Глава 10

Вся эта ситуация выбила меня из настроя заканчивать свою игровую жизнь. Как специально Вортайф подкинул новых товарищей в тот момент, когда я решил с ним распрощаться. Ракент не позволял мне надолго отходить, как приклеился, настырная животина. После оценки моих скромных физических навыков, а точнее, их отсутствия, зверь просто стал ходить по пятам, без лишних приставаний.

С эльфийкой я пока не решил как себя вести. Все эти события подталкивали меня не уходить быстро, а проверить, есть ли другой путь добиться силы, помимо ритуалов. Заодно хоть немного расслабиться после стольких лет концентрации и тренировок. Заняться чем-то другим, помимо вымучивания из себя магии.

— Видишь, тёмный, вожак ракентов тебя признал. Это говорит о тебе больше чем ты думаешь. — Эльфийка загадочно улыбалась и не отвела взгляд, даже когда наши глаза встретились. — Что смотришь, ещё остались глупые вопросы?

— Да вот, размышляю, стоит ли доверять светлой или лучше расстаться здесь и сейчас и уйти куда подальше.

— А давай для начала знакомиться? — Она подмигнула и лёгкой походкой прошлась до меня. — Принцесса Сирлина, наследница светлого замка Ан.- Эльфийка с достоинством приосанилась и подала мне руку то ли для рукопожатия, то ли для иной эльфийской традиции, которую я не успел узнать.

— Годрил Грасс, тёмный эльф, сын правителя тёмных эльфов. Однако, не подумайте, принцесса, что я как принц, смогу вам чем-то помочь. Скорее, напротив, отец изгнал меня, поняв, что никаких особых талантов во мне нет и помощи в захвате престола верховного правителя от меня не дождаться. — Лучше уж так, чем признаваться в убийствах соплеменников, пусть думает что я обычный изгой, стандарт для Эруфума.

— М-м-м... Значит, наследник, понятно. Но что же привело тебя в приграничье? Ещё расскажи, что изгоям нигде нет места и прочие сказки. Не держи меня за наивную дурочку, тёмный. Правители не бросают своих наследников, никто не способен изгнать отпрыска, оставив без поддержки.

— Это ты моего отца не встречала, Сирлина, дева зелёных лиан. В обществе тёмных нет места слабости. А если уж эльф дожил до шестидесяти лет и не открыл в себе таланта к магии, то считай, что этот эльф не способен сделать для правителя ничего. Поэтому, единственное что мой папаша мог это изгнать меня куда подальше, предварительно отказавшись от отцовства. Ритуал не простой, требует жертв, но хоть у меня и было мало друзей — их хватило.

— Вот как, сделаю вид, что поверила. — И эльфийка лукаво подмигнула мне, не проявив ни капли сострадания. Не особо то и надо было! — Пойдём со мной, изгой, покажу тебе кое-что.

Пробираясь сквозь чащу за быстроногой эльфийкой, я с удивлением осознал, что мы прошли то место, где я устроил себе лагерь под меллорном и даже не заметили его. Видимо, от потрясения последними событиями.

— Смотри, тёмный, — раздвигая кусты, Сирлина указала на небольшую стаю ракентов, — в природе они безобидны и чаще прячутся от других зверей в своём логове. они всеядны и чаще не нападают первыми, уважая чужой дух. Их грозный вид затуманил твой взгляд, но ты эльф! Непозволительно так обращаться с жизнью, несмотря на то, что эта жизнь принадлежит тебе. Да ещё и пытаться переложить своё решение на тех, кто живёт в гармонии и любви.

Взрослые особи игрались с детёнышами, подпрыгивая и взвизгивая, летая кубарем и отталкивая друг друга в кусты. Одно моё неловкое движение нарушило спокойную семейную идиллию, от звука сломанной ветки звери подскочили и уставились в нашу сторону, подёргивая хвостами, детёныши спрятались за своих родителей, вытягивая шеи и поджав ушки, с интересом разглядывали потревоживших их чужаков.

Меня бесцеремонно оттолкнул чей-то влажный нос, ткнувшись в ладонь. Мощный хвост шлёпнул по спине, отчего я, даже не устояв на месте, подшагнул вперёд. Ракенты дёрнулись было в сторону, но утробный короткий рык вожака придавил их к земле на месте. Уже взрослые особи поджали хвосты и уши, с благоговением смотря на взлохмаченного вожака большой стаи всего приграничного леса меллорнов.

Он подошёл вплотную к своим сородичам, видимо, что-то им разъясняя, а затем уже повернулся к нам, глядя мне прямо в глаза, рыкнул и тряхнул гривой, как бы приглашая пройти в чужое жилище. Мелкие котята осмелели и вылезли из-за родителей. а те, не смея выказывать своё недовольство, смирно сделали пару шагов нам на встречу с поджатыми хвостами.

Я не стал заставлять себя уговаривать, было почему-то дико интересно, какие же они на ощупь, эти пушистые комочки маленьких ракентов. Подошёл, с опаской протянул руку к самке, возле которой кучковались суетливые котята. Вожак и тут не стал ждать пока я решусь и, махнув лапой, опустил мою ладонь на голову ракенты. Та сначала вжала голову, а затем, резко подняла лизнув шершавым языком мою руку. Котята в тот же момент без опаски запрыгали вокруг, весело визжа и покусывая друг друга, словно соревнуясь кто первый достанет до руки незнакомца. Я сгрёб прыгающих, повизгивающих котят в охапку, всех разом, и зарылся в молодой пушок лицом. Их было четверо, такие разные, даже по размеру от самого мелкого с ладонь и до крупного черныша, от холки до хвоста доходящим мне по колено. И в то же время одинаково игривые, забавные и плюшевые. Что-то домашнее, родное было в этой мягкости, согревающее мою израненную душу.

И тут же укол самокритики прострельнул сердце: недостоин я такого тепла и мягкости. Только не безжалостный убийца-эгоист. Слёзы сами накатили на глаза и хорошо, что зарывшись в мех котят, я смог их спрятать и проглотить, иначе пришлось бы объясняться с этой незнакомкой, свалившейся на мою голову. Словно прочитав мои мысли, она первой решила высказаться:

— Видишь, Годрил, в лесу ещё есть ради чего жить... Новая жизнь прекрасна и даже когда кажется, будто ничего уже не нужно, случайная встреча может перевернуть всё.

— Да что ты знаешь обо мне, светлая? Втираешь тут свою философию, водишь по лесам, будто я нуждаюсь в твоей поддержке! Шла бы своей дорогой и не трогала каждого встречного!

— Ладно, тёмный, если захочешь поговорить в другой раз, встретимся здесь же. Будет символично, если ты всё-таки выберешь новую жизнь, а не будешь цепляться за старые обиды. Береги его, ракэйт. — обратилась она к вожаку, который стоял, переводя взгляд с неё на меня.

После этой странной встречи я решил устроить в лесу под защитой меллорна себе подобие жилища. Крыши над головой у меня не было, зато были ветки хвойных деревьев, больше похожих на кедр, но с плоскими шишками, раскрывающимися как цветы. Даже сорванные ветки не засыхали, если их подрезанный край воткнуть в землю, силы местного родника питали их и не давали погибнуть. Со временем они, возможно, даже приживутся и станут новыми деревьями.

И повезло же мне, что мастер Нэйт показал разные тонкости жизни в лесу, самостоятельно бы я точно не выжил в таких условиях. Вообще, каждый день закалял меня, человека двадцать третьего века. Мелкие бытовые вопросы встречались на каждом шагу, чего ни коснись, игровых условностей, как будто и вовсе не было. Если б не системный интерфейс, наверное, я совсем перепутал за прошедшие годы этот мир с реальностью. Сложно воспринимать действительность, настолько наполненную деталями, как нечто искусственное.

Ракент от меня не отходил и я как-то смирился с его присутствием. К семейке, правда, не захаживал, внутренне не приняв решения остаюсь ли я в этом мире дальше или всё же покидаю его. Не хотелось терзаться сомнениями, привлекая в свою жизнь новых личностей, и даже зверьё не хотелось пока что видеть. Даже от одной мысли лицезреть этих невинных, способных на мирную жизнь хищников, я приходил в уныние. Контраст с собственной жизнью был слишком велик и это доставляло боль, чувствовать которую совсем не хотелось.

Несколько дней вожак как верный пёс ютился возле моего шалаша, ежедневно убегал в лес и возвращался с пойманной дичью, укладывая её возле входа. Я готовил на огне мясо и собирал растения, ягоды и корешки. Тем и кормился. Небольшая помощь была как нельзя кстати, делать всё самому сейчас было проблемно, совсем без игровых навыков я мазал чаще, чем хотелось, а жить только собирательством та ещё мука.

Спустя одиннадцать дней случайность вывела меня к той самой стайке ракентов. Это вовсе не значило, что я искал встречи со светлой эльфийкой, просто забылся и зашёл не в ту часть леса. Или же я придумал хорошее оправдание для самого себя? Кто теперь разберётся. Но именно тогда мы вновь встретились с Сирлиной.

Пробираясь сквозь кусты, сплошь обвитые вьюном, я услышал сверху знакомый голос:

— Всё-таки решил пожить подольше, тёмный? Не сомневалась в твоём выборе!

— И тебе привет, Сирлина. Я вообще не собирался сюда забредать, — оглянувшись, я пытался безуспешно оправдаться, когда на глаза показались пушистые котята, выглядывающие из-за кустов.

Она залилась чистым, беззлобным смехом, спрыгивая с верхнего яруса веток дерева.

— Пусть будет как ты говоришь, дела скажут о тебе больше слов, эльф. Может, составишь мне компанию? Последние две недели я брожу с проверками по лесу одна, это оказалось безумно скучным, так хоть разнообразим немного своё время.

— Ну раз всё равно мы встретились, то давай. Я постараюсь не отставать.

— А я никуда спешить не собираюсь, можешь расслабиться. — подмигнув игриво сказала светлая.

Сирлина поприветствовала семейку ракентов и легонько прикоснулась к шее каждого котёнка, что-то нашёптывая. Мне показалось с пальцев шло какое-то свечение в эти моменты. Видимо, применяет магию прямо на ходу, как бы невзначай. Интересно наблюдать за такой идеальной техникой. Дальше мы забрались по лианам на второй ярус, в котором, как оказалось, проходили даже лучшие тропы, чем по земле. Двигались неторопливо, постоянно останавливаясь на рассматривания очередных зверушек, подмечая новое потомство, улыбаясь каждому птенчику. Искусная и ненавязчивая магия светлой всюду следовала за нами, её зеленоватое свечение подсказывало мне, что контактируя с живностью, она либо ведёт учёт, либо проверяет их плодовитость и здоровье.

Удивило меня ещё и то, что Сирлина примечала не только зверьё и птиц, но и деревья, новые маршруты насекомых и малейшие изменения русел ручьёв. Подозреваю, что и с реками будет то же самое, если встретятся, конечно. Доскональность осмотра леса не помешала нам за полдня обойти половину всех территорий, которые я пытался с земли изучить всё прошедшее время. Знания того, где и как пройти давали свободу передвижения и в разы ускоряли процесс. После очередного осмотра рощицы молодых меллорнов я насмелился спросить:

— И сколько же нужно учиться такому мастерству, Сирлина? Я поражён, как у тебя всё ловко получается.

— Жизнь эльфов длится вечность, в сравнении с ней, любой срок покажется до смешного мал.

Ох уж эта манера уклончиво отвечать. Вроде что-то и сказала, но ничего конкретного. Вздохнув, я прыгнул за ней на следующую ветку, с которой уже мы перебрались на землю.

— А я смотрю вы сдружились, — улыбаясь, эльфийка указала на ракента-вожака, с зажатым в зубах кроликом, — И часто он ради тебя убивает?

— Думаю это не убийства, а скорее чистка выводков и естественный уход старичков. Я видел дичь лишь с увечьями, либо с настолько жёстким мясом, чудо, что кролики и утки вообще доживают до такого срока.

— А ты наблюдательный... для тёмного.

Освежевав добычу и устроив небольшой лагерь, я привычными движениями развёл костёр и соорудил вертел для мяса. Сирлина достала свои листочки-ягодки, вежливо отказавшись от моей добычи.

— Как ты назвал своего друга? Похоже, вы вместе надолго. Нельзя оставлять ракента без имени, Годрил, не обижай его.

— Э-э, не знал, спасибо за подсказку, сегодня же придумаю что-нибудь подходящее.

Ведя неспешную беседу, мы поели и расположились на ночлег. Следующий день решили провести снова вместе. Не знаю, для каких развлечений ей нужен был я, так как создавалось ощущение самодостаточности и совершенного отсутствия скуки с её стороны. Сирлина по-настоящему любила своё дело и радовалась каждой новой зверушке и птенчику. Нужные побеги она усиливала магией, направляя подземные воды в нужное место, а где требовалось проредить лес, наоборот, иссушала почву, ловко используя искусство управлением духами. Настоящий санитар леса, я бы сказал.

Ракента, что следовал повсюду за мной, этим же вечером я назвал Руксом. Судя по довольному урчанию ему понравилось прозвище. Эльфийка с хитрецой смотрела на нас со стороны пока я немного вычурно проводил обряд нарекания. Позже, пока зверь вытянулся и точил когти о ствол дерева, мы попрощались, светлой пора было возвращаться в город, добавлять полученные данные в общую статистику леса.

— Если ты не против, давай я буду сопровождать тебя в патрулировании? — предложил я эльфийке.

— Знаешь, ничего полезного ты пока что не умеешь, — недовольно ответила она, а потом, улыбнувшись, добавила — но с тобой веселее, так что будешь учиться у меня любви к лесу.

— Любви от меня лучше не ждать, но и вредительством мне заниматься ни к чему.

Следующие пару месяцев мы встречались каждую неделю, патрули девы леса длились два-три дня, так что общение наше было ограничено, зато насыщено и интересно. Из разговоров с Сирлиной я постепенно узнал, что у светлых не все придерживаются негативного настроя к тёмным. Внешние различия не отталкивали тех, кто смотрит не на оболочку, а на суть живых. По её рассказам эльфы уважают любую жизнь, тем более, если это разумные собратья. Порой её заносило и высокомерие прорывалось, как будто весь мир ей чем-то обязан. Такие заскоки привлекательности ей не добавляли, но я просто терпел, чтоб быть ближе к знаниям. Постепенно очистив голову от напряжения постоянных тренировок последних лет, я по-другому взглянул на магию. В руках светлой эльфийки духи были игривы и стремительны, не выполняли работу, а оказывали дружескую помощь. Такие разные подходы напомнили мне про реал и устройство универсумов. Настройщики тоже совершенно по-разному выполняли свою работу, но объединяло всех одно — это сила воображения!

И я, находясь порой по неделе в одиночестве, скакал по лесу, воображая себя великим магом, выводя руками пассы магических плетений, представляя, будто духи беспрекословно слушаются меня и выполняют любую мою просьбу. Рукс, как я назвал своего ракента, смотрел на это всё со своей игривой натуры, поддерживал мои пляски, не забывая присматривать за периметром. При любой опасности он сразу же предупреждал меня рыком, грива его вздыбливалась и глаза из добродушно-кошачьих превращались в узкие щёлочки насторожившегося хищника.

Каждый день я просыпался от утренней прохлады и стрекотания местных птиц. Однажды ко мне на поляну пробрался какой-то гигантский крот, выполз, получил палкой по носу и быстро уполз обратно. Рассказав эту историю Сирлине, я получил порцию насмешек и предупреждение так больше не делать, если хочу сохранить свой дом в целостности. Подземные крипонцы, как звали этих кротов-переростков, собирались в стаи во время лесного гона и могли навредить любому эльфу, либо животному. Окажись такая стая возле моего меллорна и я не успею унести ноги.

Спустя два месяца светлая принцесса позвала меня с собой в дальний патруль, мотивируя тем что «там же от скуки можно одухотвориться», что означало по местным традициям превратиться в духа. Да, эльфы не умирали просто так, все они становились частью природы, духами, которыми наполнялось всё вокруг. Эта идея мне нравилась, при определённом умении можно было покорить что угодно, любое природное явление, любое растение, любую гору или то что у горы внутри. Духи огня имели механизмы посложнее, но объяснять их Сирлина не утруждала себя. Магией огня светлые владели крайне редко, слишком нестабильная стихия, сложноконтролируемая и опасная своей демонической сущностью. Что ж, за тёмными я такой брезгливости не замечал, видимо, ещё одно отличие в копилочку.