Он выждал подходящий момент и нанес удар.

Олаф развлекался с другой девушкой, Таня сидела на кухне одна.

– Я хочу кое-что тебе показать, – сказал Винченцо.

В полночь он припарковал «джулию» на одной из фешенебельных улиц Богенхаузена. Дома были погружены в темноту. Тане не слишком нравилась идея ездить в машине с выбитыми стеклами, но Винченцо не слушал ее комментариев. В него будто бес вселился.

– Чем занимается этот человек? – спросила Таня.

– Какая-то шишка на «БМВ», – ответил Винченцо, доставая «беретту» из бардачка.

– Откуда это у тебя?

Винченцо пожал плечами и снял пистолет с предохранителя.

– Что ты задумал?

В Италии левые похитили менеджера «Фиата» и инженера с «Альфа-Ромео» ради выкупа. Но Винченцо задумал кое-что похлеще.

– Не бойся, – сказал он. – Мы всего лишь вернем то, что принадлежит нам по праву.

Винченцо перебрался через ограду и открыл ворота. Он довольно хорошо ориентировался на чужой территории, и это удивило Таню. Он протянул ей руку и повел к гаражу. Окна в доме не светились.

– Он наверняка дома, – прошептала Таня.

– Когда он проснется, нас здесь не будет.

Винченцо без труда взломал замок на воротах гаража. Тяжелая створка открылась с негромким скрипом. В полумраке помещения мерцала серебристая «ИЗО-ривольта», рядом стоял голубой БМВ.

Винченцо ненадолго задумался, а потом вскрыл БМВ. Таня сторожила снаружи.

– Эту поведешь ты, – сказал Винченцо и перешел к ИЗО.

Он отогнул резинку на окне и сунул туда проволоку.

– Но… как быть с нашей машиной?

– Оставим здесь, заберем позже.

Собственно, Винченцо явился сюда за ИЗО, но в гараже его захлестнула жадность. Теперь ему хотелось забрать отсюда все.

– Нельзя, она будет бросаться в глаза, – испугалась Таня.

Винченцо проигнорировал ее слова, открыл ИЗО и сел за руль. Некоторое время он медлил – одолевали воспоминания. Деревянный руль, хром, кожаные сиденья – странно, но сейчас все это виделось ему словно съежившимся. Он рванул провод и закоротил систему зажигания. Искра обожгла ладонь, стартер запищал, но мотор не завелся.

– Скорее, он может услышать, – заволновалась Таня.

– Садись в БМВ.

Машина не заводилась. Возможно, слишком долго стояла в гараже и аккумулятор разрядился. Таня увидела, как в доме вспыхнул свет.

– Он проснулся… Оставь ее!

Но Винченцо не хотел сдаваться.

– Черт, он сейчас будет здесь!

Таня потянула Винченцо за рукав, он ее оттолкнул.

В этот момент машина дернулась. Гараж наполнило жужжание восьмицилиндрового двигателя. Винченцо усмехнулся и хотел выйти, чтобы завести БМВ.

– Поезжай! Немедленно! – зашипела на него Таня. – Этот тип сейчас будет здесь.

Таня обежала машину и заняла место рядом. На мгновенье Винченцо задумался, а потом включил первую скорость и нажал на газ. В воротах стоял Винсент, выхваченный из темноты светом фар. Винченцо резко затормозил.

Никто не двигался. Винсент был в халате, наброшенном на пижаму, и целился в Винченцо из пистолета. Впрочем, ослепленный фарами, он вряд ли видел, кто за рулем.

– Выходите!

Винченцо не двигался. Таню охватила паника.

– Объезжай его!

Но Винченцо словно парализовало.

Винсент приблизился к водительской дверце, держа пистолет обеими руками. Винченцо не мог разглядеть, настоящий это пистолет или газовый. Он вытащил «беретту» из кармана куртки.

– Убери пушку, – сказал Винсент. И в следующий момент узнал Винченцо. Лицо исказилось, но оружия он не опустил.

Винченцо прицелился. Время остановилось.

– Поезжай же! – шипела Таня.

Винсент отступил.

– В чем дело, ты его знаешь? – спросила Таня.

– Нет.

Винченцо дал газу. ИЗО выскочила из ворот и помчалась по улице. Винченцо все жал на газ. Он убегал не от Винсента, а от пропасти, разверзшейся в нем самом. Только что он был готов убить отца. Руки дрожали, когда он въезжал в гараж.

Дома Таня быстро пришла в себя, а Винченцо лежал на матрасе, накрывшись с головой одеялом. Он никого не хотел видеть.

Когда на следующее утро Винченцо проснулся, в комнате он был один. Поднялся – глаза опухшие, руки-ноги не гнутся, – натянул куртку и отправился в гараж осматривать ИЗО.

Возле машины спорили Олаф и Таня.

– Ты идиот, – набросился на Винченцо Олаф. – Что за херню ты придумал?

– Это мое дело.

– Полицейские забрали нашу машину, а вы кое-что там оставили.

– Ничего там не было! – возмутилась Таня.

– Ваши отпечатки, идиоты!

Винченцо осмотрел переднюю часть ИЗО. Одна фара разбита, на бампере пара царапин и вмятина – вот и все повреждения. Олаф схватил его за руку:

– Мы не угонщики, чувак. Мы работаем на освобождение из тюрем наших товарищей. Здесь не банда уголовников! Мы – структура.

– Если бы я хотел структуры, подался бы в Бундесвер, – огрызнулся Винченцо.

– Сколько стоит эта тачка?

– ИЗО моя.

– У нас все трофеи общие.

Олаф открыл дверцу, чтобы сесть за руль, но Винченцо дернул его за руку и с силой отшвырнул прочь.

– У нас есть правила, малыш. – Лицо Олафа налилось злостью.

– Я живу по своим правилам.

Олаф схватил его за воротник.

– Прекратите! – закричала Таня.

Олаф толкнул Винченцо на машину. Тот споткнулся, но удержался на ногах и ринулся на Олафа. Они сцепились. Таня не вмешивалась. Так и стояла рядом, пока Винченцо не повалил Олафа на землю. Винченцо был меньше, жилистее, но Олафу нечего было противопоставить его напору.

– Козел! – Тяжело дыша, Винченцо оглянулся на Таню.

Олаф извивался под ним, лицо заливала кровь.

Вечером Олаф исчез, никто не знал куда. Винченцо сидел на матрасе в комнате Тани и набивал косяк, пока Таня занималась его разбитой бровью. Все произошло неожиданно. Почувствовав ее дыхание на своей коже, Винченцо не удержался и поцеловал ее. Таня этому будто вовсе и не удивилась, только лицо ее вдруг сделалось сосредоточенным. Это была не внезапная вспышка страсти, а нечто более глубокое, набиравшее силу постепенно.

Таня осторожно стащила с него футболку. Потом опустилась на колени над лежащим Винченцо и расстегнула ему штаны. Она явно знала, что делает, и Винченцо нравилось, что он может полностью ей довериться. Он просто лежал и любовался ее движениями, полными заботы и опытности.

Потом они заснули вместе, и это было самое прекрасное, что довелось Винченцо пережить после смерти матери. Точно где-то в глубине его замкнувшейся от мира души распахнулась дверь – и свет наполнил все тело.

А потом появилась полиция – без предупреждения взломали дверь и ворвались в квартиру. Их было не меньше дюжины – масштабная операция. Винченцо и Таня от неожиданности не знали, что делать. К счастью, на кухне в тот момент находились двое их товарищей, они подняли шум, и у Тани с Винченцо появился шанс уйти через окно.

Почти голые, они выбрались на крышу, перебрались через стену на крышу соседнего здания. В ночи мерцали синие мигалки. Крики, лай собак – совсем как в кино. Таня взяла Винченцо за руку, и он почувствовал себя неуязвимым.

ИЗО все еще стояла в гараже. Они запрыгнули в машину – ни паспортов, ни денег, ни одежды. Винченцо направился на погруженную в темноту площадь Центрального рынка. Остановился возле лавки Джованни. Вскрыл замок, и они проникли внутрь, свет включать не стали. Винченцо открыл тайник под кассой и вытащил несколько сотенных купюр, пока Таня совала в пакет сыр и салями.

– А шмоток у твоего дяди никаких тут нет?

Винченцо задумался, потом открыл дверь в каморку матери, щелкнул выключателем. Загудела неоновая лампа. На маленьком столике стояла всеми забытая швейная машинка, рядом высилась стопка отрезов, – будто Джульетта куда-то ненадолго вышла, прервав работу. Таня оглядела комнатушку, потрогала платья на вешалке и сняла одно.

– Как я тебе?

Смеясь, покрутила подолом. И только тут заметила, что Винченцо смотрит не на нее, а куда-то в пустоту.