Глава тридцать вторая
Потому что очень хорошо, когда все дома и все друг друга понимают…
А потом все отправились ужинать. Кондратий бесследно исчез с кухни, так что бабушка даже ещё минут десять с ним разговаривала, пока не поняла, что инспектор слился. До Светланы Васильевны дошло, что неспроста его фамилия Козлюк и даётся она не абы кому, а за заслуги и склад характера. Мама, принявшая душ и замотавшая влажные волосы полотенцем, была спокойной и задумчивой. Она в домашнем халате сидела напротив сына, намазывая себе бутерброд.
Папа Вал Валыч позвонил, сказал, что не голоден, и отпросился в гараж возиться с машиной. Видимо, китайские лисички так потрепали ему нервы, что мужчине нужно было успокоиться на чём-то более предсказуемом. Карбюратор перебрать, в конце концов. Егорка и Аксютка сидели рядом, шустро работая ложками.
Суровая Глаша, поджав губы, гоняла вилкой по тарелке зелёные горошинки.
– Глашенька, так ведь пюре же есть, свеженькое, с курочкой. Чего ж ты одну траву ешь?
– Ты, бабуль, не обижайся, но пюре твоё не диетическое. В картошке крахмал, с курицы ты кожу не сняла, да ещё и кусок сливочного масла в кастрюльку с пюре бросила, я заметила.
– Да где это видано, чтобы картошка с курочкой не диетическими были?! – всплеснула руками Светлана Васильевна. – Ох, доведёшь ты себя диетами этими до истощения…
– Не доведу, – возразила Глаша. – На мне крутые джинсы с драконом на бедре не сходятся, которые я в девятом классе купила. Скоро совсем толстая стану.
Расстроенная бабушка покачала головой.
– Ну кушай хоть ты, Аксютушка, как тебе пюре с курочкой, хороши ли?
– Ага! Очень вкусно, спасибо! – облизывая ложку, поблагодарила рыжая домовая. – А раз Глаша не хочет, так я могу за неё её порцию съесть.
Глафира посмотрела на неё, многозначительно приподняв бровь.
– А чё не так-то?! Если ты не ешь, так мне что, тоже теперь голодать? У меня, между прочим, растущий организм, мне усиленное питание нужно!
– Воспитание тебе нужно, – сквозь зубы процедила старшая сестра Красивая.
Мама Александра Александровна подняла голову, намереваясь погасить вспыхивающий конфликт, но конфликта не получилось.
– Ну вообще это да-а, – честно протянула Аксютка. – И воспитания тоже чутка можно… Но только кто бы меня воспитывать стал? Я ж беспризорница… Может, ты меня и воспитаешь, а, подруга? – Она весело подмигнула Глаше и широко улыбнулась.
– Я тебе не подруга… – напомнила девушка, пронзая горошинку вилкой.
– Что же ты такое говоришь, Аксютушка, какая же ты беспризорница? – всплеснула руками бабушка. – Ты теперь наша, у тебя и дом есть, и семья, и работа. Мы тебя и воспитаем, и в школу отправим. А что, Александра, давайте ей документы выправим да в Егоркину школу отдадим? Пускай девочка образование получает!
– Скажи-ка мне лучше, мама, – сменила тему обалдевшая Александра Александровна, – про какого такого Кондратия мне ребята рассказали? Что это за посторонние дедушки с тобой тут чай пьют?
– Никакой он не дедушка! – капризно возразила Светлана Васильевна. – Кондратий Фавнович чрезвычайно интересный, образованный, интеллигентный человек! И обаятельный, между прочим. Ну да, росточком не вышел, ну и что с того? И отмыть бы его, конечно, надо. Бороду эту козлиную обрезать. К стоматологу сводить, лекарства для памяти выписать, чтоб голова не совсем дырявой была, да одежду какую-никакую, а более-менее приличную подобрать. И уж поверьте, будет Кондратий Фавнович мужчина нарасхват!
Александра Александровна схватилась за голову от перспектив по отмыванию нездорового бомжа-пенсионера, страдающего проблемами с памятью.
– Да и не посторонний он вовсе! Вон ребятки наши его давно знают уже. Он сразу вслед за Гаврюшей в нашу квартиру наведываться стал. И с Егоркой подружился, и Аксютку воспитывать готов. А Глашеньку нашу вообще красавицей назвал. Очень положительный мужчина!
Бабушка собрала пустые тарелки и поставила на стол кружки с чаем.
– Я его уговаривала остаться и с тобой познакомиться. Но он, наверное, застеснялся да и ушёл, пока я к плите отвернулась. Ничего. Я вас в следующий раз познакомлю! Да и вообще. Засиделась я у вас. А ведь у меня своя квартира есть! Пустая стоит, пылью зарастает. Пора мне домой возвращаться. Вот только переноску для котика своего куплю и поеду.
– Вал Валыч тебя отвезёт, – с радостью ухватилась за эту идею мама Красивая. – Может, и Глафира поможет с тяжёлыми сумками.
– Мы все поможем, – подтвердили и Глаша, и Егор, и Аксютка.
– Валентин твой пускай сначала машину свою починит. А меня провожать не надо. Меня Кондратий Фавнович проводит. Он и с сумками мне поможет справиться, и с котиком моим.
Все переглянулись. Похоже, бабушка всерьёз решила взяться за магического инспектора.
– Лисички ушли? – напряжённо спросил папа Вал Валыч, появившись в дверях кухни с монтировкой. – А что это вы тут делаете?
– Ох, Вал Валыч, ты столько пропустил… – сказала мама. – А что за лисички?
– Ты тоже многое пропустила, милая…
– Папа, а мы с мамой играли в пиратов! Пираты её похитили, привязали к мачте, и она была вся мокрая! А мы с Аксюткой её спасали-спасали и спасли!
– Ага! А ваша бабушка с Кондрашкой-инспектором из дома уходит! – добавила домовая.
– А я остаюсь жить в этом сумасшедшем доме, – добила Глаша.
Вал Валыч почесал в затылке монтировкой, а его жена, открыв холодильник, достала три больших яблока. Вручив их по одному Егору, Аксютке и Глаше, мама отправила всех с кухни. Теперь уже ей нужно было поговорить с папой. Тем, как вы понимаете, накопилось с обеих сторон…
– Вот и мама нас прогнала, – вздохнул Егорка, догрызая яблоко уже в своей комнате.
– Да ладно, – махнула рукой Аксютка, – взрослым тоже от детей отдыхать надо. А мы с тобой сами приключений найдём. Давай в пиратов играть, что ли?
– Давай! А как?
За окном уже стемнело, яркий свет фонаря выхватывал из темноты снежинки, и они кружились вокруг него, как мелкие мошки.
– Смотри. Пусть это будет Ледовитый океан. Наш корабль дрейфует во льдах, – предложила Аксютка, обводя комнату руками. – Вокруг полярная ночь, которая длится полгода, и наши учёные должны придумать, как вернуться в тёплые воды.
– Какие учёные? – растерянно спросил Егор Красивый. – Мы же в пиратов играем?
– Ну да. Просто пираты захватили корабль с учёными, которые путешествовали вокруг света. Корабль называется «Бигль». На нём плывёт сэр Чарльз Дарвин.
– Кто? – не понял мальчик.
– Ну учёный такой, – немного раздражённо пояснила Аксютка. – Тот, который открыл, что человек произошёл от обезьяны, слышал про такого?
Егор слышал. Учительница говорила об этом на природоведении, но лишь несколько слов, так как это взрослая тема и подробно «проходить» её ребятам придётся в старших классах. Он даже вспомнил, что на стене в классе биологии, куда они ходили поливать цветы, висит портрет старого бородатого мужчины с подписью «Чарльз Дарвин».
– Вообще-то там теория посложней, но ты ещё маленький, – заметила рыжая домовая. – А ещё на том корабле есть другие учёные. Учёные – настоящие герои. Вот вырастешь, станешь учёным и тоже будешь героем.
– Учёным пиратом? – уточнил Егорка.
– Ну, можно и пиратом, – подумав, решила девочка.
Дверь приоткрылась, и в комнату просочился говорящий кот.
– Я устал, я ухожу, товайищи, – сказал Маркс, ударив себя лапой в грудь.
– В смысле? – не поняла Аксютка. – Чё эт ты устал-то? Только ешь да спишь целыми днями!
– Маркс, почему ты уходишь? А как же бабушка? – заволновался Егор.
– Бабушка связалась с Кондьятием-инспектойём! – сдвинув белые брови, гневно промяукал Маркс. – «Дьюжбой» его коймит! Домой с ним уйти хочет! Не хочу с Кондьяшкой жить! Не хочу общей судьбы со стайым майазматиком! Узуйпатойём! Йазойителем!
– Да ла-адно тебе. Ну подумаешь, старик сырки съел. Чё ж из-за этого так психовать?
– Потому что вся власть пьинадлежит найоду, а вся «Дьюжба» – мне!
– И куда ты пойдёшь, дурилка мохнатая? – спросила Аксютка.
– Сама дуйилка йижая! А я в Китай пойду! К импейятойу. На золотых подушках лежать, пейсики бессмейтия вкушать да муйчать по-китайски, постигая их непйолетайский дзен!
– Как же ты туда уйдёшь, ведь Гаврюши нет, чтобы волшебную дверку открыть и тебя уменьшить… – растерялся Егорка.
– Я вам не обычный кот! Я баюн! – гордо заявил Маркс. – Я и без Гавьюши могу по мийам сказочным йасхаживать и, если бы хотел, давно бы ушёл. Вот и ухожу тепей, тут мне оставаться больше незачем. Пйощайте, товаищи! Гавьюше пейедайте, что он настоящий коммунист и пьолетаий, и, если случится беда, я с ним в йазведку пойду.
– А бабушке?
– А бабушке, Светлане Васильевне, ничего не говойите. Хотя нет. Скажите, чтоб в колени «Золотой ус» втийать не забывала. И лекайства от давления пить. Йегуляйно! – важно подняв вверх оттопыренный палец с кривым когтем, уточнил он и, задрав хвост, вышел вон.
