– Брэйди, – шепнул голос. – Псст.

Брэйди Коллинз по-птичьи открыл глаза и увидел свою родную бабушку, сидевшую на больничной койке. После того случая на рождественском торжестве, когда к ней прикоснулся Кристофер, она беспробудно спала. Врачи говорили, что пациентка уже вряд ли проснется.

– Бабуля? – удивился Брэйди.

– Да, родненький.

Голос у нее был такой сухой, что чуть ли не царапался; у Брэйди даже саднило кожу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше. Где твоя мама? – спросила она.

– В кафетерий пошла, – ответил он.

– А папа?

– Наверное, по делам уехал.

– Вот и славно. Хоть поболтаем с тобой без помех.

Она похлопала по сиденью стула, придвинутого к ее койке. Тук-тук. Брэйди немедленно подошел и уселся.

– Совсем большой стал, – восхитилась бабушка. – Я ведь тебя вот этаким малюткой помню: головушка у меня на ладони целиком умещалась. Сам беззубый был, как старичок. А теперь – подумать только! Надо же, как вымахал. А ну-ка, покажи мускулы, Брэйди.

Он напряг правую руку. Скрюченными пальцами бабушка пощупала бицепс.

– Ого, – прошептала она. – Да ты силач.

Брэйди расплылся в гордой улыбке. Старушка взяла его за руку своей костлявой рукой. Их ладони грели одна другую, будто сжимая кружку с горячим какао.

– Твой папа тоже силач, Брэйди. Представь, я ведь помню их с мамой свадьбу. Уж как я радовалась, что ей достался такой благополучный муж. Мне-то с мужем не повезло. Недобрый был человек твой дедушка. И с мамой твоей плохо обращался. В зимнюю стужу то и дело на задний двор выгонял. Тебе это известно?

– Нет.

– Я хотела ее защитить, да куда мне с таким силачом тягаться? Мама этого не знает. Думает, я даже не пыталась вступиться. Мне это горько. Я знаю, она тебя в ежовых рукавицах держит, но ты на нее не обижайся, ладно? Ей-то похуже доставалось.

Брэйди промолчал.

– Ты по-прежнему ее ненавидишь, а, Брэйди?

Он кивнул.

– Понимаю. Тяжело это. Но она хочет вырастить тебя сильным. Так что ненависть свою поумерь, ладно? Ненависть до добра не доведет. Она – как тот малец. Запамятовала имя. Тот, с кем ты подрался на рождественском празднестве.

– Тормоз Эд.

– Вот-вот. Гадкий мальчишка, верно?

Брэйди кивнул. Миссис Кайзер выглянула в коридор, убедилась, что их не подслушивают, и шепотом продолжила:

– Тормоз Эд задумал тебя прикончить. Ты и сам это знаешь, правда ведь?

– Не успеет: я сам его прикончу, – ответил мальчик.

– Какой же ты у меня смышленый, Брэйди, – восхищенно сказала она. – Пойми: мать для твоей же пользы старается. Воспитала тебя силачом и смельчаком. Пускай того мальчишку все ненавидят. А тебя пусть уважают. И про Кристофера с дружками такой же разговор будет.

Брэйди ухмылялся. Их ладоням было тепло, как у костра.

– Бабушка, – заговорил он. – Неужели ты все вспомнила?

– Да, Брэйди, все до мелочей. Вот только имя свое запамятовала.

– Какое еще имя? Ты же просто бабушка.

Она засмеялась, обнажив беззубые десны.

– Тебе-то я бабушка, это верно, но имя у меня другое. Когда вышла замуж, стала миссис Джозеф Кайзер. А как до этого звали – не помню. Твой дед у меня даже имя отнял. Спрятал где-то в лесу. Но я его откопаю и себе верну. Ты мне поможешь?

– Конечно.

– Молодец, Брэйди. Добрый, сильный мальчик.

Брэйди улыбался. Бабушка надела вставные челюсти и тоже осклабилась.

– В этой войне мы победим. Ты, главное, слушай бабушку.