Глава 16

Вернувшись в лес, меня накрыло всеми подавляемыми в городе эмоциями. Трясло и в голове стучало так, будто я пережил конец света. Да, почти год отсутствия общения сказывается не лучшим образом. Рукс подошёл и ткнул мордой меня в руку, будто поддерживая. Я потрепал его по холке не глядя, но когда наткнулся на кожаные ремешки намордника понял истинную причину его «заботы» и рассмеялся над своими рефлексивными мыслями. Пусть не специально, но зверю удалось поддержать меня. Конечно, я снял все приспособления с ракента и он тут же умчался в лес порезвиться и, надеюсь, поймать свежую добычу на ужин.

Новый день дал больше сил для тренировок. Восстановив спокойствие, определившись с целью и сроком её достижения, я вновь стал выпущенной стрелой, как в те четыре месяца, когда мы с мастером Нэйтом готовились к битве с тремя отрядами стражников. Первым делом занялся медитацией и освоением магического зрения. Использовать его на постоянной основе не выйдет — это я понял, но в такие моменты прокачивался талант, я ощущал единение с природой, духи откликались на мой зов.

Магия завораживала и я так просидел около двух часов. После же, пробовал простейшие заклинания природы, надеясь, что вот сейчас всё заработает, и я начну продвигаться в прокачке многострадальной стихии. Но нет, всё было тщетно, словно этот уровень мастерства созерцания для меня максимальный на данный момент. Ладно, терпения мне не занимать хоть и есть всего месяц, но я обязательно прокачаюсь и поборюсь за право быть фаворитом той Сирлины, что я знал.

Неудачные тренировки и пробы я продолжал ещё несколько часов, пока окончательно не выдохся. Рукс выскочил из кустов такой довольный, каким я его давно не видел. А его состояние я за месяцы жизни в этом лесу научился определять совершенно точно. Где-то неподалёку от нас уже ждала Сирлина. От желания увидеть её сдержаться было сложно, но я не стал бросаться сразу же к ней, надел все обновки, что вчера закупил и в последний раз испытал заклинание управления растениями. Ожидаемо ничего не вышло, но попробовать стоило.

Степенно выйдя из-за кустов ракита, я увидел её со спины. Прекрасная фигура, аккуратно подобранные магическими побегами волосы, сложные узоры на одежде лесной девы, в которой я её ещё никогда не видел. Раньше, Сирлина всегда одевала походные доспехи, либо простую, не стесняющую движения амуницию. Но сейчас эльфийка решила произвести максимальное впечатление. Потешив своё самолюбие таким выводом, я не стал больше скрываться.

— Сирлина, здравствуй! Я скучал, давно тебя не было в этом лесу...

— Да, я заметила Годрил, — она обошлась без приветствий, переходя сразу к сути, — И так говоришь, словно ничего не случилось! Зачем ты это сделал? Тебе было мало простого общения, для чего всё так усложнять? — Упрёки звучали немного натянуто и больше показались мне напускными из-за её мягкого голоса.

— Я просто почувствовал, что именно это нужно сделать во время той церемонии. Искал тебя, хотел увидеть и не удержался, когда понял, что тебя пытаются выдать за того, кто даже не видит в тебе женщину.

— Да что ты знаешь, тёмный?- взорвалась эльфийка, — Возомнил себя неизвестно кем! Влез в мою жизнь! Теперь на меня все сородичи косо смотрят! Просила тебя не раскрывать нашу связь! Теперь всем только хуже, — После этих слов Сирлина отвернулась, пряча намокшие глаза от моего взгляда.

— Я знаю достаточно, чтоб... полюбить тебя! И вижу, как твой якобы жених говорит о союзе семей, вместо союза мужчины и женщины. Вместо двух любящих сердец все смотрели вчера на великие дома, которые решили усилиться, это так у светлых происходит? Никаких чувств и лишь точный расчёт? Тогда я рад что родился тёмным!

— Так было всегда и не мне менять древние традиции наших предков. Вообще, с чего ты взял, будто дева леса сможет связать себя с непросто тёмным эльфом, а убийцей! Мало того, что бесталанный неуч, так ещё и каким-то непостижимым образом убивший множество своих сородичей. Непозволительное безрассудство было бы с моей стороны.

Ей всё же удалось выбить меня из колеи, откуда она столько знает?

— Ты сама себя слышишь? Дело вовсе не в традициях, вопрос вовсе не в «сможет» вопрос «захочет», и только. Да, я совершил много ошибок, но у меня ещё есть время всё исправить. — Я прервался, набираясь мужества для признания.

Одно дело выполнять игровой квест совместно с мастером и ни о чём не переживать, в бою не до рефлексии. И другое объяснить свои мотивы эльфийке, которая совсем далека от всех этих игр с получением силы.

— Пока что не могу сказать всего, но те убийства были оправданы, осталось лишь успеть найти последнюю часть моей силы и тогда...

— Оправданы? Убийства?! — Сирлина сорвалась на крик от возмущения. — И что же тогда, Годрил? Что ты сделаешь со своей силой? Будешь убивать всех неугодных, кто стоит за наследием предков? Зачем ты, вообще, пришёл в наш город?! Вот поэтому я и хочу тебе сказать. «Захочет» — это не про меня, Годрил.

— Я хотел увидеть тебя! — я тоже сорвался на крик в ответ на эмоции светлой и у меня внутри всё забурлило, — Переживал о том, что ты долго не появлялась, потому что больше не могу быть один...

— Ты больше не увидишь меня, если уйдёшь от поединка. А не уйдёшь так погибнешь. Но даже если каким-то чудом тебе удастся победить, уверена, что никто этого так не оставит. За тобой будут охотиться, тебя будут ловить лучшие воины и маги. Воры и убийцы захотят снять твою голову, чтоб выкупить своё прощение. Я знаю наши устои! Больше того, никто не посмотрит на моё положение, меня сочтут предательницей и убьют вместе с тобой... — перейдя на шёпот, Сирлина продолжила, — всё из-за игр с получением силы. Из-за самовлюблённых эльфов, думающих только о своих желаниях вместо Эруфума...

— Стоп, стоп. Не раскручивай свои фантазии, реальность может быть совершенно иной, стоит лишь захотеть. Зачем тебе связывать себя с этими напыщенными светлыми эльфами? По принцу же видно, как он относится к стремлениям других, а особенно к твоим.

— Ты говоришь, что я не слышу себя, но это ты меня не слышишь! Думаешь только о своих мечтах, совсем не понимая о чём я говорю тебе. Видимо, зря я пришла сюда, всё надо было заканчивать вчера, а не давать шанс тебе сохранить жизнь. Глупый тёмный эльф, слушающий лишь своё тело, а не дух.

— Но ты не сделала этого, значит, моя компания тебе ближе, чем принц Алантир.

— Много на себя берёшь, тёмный. За моей добротой стоит неспособность убить душу, а не то, что ты себе напридумывал. Откажись от дуэли, не дай мне зря лишиться чести.

— Нет чести в том, чтоб трусливо спасать грязную душу. Ведь по-твоему я убийца, замаравший свои руки в крови. Значит, не достоин жить дальше. Но я в честной дуэли докажу, что это не так.

— Не нам решать кто достоин жить дальше, а кому осталось лишь умереть, — Сирлина поманила ракента и почесала его за ухом, зверь отозвался довольным урчанием, — этот ракент-вожак тому подтверждение. Зря такие встречи не происходят, так что живи, Годрил. И имя своё больше не переворачивай, у нас много глаз, способных узнать кто к ним пришёл. Зато в будущем тебя не пустят за ворота города.

— Вот ты говоришь, что про жизнь решать не нам, значит, ты по такому принципу выбрала себе жениха? Не сама?

Сирлина сверкнула гневным взглядом, но сдержалась от резких высказываний. А в начале знакомства она не останавливалась, рубя меня своими остротами. Расслабившись, эльфийка прошла к высокому меллорну, проведя рукой по стволу, задумчиво стала рассказывать свою историю:

— Не знаю как у вас, но у светлых слово семья не пустой звук. Отец выстраивал наше дерево веками. Дед ушёл в мир духов около двухсот лет назад, устав от постоянных политических игр, рост нашей семьи до статуса детей леса их заслуга.

Но в последнее время совсем малая часть лесных открытий выдаётся нашему народу, почти нет ничего нового, что бы мы могли предложить. Наша семейная честь в упадке. Столетия процветания подходят к концу, а почитающих эльфов, благодарных за простые мелочи вроде той же площади или травяных дорог, всё меньше. Эльфы принимают всё как должное. Что нам оставалось делать? Падать по иерархии эльфийских кланов?

Я сама предложила отцу такой вариант! У правителя единственный наследник, а у нашей семьи ещё есть отпрыски для продолжения рода. Я же послужу связью между двумя почти равными родами, конкуренцию и политическую борьбу в таких условиях вести не нужно. Отец с сёстрами и дальше смогут спокойно заниматься общим делом. При поддержке правителя это будет просто.

Учитывая неспешный рост количества наших детей, пройдёт немало времени, прежде чем что-то вновь изменится. Устойчивость и традиции нужно поддерживать любыми способами.

— Это закостенелые идеи, жертвенность в наше то время? Счастливая эльфийка сделает для Эруфума гораздо больше, чем та, кто поневоле живёт с чуждым мужчиной.

— Тебе не понять, тёмный, ты тот, кто живёт по зову тела. Дух и род для тебя пустые слова, а отец твой сгорает от стыда и боли утраты, пока ты слоняешься отшельником по лесам.

— Да наплевать мне на всех! Я не собираюсь потакать их желаниям заполучить побольше власти. — Сказал и сам осекся, вспомнив, с чего всё завязалось и как я начал свою кровавую историю. — Прости, Сирлина, возможно, в чём-то мы всё-таки одинаковы.

— Все мы дети одного леса, разросшегося по всему миру...

— Так давай объединимся, убежим вместе! Станем сильнее и принесём в Эруфум свою правду. Нельзя постоянно идти за кем-то, за одними и теми же идеями, держаться только за семью и род. Нужно создавать свою историю!

— И всё же, мы разные, Годрил, — задумчивость эльфийки перетекла в полный грусти голос, — традиции и новаторство, это не совместимо в одном союзе, как ни старайся объединить. И понять мы друг друга не в состоянии. Прощай, милый друг. Больше не вздумай марать моё светлое имя. — она впервые так ко мне обратилась за всё время и от этого обращения мурашки пробежали у меня по спине, неужели это правда и нам придётся расстаться навсегда?

После этих слов эльфийка ушла не оглядываясь, Рукс провожал её глазами полными грусти и немного поскуливал от накала нашего разговора, будто по-настоящему всё понимал.

На моём искажённом лице отразились все эмоции, безнадёга, опустошённость, угнетённость и другие, все не из лучших. А главенствовал над всеми гнев, ярость на несовершенство Эруфума, на пробравшиеся и сюда идеи неизменности и застоя, отречения от всего нового, хоть и желанного. Держался я лишь до того момента, как она ушла. Так же как и пришла, не попрощавшись, не сказав ни слова, полностью оправдав мою уверенность в том, что дальнейший разговор не имеет смысла.

Я выпустил эту ярость и побежал. Осознание куда бегу и как огибаю препятствия отключилось, временами я заскакивал на спину ракента и мчался верхом, управляя им подчинением. Очнулся, лишь когда оказался в Долине надутых одурей. Воспоминания казались чем-то неприятным, последние события всё перевернули с ног на голову. И эти твари, что кусали меня! С них началась моя влюблённость в светлую эльфийку. Когда она не просто проявляла сострадание, а уже заботу.

В гневе выхватив оружие, я рубил эти горячо любимые ею ветви деревьев, топтал её любимые цветы. А когда выбежал на поляну с небольшой стайкой непуганых поддрунных кримов, на глаза попался тот самый ядовито-зелёный, что меня покусал. Как ни в чём не бывало он стоял и пощипывал траву.

В глазах стало мелькать, я словно переключался с обычного зрения на истинное, природное. Только окрашено оно было красноватым оттенком. Я окончательно установил магическое зрение и машинально отмахнулся от зелёного крима, который как раз повернулся в мою сторону. Я вложил всю ненависть в движение, будто этим мог как-то развеять свою боль утраты. Эффект вышел неожиданный. Ящер сначала стал разгоняться, но затем, красные вплетения, что были видны в истинном зрении, натянулись и лопнули. Их будто удерживали и дёргали, пока не порвали окончательно. Вернулось обычное зрение и тут я увидел окровавленное тело крима. Кожа его в нескольких местах разорвалась, будто из него что-то вытянули.

Не помня себя, я стал кромсать невинных ящеров, которые не успели вовремя скрыться. Часть всё же убежала, но несколько особей до последнего боролись, вгрызались мне в руки, ноги и даже пытались прыгнуть, дотянувшись до шеи. Среди них не было ядовитых и, не скованный ограничениями, я использовал кинжалы максимально эффективно. Я не замечал их укусов, колол и кромсал, вспарывал животы и перерезал глотки, пока не убил последнего самого старого крима.

На меня словно наплыло кровавое безумие, не ощущая ничего, кроме неистовой ярости, я бежал дальше и резал всех попавшихся на пути зверей. Живых мохнатых, ползающих и даже пернатых, которые не успевали упорхнуть в свою родную стихию.

Ракент несколько раз пытался меня остановить, но я применил новое знание, переданное Бортнайе, и Рукс выполнил нежеланную команду. Я видел, как изменился его взгляд после того. Он знал, что вскоре мне на пути попадётся и его собственная семья — гнездо ракентов.

Самка увидела во мне безумного эльфа, который орудовал кинжалами, чтоб добраться до её детей. И, не сдерживаясь, стала рвать на мне плоть, вцепившись сначала в одну руку, а когда получила кинжалом под рёбра, накинулась на плечо справа, прошив нервы будто электрическим разрядом. На какое-то время меня это даже сдержало. Но сегодня был не её день. Обезумевший от крови, я уже не мог остановиться не победив.

После схватки, я топтал её тело, пока не осталась кровавое месиво из шерсти и внутренностей животного. Затем продолжил предаваться алой жатве. Уничтожил всех отпрысков и бежал дальше, убивая всё живое до самого вечера. Это было помутнение, я не владел в то время своим телом. Если бы не знал, что душа эльфа удалена насовсем, то подумал, будто это он перехватил контроль, но такого оправдания мне не преставилось. Весь этот кровавый день устроил не кто-то, его устроил я сам.

Криком я пытался привлечь к себе диких зверей, чтоб они убили меня, но подходить к разъярённому эльфу не хотел никто, звери прятались по норам, защищая своё потомство от убийства. В момент убыли ярости, я заметил мигающую красную пелену на глазах. Решив, что есть всего два варианта, я выбрал тот, на который надежд было больше. Открыв системное окно, всё мерцающее красным, как и окружающий мир перед глазами, обнаружил сообщение, крупными буквами выделяющееся на фоне всей информации.

«Потеря контроля при боевом безумии». Прогресс ваших талантов обновлён. На вас пожизненно действует Проклятье леса, уровень 1.

Тёмный эльф Годрил Грасс.

Специализация: в процессе выбора.

Проклятье леса, уровень 1.

Таланты:

ĦتλҐ∫ - сегмент 4/6

ĦتλҐ∫ - сегмент 1/6

ĦتλҐ∫ - сегмент 2/6

ĦتλҐ∫ - сегмент 3/6

ĦتλҐ∫ - сегмент 5/6

ĦتλҐ∫ - сегмент 3/6/6

Магия природы(расовое) — 0,5%

Значит, последний элемент разделился ещё на шесть. Сразу три непонятных фрагмента я вынес со всей этой бойни. Я оскалился хищной улыбкой, а затем всё моё нутро вывернуло наизнанку. Выдав содержимое желудка, я продолжил корчиться, выплёвывая новые порции желчи. Накрыло не только физически, слёзы потекли сами собой. В голове стала пульсировать разгоняемая бешено колотящимся сердцем кровь.

Я убил их всех. Это десятки неповинных животных, одушевлённых, растоптанных и оборванных духовных связей кустов и деревьев. Свалил множество новых побегов меллорна. Всё хлынуло на меня, не давая спокойно думать, переваривая прошедший день. Хотя, скорее это лезло из меня, как паразиты из гниющего тела. Мерзость из мерзости. Но если такими методами надо заработать силу, то мне придётся жить с этой скверной. И я не отступлюсь, Эруфум прогнил и заслуживает смерти.