В малом остатке верных истина любой эпохи
На разных уровнях, от личного до государственного, делаются попытки понять события прошлого, постичь прожитое время. Отсюда всевозможные отчеты и книги «Итоги года… десятилетия… столетия…». По всему миру проходят форумы, конференции, симпозиумы, где люди пытаются осмыслить вчерашний день, вчерашний век, уяснить роль тех, кто уже стал частью истории. Точек зрения на одно и то же по сути явление под названием «Человек на планете Земля» – великое множество. Наша попытка, так же как все остальные, не может претендовать на всеобъемлющую объективность.
Многообразие оценок ушедших эпох ценно само по себе и позволяет более полно увидеть настоящее. В то же время акцент на детали мешает созданию цельной, единой исторической картины. Да, план нашего прошлого, настоящего и будущего как единого целого – только в замысле Творца, и Он дал нам все необходимое, чтобы понимать и действовать в русле этого замысла.
Исторические оценки субъективны: человек невольно выводит себя за скобки исторического процесса, и редко кому удается сохранить ощущение и понимание непрерывности времени.
Прошлое становится объектом исследования и материалом для учебников, а может и должно быть призывом Бога к жизни, ибо «Он вчера, сегодня и во веки веков тот же». Для людей, живущих Духом Животворящим, любой миг, становящийся прошлым, освящен Промыслом и присутствием Божиим. Поэтому через них время оживает и обнаруживает свой истинный смысл, а сами они становятся проводниками к вечности.
В каждый момент к нам обращены, по крайней мере, два вопроса: «Помнишь ли, что должен быть солью, а не только пустой солонкой?» и «По какой тропе пошел ногами, а не устами?». На них приходится давать ответы, и чем быстрее и честнее, тем лучше.
В последний год ХХ века на московских улицах сверкали электронные календари, которые отсчитывали дни до наступления ХХI столетия. Кто с улыбкой, а кто с нескрываемым волнением наблюдал, как число 365 неумолимо приближалось к нулю. В подсознании у многих живет определенная магия круглых и юбилейных дат, но третье тысячелетие достигло нас так же буднично и величественно, как любая минута любого самого серого понедельника. Проходя через человека, время оставляет выразительные следы, но само неизменно нейтрально.
Начало ХХ века в России ознаменовалось безумным стремлением к всеобщей уравниловке, которое подрывало все аспекты общественной и частной жизни. Н. Бердяев в 1918 году видел эту тенденцию как трагедию для страны: «Идея распределения и раздела погубила Россию… Она, вызывая эмоции, близкие к одержимости, убивает в России человека, напоила Россию ненавистью и злобой. Ею были порваны нравственные отношения человека к человеку, сделали невозможным почитание в человеке образа и подобия Божия. Выздоровление возможно от идеи личности, осознавшей себя свободной, ответственной и творческой силой». Эти личности и представляют собой тот малый остаток, у которого никакими силами нельзя отнять Господа Иисуса Христа, и поэтому они являются залогом выздоровления и гармонизации человека и общества. Над этим выздоровлением будут трудиться апостолы и миссионеры ХХ века, как трудились их предшественники, каждый в свою эпоху, от первых апостолов до новомучеников нашего времени. Среди них святитель Афанасий (Сахаров), митрополит Антоний (Блум), старцы Иоанн (Крестьянкин), Таврион (Батозский), Серафим (Тяпочкин), Серафим (Батюгов), Николай Гурьянов, священники Андрей Сергиенко, Владимир Смирнов, Александр Шмеман и другие, а также множество мирян, известных и малоизвестных. Каждый из них на своем месте в монастыре, в городе, деревне или на острове не давал времени поглотить вечность. Их было не много на всю страну и даже на весь мир, но достаточно, чтобы люди, ищущие истину, могли напитаться.
Они были в том же мире, что и мы, но, по сути, не от мира сего. Они оказались несокрушимой скалой на пути тех, кого Бердяев называл «разрушителями вечности». В работе «Философия неравенства» он обращается к ним: «Вы – истребители вечности, вы хотели бы вырвать из человеческого сердца чувство вечности и тоску по вечности. Это через вас время, приносящее смерть, ведет борьбу с вечностью». Но рано или поздно они были обречены на поражение, потому что духу безвременья противостоял малый остаток верных. Монахиня Мария (Скобцова) пишет: «Наша миссия показать, что свободная Церковь может творить чудеса. Мы должны крепко стоять на почве подлинной духовной свободы. Пронести через свою жизнь незапятнанную веру в человека, в его богоподобие, в изначальную и ни с чем не сравнимую ценность человеческой личности».
Этот дух внутренней свободы был отличительной чертой всех, кто жил со Христом за колючей проволокой сталинских или гитлеровских концлагерей.
Выйдя из-за колючей проволоки, они поражали всех радостной, светлой верой и цельностью души, что невозможно без духа свободы, обретаемой во Христе. Известные старцы и многие епископы тоже прошли через тюрьмы, издевательства и пытки, чинимые народу, которому они верно служили и до и после заключения. Надо сказать, святитель Афанасий (Сахаров) довольно пессимистически смотрел на время, в которое жил, но не потому, что тридцать три года отсидел в лагерях. Он думал о том, что история завершается и может случиться, что Россия, как древний Израиль, потеряет навеки благословение Божие и лишится окончательно Его милости.
Во многих словах архимандрита Иоанна (Крестьянкина) очень хорошо чувствуется глубокое осознание духовного бедствия, переживаемого страной. Вот его понимание времени, в котором все мы жили: «Гонения ХХ века от богоборцев превзошли все прежние гонения по своей жестокости. Они истребили христиан больше, чем все предыдущие гонители, вместе взятые. Они бесчестили Церковь, как бесчестили в свое время Христа. А теперь, когда малое стадо умалилось еще, а народ наш уже и не Божий, дойдя в атеизме и отрицании всякой духовности до предела, устрашился смрада тления и смерти, ринулся было обратно к вере, к Богу, но все тот же человекоубийца, диавол, стоит на страже. Главное бедствие нашего времени как раз заключается в исключительной духовной слепоте людей». Вот так остро звучат слова пастыря относительно состояния души современных людей.
Начало ХХI века, похоже, говорит, что прошлое легло на архивные исторические полки и не стало уроком настоящему. И что природа событий прошлого не в трагичном времени, а в душах и умах людей вне зависимости от национальности и эпохи. Сегодня важно услышать, как понимали специфику прошедшего века по-настоящему духовные люди и в чем они видели свою главную задачу. Мнения святых современников и людей, всемирно уважаемых, смогут стать, хоть отчасти, нашим опытом.
Говоря о Патриархе Московском и всея России Тихоне, отец Иоанн (Крестьянкин) приводит слова святого о начале ХХ века: «Умереть нынче немудрено. Нынче труднее научиться жить».
Протоиерей Александр Шмеман: «Больше всего в мире меня сейчас пугает не только разлив зла, но и появление всюду и везде страшных вещей – ложного максимализма, апокалиптизма и кликушества во всех формах. „Истинно православному“ точно известно время Второго Пришествия Христа. А Христу было неизвестно, между прочим. Сегодня перед нами по-прежнему стоит все тот же сакраментальный вопрос: „Какой ты хочешь быть, Россия, – Россией Ксеркса иль Христа?“» Вот взгляд митрополита Антония Сурожского на сегодняшний мир: «Мир подобен коню, которым правит пьяный всадник. Виноват всадник, но со стороны кажется, будто конь беснуется.
Таков мир, в котором мы живем. <…> Но Церковь видит, что мир исполнен Присутствия, находится в динамичном продвижении к своему исполнению. Не имея такого видения, мир теряет свое свойство священности. Для нас мир священен, Живой Бог пребывает в нем». С таким видением мира неразрывно связано понимание владыкой назначения человека: «Бог послал нас в мир строить град человеческий, который был бы соизмерим граду Божию. Он послал нас быть образом Божиим, иконой в действии. <…> Надо понять, что нет человека, без которого вселенная могла бы обойтись».
Тернистый путь, по которому прошли подвижники, свидетельствует не только о них самих, но и об их современниках, и об обществе в целом. Нам всем хотелось бы научиться у тех, кто победил свое время, чтобы достойно жить настоящим. Да мы, собственно, это и делаем, стремясь к общению с людьми глубокой и светлой внутренней жизни. И мгновенно ощущаем, что перед нами – истина или ее натужная подделка.
Люди духовной глубины были не просто носителями истины высшего порядка. Они сохраняли (причем в активном, доступном состоянии) для современников и потомков противоядие злу и духовному распаду. Именно их позиция определяла, где правда, а где ложь своего времени. Они не искали известности, но становились известными, не стремились привлекать к себе внимание, но были свечой, которая светит всем в доме.
У каждого из них своя миссия, свои таланты, свой жизненный путь, свое личное призвание, но они удивительно, даже неправдоподобно схожи в главном – в понимании Духа Христова и в умении жить, полностью предавая себя в волю Божию. Они знали всю правду о времени, в котором жили, о духовной и нравственной катастрофе народа, не питали никаких иллюзий насчет богоборческой власти и ее цинизма, знали о трагедии миллионов людей, уничтоженных государственным Молохом, но это их не раздавило, не отняло внутренний свет и доверие ко Христу. Каждый знал, что Бог попираем не бывает, и служил Ему своим преданным сердцем до последнего вздоха. Никто из них не сошел с креста послушания и служения Богу и Церкви словом, молитвой, смирением, жизнью. Верность была характерной чертой этих подвижников. Верность себе, Церкви, пастве, Богу. Каждому это давалось ценой перенесенных страданий, болезней, гонений, клеветы, многим – ценой неблагодарного человеческого забвения. Но они искали не своей славы и известности и потому прошли свой крестный путь и явили миру непобедимый дух Христов.
Характерно для периода, на который мы сейчас взираем, и то, что каждый подвижник знал: в забытых деревнях или далеких монастырях есть еще его единомышленники, которые несут свет Христов в мир. Они узнавали друг в друге родного по духу, независимо от края, страны, возраста, происхождения, потому что все приняли в сердце благодать Божию. Их связывали невидимые нити молитвы и верности одному Учителю. В то время как народ и страну стремительно уводили в ложь и во тьму, подвижники созидали духовную суть эпохи. Это был небольшой остаток, верный Христову призыву являть силу и красоту тропы, ведущей к небу, быть противоядием отраве язычества, бездуховности и богоборчества. Жизненная позиция людей вечности позволила многим из нас выжить, обрести себя в вере и не раствориться в мрачном и коварном безвременье.
Наша попытка осмыслить хоть в малой степени ХХ век через жизнь людей, у которых время не смогло отнять самих себя, своевременна. Человек часто собирается и еще чаще не успевает обстоятельно осмыслить, что было вчера, и год, и тридцать лет назад. А Бог не устает напоминать (в том числе уроками истории), для чего дано время и что оно неукоснительно близится к концу. Время можно раздвинуть, окрасить, обогатить, наполнить жизнью или смертью, но его нельзя ни купить, не подкупить, ни отменить.
Каждый из нас вместил в себя частичку ХХ века. Он в нашем горьком и светлом опыте минувших десятилетий, в иллюзиях и освобождении от них, во встречах с людьми, в сомнениях и открытиях, в обретении Бога. Хотя само по себе время нейтрально и бесцветно, но человек делает его активным и окрашивает своим духом – кто духом света и разума, а кто – тьмы и безумия. В летописной практике историческая эпоха, как правило, обозначается именем правителя, диктующего подданным свою волю. Обманом и жестокостью, которая порождает страх, он требует слепого исполнения своей воли. За это полагается награда, а за неподчинение – наказание вплоть до смертной казни. И происходит очень быстрый отбор и суд – плевелы собираются, а пшеница выбрасывается.
Но Бог не оставляет мир, всегда есть малое стадо, которое доверят Ему и идет за Ним, и это сохраняет мир от распада. Эти люди определяют то, что называется истинной жизнью человечества, а не диктаторы или генеральные секретари.
Жизнь большинства людей зависит от времени, в которое они родились и умерли. Но все же решающую роль в каждую эпоху играют не массы, а личность, темная или светлая. Известная фраза, что народ творит историю, верна только отчасти и в очень узком смысле слова. Чаще мы ее не творим, а послушно исполняем каждый раз, когда нам предлагают новый ее вариант.
Есть личности, которые оставляют на теле истории безумно-кровавые и позорные для человеческого достоинства следы. Они открывают бездонные глубины мрака, таящиеся в человеке, и, к великому сожалению, легко и надолго заражают основную массу людей. История не может и не должна вычеркивать их имена со своих страниц, но люди, которые всматриваются в прошлое, обязаны адекватно оценить причины и последствия их деяний.
И есть те, кто действительно наполняет историю светлым духом творчества. Они видят свое призвание в познании и открытии красоты и мудрости сотворенного мира, в верности высшему приоритету – ценности человеческой личности. Эти люди обычно не стремятся к власти, ибо достаточно мудры, чтобы вовремя увидеть в ней коварную силу могучего искушения и смертельную опасность для их даров. И хотя они не участвуют явно в политике и экономике, но являются истинными творцами истории. Их трудами и их духом определяется культура и цивилизация.
В подлинной истории акценты должны быть расставлены таким образом: не при Хрущеве служили отец Иоанн (Крестьянкин), архимандрит Таврион (Батозский) и многие другие, а Хрущев сажал кукурузу в то время, как эти подвижники трудились для духовного возрождения народа.
Они были теми, о которых сказал Христос: кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь (Мф. 12: 50). Такой малый остаток можно было бы назвать невидимым небесным монастырем в миру для всего мира. Устав такого монастыря самый строгий, потому что написан в сердце свободой и любовью к Господу Иисусу Христу. Среди тех, кто посвятил свою жизнь реставрации и возрождению человеческого достоинства своим внутренним светом и преданностью высшим ценностям, были, конечно, люди не только духовного звания, но и многие миряне, явившие силу духа в противостоянии злу во имя истины. Люди этого племени далеко не всегда принимаются своими современниками, но благодаря им в мире сохраняется свидетельство о красоте образа Божия в человеке.
К людям малого остатка очень подходят слова апостола Павла: Нас почитают обманщиками, но мы верны, мы неизвестны, но нас узнают, нас почитают умершими, но вот мы живы… мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем (2 Кор. 6: 8–10).
