Деревня Касем, зона ответственности Российской Федерации

Разведчики остановились в одном из селений, что находилось внутри оговоренной территории, переходящей к России — Касем. Официально — чтобы немного подзаправиться перед крайним рывком до базы Китеж, хотя прижимистый Вяземский топлива в своём запасе ещё имел вполне достаточно. Поэтому главной целью был на самом деле неафишируемый для командования сбор самых свежих слухов.

Касем не был хоть сколько-нибудь крупным селением — десятка полтора дворов, не больше. Но стоял на весьма хорошего месте — около удобного брода через небольшую речку… Хотя как небольшую? По местным меркам — да, но уж никак не меньше той же Лютоги, которая на минутку была самой крупной рекой юга острова. Скромный размер же селения объяснялся тем, что основано оно было относительно недавно и ещё просто не успело толком разрастись. Возможно, этим же объяснялся тот факт, что во время полыхнувшей в Восточном Пределе смуты этот посёлок толком не пострадал — населён он был в основном недавними отставниками, и в плане обороны лёгкой добычей для каких-нибудь находников уж точно не являлся. Частокол добротный, явно поддерживается в порядке местным старостой, даже пара наблюдательных вышек имеет, а жители прекрасно знают с какой стороны браться за меч.

Правда, насколько уже успел выяснить Вяземский именно такие селения прохладнее всего отнеслись к перспективе перейти в отличное от новоримского подданство. Понять отставников можно было — они гробили свои жизни и здоровье на службе Империи, выходили на пенсию состоятельными уважаемыми людьми, ну и вообще настроены они были вполне патриотично по отношению к своей Родине. А тут — раз, и в другой стране оказались. Потребовались специальные рескрипты за подписью принцессы Афины, где она призывала отставников не горячиться раньше времени и действовать заодно с новыми союзниками. А решать — оставаться на своей земле или переселяться с более не имперских земель — это уже после того, как Империя и Федерация заключат большое соглашение. Отставники ворчали, но слушались — за короткий срок принцесса успела заслужить недовольство немалого количества нобилей, но армейцы нынешние и отставные уже успели её зауважать. Хотя бы только за то, что большая часть пленных вернулась назад безо всяких выкупов и особо ущерба, а наложенные штрафы легионеры сняли почти моментально, демонстрируя впечатляющую храбрость и рвение в деле наведения порядка.

Для стандартного пункта заправки тут не должно было быть более десятка солдат при паре десятков местных, и командовать этим цирком на выезде должен был максимум сержант. Ну и экипировка у них должна была быть соответственной, по принципу что не жалко дать заштатным частям, но чтобы могли при этом дать прикурить как следует. То есть — старые ДШКМ, «горюновы» на станках, безоткатки и всё такое прочее. Не первой свежести, зато в таких количествах, что хоть каждому по станковому пулемёту выдавай.

Однако вопреки ожиданиям разведчиков встретил десяток отлично экипированных мотострелков при БМП-3 и цельном старлее Казакове.

Ворота были узковаты, так что «коробочка» базировалась снаружи стен в капонире, вокруг которого мотострелки без особой спешки, но и без лишней лени возводили дополнительные укрепления.

— Ты пошто взвод бросил, ирод? — поинтересовался Сергей, обмениваясь приветствиями с мотострелком. — Что такого произошло, что на заставы золотопогонное офицерьё погнали?

— Залёт у нас случился, тарщ майор.

— Типа как у Коваля, которого сатрапом назначили за героические косяки?

— Ты Коваля не трожь, разведка, — старлей шутливо погрозил пальцем. — Он для нас, можно сказать, кумир, предмет для подражания и вдохновения…

— А я? — протянул Вяземский.

— Ну и ты. В некоторой степени. Нам-то всё-таки простолюдины поближе особ княжеской крови будут…

— Аааставить троллить старших по званию… Так что у тебя за залёт-то такой богатырский?

— Не у меня, — многозначительно протянул Казаков. — Не у меня.

— Ты чего такой уклончивый, пехота? На магарыч напрашиваешься, что ли?

— Да какой с тебя магарыч? — фыркнул старлей. — Это у нас тут и винцо приличное, и медовуха какая-то, и начали мы местных к плодам высокого технического прогресса приобщать… Самогонный аппарат мастырим, то есть.

— Повторяю — ты чего такой многословный, а?

— А, да у местных нахватался, не обращай внимания — любят они тут вокруг да около походить, прежде чем к делу приступить…

— Нет, ну точно на магарыч напрашиваешься, — вздохнул Сергей. — Давай уже, рожай, пока я тебе кесарево не учинил поперёк задницы…

— Но-но-но! Я бы попросил!.. А также интересуюсь — у тебя там ненужного ЗИПа нет? Пилы там, лопаты…

— Для самогонного аппарата? — невозмутимо поинтересовался Вяземский.

— Пошёл на фиг. Для натурного обмена. Бартер, во!

— Лекцию про спекулянтов и гнилые пережитки рыночной экономики помнишь?

— И даже про вызывание рвоты резиновым членом или сопоставимым предметом, согласно распоряжению Министра Обороны…

— Это было в лекции Кравченко о недопущении распития антифриза. Спекулянтам он сулил рытьё окопа для стрельбы с крыши бронепоезда.

— Не суть важно, — отмахнулся Казаков. — Короче. На базе за что-то серьёзное — крепят наикрепчайшим крепежом. На мелочи глаза в основном закрывают — ну типа сменять старую пилу-двуручку на совершенного нового порося. А если эти мелочи, ещё и особистам в глаза особо не бросаются и происходят, например, где-нибудь на заставе…

— Короче, Склифосовский!

— В общем, что с собой взяли — всё уже обменяли, — вздохнул старлей. — А бизнес должен шириться и развиваться… Серый, а Серый. Есть у тебя чего-нибудь, а?

— Не учи папу делать людей, как говаривал тарщ Кравченко, — хмыкнул Вяземский. — А разговоров-то, разговоров-то было… Попроси чтоб с ППД привезли или сам сгоняй, ты что такой дремучий?

— Нельзя, — замогильным голосом ответил мотострелок. — Могу и не вернуться…

— В смысле? — нахмурился майор.

— ЗИП дашь?

— Лопату дам штыковую.

— Маловато будет! Пилу, топор, пяток фляжек, цинков потрошённых штук десять…

— Слушай, наглая пехота, ты не охренел ли в атаке? — возмутился Вяземский. — Я пока что даже не знаю насколько ценную инфу у тебя покупаю, барыга! И нахрена мне в рейде фляжки? Лопата и пять цинков.

— Топор накинь сверху, а?

— С поломанной ручкой.

— Пофиг. У местных дерева как у начальника идей. А вот железо ценят.

— Барыга, — проворчал Сергей. — Ладно, по рукам.

— Не барыга, а бизнесмен, — с достоинством поправил каску на голове старлей. — А ты жмот. Даже жмотяра. Тебе не офицером, а старшиной надо было родиться.

— Ими становятся.

— Аг-га, конечно! Короче, слушай. В ППД лучше не суйся, а сунувшись — вали как можно быстрее и как можно дальше.

— С чего бы это?

— У нас какие-то деятели за ленточку пронесли неосекреченную карту памяти с прикольными фотками и забавными видосиками, и от большого ума слили это в сеть.

— Как умудрились? — присвистнул Вяземский. — За ленточкой же весь инет тотально огородили и файерволами утыкали.

— А то ты не знаешь какие целеустремлённые дятлы бывают? Слили. И драконов, и три луны, в общем полный комплект залётчика. Их, конечно, быстренько за жабры — и пасти до пенсии белых медведей. Да и в сети сейчас и не такое гуляет, так что прошло почти незамеченным. Крепанули особистов, особисты крепанули наших, защита гостайны подключилась со своими креплениями… Короче, теперь вся личная электроника под тотальным запретом, шмоны через день, военных полицаев пригнали — причём настоящих, а не просто мотострелков под маскировкой. Группа контроля, все дела. Губанова Васяна помнишь? Ну, который, перед тем, как всё это началось, с югов приехал из командировки. Так он сказал — как будто назад вернулся…

— Да ты гонишь, — не поверил Вяземский.

— Зуб даю.

— Жесть.

— Да терпимо ещё… Было поначалу. Хотя доходило до того, что перед шмоном смартфоны и ноутбуки в землю закапывали, чтоб не нашли.

— И как?

— Иногда помогало… Но вот когда и тарщ свежеиспечённый полковник получил нагоняй чуть ли не с самого верха, вот тогда стало реально жутко… Короче теперь, кого поймают с смартфоном, ноутом или фотиком, незарегистрированным у защитников — будут сразу на материк, на острова за Полярный Круг отправлять. Возможно, даже прямым ходом. С первой роты контрабаса поймали с «айфоном», который он забил зарегистрировать… Так не помогло даже то, что он его разбил прям там — в тот же день улетел со свистом. У вас, кстати, какая строевая песня?

— В смысле у нас? — не сразу сообразил из-за такого резкого перехода майор.

— Ну, у разведосов.

— У срочников, что ли? «Небо славян».

— Тренируйтесь значит, — ухмыльнулся Казаков. — И знамя со знаменосцем приготовьте.

— На хрена?

— Кравченко постановил в столовую теперь ходить как срочникам — строем, со знаменем и песней. Всех, кого поймает в ППД без дела (а улов у него всегда богатый), тому либо спортивный праздник, либо штурмовая полоса до посинения.

— У нас же нет штурмовой полосы… Или уже есть?

— Инженеры выстроили, когда их Кравченко поймал на безделье. Причём на совесть, гады, построили — спецназовцы сказали, что не хуже, чем у них на базе. И быстренько свалили из Китежа, на всякий пожарный, пока и по их души Кравченко не пришёл.

— Кравченко — он такой, — кивнул Вяземский. — Им и спецназ напугать можно. А ты получается на этой заставе… в загасе или в качестве наказания?

— Загасился, естественно. У нас знаешь сейчас какой жестокий конкурс на полевые выходы? Даже инженеры и зенитчики пытаются изобразить, что они лютейшие псы войны, которых надо не в казарме держать, а на врагов напускать…

— И как, получается у них?

— Да как-то не особо, — ухмыльнулся старлей. — Пока что пехота все наряды на внешние рейды выигрывает.

— Яяясно… — протянул майор, сдвигая фуражку на лоб и почёсывая затылок. — Ладно, разберёмся. Вряд ли это может хуже, чем когда зампотыл был ответственным за наш городок…

— Ну да, потому что хуже того, наверное, быть просто не может, — Казаков хитро подмигнул. — А песенку вы лучше в памяти того — освежите. Мало ли что.

— Что мы маленькие, что ли, с песней в столовую ходить? — слегка снисходительно хмыкнул Сергей.

— без особого выражения, но хорошим голосом выводил Руслан, пока куцая разведрота маршировала в сторону столовой.

— Раз. Раз. Раз, два, три, — механически тянул Вяземский. — Раз, два, три. Левой!

Жизнерадостен был лишь один только Эриксон, невозмутимо марширующий с флагом на плече — остальные были куда более унылы.

Увы, самоуверенность Вяземского относительно строевой подготовки и песен развеялась сразу же после прибытия на базу — полковник и правда ввёл тотальные репрессивные меры, которые не миновали и разведчиков. Поэтому будучи пойманные без строя, флага и песни внезапным проверяющим группы контроля почти у самых дверей столовой, рота намотала несколько кругов с песней по плацу и традиционный гонор разведки поумерила. Ну, на время, во всяком случае. Про то, чтобы пожаловаться на такое обращение Кравченко по старой памяти никто даже не заикнулся и, по большому счёту, не подумал — слишком уж позорно было.

Старательнее всех «Небо славян» выводила эльфийка Шари, она же рядовая Вяземская, которая уже вполне сносно говорила на русском. А что? Тувинцев да кавказцев за месяц-другой удавалось выучить с их родной тарабарщины, а чем фейри хуже будут?

В целом же возвращение разведчиков на базу оказалось неожиданно… будничным. Казалось ещё вчера Вяземский сотоварищи был в Анклаве, а спустя несколько дней он уже снова на базе, которая всё никак не прекращала расти. Россия в этом мире явно обустраивалась всерьёз и надолго — как уже не раз размышлял Сергей, для этого явно имелось не только желание, но и возможность. И дело было даже не в выделении сил, средств и ресурсов, а в том, что связь между мирами явно не упиралась лишь в один только портал, который непонятно как работал, непонятно как был открыт и непонятно сколько ещё проработает.

Раз строят дома, а не спешно сгружают сюда ядерные отходы — значит по каким-то причинам уверены, что либо проход не закроется, либо даже если и закроется, то не страшно. Почему так? Ну, об этом майор уже особо не думал — его размышления и так уже выходили за рамки необходимых по должности.

Разумеется, первое, что ожидало Вяземского после возвращения — это горы отчётов, описывающие все его похождения в рейде. А таковых было немало — не в магазин за хлебушком сходил чай. Причём помимо письменных отчётов требовали и личные доклады, потому что бумага бумагой, но некоторые важные вещи канцелярит передать не может в принципе. Даже лично с полковником Ядровым пришлось не один час побеседовать, хотя это был явно не уровень начальника всея российских особистов в этом мире.

Как ни странно — Сергея ни разу не подняли на смех и не назвали его рассказы чушью. Хотя, резоны-то были. Зомби, пауки-роботы, советский анклав, населённый эльфами, гномами, апостолами и примкнувшими к ним богинями урожая. И как вишенка на торте… Хотя, нет, скорее как вагон кокосов на стратегическом тортохранилище — информация об отгремевших войнах с пришельцами из космоса, гигантской боевой станции, болтающейся по звёздной системе и об ожидающемся очередном набеге злобных ксеносов.

Однако, демонстрируя завидную адекватность, командование не списывало со счёта вообще ничего. Как говорится — если запахло серой и пошли разговоры о чёрте, то не грех и принять все возможные меры предосторожности. Включая производство святой воды в промышленных масштабах.

Верил ли в угрозу из космоса сам Вяземский? Учитывая, что опираться в первую очередь приходилось на слова апостолов, которые, честно говоря, врали как дышали, а дышали часто… С другой стороны почти всё враньё той же Эрин было либо сугубо конспиративным, либо же откровенно безобидным. Не хитрые интриги существа возрастом в двенадцать тысяч лет, а проказы и приколы совсем ещё молодой девчонки. Кто же в двадцать лет лишён такого греха, как выпендрёж?

В целом же вопрос веры в эльфов ли, пришельцев или Летающего Макаронного монстра для Сергея был не первостепенен. Эльфов он уже видел и находил их вполне симпатичными и полезными, Летучая макаронина пока что себя никак не проявляла и потому была безобидна и забавна, а вот пришельцы… Верить или не верить в их существование — это одно, а вот учитывать их угрозу — это совсееем другое.

Мотающийся по системе боевой космический корабль размером с небольшую луну и набитый не самыми дружелюбными пришельцами? Да, приятного мало, даже если подходить к вопросу с чисто теоретической точки зрения.

Конечно, всерьёз противостоять космической цивилизации, способной к межзвёздным перелётам и способным строить космические аппараты в несколько сотен километров размером, мягко говоря, затруднительно. Во всяком случае с земными технологиями. Даже со всем арсеналом земным технологий! Который, на минуточку, включает в себя тысячи ядерных боеголовок и мощные ракеты. А тут — другой мир, гарнизон которого составляет усиленный чем попало батальон.

Впрочем, как-то же удавалось отмахаться от ксеносов в прошлом, так? Причём, отмахивалась не древняя сверхцивилизация, способная летать в космосе (и явно получше людей) и мимоходом конструирующая генетических суперсолдат, способных самовопроизводиться на протяжении тысяч лет.

Нет, отбились же какие-то сущие дикари, пусть и под руководством апостолов уже после первой и самой разрушительной войны?

Мечи и магия против аэрокосмических истребителей и плазмоганов, ну-ну.

Однако же справились, получается. Если верить словам Эрин и Эйры, конечно. Однако несмотря на, кажется, патологическую тягу к вранью по мелочам, в серьёзных вещах апостолы были очень даже… серьёзны.

А раз справились тогда и справились они, то сейчас сам бог велел справиться.

Хотя, как признавал Вяземский, мотивы России на Светлояре были далеки от альтруистичных — просто власти, видимо, уже смирились со столь приятной мыслью, как территориальное приращение в виде целой планеты. Прекрасный климат, почти родная биосфера, куча нетронутых природных ресурсов. Да покажите такую страну, что отказалась бы от такого лакомого кусочка!

А тут — пришельцы, которые могут покуситься на такую прелесть.

Ату их, ату!..