Эос Гефара

И всё-таки Литгалену повезло — шер Узервааз, как и все Тёмные был натурой увлекающейся, но о деле не забывал. Так что решив, что гефарцы урок усвоили, войну на истребление он свернул. Литгален и ещё какое-то количество взятых на копьё городов и селений подверглись разорению и разграблению, однако до всех кланов диких был доведён строгий приказ — всех поголовно не резать.

Впрочем, хорасанцы и сами особо не горели желанием истреблять всё и вся, за исключением некоторых племён. Остальных же вполне устраивали рабы и сокровища, а не пирамиды из отрубленных голов вдоль дорог.

Во исполнение старой как мир тактики «разделяй и властвуй» к другим большим кланам Гефары поступило предложение, от которого было затруднительно отказаться — либо мир и присоединение к Орде, либо продолжение войны. Учитывая, что любой родоплеменной союз северян основывался отнюдь не на принципах всеобщей дружбы и любви, а под первый удар хорасанцев попали в основном кланы Детван и Уэлле с вассальными семьями, остальные гефарцы расценили это как возможность для укрепления позиций собственных племён.

Впрочем, среди владений Детван ещё числилась официальная столица Гефары — Венден, но от столицы там было одно только название. Средних размеров клановая крепость, стены деревянные, населения всего несколько тысяч, а из всех достопримечательностей — масштабный комиций с самым настоящим амфитеатром за городскими стенами. Правда, апеллы там не проводились уже лет двадцать — аккурат после утверждения клана Детван в качестве правящей семьи к взаимному неудовольствию всех остальных кланов.

Именно в комиции и была назначена встреча между представителями Орды и Вендена.

Узервааз после штурма Литгалена был настроен весьма благодушно, насколько это определение вообще применимо к Тёмному. Поэтому при подходе хорасанцев к Вендену фейри явил милость и выслал парламентёров из числа недавно присягнувших гефарских тэнов. На случай, если гефарцы окажутся под стать самому Узерваазу и решат казнить посланников.

Однако венденцы оказались довольно сговорчивы и выразили желание обсудить условия почётной сдачи.

Узервааз в окружении полудюжины вождей хорасанских кланов неторопливо сошёл по ступеням амфитеатра, используя пернач в качестве посоха. Шер сменил боевой доспех на парадный, впрочем, таковым его делали лишь богатые украшения, гравировка и некоторая нефункциональность. Однако в остальном это была не какая-нибудь турнирная поделка, в которой если упал, то даже самостоятельно встать не можешь, а нормальный доспех, способный уберечь и от мечей, и от стрел.

От Вендена делегация переговорщиков была… мягко говоря, малочисленной. Если не сказать больше. Потому как от гефарцев явился лишь круглолицый темноволосый парень лет двадцати, в потёртой кольчуге, сидящий на большом церемониальном камне и подрезающий ногти ножом.

Узервааз остановился, огляделся по сторонам, холодно посмотрел на гефарца.

— Это шутка?

Гефарец оторвался от своего занятия, посмотрел на Тёмного.

— Эээ… нет, господин, — слегка недоумённо произнёс парень. — Это и взаправду, мать его етить, амфитеатр. Стилизация под эллинику двенадцатого века, хотя вот никогда не понимал всё это помешательство по какой-то там Элладе, даже… Не торопитесь отворачиваться, господин! Я здесь, чтобы поведать вам — Венден к сдаче готов. Ну, с некоторыми условиями вестимо.

— Значит всё-таки шутка, — поморщился Узервааз. — Венден управляется выборным советом дюжины кланов. Если они присылают вместо себя какого-то мальчишку и думают, что это сойдёт им…

— А, так они ж здесь, господин!.. — обрадовался парень, спрыгнул с камня и выволок из-за него объёмистый мешок.

Вытряхнул его и на песок амфитеатра выкатилось несколько отрубленных голов.

— Звиняйте, господин, некоторым по голове прилетело и те головы теперь совсем в непотребном виде, — виновато покачал головой парень. — Ну, я их, значица, и не стал приносить.

— Хм, — раздражение Узервааза поутихло. Теперь он смотрел на гефарца уже с лёгким интересом. — И с чего это совет Венлена так дружно потерял голову?

— Исключительно от открывающихся перспектив, господин! — с жаром откликнулся парень. — Не, так-то, кое-кому дурные мысли начали на ум приходить — дескать, не будем с дикими мириться, будем и дальше воевать. Гонцов к другим эосам, да к феям, и к имперцам даже послать, объединиться и драться… Драться-то ума много не надо, да только ж людишек сколько погибнет-то, а, господин? Эдак и править некем будет.

— Какой гуманный юноша, — поморщился Узервааз. — О людишках, значит, беспокоимся?

— Вы, господин, не серчайте, а токмо хорасанцам у нас несподручно будет оставаться — как пришли, так и уйдут. Ну, Империю пощиплют, ну сами потом ощипанные ноги унесут обратно к себе в снега, дай боги. А нам, значица, здесь ещё жить и жить… Нам — это мне, то бишь. И мыслю я, чем сейчас дикие Гефару нашу ограбят и обезлюдят, так лучше ж на имперцев вместе сходить.

— А имперцы потом карательный корпус пришлют, — заметил Тёмный.

— Так потом это ж потом будет, господин, — пожал плечами северянин. — Вот когда оно наступит, там и будем думать. А покамест насущными делами займёмся, мыслю я.

— Итак, совет Вендена хотел продолжения войны, используя переговоры для отсрочки времени, а тебе это не понравилось и поэтому ты решил устроить небольшой дворцовый переворот… Кстати, я не слышал твоего имени.

— Дык, эт самое, его и не называл, господин, — с улыбкой кивнул парень. — А зовусь я — Дейр Детван, покойного рикса Астьяга племяш, упокой его душу добрые боги.

— И как твои родичи относится к подобного рода… амбициям? — приподнял бровь Узерваах.

— А, вы, господин, изрядно постарались, дабы число моих недовольных родичей было не столь велико, — неожиданно неприятно ухмыльнулся Дейр. — Иначе я… и сотня моих добрых друзей так и продолжали бы побираться остатками с господского стола. И думается мне — даже жаль, что вы остановили войну, господин, чем меньше останется людей из клана Детван, тем лучше. А править можно и остальными.

«Молод, глуп, амбициозен, жесток», — подумал Узервааз. — «Что за дивное сочетание».

— И ты действительно думаешь, что я захочу посадить тебя на трон Гефары, мальчишка? — презрительно хмыкнул Тёмный. — Что за чушь!

— Не думаю, господин — знаю. Вам же без надобности Гефара, так? Но вам пригодится крепкий тыл, когда вы пойдёте на Империю. Вам понадобятся солдаты, вам понадобятся припасы. Дикие выжирают всё вокруг себя, словно лесной пожар — ещё немного и за оружие возьмутся все в эосе и тогда вам, господин, и правда придётся истребить всех в Гефаре.

— Значит, истребим.

— Даже и не сомневаюсь! — рассмеялся Дейр. — Но так ли вам это необходимо?

— Я вспомнил твоё имя, — сказал Узервааз. — Ты бастард Эрега Детвана — брата рикса, что умер три года назад. Наёмник из Вольной манипулы. Проще говоря — никто.

Лицо гефарца скривила гримаса.

— Так дайте мне шанс, господин! — сквозь зубы процедил парень. — Разве открытых врат Вендена вам недоста…

— Нет, недостаточно, — раздражённо перебил его Узервааз. — Я здесь и город был бы моим в любом случае. Если ты хотел что-то там мне доказать… Надо было сдать мне Венден раньше. Впрочем… До границы Империи Орде ещё не одна неделя хода. Принеси мне за это время ключ от ворот Эсселя, и корона Гефары так уж и быть — твоя.

— Даёшь слово, господин?

— Клянусь солнцем, — ухмыльнулся фейри.

В Гефаре имелось четыре значимых города. Литгален — самый крупный, где находилась резиденция рикса. Венден — самый старый, где издавна проводились народные сходы-апеллы. Мешау — древний имперский острог, стоящий на бродах через Великую. И Эссель — на границе с Восточным Пределом Неорима, самый молодой и динамично развивающийся из всех, благодаря торговле с имперцами.

Из него вниз по Арги-Харе сплавляли лес, шли корабли с пушниной, рудой, наёмниками и рабами, а вверх по течению Магны везли оружие, стекло, пряности, вино, пшеницу и прочее, что не водилось на севере.

Контролировал его клан Оумарен — орочий клан, который на удивление хватко взялся за торговлю, хотя начинал исключительно с поставок собственных наёмных отрядов и торговли рабами из Хорасана. Оумарены изрядно оромеились, с дикими отношения у них были скверные, так что миром с Ордой им разойтись было явно не вариант.

Так что как только стало известно, что Орда идёт дальше на юг, Оумарены сосредоточили в Эсселе крупный гарнизон, но женщин и детей отослали на восток — в леса союзных коянских и фейрийских племён.

Некоторые из других кланов прислали помощь, так что в итоге в Эсселе собрался отряд, численностью почти в тысячу человек и орков. Крепость была небольшой, но крепкой, перестроенной из старого имперского острога, основанного несколько веков назад — когда граница Нового Рима пролегала севернее, чем сейчас. Каменные стены со стороны суши, доступ к реке, немалый гарнизон, запасы еды и воды — Оумарен рассчитывали продержаться против диких без особых проблем. Падение Литгалена их ни капельки не обеспокоило — всё списали на предателей внутри стен, которые смогли открыть ворота и впустить Орду внутрь.

Однако Дейр Детван твёрдо вознамерился заполучить в своё владение Гефару.

Переговорами с одним только Узерваазом он не ограничился, а встретился ещё с несколькими кланами хорасанцев. Особенно его интересовали Небесные всадники, с которыми после долгих переговоров Дейру всё-таки удалось договориться. Хорасанцы получали совет как взять Эссель и большую часть добычи с него, Детван же получал право быть номинальным предводителем похода и трофей на свой выбор. Размен явно неравноценный, да и не особо щепетильные хорасанцы предполагали обмануть бастарда, однако Дейр был не так прост и потребовал скрепить договор кровью принесённых в жертву Зенде рабов. Продемонстрировав завидные познания в верованиях (и чего греха таить — суевериях) диких, парень заставил вождя Небесных всадников дать клятву, которую он не смог бы нарушить. Обмануть чужака во славу Зенды-обманщицы, даже поклявшись её именем — обычное дело. Но если чужак знает тайные слова и ритуалы, что ведомы лишь посвящённым Зенды — жди беды.

Отдельные кавалерийские отряды Орды прорывались всё дальше и дальше на юг эоса, но укреплённых селений сторонились. Без боевых олифантов и без поддержки Тёмных хорасанцам даже самую плохонькую крепость было не взять — всадники укреплённые ворота пробивать не умеют, и по стенам крепостным лазают плохо.

Так что в городке Гишан, что стоял в двух десятках миль выше Эсселя по течению Арги-Хары, были спокойны. Стена хоть и деревянная, но довольно крепкая, в гарнизоне три сотни опытных бойцов — с налёта не взять, в общем. Тем более, что вскоре к городу ещё и подошла сотня бойцов из клана Детван…

— …Никак не могу пропустить, брат, — покачал головой седоусый стражник, командующий отрядом у северных врат Гишана. — Тэн ушёл за подмогой, а без его слова мы такую оружную кодлу не пустим. Либо ждите, либо складывайте оружие.

— Понимаю, — спокойно кивнул сухощавый северянин лет сорока, одетый в потёртую воронённую кольчугу. — Оружие не отдадим — подождём. Но ты тогда хотя бы телеги с ранеными пропусти…

— Раненые? — погладил усы стражник. — Раненых — эт можно… Эй, бездельники! Подымайте герсу!

Окованная железом массивная деревянная решётка, перекрывающая проход в город, пришла в движение, и внутрь втянулось пяток телег с раненными. Сидящий на одной из них парень с забинтованным левым глазом неожиданно покачнулся и свалился за борт, растянувшись на пыльной дороге.

— Эй, ты чего это, а? — один из стражников подошёл к упавшему, наклонился к нему… И неожиданно осел на землю.

— Всё отлично, брат! — «раненный» неожиданно бодро вскочил на ноги, срывая с глаза повязку и вытаскивая из шеи гишанца длинный гранённый кинжал.

Дейр залихватски свистнул, и тотчас остальные мнимые раненые посыпались с телег, доставая припрятанное до поры до времени оружие.

Охрану ворот вымели буквально мгновенно — сказался подавляющий численный перевес атакующих и внезапность нападения. Детванцы спешили занять привратные укрепления, но защитникам всё-таки удалось опустить герсу…

Однако перекрыть проход в город решётка не смогла, потому как прямо под ней оказалась одна из телег. Удар рухнувшей герсы сломал ей обе оси, но между решёткой и землёй оказалось достаточно места, чтобы внутрь проникли оставшиеся за стеной детванцы.

Одну из телег, оказавшуюся снаружи города, быстро спихнули с дороги и подожгли. Загодя оставленные в ней мешки со специальными травами занялись пламенем, и в небо поднялся столб жирного дыма.

Увидев этот условный сигнал, к Гишану выдвинулось пять сотен Небесных всадников.

…Сопротивление защитников города сломили только к закату — гишанцы дрались ожесточённо, уже будучи наслышаны о том, что дикие частенько не берут пленных, а если берут, то те полоняне обычно завидуют мёртвым.

Однако на этот раз обошлось без резни. Небесные всадники особой кровожадностью не отличались, чего нельзя было сказать о жажде наживы, так что Гишан ограбили крепко, девок перепортили изрядно, однако в целом горожане отделались малой кровью. Тем более, что Дейру позарез требовались живые и здоровые гишанцы… Не все, разумеется, но некоторые.

Отряд Дейра, несмотря на то, что был тем ещё сборищем отбросов, дисциплину знал крепко. В разграблении Гишана они поучаствовали, но лишь вскользь, а почти сразу же заняли захватом стоящих у пристаней кнорров. Детванцы были недовольны, ворчали, но своего молодого вождя слушались крепко — побаивались. Часть кораблей смогли уйти, но большинство осталось у городского причала.

Грабёж, сбор награбленного, обмывание грабежа найденными запасами алкоголя и приход в себя после всего этого продлились до вечера следующего дня. После чего детванцы и весьма недовольные Небесные всадники погрузились на захваченные корабли и начали спускаться вниз по течению.

…Пришедшие из Гишана корабли подозрения не вызвали — экипажи кнорров стражникам Оумарена были знакомы. А что на кораблях были какие-то неизвестные наёмники — дело привычное, мало ли кто решил сколотить ватагу и отправиться на юг… Пусть даже и когда эос громит пришедшая с севера Орда — каждый сам за себя, один Крольм за всех.

Пока гишанские корабли швартовались у причалов, дабы продать кое-какой товар и пополнить запасы, гарнизон Эсселя был поднят по тревоге — на границе посада словно из ниоткуда возникли незнакомые всадники, которые огнём и железом прошлись по окраинам города.

В порту из-за этого остались чисто номинальные силы… Чем Дейр не преминул воспользоваться. Два десятка солдат Оумаренов были моментально перебиты, а затем Детван запалил захваченные корабли, которые были набиты маслом, смолой, паклей и пенькой.

Пожар разгорелся моментально и быстро охватил весь порт, стремительно подступая к городским стенам. К деревянным городским стенам.

Часть горожан начала покидать город, а гарнизон оказался занят борьбой с огнём. Поэтому в общей неразберихе отряд Дейра сумел проскользнуть за стены и выйти к главным воротам, попутно уничтожив несколько отрядов Оумаренов.

Детванцы с налёта захватил ворота, распахнули их и впустили внутрь Небесных всадников…

Ночной бой, а особенно в городе — штука опасная и непредсказуемая. Непонятно кто свой, кто чужой… Да вообще в темноте мало что поймёшь. Порой даже в бой вступать не нужно, чтобы получить рану или даже и вовсе помереть — одно неосторожное движения, и ты в лучшем случае споткнёшься. А в худшем случае тебя затопчут свои же всадники, или наоборот — конь в темноте споткнётся, сломает ногу, а ты слетишь с него и тоже что-нибудь сломаешь. Например, шею.

Небесные всадники, правда, на всё это наплевали и в бой бросились с азартом. Во многом потому, что им никогда раньше не приходилось воевать ночью в городе.

Дейр же со своим отрядом не стал рисковать и ввязываться в стычки на улицах Эсселя, оставив это хорасанцам, а сам со своим отрядом направился к Дому Старейшин…

…Когда забрезжил рассвет стало ясно — пожар удалось остановить. Порт выгорел, считай, подчистую вместе со всеми кораблями у пристаней. Стена около реки тоже частично сгорела, частично разрушилась, но внутри города пострадало лишь несколько кварталов.

Немало горожан погибло, ещё больше спешно покинули ночью Эссель, забрав с собой лишь самое необходимое. Из тысячи бойцов гарнизона в строю осталось меньше половины, да и те едва держались на ногах от усталости — из сил выбились даже двужильные орки.

Небесные всадники тоже оказались серьёзно потрёпаны — из пяти сотен в строю осталось всего двести с лишним бойцов. Раненых были многие десятки — всё-таки кавалерия в ночном городском бою крайне уязвима, если не сказать больше.

Зато отряд Дейра почти не понёс потерь — Дом Старейшин им удалось захватить с налёта, после чего северяне засели в обороне и всю ночь даже носа не высовывали за пределы укреплённой усадьбы.

Хорасанцы и эссельцы выдохлись, у Дейра не хватало сил, чтобы, случись что, вломить и тем, и другим, поэтому он первым и предложил начать переговоры.

Переговоры затянулись до полудня и только чудом помимо угроз и криков в ход не пошли кулаки, топоры и мечи. Небесные всадники упорствовали, считая себя новыми хозяевами города и требовали полной капитуляции от клана Оумарен. Оумарены тянули время, пока их бойцы отдыхали и приходили в себя, но в целом были готовы откупиться и примкнуть к Орде, если им гарантируют пощаду. Дейр в основном помалкивал, больше слушая.

В какой-то момент до хорасанцев дошло, что чем дольше они тут сидят, тем сильнее становятся защитники Эсселя, так что в итоге пришли к компромиссу.

Клан Оумарен платит отступные в тысячу имперских статеров — золотом, серебром или прочими ценными вещами. Дикие настаивали именно на них — стальное оружие и доспехи, пряности, ткани, стеклянная посуда. Оумарен на такую сумму согласился, но выторговал себе рассрочку, с размещением отряда Небесных всадников в городе для гарантии выплаты.

Впрочем, вряд ли для кого-то было секретом, что все эти договорённости северяне нарушат при первой же возможности.

Когда к Небесным всадникам подойдёт подкрепление клана, то они наверняка попытаются окончательно разгромить Оумарен. И напротив, эссельский клан присягнул Орде с умыслом, что между союзников репарации если и существуют, то будут значительно ослаблены.

Дейр же выбил для себя и своего отряда довольно скромную долю — всего лишь десятую долю от добычи, слово эссельцев примкнуть к Орде и открыть ворота войску шера Узервааза, а также Дом Старейшин в своё владение вместе с расположенным в нём каменным изваянием Неведомого. В Эсселе была сильна вера в Древних богов Севера, поэтому вместо храма Крольма и капища Лонара в нём всюду были установлены идолы и ритуальные столбы Безымянного бога.

Оумарен напряглись, потому как указанный идол считался самым древним из всех в городе, привезённым откуда-то из земель по ту сторону хребта Рубикон, но, скрепя сердце, всё-таки вынуждены были согласиться. Кланом они были не особо набожным, а грубоватая каменная статуя была штукой не слишком ценной. Передача Дома Старейшин вообще вопросов не вызвала — ни сама усадьба, ни что-либо внутри неё никакой особой ценности не представляли.

Небесные всадники же предположили, что их самым наглым образом обманывают. Если гефарцы особого пиетета к легендам не питали, то хорасанцы напротив твёрдо знали, что если по условиям гиаша требуют что-то незначительное, то это наоборот — либо что-то крайне ценное, либо сыграет в будущем важную роль.

— Помни, южанин, ты обещал нам большую долю добычи, — походный вождь Всадников был невысок, сутуловат и кривоног, но обладал на удивление тяжёлым взглядом.

— И я держу слово, ага, — развёл руками Дейр. — Разве ж девять сотен статеров — это мало?

— Твой каменный идол. Что в нём ценного?

— А я разве ещё не рассказывал? — деланно удивился парень. — Матушка моя, упокой добрые боги её душу, веровала именно в Неведомого. И вот, значица, сказывала она мне как-то про…

— Ты поклялся Зенде, — проскрипел Небесный всадник. — Ты знаешь, что она делает с клятвопреступниками.

— Да не, не знаю… — беззаботно пожал плечами Дейр. — Ну, что вы в самом деле, господин? Неужто я б стал вас обманывать? Побойтесь богов добрых и злых! Это ж просто старая статуя. Ну, захотелось мне её. Чего ж тут преступного?

— Помни, южанин. Обманешь — и Зенда пожрёт твоё гнилое сердце.

— Это было бы весьма-весьма нежелательно, — сосредоточенно кивнул парень.

…На том и разошлись. Что называется — ко всеобщему неудовлетворению. Небесные всадники отправились разбивать лагерь за стенами Эсселя, клан Оумарен занялся сбором выкупа и наведением порядка после пожара и сопутствующего ему ночного боя. А Дейр вернулся к своим людям, которые так и сидели в Доме Старейшин, но теперь стремительно поглощали обнаруженные в погребе запасы местного эля.

— Всё прошло, как нужно? — спросил сухощавый лысый северянин в потёртой воронённой кольчуге.

— Конечно, эфенди Ан-Мердин, — ухмыльнулся Дейр. — Эй! Принесите уже кто-нибудь молот!..

Боевой молот отыскался быстро.

Могучий удар одного из самых крепких воинов Детвана, и каменный идол оказался расколот на части.

— Это то, что вы искали, эфенли? — почесал гладко выбритый по имперской моде подбородок Дейр, внимательно рассматривая каменные обломки.

— О да, — сказал Ан-Мердин, глядя на вмурованную в камень чёрную металлическую пластину с древними клинописными символами, полыхающими лиловым светом. — О да.