Глава 15
Он тащил ее за собой, стискивая запястье до синяков, а Эми отчаянно пыталась собраться с мыслями. Ёкай почему-то выглядел и разговаривал как Широ, однако это был не он. Эми сунула свободную ладонь в рукав и зажала в пальцах тоненький прямоугольный листок бумаги.
– Эй! – крикнула она.
Ёкай дернул в ее сторону головой, рыча от нетерпения и ярости. Эми взмахнула рукой и прилепила офуда прямо на его лицо.
– Сотэй-но-шинкэцу!
Офуда вспыхнул голубым и окутал ёкая светом. Тот застыл, все еще скаля клыки. Вырвавшись из его хватки, Эми отпрянула. Руки дрожали. На миг она запаниковала, что ударила настоящего Широ, но еще раз взглянула на его запястье без онэнджу. Это не он. Точно не он.
Она попятилась еще на шаг, лихорадочно соображая, что же делать.
Сзади раздались тихие шаги. Эми развернулась. К ней приближался кряжистый ёкай, напоминающий мохнатого гнома, исказившего в гримасе и без того жуткое лицо. Эми выхватила новый офуда.
Ёкай вдруг оказался совсем рядом и, вцепившись Эми в горло, отбросил ее в сторону.
Она врезалась спиной в стену, содрогнувшись от боли, и ёкай ткнул ей в грудь пальцем. Магия пронзила ее тело, словно удар молнии.
Руки словно сами собой взметнулись к горлу, грудь вздымалась, но как бы сильно Эми ни старалась вдохнуть, воздух не проходил в легкие. Паника накатила резкой волной. Эми осела на пол, прижимаясь к стене и беспомощно хватаясь за горло. Голова закружилась. Легкие горели.
– Поручил тебе одно задание, – прорычал кряжистый ёкай, – вывести мико с постоялого двора! Так ты и с этим не справился.
Он потянулся к сияющему офуда на лице другого ёкая, но отдернул руку – талисман угрожающе вспыхнул.
– Да как ты вообще позволил человеку тебя сковать? Теперь придется ждать, пока чары не спадут сами. Кретин.
В глазах заплясали искры. Эми прижала ладони к груди. Зажмурившись, сосредоточилась на своем внутреннем состоянии, потянулась к теплу дремлющей там ки. И, вызвав в памяти слова, вложила в заклинание всю свою волю: «Шукусэй-но-тама!».
Ки пронеслась по телу, очищая его от магии ёкая. Эми хрипло вдохнула, и в легкие хлынул спертый воздух коридора.
Ёкай обернулся на звук. Оскалил зубы, увидев, что она снова дышит.
– Так ты хочешь по-плохому, а?
Он занес ногу для удара, как вдруг из темноты донесся голос Широ.
– По-плохому сейчас устроим.
Кицунэ бесшумно вынырнул из мрака. С его волос текла вода, по обнаженному торсу катились капли. Он был одет в одни черные хакама, а запястье обвивали алые онэнджу.
Ёкай зарычал и вскинул в сторону Широ ладонь. Кицунэ плавным движением схватил ёкая за косодэ и впечатал в стену. Дерево затрещало. Широ поднял вторую руку, и в ней затрепетал шар пламени.
– Вдохни-ка этого, – произнес кицунэ с какой-то звериной улыбкой и накрыл ладонью рот ёкая, с силой прижимая его голову к стене.
По пальцам Широ пронесся огонь. Ёкай приглушенно завопил и, спустя минуту конвульсий, обмяк. Кицунэ убрал руку, и ёкай мешком рухнул вниз. Взгляд его был пустым, мертвым, а из обугленного рта поднимался дым.
Широ повернулся ко второму ёкаю – своему двойнику, по-прежнему скованному чарами. Взгляды одинаковых алых глаз встретились, а потом Широ впился в лицо ёкая пальцами. Офуда под его ладонью вспыхнул голубым и осыпался пеплом. Кицунэ от души приложил ёкая головой о стену.
– Кто… – Еще удар. – Сказал… – И еще. – Что… ты… можешь… меня… изображать?!
Широ подчеркивал каждое слово ударом головы ёкая о стену, и с последним самозванец жалобно взвыл. Его окружило зеленое мерцание, и когда оно исчезло, перед Широ съежился совсем другой ёкай: у него были темные ушки с пучками белого меха внутри, взъерошенные светло-каштановые волосы темнели у корней, а пушистый хвост заметно дрожал. Широ отпустил его лицо, и он сжался в клубок, скуля и держась за голову.
– Простите, простите! – хныкал ёкай. – Он меня заставил!
Широ ничуть не смягчился.
– А ты все равно виноват.
– Он хотел украсть мое дыхание!
– А ты хотел украсть моего человека.
– Прошу, прошу, не убивайте!
Широ присел рядом с ним на корточки.
– Видел, что стало с ямачичи?
Ёкай снова заскулил.
– Так вот это окажется нежной лаской по сравнению с тем, что с тобой сделает Тэнгу, когда обо всем узнает.
– Н-нет, прошу, не…
– Ну… – Широ подался ближе. – Впрочем, знаешь что. Я вступлюсь за тебя перед Тэнгу и попрошу пощадить твою жалкую жизнь – но только если ты кое-что для меня сделаешь.
Ёкай уставился на Широ перепуганными карими глазами.
– Видишь мико? – Кицунэ кивнул на Эми; та все еще прижималась к стене, пытаясь отдышаться. – Прими ее облик.
– Е… ее?
– Да. Прими ее облик. А потом пройдись-ка по всему постоялому двору да так, чтобы тебя увидел каждый. Понял?
Ёкай неуверенно кивнул.
– Далее отправляйся в горы.
– Куда в горы?
– Мне плевать. Но убедись, что ёкаи, которые станут тебя преследовать, останутся у тебя на хвосте. Ясно?
Ёкая озарило.
– Как долго?
– Два дня. Потом можешь взять новое обличье и сбежать. В этом ты ведь мастер, так?
Ёкай снова кивнул.
– Хорошо. И послушай, тануки. – Широ наклонился еще ближе; его усмешка была похожа на зловещий оскал. – Если ты меня в чем-то ослушаешься, искать тебя буду не я. А Тэнгу. Его вороны будут следить за тобой, так что не давай ему повода начать охоту.
– Д-да. Я сделаю все в точности, клянусь.
Широ встал. Тануки поднялся на ноги и отряхнул одежду – скорее чтобы скрыть дрожь, нежели действительно привести себя в порядок. Затем он, сощурившись, сосредоточенно уставился на Эми. Он опять окутался ярким зеленым мерцанием, а когда оно угасло, на его месте стоял ее идеальный двойник.
Она глазам не поверила, увидев собственное лицо, свободно ниспадающие до бедер волосы, идеально чистое белое кимоно и красные хакама.
– Пойдет? – спросил тануки нежным женским голоском и мило улыбнулся… улыбнулась?
– Да. Теперь иди.
Двойник Эми плавно прошествовал мимо Широ и растворился в темноте коридора. Эми нахмурилась ему вслед. Вообще-то она при ходьбе никогда так не покачивала бедрами. Нелепость какая.
– Пойдем, – обратился к ней Широ. – Надо нам тебя поскорее спрятать, пока никто из охотничков на тебя не сообразил, что вас теперь двое.
Он протянул ей руку. Ту самую, которой призвал огонь и убил другого ёкая – и Эми невольно вздрогнула. Кицунэ замер, но потом осторожно обхватил ее локоть и потянул вверх. Эми поднялась, хоть колени и продолжали дрожать. Она старалась не смотреть на мертвого ёкая на полу – а вот от запаха горелой плоти ей было никуда не деться.
Широ привел ее обратно в комнату. Эми с трудом переступила порог, желая, чтобы ногам наконец вернулись силы, и устало прислонилась к стене. Способность ямачичи красть дыхание пугала ее куда сильнее, чем ей хотелось признавать. А еще перед ее закрытыми глазами вновь возникла мрачная усмешка Широ, с которой он втолкнул в рот ёкая огонь и выжег его изнутри. Эми содрогнулась.
Раздался стук закрывающейся двери. И через мгновение подбородка Эми коснулись теплые пальцы. Она распахнула глаза.
Широ повернул ее голову и осмотрел шею.
– Похоже, просто синяк. Дышать больно?
– Нет, – шепнула Эми.
Кицунэ поднял взгляд, и в его глазах загорелся вызов.
– Боишься меня теперь? – тихо спросил он.
Широ сжег ёкая живьем. Ёкая, который на нее напал… пытался задушить… убить ради награды. О ямачичи ходило множество историй: они забирались в дома людей и крали дыхание у спящих, а на утро семьи находили в постели мертвое тело. Чудовище в прямом смысле этого слова.
– Нет, – твердо ответила Эми.
– Я же говорил…
– Что глупо с моей стороны тебя не бояться? – Она обхватила запястье его руки, которой он по-прежнему придерживал ее подбородок. – Ты однажды сказал, что убьешь меня, если на то будет причина. Это все еще так?
Его глаза потемнели.
– Как ты поняла, что тануки – не я?
Эми вскинула брови, удивленная уклончивостью Широ, и отпустила его запястье. Он опустил руку, но не отодвинулся.
– Он звал меня «малышкой-мико», прямо как ты, но почему-то… неправильно. А потом я увидела, что на нем нет онэнджу, и догадалась, что это наверняка не ты.
– Разве можно неправильно называть тебя малышкой-мико?
– Нет… просто ты делаешь это иначе.
– Иначе как?
– Я… я не знаю.
Эми переступила с ноги на ногу, пытаясь сдвинуться в сторону. Широ прижал ладонь к стене, отрезая ей путь к отступлению рукой. Голой рукой.
Взгляд Эми невольно упал на его обнаженный торс, скользнул по груди к плоскому мускулистому животу, к завязкам хакама на бедрах. Она с пылающим лицом поспешно вернула взгляд обратно.
– Я… я уже в порядке, – выдавила Эми шепотом.
– Так я и думал.
Почему он стоял так близко? Почему не позволял сдвинуться с места?
– Ты… ты уже можешь отойти.
Широ склонил голову набок и усмехнулся – лукавой и загадочной улыбкой, которая когда-то доводила Эми до белого каления, но теперь почему-то согревала.
– Хочешь, чтобы я отошел? – спросил он, и в его низком голосе зазвучали мурлыкающие нотки.
Эми побледнела, услышав знакомый вопрос; по телу пробежала дрожь. Хотела ли она?.. Кицунэ был так близко, от него исходило тепло.
Его улыбка стала шире, сверкнули зубы. Он склонился к лицу Эми, и у нее перехватило дыхание. Широ коснулся ее щеки кончиком носа, провел невесомую линию к уху, придвинулся еще ближе.
– И сейчас хочешь, чтобы я отошел?
От его теплого дыхания у ее уха по спине Эми пробежали мурашки, а внутри что-то медленно перевернулось. Их разделял всего дюйм. Она глубоко вдохнула, силясь угомонить бешеный галоп сердца. Она должна прогнать Широ. Знала, что должна. Но никак не могла вспомнить почему.
Его губы вдруг задели мочку ее уха, а потом медленно скользнули к шее. Эми охватил жар.
Добравшись до места, где шея соединялась с плечом, Широ коснулся ее кожи языком. Эми беззвучно охнула и застыла, прижимаясь спиной к стене.
– А теперь? – спросил кицунэ.
Она утратила дар речи. И даже если бы могла говорить, все равно не знала, что сказать. Кровь кипела в венах.
Широ вновь прижался к ее шее губами, к нежному месту под челюстью, зацепил кожу зубами.
– Широ! – хрипло вскрикнула Эми.
– Это не ответ, – пробормотал он, не отстранившись, и скользнул кончиками клыков по ее коже.
– Я… – выдохнула она, пытаясь собрать ускользающие мысли. – Почему ты постоянно меня об этом спрашиваешь?
– Почему?
Кицунэ поднял голову, и у Эми окончательно перехватило дыхание. Его глаза обжигали ее взглядом, рвали на куски и заявляли свое право на каждый из них. Его улыбка еще никогда не выглядела столь опасной – и столь манящей.
– Чтобы ты не могла себе лгать, малышка-мико. – Его мурлыкающий голос ласкал ее, обволакивал. – Чтобы ты не могла себе говорить, что злой ёкай подчинил тебя силой.
Он вновь склонился, упираясь в стену и второй ладонью так, что Эми оказалась в ловушке его рук.
– Ты ведь лжешь себе, малышка-мико? – промурлыкал кицунэ. – Вели мне уйти.
Его взгляд удерживал ее в плену, утягивал в омут, лишая возможности спастись. Его губы, такие близкие, дразнили. Он даже не касался Эми, но ее кожу все равно покалывало от предвкушения. Она прижала раскрытые ладони к стене, боясь того, что они сделают, если она пошевелится.
– Просто скажи, Эми, – выдохнул кицунэ. – Скажи, что не желаешь меня.
Она задрожала, глядя на него огромными глазами, не в силах ни говорить, ни думать. Он произнес все слова за нее, но она не могла их повторить. Не хотела.
– Широ. – Имя вырвалось умоляющим шепотом, и даже она сама расслышала прозвучавшую в нем жажду.
И кицунэ получил свой ответ.
Он накрыл губы Эми своими, вдавливая в стену всем телом, целуя с яростным, откровенным голодом. Ее вновь охватил жар.
Широ вновь обхватил ее подбородок пальцами, а другой рукой скользнул за спину и крепко прижал к себе. Эми охнула, едва касаясь пола ногами.
Тяжело дыша, она осторожно прикоснулась к обнаженному боку Широ. Его дыхание прервалось, и она тут же неуверенно отдернула ладонь.
Широ поднял голову. Он поймал ее руку и заставил положить ладонь ему на живот. А затем вновь поцеловал, но на этот раз нежно, он дразнил ее, изучал, вместо того, чтобы просто брать желаемое. Эми впилась в него, и он, отпустив ее запястье, запустил пальцы ей в волосы.
Она робко погладила его теплую кожу, затем потянулась к нему и второй рукой. От неожиданного прикосновения его крепкие мышцы коротко напряглись. Она провела ладонями по его животу к груди, наслаждаясь каждым прикосновением.
Широ мягко направлял ее, пока она не забыла о своих переживаниях, о том, что не знала, как целовать мужчину. Затерявшись в прикосновениях кицунэ, она целовала его в ответ, пока наконец не приоткрыла для него губы. Его язык скользнул в ее рот, и от волны новых ощущений, прошивших ее крошечными разрядами тепла, Эми едва не лишилась чувств.
Он вновь подхватил ее, вжал в стену, целуя все настойчивее, давая волю голоду. Эми скользнула ладонями по его плечам, шее, запустила пальцы во влажные волосы, притянула его еще ближе, без слов говоря, что хочет большего. Что она хочет его. Каждый дюйм ее тела горел желанием.
Широ зарычал, не отрываясь от ее губ, и этот звук, полный жажды, вызвал в ней новую вспышку жара.
Дверь с громким треском сдвинулась.
Широ прервал поцелуй и повернул голову к двери, не отпуская Эми от себя. Ее стремительно охватили паника и смущение, но она не могла ни спрятаться, ни даже пошевелиться.
На пороге стоял Юмэй. На его лице мелькнуло отвращение.
– Слезь с нее, кицунэ.
– Ты страшно не вовремя! – возмутился Широ.
– Я бы сказал – с точностью до наоборот. – Юмэй прошел в комнату и, схватив Широ за локоть, оттащил его от Эми. – Ты уже оставил свое стремление освободиться от онэнджу?
– Нет, конечно, – проворчал кицунэ, скрестив руки на груди.
Эми с пылающим лицом продолжила стоять на месте, отчаянно желая слиться со стеной и исчезнуть.
– Тогда не трогай камигакари, – сухо приказал Юмэй. – Нарушишь ее чистоту – своими руками лишишь себя шанса на спасение.
Чистота. Эми ведь даже не задумалась, чем ей грозит близость с Широ. Если она свернет с пути макото-но-кокоро, внутренней гармонии, слишком уж далеко, ее способность пропускать через себя ки Аматэрасу ослабеет или вовсе исчезнет. А без силы Аматэрасу ей не снять онэнджу.
Она бросила на Широ встревоженный взгляд. Кицунэ посмотрел на нее в ответ, нахмурившись. Должно быть, он тоже не подумал о таких последствиях. Дабы сохранить чистоту Эми, Ишида и другие каннуши держали ее как можно дальше от мужчин, от любых плотских соблазнов. Впрочем, они запрещали ей много и такого, что вряд ли было как-то связано с непорочностью.
Эми не знала, насколько сильно повлияет на макото-но-кокоро физическая близость, но рисковать было нельзя. Царящий в ее душе с тех пор, как она узнала правду о своей судьбе, хаос и приключения последних недель и так отдалили ее от надлежащих камигакари занятий и внутренней гармонии. Освободить Широ от онэнджу – слишком важно, и до солнцестояния оставался всего месяц. А чтобы ее тело выдержало нисхождение Аматэрасу, ей необходимо как можно строже блюсти чистоту.
Эми прижала дрожащую руку к губам и заставила себя отвести взгляд от Широ. Восторг, который она испытывала считаные мгновения назад, сменился глубоко засевшей в сердце болью.
