Глава 10

Когда совсем стемнело, робот разбудил его. Передал Валенсе выстиранную одежду. Повсюду в поселке зажглись факелы. В яме вокруг огненного пламени собрались все взрослые жители племени. Детектив и Шустрик заняли места на самой нижней скамье, которую приготовили специально для них. За спиной Валенса все время слышал приглушенный шепот и многократно повторяемое «греб сокал». Не скрывая любопытства, энке наблюдали за ним, останавливая свой взор на его бледном незагорелом теле. Лишний раз детектив позавидовал бронзовому цвету искусственной кожи робота.

— Шустрик, а они, случаем, не практикуют ритуальное жертвоприношение?

— Что вы, шеф, энке не первобытные люди.

В центре внимания они пробыли недолго. Вскоре голоса людей утихли.

С другой стороны поселка из темноты вышел мужчина в маске льва.

— Это фиту, вождь, — сказал Шустрик.

Подобно пламени в яме глаза маски светились изумрудном светом. Пока мужчина спускался вниз, люди в почтении склонялись перед ним. Он шел, касаясь гладких безволосых голов своей широкой ладонью. Возле детектива он задержался, присел на колени, вперив в него свой зеленый глаз.

— Шустрик, чего он хочет? — сквозь зубы спросил детектив, как можно шире улыбаясь вождю племени.

— Выбирает жертву.

Не успел детектив испугаться шутки робота, как на его глазах вождь поднял руки и вдруг подпрыгнул на месте. Затем еще. И еще раз, с одной ноги на другую и снова на двух. Постепенно его прыжки стали походить на танец. Загрохотали барабаны и завыли инструменты похожие на волынки. Танец вождя подстроился под ударный темп. Из-под его босых ступней взлетала пыль. Загривок на маске трепыхался в ритме ускоряющейся мелодии. Все слилось воедино: львиный оскал, бешеный стук барабанов, надрывная трель волынок. Детективу показалось, что яму заволокло непроницаемым фиолетовым туманом. В этом мареве, похожем на смог Полиса, рождались образы пострашнее, чем убийцы и насильники, ошивающиеся в Подножье. В этой мгле прорисовались контуры чего-то ужасного, древнего и всепоглощающего как черная дыра в ядре галактики. Роковой страх сковал Валенсу. Его отдаленную поступь слышал каждый сидящий вокруг зеленого огня. Музыка заворожила всех. Ей невозможно было сопротивляться, даже сердце отзывалось ударами в такт барабанной дроби. Оставалось отдаться течению мелодии, навсегда растворившись в насмешливых тенях гарцующего пламени.

А потом все внезапно прекратилось. Валенса почувствовал себя оглушенным. В ушах стоял звон, в глазах рябило. «Неужели это было взаправду», — подумал детектив, вытирая прослезившиеся глаза. Кем бы ни был человек в маске — колдун, иллюзионист, прорицатель — он пропал. Жители деревни, молча, расходились по своим хижинам. Любое слово было кощунством, но только не для робота. Наклонившись к уху детектива, он самодовольно прошептал:

— Закись азота. Сначала вызывает эйфорию, затем потерю ориентации в пространстве и помутнение рассудка. Замечательный галлюциноген. В малых дозах он абсолютно не токсичный.

— Веселящий газ? Почему же никто не смеялся?

— Все зависит от концентрации, шеф. В малых дозах остается лишь чувство успокоения. Я думаю, что баллоны закопаны прямо под нами.

— Кто за этим стоит?

Ответить роботу не судилось. К ним подошел Лотти с трепетной улыбкой, застывшей в уголке рта.

— Вождь желает вас видеть, — сообщил он.

— Иду, — встал на ноги детектив.

— Обоих, — добавил Лотти.

Он повел детектива с роботом к, на первый взгляд, неприметной хижине, стоящей на окраине поселка. На ее остроносой крыше вместо факела висел самый настоящий фонарь. А на входе их встречали двери, а не занавес из шкур. Лотти стал на крыльцо и постучал. Из хижины донесся мягкий голос, не лишенной, однако, исполинской мощи:

— Пусть войдут!

Лотти поклонился и отошел, пропуская Валенсу с Шустриком. Детектив вошел первым. Убранство жилища вождя сразило его наповал: комфортное освещенное электрическим светом настольных ламп, с отдельной душевой и кроватью, настоящей кроватью с матрацем. Оно напомнило ему его собственные апартаменты в желтом секторе, не хватало только CV, исполняющего все прихоти хозяина. «Или нет?» — прикинул Валенса, ради хохмы хлопнул в ладоши и скомандовал:

— Музыку!

— Не трудитесь, Роман Маркович.

В углу помещения в кресле-каталке в халате и тапочках, держа в одной руке дымящуюся трубку, сидел сам хозяин жилища. Выглядел он благородно с правильными чертами лица, как у высокородного господина. Его достопочтенный образ слегка портила лысая черепушка. За спиной вождя на крюке висела львиная маска, на самом деле, маска для дыхания, но не она удивила Валенсу. Нет, потому что самым невероятным было то, что он узнал вождя энке.

— Прошу вас, садитесь, Роман Маркович.

— Детектив Валенса для вас.

Он выбрал стул с широкой спинкой, уселся на него, положил ногу на ногу, не переставая глядеть на вождя. Шустрик остался стоять в дверях, сложив руки на груди — немой часовой.

— Думаю, меньше всего вы ожидали увидеть тут меня.

— Вы правы, господин Штольц, не ожидал. К чему все это представление?

— Я хотел, чтобы вы доверились мне. Я мог бы сделать с вами все, что угодно, но не сделал. Я говорил с вашим роботом. Ваша репутация, Валенса, она безупречна. Просто не вериться, что мне посчастливилось на склоне лет встретиться с порядочным человеком.

— Вы всех своих гостей пытаетесь сначала отравить газом, а потом лестью?

— Стало быть, вы хотите, чтобы я все вам объяснил? Или вы сразу меня арестуете?

— Я детектив, а не комиссар. Мое дело — слушать и делать выводы, а не наоборот.

— Похвально, хотите трубку?

— Не курю. Бросил.

— Тогда, быть может, коньяк? Лучший — с виноградной колонии Мессавитц, вам понравится.

— Ближе к делу, господин Штольц.

— Я думал терпение одно из ваших достоинств.

— Много вы еще обо мне знаете?

— Достаточно.

Валенса прищурил глаза. Даже без настоящей маски вождь прятался за внешней холодной сдержанностью. Под ее толстым шаром детектив рассмотрел затаенную печаль.

— Прелестные танцы вы устроили для дикарей. Вам нравится играть в бога для этих несчастных?

Выпустив кольцо дыма, Штольц ответил:

— Не судите, да не судимы будете. Так говорится в священном писании. Для вас всегда все просто и понятно, детектив Валенса, без полумер: хорошее — плохое, правильное — неправильное. И вот вы здесь, в моем поселке пытаетесь навязать свои далекие идеалы.

— Уважаемый господин Штольц, если бы я хотел послушать проповедь фальшивого бога, я сел бы перед зеркалом и напился до чертиков. Оставим кесарево кесарю, я здесь по делу.

Видно было, что вождь обижен практичностью детектива, но он справился с эмоциями, вытрусил старый табак из трубки, забил новый и закурил, покачиваясь в кресле. Все это сделал под выжидающим молчанием Валенсы.

— С чего же начать? Думаю с Анны Белич. Она привела вас сюда, хотя ее самой уже нет в живых. Ирония… Но начну я не с Анны. Вам, наверное, известно, что колония на Майн 5 одна из самых молодых в Федерации — ей всего сто двадцать шесть лет. До последнего времени мы жили изолированно от метрополии. Если кто к нам и залетал, то только правительственные чиновники во время выборов в Совет или челноки ЗГ, использующие Майн 5 как полигон для тренировки своих солдат. Армград — единственный город. Да и городом его можно назвать с натяжкой, так — асфальтированная деревня. Что говорить о технологиях — Сеть у нас зародыше и только на базе гвардейцев.

— Энари.

— Верно, детектив, космодром. С вашего позволения я продолжу. С появлением космодрома планетой заинтересовались торговцы. Они как мухи — где одна, там полчище. Налетели сюда тучей, предлагая колониальному руководству выгодные сделки. По всей видимости, кто-то пустил слух, что планета богата гелием-3. Наивные, все, чего здесь в избытке — песок. Или наши власти очень жадные, или очень бедные. Торговля — единственный способ нажиться в этом проклятом мире. Компьютеры, инструменты, станки — все то, от чего колонисты бежали в другую часть Галактики, догнало их здесь. Не все смирились с таким положением вещей, многие, в том числе и мой дед, ушли в пустыню и основали там орден свободных племен. «Энке» в переводе на ваш, межгалактический солари звучит, как «свободный народ». Вы ведь слышали об амишах?

— Немного. Последняя менонитская община существует на Мадагаскаре.

— Правда, мы не столь консервативны. Поймите меня правильно, детектив. Лично я ничего не имею против этих кибер-вакцин, пичей, CV, роботов и прочего цивилизованного барахла, но это все самообман, если хотите — имитация настоящей человеческой сущности, которая была, есть и будет в одном — в единении с природой. Спросите, тогда почему я пью дорогой коньяк, курю импортный табак и читаю при свете лампы? Маленькие слабости для Бога, они не мешают ему быть последовательным.

— А как же газ?

— Каждый король хочет спасти свое королевство. Газ — всего лишь средство оградить мое племя от бетономешалки, в которую оно непременно попадут, когда вся эта грязь с Земли хлынет в девственную культуру энке. По этому поводу у меня нет иллюзий. Не сегодня так завтра молодые энке и их потомки разбредутся по, возникшим как опухоли на теле больного чумой, городам. Все, что останется в наследие — мертворожденный язык и воспоминания старика.

— Тогда зачем заниматься безнадежным делом?

— Это я у вас хотел бы спросить, — усмехнулся Штольц. — Поймите, детектив, я уже в таком возрасте, когда задумываются об искуплении грехов, а не о том, как побольше их наделать. Я стараюсь поддерживать нейтральные отношения с обеими фракциями, и с Советом, и с ЗГ, но я не знаю, надолго ли меня хватит… Примириться с торговцами можно — они неизбежное зло, но солдаты. Они как саранча…

— Давайте об Анне.

— Извините, детектив, я отвлекся. Люблю достойную компанию… С Анной я познакомился три месяца назад. Никогда раньше я не сталкивался с такой целеустремленной личностью, как она. Чтобы Анна не задумала — все это свершалось, какой бы безумной не была идея. На Майн 5 она прилетела в составе исследовательской экспедиции. Анна Белич отличалась от всех этих лживых миссионеров из «Ориона». В ней чувствовалась сила, животворящая сила, как в вас детектив, только она не боялась раскрыть ее, применить там, где это требовалось. На Майн 5 она занималась магнитными бурями. Я не очень силен в этих научных тонкостях. Отец считал мое образование делом второстепенным, но в общих чертах, вы же, конечно, знаете о солнечной активности? Цикл Прагнира составляет семь лет и на каждый третий цикл приходится абсолютный максимум излучения. Тогда днем и ночью на небо расцветает радужным свечением — прекрасное зрелище, хотя и со своим недостатком, — он погладил голую черепушку. — Кроме того, солнечные бури негативно влияют на навигацию торговых кораблей. Возмущения поля сводят с ума чувствительную аппаратуру. Корабли продолжают разбиваться, причем в последние месяцы это происходит все чаще и чаще, несмотря на то, что активность Прагнира пошла на спад.

— Это мне известно, — прервал детектив. — Что госпоже Белич требовалось от энке?

— Вместе со своими сотрудниками она появилась в поселке в разгар зимы. Нет хуже места для визита, чем Майн 5 в период сухого морозного сезона, когда каждый вдох способен убить человека, а торнадо сметают с лица земли поселения. Мы договорились с Анной, что я обеспечиваю ее группу провизией, одеждой и рабочей силой, помогаю в ориентирование в пустыне, взамен она учила молодых энке солари. Песчаные бури или холод — Анна не жаловалась. Она всецело отдавалась работе, часто падая от изнеможения в обморок. Такой ум и такая жертвенность. Я стал для нее сиделкой, нянькой, другом.

— Больше, чем другом, — заметил детектив.

— Вы правы — ничто так не сближает, как опека. Не поверите — я кормил ее с ложечки и слушал запутанные теории, появляющиеся одна за другой. Объяснить спонтанные изменения в магнитном поле у нее не получалось. Не помогало и высокоточное оборудование, Анна утверждала, что приборы показывали какие-то немыслимые цифры. Тайна Майн 5 осталась запечатанной, в отличие нашей тайной связи с Анной. Для ее коллег наш роман стал неприятным сюрпризом, особенно возмущался провожатый Анны Адам Крейн. Мы не могли найти с ним общего языка и то, что он работал на «Орион» тут не причем. Я думаю, все дело в Анне, детектив. По своему, он был в нее влюблен. Другие — Рудольф Бирман, и Петр Горский тоже не были в восторге. А кому понравится, что такая умная красивая женщина будет сношаться с грязным престарелым дикарем?..

Обуреваемый горестными воспоминаниями, Штольц остановился. Детективу показалось, что старик вот-вот расплачется, но когда вождь энке продолжил рассказ, голос его стал звонче и тверже:

— Анна сама не выдержала этого напряжения и порвала со мной. Со своей группой она перебралась ближе к океану. Там заручилась поддержкой другого племени, и продолжила работу. Я ее не винил. В душе Анна, оставалась, прежде всего, ученым, а уж потом женщиной. Целый месяц я ее не видел, не слышал от нее никаких вестей. Все это время я заливал печаль алкоголем. Не знаю, как я перенес эту муку, наверное, я, все-таки, чуточку Бог, как верят в это энке. А однажды ночью Анна пришла ко мне. Она разбудила меня, села на кровать, горящая желанием поделиться своей находкой. «Эрих», — говорила она, — «Мой милый Эрих, ты не представляешь, что я обнаружила. Это просто уму непостижимо. Оно было у нас под носом, а мы и не знали. Это может все изменить, слышишь, Эрих, навсегда».

А потом, словно устыдившись своей слабости, она убежала прочь. Больше я ее не видел. На следующее утро она улетела на Землю. А когда вернулась… Произошло то, что произошло. Я побывал на месте расположения экспедиции. Не знаю, что я надеялся там найти, я был ослеплен горем и обидой, прежде всего на самого себя, за то, что не смог удержать ее той ночью. Все палатки исчезли, как и оборудование. От соседнего племени, помогавшего Анне, я узнал, что вещи изъяли по приказу ЗГ. Солдаты унесли любые доказательства присутствия Анны на планете, хотели уничтожить все следы. Такое вмешательство стало поперек горло «Ориону». Торговый Совет с ЗГ и так на ножах, но это стало последней каплей. Как думаете, вы первый детектив, который здесь побывал или последний, кого они наняли? Хотел бы я знать, что привлекло внимание сильных мира всего к нашему маленькому мирку, а заодно и вас, лучшего детектива Галактики.

— Полиса.

— Учитывая, что всех предыдущих детективов нашли в океане, теперь вы лучший в Галактике.

— Значит, на пиче А.М. Фарли…

— Я уверен, что на нем все ответы. Анна не разлучалась с роботом, я даже ревновал немного…

Когда Эрих Штольц закончил свой рассказ, табак в трубке совсем истлел. Встав с кресла, держась за поясницу (танцы не прошли для него бесследно) он поплелся к холодильнику, достал оттуда бутылку коньяка и сделал из горла пару глотков. Встряхнувшись, вождь бесстыдно отрыгнул и повернулся к Валенсе, протягивая ему бутылку. Без лишних слов, детектив взял ее и немного отпил. Напиток обжег ему горло, из глаз брызнули слезы и он закашлял. Сзади подошел Шустрик и похлопал его по спине.

— Осторожнее, детектив, это пойло убивает быстрее пули, — предупредил, посмеиваясь, Штольц.

Вместо ответа Валенса еще раз, уже основательней приложился к бутылке, после чего вернул ее Штольцу. Сунув спиртное под мышку, лысый вождь, уселся в любимое кресло и спросил:

— Ну что, я удовлетворил ваше любопытство детектив?

— Ничего нового я не услышал.

— А вы честолюбивы! Увы, я больше ничем вам помочь не могу.

— Или не хотите? Очень удобно скрывать свои темные делишки под личиной заурядного божка.

Резкие слова не произвели нужного эффекта, Штольц не поддался на провокацию.

— Знаете, детектив, — торжественно произнес он, — лучше исполнять роль провинциального бога, чем жить рабом в техногенных лабиринтах Полиса.

— Вы отправили других энке на поиски еще одного члена моей команды.

— Мои следопыты еще не вернулись. Вашу спутницу могло унести к другим поселениям энке. Я отослал гонцов в близлежащие деревни, думаю, скоро мы все узнаем.

— Если ее отнесло ветром к энари…

— Давайте не торопить события, детектив.

Представив на минуту, что Рита попала в лапы армейских негодяев, Валенса сжал кулаки и заскрипел зубами, внутренне поражаясь такой реакции. Всего пару дней назад он видел в Рите только раздражающую помеху, теперь все перевернулось с ног на голову.

— Я хотел бы участвовать в поисках. Я должен ее найти.

— Понимаю, — сложил руки Штольц. — Можете на меня рассчитывать. Я не разделяю взгляды ваших работодателей, но ЗГ я ненавижу сильнее.

— Вам следовало бы избираться в Совет, там любят демагогов.

Штольц не выдержал и засмеялся.

— Вот он, лучший детектив во всей красе, теперь я в это верю. Чем черт не шутит, может, вы не только выживите, а даже раскроете это дело… Анна была бы рада. Ю ту фэсс, как говорят энке, это значит — я ваш друг.

— Благодарю, господин Штольц.

— Эрих.

— Спасибо Эрих. Я обещаю, что отыщу убийцу Анны, чего бы мне это не стоило.

— Не обещайте, Валенса, просто сделайте это. А теперь, не хотите ли поужинать со мной? Не отказывайтесь, у меня есть прекрасная телятина с Тео 8. Когда желудок сыт, быть Богом не так уж трудно.