Как выбрать психолога
Недостатка в услугах психологов и психотерапевтов в интернете не отмечается: предложений на специализированных сайтах более чем достаточно. Но как понять, к кому из них обратиться со своей проблемой? Психоаналитики, гештальтисты, арт-терапевты, телесно ориентированные терапевты — что стоит за каждым из этих наименований?
Алина пыталась разобраться, но бросила эту затею: с ее невнимательностью, невозможностью сосредоточиться это было нереально. Отчаявшись, она машинально листала страницы сайта, предлагающего услуги психологов, и просто рассматривала фотографии. Лицо на одной из них показалось особенно располагающим: немолодая женщина с пышной прической, улыбка выделяет лучики морщинок вокруг глаз. Алине вспомнилась добрая учительница начальных классов, которая всегда хвалила ее за успехи. В списке проблем, на которых специализировалась «добрая учительница», значилось и сексуальное насилие. И плата за сеанс не запредельно высокая… Надо попробовать! У Алины вспотели ладони: в последнее время она стала ужасно нерешительной. Два дня собиралась с духом и, наконец, призвав на помощь Василису, которая сурово посоветовала: «Давай-давай, делай хоть что-нибудь», набрала указанный в объявлении номер. Голос в трубке оказался таким же добрым и располагающим, как и лицо на фотографии, и у Алины чуть-чуть отлегло от сердца. Психолог поговорила с ней недолго и сказала, куда и когда ей нужно приехать.
Ехала Алина со страхом, но одновременно с надеждой. Было заранее тягостно представлять, что придется рассказывать с самого начала о том, что с ней случилось, мысленно возвращаться к насилию, к травле в соцсетях… Но, наверное, она зря боится: ведь психологи должны владеть какими-то способами облегчения таких воспоминаний для своих клиентов.
Примерно так и получилось. Когда в белом кабинете, почти лишенном вещей, напротив нее в кресле оказалась милая женщина, которая так уютно кивала головой и поддакивала, Алина поняла, что сможет рассказать обо всем незнакомому человеку. Не раз она принималась плакать (психолог пододвинула к ней коробочку с носовыми платками), но рыдания не помешали ей говорить. Под конец руки стали дрожать так, что Алине пришлось на них сесть. Все пережитое вернулось.
— Вот видите, не могу об этом вспоминать, трясет… Как мне от этого избавиться? — отчаянно спросила она.
— Очень хороший вопрос, — поощрительно кивнула психолог. — И все-таки недостаточно правильный. Ведь если с нами происходят какие-то вещи, мы не можем их просто так отбросить, мы должны выяснить, откуда они в нашей жизни взялись, так?
Алина вытерла слезы и кивнула. Что-то подобное она где-то уже слышала…
— Давай-ка посмотрим, как ты себя вела. Тебе ведь нравился этот Максим?
— Очень нравился. Но после того, что было…
— Погоди, не перескакивай. Нам с тобой надо выяснить, каким образом ты притянула то, что с тобой случилось.
— Как можно это притянуть? Зачем?
— Вот я и пытаюсь понять: зачем? Зачем тебе это было нужно?
— Мне?! Низачем!
— Ты сопротивляешься. Это понятно: очень не хочется признавать свои тайные побуждения. В них есть много такого, что показывать не принято. Но стесняться совершенно нечего: свои подсознательные желания человек не осознает. Они проявляются только в его поведении. Иногда человек даже не думал, что хотел именно этого, но поступает так снова и снова… пока не получит свое. Ты ведь выросла без отца?
Алина кивнула: неожиданно психолог попала в цель, что повысило доверие к ее словам.
— Тебе очень его не хватало… — произнесла психолог задумчиво и сочувственно. — Ты тосковала по нему…
На этот раз Алина кивать не стала. Отец объявлялся в ее жизни эпизодически, и все эти эпизоды говорили только о том, что от такого человека лучше держаться подальше. Тем более никакой тоски по нему она не испытывала. Об этом она попыталась рассказать психологу, но та стояла на своем:
— Все правильно, отец в твоей жизни был чудовищем. Но ты испытывала тоску по идеальному отцу. Эта тоска толкала тебя к мужчинам, так всегда бывает в жизни женщины. Но из-за своего воспитания ты выбрала мужчину, который по отношению к тебе повел себя чудовищно. В сущности, ты сама и заставила его быть чудовищем.
— Неправда! Я его не заставляла!
— Как же «не заставляла», когда ты вела себя так, что ему не оставалось ничего другого? Вселенная, знаешь ли, моя дорогая, имеет свои законы, и незнание их не освобождает от ответственности. Если ты будешь бояться, проходя мимо стаи бродячих собак, они на тебя нападут, почуяв твой страх, и спрашивать за это надо будет с тебя, а не с них. Вот и Максим всего лишь почуял твою тоску, твои скрытые побуждения…
Алина хотела возразить, но горло забил тугой комок. Она не могла даже плакать и только пассивно слушала рассуждения психолога о том, что на самом деле женщина всегда руководит действиями мужчины по отношению к себе, просто не умеет это делать, поэтому получает не то, чего ей бы хотелось, и что девочек надо учить этому навыку с самого детства, но, к сожалению, матери не умеют это делать, а потому растят неумелых дочерей… Все это, по ощущениям Алины, длилось ужасно долго, и она в какой-то момент перестала понимать, как связан этот монолог с ней, Алиной, и с той проблемой, которая привела ее в этот кабинет. Под конец психолог пообещала, что работа займет не меньше года, зато гарантируется успех в построении отношений с мужчинами.
— Ты полностью изменишься, ты станешь настоящей женщиной! Женщиной, которая сумеет привлечь нужного тебе мужчину и построить с ним счастливую семью. А на себя теперешнюю ты будешь смотреть как на маленькую глупенькую девочку. И ты простишь Максима, потому что поймешь, что, в сущности, прощать тут нечего: он был всего лишь послушным орудием в твоих руках…
Заплатив деньги, Алина вышла из кабинета, словно в тумане, не зная, что и думать. С одной стороны, она чувствовала горькую обиду, к тому же тяжелое чувство вины, которое она пыталась изжить, снова навалилось на нее. Но, с другой стороны, психолог говорила такие сложные умные вещи, так верно угадала, что Алина — из неполной семьи… Вдруг она права? Вдруг, отказавшись от ее помощи, Алина и дальше будет попадать в ситуации насилия?
— Да что ты позволяешь себе голову морочить? — выслушав по скайпу ее взволнованный рассказ, Василиса покраснела от гнева и принялась бурно жестикулировать. — Отец какой-то, которого ты три раза в жизни видела… А о том, с чем ты пришла, она вообще почти не говорила? По-моему, странный психолог тебе попался.
— Ты сама предложила, чтобы я пошла к психологу.
— Но я же не ожидала, что ты на такого нарвешься! Давай искать другого.
— Знаешь, Василиса, я больше не могу. Один раз попробовала, сил больше нет. Как представлю, что придется снова идти к незнакомому человеку, все ему пересказывать, а он будет на меня смотреть и рассуждать, как на мне все это отразилось, будет видеть меня всю… А ведь за это еще и деньги платить!
— Ну и ладно, — отступилась Василиса. — Что-нибудь другое придумаем.
В этой книге много раз повторяется совет обратиться к специалисту. К сожалению, этот шаг не всегда приносит пользу. Как мы уже поняли, склонность обвинять пострадавшую от насилия глубоко укоренена в российской почве: случается, такие послания транслируют даже те, кому положено восстанавливать душевное здоровье. Одни делают это из-за недостаточно глубоко проработанных личных проблем, другие — по причине приверженности мизогинным теориям. Мизогинйя (от греч. misos — отвращение и gyne — женщина) — это ненависть по отношению к женщинам, женоненавистничество. К сожалению, эти идеи тоже очень распространены у нас в России.
Обратившись к таким психологам или психотерапевтам с желанием исцелить душевную травму, женщина может быть травмирована снова — на этот раз мнением, которое высказывает специалист. Как понять, что он вам не подходит?
На вас возлагают ответственность за произошедшее. Этот упрек может выражаться не прямо: «Подумай, что в твоем поведении заставило его поступить так с тобой». Возможны более обтекаемые формулировки: «Давай поищем причину произошедшего в тебе / в твоем детстве / во взаимоотношениях с твоим отцом», «Он же тебе нравился, значит, на самом деле в глубине души ты хотела того, что произошло, правда?» Еще психолог может употреблять термин «виктимность» в смысле некоего особого качества, которое якобы притягивает насильников…
На самом деле этот термин сегодня используется лишь для того, чтобы указать на какие-то характеристики человека, повышающие его риск при определенных условиях пострадать от преступления: например, для женщины-мигрантки, имеющей видимые признаки инвалидности, риск оказаться в ситуации сексуального насилия выше, чем для здорового мужчины — представителя коренного населения, и не потому, что она, в отличие от него, как-то по-особенному себя ведет, а потому, что не сможет убежать и сопротивляться, а также с высокой долей вероятности не обратится в полицию. «Синоним» слова «виктимность» — не «ответственность», а «уязвимость». Никакой моральной и тем более мистической нагрузки этот термин не несет.
Однако в повседневном общении под ним часто подразумевают, что ответственность за преступление частично возлагается на пострадавшую: она неправильно себя ведет, не позитивно мыслит, посылает такие сигналы и источает такие флюиды, реагируя на которые мужчина становится насильником! Справедливости ради нужно отметить, что этот взгляд бытовал и на Западе вплоть до 1970-х годов, однако он уже давно подвергнут критике и отошел в область предания…
В общем, если психолог обещает «снизить вашу виктимность», чтобы отныне вы были в полной безопасности, работать с ним не стоит: перед вами шарлатан.
Вас стараются увести от эпизода насилия, переключить на другие потребности и интересы. Психолог призывает проанализировать отношения с родителями, события раннего детства, предлагает обратить внимание на сексуальность: «Когда ты научишься выглядеть привлекательно, соблазнять мужчин, твоя личная жизнь наладится и ты забудешь об изнасиловании, как о кошмарном сне». Личная жизнь женщины, пережившей сексуальное насилие, действительно может быть полна проблем, но пытаться наладить ее, не занимаясь тем, что вызвало эти проблемы, — все равно что учить танцевать человека со сломанной ногой.
Помните: ваше стремление избавиться от последствий сексуального насилия важно. Вы имеете право на то, чтобы психолог работал согласно вашему запросу.
Психолог пытается втиснуть вас в прокрустово ложе своей гипотезы, игнорирует возражение «Это было не так», приписывает вам какие-то мысли и чувства, не прислушиваясь к вашим словам о том, что вы на самом деле думали и чувствовали.
Вас убеждают простить насильника, настаивая на том, что именно непрощение заставляет вас страдать. Под словом «прощение» люди иногда понимают очень разные вещи; если «простить» = «сделать так, чтобы случившееся перестало причинять боль», это достойная и осуществимая цель, но достигается она работой с чувствами, которые вызвал эпизод насилия; механический акт прощения только загоняет чувства вглубь, а значит, он способен причинить вред.
Психолог транслирует представление о том, что после произошедшего вы потеряли какое-то качество, «утратили целостность», «упали в цене», стали «падшей женщиной».
Психолог ведет себя с вами грубо, без разрешения переходит на «ты», допускает неуместный, ранящий вас юмор, употребляет сниженную, оскорбительную лексику в отношении переживших насилие.
Не стоит выбирать психолога, который придерживается фрейдистских теорий, допускающих, что пострадавшая сторона всегда соучаствует в своем соблазнении, даже если это ребенок. Эффективность психоанализа в деле помощи пережившим насилие вообще сомнительна по сравнению с эффективностью, например, когнитивно-поведенческой терапии. Если вы страдаете от ПТСР, ищите того, кто специализируется на лечении этого расстройства. А главное, найдите специалиста, с которым вам комфортно, которому вам не страшно довериться: ведь чтобы выйти к нормальной полноценной жизни, вам с ним предстоит пройти рука об руку через все преграды, которые воздвигло в вашей психике насилие.
