Советский Анклав, свободное поселение Надежда
— …На Строительство 507 я приехал уже в пятидесятом, — рассказывал Макаров. — Проход на тот момент был открыт уже как года два — в подробности меня не посвящали, да и, если честно, не горел я желанием всё выяснять. У меня и своих дел хватало. Строительством руководил полковник Арайс, научной частью заведовал профессор Вальцман, а я был просто одним из бойцов особой группы, так что многих секретов и не знал.
— А что за особая группа? — поинтересовался Вяземский. — У нас-то в архивах мало что осталось — проект был секретным и большую часть документов после его закрытия уничтожили. Вроде как планировалось использовать Светлояр в качестве неуязвимого тыла на случай ядерной войны…
— Как уже говорил — во все секреты посвящён не был, — усмехнулся Георгий Константинович. — И, как ты сказал — Светлояр? Вы так назвали эту планету, да? Ничего так, красиво. А мир этот как тыл думали использовать только сначала, а потом, видать, решили, что наша Сибирь для этого лучше подойдёт — никакие бомбардировщики не достанут. Тогда и завезли на хранение разное имущество, сам видишь — до сих пор донашиваем. А потом, когда немного этот мир исследовали, сообразили — это у нас там на Земле моря и океаны, а тут, сколько не смотри, один сплошной материк. Война в Корее аккурат началась, и оказалось, что у американцев базы и в Японии, и на Филиппинах, а достать их почти никак. Авиация не добьёт, флот наш доблестный Краснознамённый Тихоокеанский слаб супротив американского, зато армия-то, как водится, от тайги до британских морей… Вот и появилась идея — забросить с нашей стороны армейский корпус, например. Маршем прогнать по этому миру, а потом открыть проход обратно в наш мир. Хоть на Филиппинах, хоть на Гавайях. А особая группа… Про захват Майкопа в 42-м головорезами из Бранденбург-800 у вас ещё помнят?
— Разумеется, — кивнул Сергей, который в силу бессистемной эрудированности и былого увлечения военной историей про этот момент знал. Но за три четверти своих сослуживцев он бы не поручился, что они такое знают… — Группа из шестидесяти двух человек, маскируясь под советских военных, полностью дезорганизовала оборону города всего за сутки.
— Эталон диверсионной войны, что ни говори. Вот и был план, что перед тем, как из портала выйдут линейные части, точно также дезорганизовать американскую оборону. На Филиппины не замахивались — даже в нашем большом Союзе мало кто внешне сошёл бы за филиппинца. Япония и Корея — другое дело, личный состав подобрать проблемы не составило.
— Уж простите за прямоту, но на азиата вы не тянете, Георгий Константинович, — вставил Вяземский.
— Есть такой недочёт, — рассмеялся Макаров. — Зато я знаю четыре языка, причём английский в совершенстве — отец был профессором лингвистики. Вот и решили, что за американца бы сошёл. Поэтому перебросили сюда несколько складов длительного хранения со всем имуществом, собрали кучу ленд-лизовской техники, но сначала решили подготовить инфраструктуру и уже после завозить личный состав… Но не успели.
— Проход закрылся? Или закрыли?
— Закрылся, — кивнул Георгий Константинович. — Ну или закрыли. Сбои и до этого были в течение нескольких месяцев — то на мгновение закроется, то на час, то на два часа…А тут потух, прямо когда эшелон сквозь проход шёл — одну платформу вместе с танком почти ровно пополам разрезало. Сначала думали — ну сбой и сбой, скоро восстановится. Вот только ни через день, ни неделю, ни через два месяца проход не открылся снова. Вот тогда-то мы и поняли, что лучше не надеяться, что кто-то придёт и нам поможет, и надо самим как-то выкручиваться.
Вяземский понял куда больше, чем сказал или хотел сказать Макаров — радужная картинка каких-нибудь «Робинзонов космоса» или «Таинственного острова» с торжеством прогресса обернулась куда менее фантастической действительностью. Несколько сотен человек, на не до конца развёрнутой базе хранения и обеспечения — обеспечения военной операции, а не колонизации…
— Первая пятилетка была самой простой, как сейчас выясняется, — продолжил тем временем Макаров. — Полковник Арайс с той стороны остался, а у нас командование принял майор Севастьянов. Налаживали быт, решали банальную проблему с продовольствием… Благо, тут климат прекрасный и леса полны дичи… Следующая пятилетка куда сложнее оказалась — быт-то наладить наладили, но вот потом от безделья кое-кому нехорошие мысли начали в голову лезть… Едва большой кровью всё не обернулось, но справились. Вот только Михаил Павлович, Севастьянов который, погиб, а Вальцман командование принять отказался, вот и оказался я во главе 507-го строительства на этой стороне. Молодой совсем был ещё, капитана перед переводом только-только получил… Понял тогда, что если и дальше будем сидеть на одном месте — ещё одной бузы не избежать, поэтому начали планомерную разведку этого мира проводить… И оказалось, что не такой уж и необитаемый этот мир — это просто нам не повезло так появиться. Выясняли мы это, правда, не при самых приятных обстоятельствах — на севере какая-то усобица промеж местных племён случилась, и часть тамошних решила на юг двинуться к новым местам. Это сейчас вокруг хоть и глушь, но глушь римская, а тогда здесь власти никакой не было: переселяйся или набегай — не хочу. Правда, в набег тут, кроме как на местных фиари, идти и не на кого было, а на фиари нападать — себе дороже. Самые настоящие партизаны, не хуже наших белорусских. А вот к нам сунуться решили — уор и люди вперемешку, сотен пять. Ну да для стрелкового взвода при двух пулемётах таких басмачей и тысячи мало будет. Но оказалось, что кругом нас люди живут, фиари, уор и прочие. И их много, куда больше, чем нас было тогда. Если б те же римляне всерьёз навалились — не выдюжили бы. Скорее всего. Ни тогда, ни сейчас. У них государство. Размером с Союз, населением под двести миллионов и армией под миллион. Колдовство это ненаучное, опять же…
— Магия — это наука, — явно не удержавшись, вставила Нарси, которая вместе с остальными за столом внимательно слушала своего набольшего.
— Вот только отставных богинь урожая ещё не спрашивали по этому поводу… Ты сама-то — ходячий вызов науке и здравому смыслу.
— Простите, Нарсиваль, а вы действительно… богиня? — поинтересовался Вяземский.
— Бывшая, — спокойно ответила девушка. — Я родилась как человек почти четыреста лет назад, во времена Тёмных веков, и была… Хм. Честно говоря, я не помню кем именно была — все мои воспоминания начинаются с того момента, как я была посвящена богини урожая Инсании.
Сергей помнил, что говорила ему Эрин о богах этого мира, но открывающая правда, как говаривала сама жрица, «шокировала».
— В Тёмные века её город вырезали, божественную благодать она растеряла, но толику нечеловеческих сил и долголетие сохранила, — Ример выпустил облако табачного дыма изо рта. — Поскиталась по миру, а в итоге прибилась сюда. Как и многие из нас.
— Когда стало понятно, что сами мы в случае чего против римлян не выдюжим и что окрестные племена вести к свету, — криво усмехнулся Макаров, — себе дороже… То решили замаскироваться, выжидать и копить силы. В том числе и собирая изгоев… полезных изгоев. Джерго с братом — из Маджарата, великолепные инженеры. Верд и его семья — большие доки в местном колдовстве, а Ример забыл больше, чем кто-либо в этом мире когда-нибудь узнает.
— Я ещё вполне в здравом уме, — буркнул старый эльф.
Нарси многозначительно хихикнула, немедленно удостоившись недовольного взгляда фейри.
— Вот кто бы хихикал, лиса. Тебя, между прочим, приютили, думая, что нашёлся эксперт по сельхозделам, а ты даже табак нормальный вырастить не можешь…
— Зато я оказалась прирождённой лётчицей! Неплохая замена, согласись?
— Осмелюсь заметить, уважаемые, что мы снова отдаляемся от основного русла нашей беседы, — тактично напомнил Верд. — И позвольте выразить своё сомнение, что так уж необходимо прямо сейчас перечислять, что именно произошло за эти десятки лет.
— Справедливо, — кивнул Макаров. — Как думаешь, майор?
— Соглашусь, — ответил Вяземский. — Думаю, что для начала стоит покончить с официальной частью.
— Итак, есть ли у тебя официальные полномочия вести какие-либо серьёзные переговоры, Сергей Владимирович? — напрямик спросил Георгий. — И можешь ли ты твёрдо ручаться за свои слова?
— Никакого официального статуса у меня, разумеется, нет, ну, кроме того, что я ставил свою подпись под меморандумом о перемирии между нашими и имперцами. Однако командующий Особым регионом генерал-лейтенант Вершинин выдал мне кое-какие полномочия, поэтому за свои слова хоть и не могу ручаться за все сто процентов, но ответить готов.
— И то дело. И раз уж Ира привела тебя сюда, то наверняка увидела в этом смысл… и не увидела угрозу.
— Насчёт угрозы — это так, уважаемый? — спросил Верд.
— Могу заявить ответственно, что Российская Федерация не имеет к вам никаких претензий или требований, — ответил Сергей. — Искали вас мы чисто из гуманистических… ну и практических соображений, чего уж там — как обладающих важной информацией потенциальных союзников. Мы на Светлояре чуть больше трёх месяцев, вы — больше шестидесяти лет. Нам наверняка пригодится любая собранная вами информация… и ещё очень пригодились бы переводчики, а то с наших русско-имперских разговорников на основе классической латыни местные постоянно потешаются. Очень хорошо, если у вас есть данные о местной магии, если есть и сами маги — вообще замечательно.
— Дай угадаю — у вас всё так же неспокойно? — спросил Макаров.
— Так точно. Вторая Холодная война на дворе.
Георгий понимающе кивнул — ему этих слов явно оказалось более чем достаточно.
— Также, насколько знаю, помимо стомильной зоны вокруг точки перехода, наши выторговали и предварительно неопределённый участок имперской территории.
— Нас, — вновь кивнул Георгий Константинович.
— Вас, — подтвердил Вяземский. — Единственное, что для нас совершенно недопустимо, чтобы ваши знания и ресурсы утекли к имперцам — это может спровоцировать их на… необдуманные действия. А нам очень не хотелось бы продолжения войны.
— Всё ещё нужен неуязвимый тыл? — хмыкнул Ример.
— Нужен, — не стал отрицать очевидное разведчик. — Чистый незагаженный мир с кучей ресурсов будет нужен всегда и всем.
— А что с нами? Каков предполагается наш статус?
— У вас случай, безусловно, особый, — подумав, ответил Вяземский. — Девять из десяти, что любому желающему предоставят российское гражданство, льготы и преференции в обмен на сотрудничество. Например, двое имперских магов — Полакс Вегеций Авис и его ученица Ливия Лингшан — были почти сразу же наняты, как ценные специалисты. Эрин в обмен на лояльность и консультации беспрепятственно находилась и на территории нашей базы, и в этом разведывательном рейде ей позволили участвовать. Шари немедленно приняли на службу, решив, что фейри могут быть нам крайне полезны… В общем, думаю, вам опасаться нечего.
— Уррра! — радостно воскликнула Нарси. — Значит, я смогу посмотреть на ваши новые самолёты! Это надо отметить!
— Я не был бы столь поспешен в проявлениях радости, — сдержанно заметил Верд. — По вашим обычаям ведь необходимо закрепить такие дела официальным договором?
— Бумага мало что стоит, — покачал головой Макаров. — Надо снаряжать нормальную делегацию и говорить с начальством лично.
* * *
Разговоры, плавно перетекшие в переговоры, потом доклад на базу, потом снова переговоры, но уже о размещении разведчиков в Анклаве… В общем, к вечеру Вяземский чувствовал себя как выжатый лимон — это только на первый взгляд кажется, что болтать — не мешки ворочать. Но это справедливо лишь в отношении пустого трёпа, а не серьёзных разговоров…
Кое-как разобрались со всем лишь когда уже начало вечереть. Нарсиваль упорхнула, сославшись на то, что должна подготовиться к визиту на российскую базу, Верд тоже откланялся по каким-то своим магическим делам. Макаров же, после утрясания формальностей, пригласил Вяземского отужинать. Майор отказываться не стал, но решил принять приглашение один — пусть со стороны это и выглядело некрасиво, но Руслана он всё-таки решил оставить при «гиене». Мало ли что, как говорится.
Дом Макарова внешне оказался совершенно обычного вида деревенским домом, разве что достаточно большим. Прихожая, несколько комнат, кухня с большой печью…
— О, мужчины пожаловали, — у печи обнаружилась Эйра, сменившая своё платье-доспех на простецкого вида платье и что-то азартно помешивающая в потёртой кастрюле. — Голодные? Ничего, мы сейчас в шесть рук быстро управимся.
И это она не оговорилась — помимо неё на кухне обнаружилась и Эрин, и даже Шари. Апостол тоже в кои-то веки щеголяла не своим боевым нарядом, а домашней одеждой, выглядя при этом совершенно нормальной девушкой. Шари оставалась в камуфляже, но без всякой снаряги, которую она тем не менее аккуратно примостила в углу. Включая и автомат, и даже сапёрную лопатку, с которой в последнее время не расставалась.
— Сергей, мы с мамой завтра собираемся кое-куда и Шари хотим с собой взять, — произнесла Эрин, молниеносно нарезая какие-то непривычного вида овощи. — Не против?
— Надеюсь, не очень надолго? — спросил Вяземский, проходя на кухню, снимая фуражку и присаживаясь за стол.
— Неа, дело буквально на пару дней…
— Я бы сказала — на пару-тройку, — уточнила Эйра.
— На моём «харлее» — два.
— Никаких мотоциклов — едем на моём «виллисе».
— Вот ты хочешь — ты на нём и езжай.
— Хорошо, пусть будет мотоцикл, — подозрительно легко согласилась Эйра. — Но тогда внучка со мной.
— Внучка? — переспросил Георгий Константинович, тоже проходя на кухню. — Я чего-то не знаю?
— Макаров, ты теперь дед — Ирка нам в подоле целую фейри восемнадцати лет отроду принесла. Шари звать.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась сильвана, сосредоточенно чистя ножом какие-то крупные корешки.
— Я даже удивляться не буду, — усмехнулся Георгий, присаживаясь на стул. — С вами двумя не соскучишься.
— В тот день… — патетически произнесла Эйра.
— …когда мы станем скучными… — с подвыванием продолжила Эрин.
— …небо рухнет на землю…
— …и реки потекут вспять…
— …с небес прольётся огненный дождь…
— …а шоколад станет горьким…
— …и трёхдневные оленята копытцами сотрут в пыль города и веси…
— Цок-цок.
— Цок-цок!
— Хорош уже пророчествовать, апостолы, — рассмеялся Георгий.
— А вот если апостолы — это не вечно молодые полубогини и даже были кем-то созданы, то кто-нибудь мне объяснит, кто вы такие на самом деле? — спросил Сергей.
Эйра и Эрин переглянулись.
— Ты, я?
— Решим в поединке, — серьёзно заявила младшая жрица.
Апостолы выбросили кулаки с выставленными пальцами. Эйра сделала торжествующий жест рукой, Эрин недовольно пискнула.
— Итааак… — старшая жрица азартно потёрла руки. — Значит, историю рассказываю я. Ох, я сейчас и расскажу… Значит так. В начале не было ничего, кроме первородного хаоса…
— Дежа вю, — пробормотал майор. — Извините, Эйра, а можно как-то покороче и поинформативнее?
— Можно и покороче, и поинформативнее, — ничуть не смутилась жрица, лишь усугубив чувство дежа-вю. — Всё началось примерно двадцать тысяч лет назад, когда империя нагов раскинулась на десяток миров, и в них начались кое-какие волнения… Правда, воевать наши змееликие создатели разучились задолго до этого, и, несмотря на свой грозный вид, были гуманистами похлеще любых светлых фейри.
— И тогда они создали прекрасных и могучих нас, — вставила Эрин.
— Эй!..
— Молчу-молчу.
— Ну в общем да, — эмоционально взмахнула большой деревянной ложкой Эйра. — Тогда-то и было создано первое поколение апостолов — двадцать искусственно созданных юношей и девушек. На основе простых людей, но лучше: быстрее, сильнее, владеющих магией и обладающих божественными клинками…
— А ещё очень красивых и умных…
— Ложкой отлуплю, если не прекратишь перебивать старших, — пригрозила Эйра.
— Молчу-молчу.
— И так апостолы хранили миры нагов, населённых созданными ими фейри, орками и людьми… — продолжила старшая жрица.
— Простите, вы сказали — созданными ими людьми? — удивлённо спросил Сергей.
— А?.. Ну да, — безмятежно пожала плечами Эйра. — Люди были единственной предразумной расой, которую наги обнаружили в ближайших к этому миру обитаемых звёздных системах. Ну и… «Создали» — это всё-таки громко сказано. Так, помогли скорее. Наги слегка подтолкнули человеческую эволюцию, и уже только потом попытались создать улучшенных людей — фейри, как их зовут нынче.
— Опыт оказался успешным лишь частично, — вставила Эрин. — Фейри оказались весьма совершенны, но слишком уж инертны и консервативны — заселённые ими миры развивались слишком уж медленно, даже по меркам долгоживущих нагов.
— Тогда наги создали орков, как намеренно ухудшенных фейри…
— Главное оркам такое не говорить, а то обидятся смертельно.
— Это точно… Но и орки оказались не лучшим вариантом — быстро адаптирующиеся, но недолговечные, сильные, но не слишком умные. В синтезе с фейри они тоже не демонстрировали хороших результатов — слишком уж были разными.
— И тогда наги вспомнили о виде-первооснове — людях. И вот люди — середнячки во всём — неожиданно оказались самыми успешными. Поэтому апостолы и были созданы на их основе.
— Направленная эволюция… — поражённо пробормотал Вяземский. — Искусственный отбор и генетические эксперименты… Охренеть фэнтэзи.
— Я не поняла ничего! — в один голос радостно заявили Эрин и Эйра.
— В общем, апостолы хранили мир и порядок в мирах нагов тысячи лет, — продолжила старшая жрица.
— Для справки — первое поколение было действительно бессмертным, и жили те апостолы тысячи лет, — вставила жрица младшая.
— Правда, империя нагов клонилась к закату. Не из-за внутренних раздоров, но из-за того, что найденная ими сеть древних врат начала работать с перебоями — проходы уже не действовали постоянно, а лишь время от времени. А проход на Землю и вовсе закрылся одним из первых.
— Так значит и наги не были создателями врат? — уточнил Сергей.
— Не были, — подтвердила Эйра. — И никто не знает, кто их создал, когда и зачем… И, в отличие от вас, наги так и не смогли повторить технологию их создания, поэтому, когда Рухнули небеса, этот мир был полностью отрезан от остальных прочих.
— Рухнувшие небеса… Я, кажется, уже слышал это выражение от Эрин, но что оно означает?
— Двенадцать тысяч лет назад на окраине этой звёздной системы появился некий… объект, — шутливый тон Эйры исчез, как не бывало. — Небольшая планета — примерно пять сотен ваших километров в поперечнике, каменистая, покрытая железосодержащими породами и льдом. Такая… красноватая в общем. Наги, которые к тому моменту искали иные хорошие способы путешествовать в пространстве помимо врат, послали к странному объекту космические корабли… И они были атакованы.
— Так мы столкнулись с Алой Звездой, — добавила Эрин.
— Как мы смогли выяснить, внутри этой планеты таились враги — неизвестная нам раса. По земной классификации их можно было бы, наверное, причислить к моллюскам… Структура — как у общественных насекомых, ни одной действительно разумной особи взять в плен так и не удалось. Они не отвечали ни на какие попытки выйти на контакт — только атаковали. Весь флот, что смогли выставить тогда наги, полёг в первом же сражении, как и трое апостолов. Единственное, чего мы смогли добиться — повредить двигательную систему Алой Звезды и замедлить её продвижение. Это позволило выиграть время, но… — Эйра неприятно усмехнулась. — Гуманизм и разобщённость нагов сыграли с ними злую шутку — они так и не смогли мобилизовать все свои силы на борьбу. Война затянулась на десятки лет, пока Алая Звезда совершала гравитационные манёвры, подходя к этому миру. Когда она достигла орбиты Нанше — четвёртой планеты от солнца — враги выпустили малые корабли, и на орбите этого мира случилась большая битва.
— Они победили? — предположил Вяземский. — Или вы?
— Никто не победил. Мы потеряли большую часть сил, уничтожив всех захватчиков. Но один из их малых кораблей рухнул прямо на столицу империи нагов… И за одну ночь всё было уничтожено.
— Малый — это только по сравнению с пятисоткилометровой Алой Звездой, — объяснила Эрин. — «Малый корабль» — это штуковина десяти миль в поперечнике.
— Начали извергаться вулканы, ужасные землетрясения раскололи сушу, громадные волны дошли до глубин материка. Дым от мириадов пожаров и пробудившихся вулканов на многие годы закрыл небо тучами. Началось глобальное похолодание — ледниковый период, как вы говорите. Сотни миллионов умерли сразу же, но ещё больше погибло, когда мир вечного лета погрузился в холод и тьму. Однако, до конца ещё было далеко — хоть враги и получили серьёзный удар, но сил у них было ещё достаточно… Чего нельзя было сказать о нас. Космических кораблей почти не осталось и создавать новые было уже некому — апостолы стали последней надеждой этого мира… И, спустя несколько лет, мы вновь дали бой Алой Звезде на орбите — последний бой обречённых. Подняли всех, способных пользоваться божественными клинками, подняли все оставшиеся корабли — и… апостолы ушли в небо. На земле осталось лишь пятое поколение апостолов, ещё совсем дети. Апостолы разделились на два отряда: один — больший по численности — остановил волну захватчиков на орбите, второй — куда меньший — достиг самой Алой Звезды, и смог нанести ей тяжкий урон, изменив траекторию полёта… Никто из них не вернулся — ни первый, ни второй отряд. И третью волну десанта мы бы уже не отразили, но… третьей волны не было. По крайней мере тогда. Алую Звезду должно было выбросить из системы… Но враги смогли её как-то починить и стабилизировать — за следующие двенадцать тысяч лет отряды с неё высаживались трижды. И трижды мы отстаивали этот мир, но немалой ценой — каждый раз гибла ещё одна созданная нам цивилизация.
— Римляне называют это пирровой победой, — грустно заметила Эрин. — Империя нагов, простоявшая десятки тысяч лет, рухнула. Девять из десяти жителей этого мира погибли. Почти все накопленные знания пропали, а то, что раньше звали наукой — стали называть колдовством.
— Мы много раз пытались возродить цивилизацию, но ни разу это у нас не получилось, — вздохнула Эйра. — Забавно, но лучше всего это получилось у пришлых людей с Земли — потомки Девятого Испанского оказались более удачливыми, чем тени мира до начала времён. Пусть и с нашей помощью, но большую часть пути всё-таки проделали они сами… Хотя, что мы теперь можем? До недавнего времени я всерьёз полагала, что мы с Ирой — последние апостолы в этом мире. Из ста двух осталась только одна…
— Все остальные погибли? — негромко спросил Сергей.
— Необязательно, — пожала плечами старшая жрица. — Изначально не предполагалось, что апостолы будут… воспроизводиться естественным способом. А когда… пришлось, то выяснилось, что рано или поздно у нас перестают рождаться копии самих себя и начинают рождаться обычные дети. Линия апостола пресекается. А чужаку божественный клинок повиноваться просто не будет — он опознаёт нас по крови.
«Вырождение», — сообразил Вяземский. — «Комбинации генов теряют устойчивость, жёстко закреплённый генотип и фенотип размывается, а оружие апостолов опознаёт своих хозяев именно по некоему генетическому маркеру…»
— А как у вас получается иметь воспоминания прежних апостолов, если вы — это фактически разные люди? Память крови?
— Никогда не слыхала о такой штуке, — покачала головой Эйра. — Нет, это память наших клинков — они хранят воспоминания каждой из предыдущих апостолов… Но только воспоминания — не эмоции. Это… чтобы остаться в здравом уме.
Человек не способен удивляться постоянно или даже просто долго, поэтому Вяземский уже достаточно спокойно воспринял новость, что мир вокруг оказался вовсе не миром фэнтэзи, а пережившим звёздную войну и апокалипсис миром высокотехнологичным. Где создавали целые новые виды, манипулировали с человеческим геномом и строили космические корабли.
— Я так понимаю, что мало кто в этом мире в курсе подобных вещей… — медленно произнёс разведчик. — Но тем не менее, вы очень откровенны — даже слишком. Могу я спросить — почему?
— Спрашиваешь — почему, Сергей Владимирович? — сумрачно произнесла Эйра. — Потому что Алая Звезда восходит. На очередном витке орбиты она снова приближается к этому миру — год, два, пять, десять и к нам вновь пожалуют незваные гости. И что-то мне подсказывает, что на этот раз малой кровью мы не обойдёмся.
— Почему вы так думаете?
— Никакая сложная техника не выдержит столько тысяч лет активной работы — нет таких технологий, не такой магии. Вряд ли Алая Звезда выдержит хотя бы ещё один оборот… Поэтому в этот раз всё решится окончательно.
Эйра и Эрин синхронно оскалились.
— И впервые за всё время у нас есть возможность полностью уничтожить эту погань, оскверняющую наше небо.
