Книга: Воображаемый друг
Назад: Глава 73
Дальше: Глава 75

Глава 74

оН преВРатит меНя в боГа.
Остановившись, Кейт Риз рассмотрела листки с детскими каракулями. Она читала – и не верила своим глазам. Она быстро перелистнула страницу назад – хотела убедиться, правильно ли понимает смысл, а уж потом заговорить с Эмброузом. Они сидели в палате Кристофера. Кейт вернулась туда, как только санитарки закончили перестилать белье, и больше не выходила. Все это время она разбирала лихорадочные каракули бедного Дэвида.
21 июня
Я уже не понимаю, где нахожусь. Не знаю, где реальное, а где воображаемое, но больше тянуть нельзя. Шептунья повсюду: замаскировалась под грипп. Нужно поскорей закончить обучение, пока она не захватила домик на дереве. Я спросил воина, почему шептунье так не терпится заполучить наш домик, и он объяснил, что дают мне эти стены. Власть, на которую зарится она сама. Вот так просто. Этим и объясняется все, что мне пришлось вытерпеть. Я бы, конечно, рассказал Эмброузу, что со мной происходит, да неохота слушать, как он снова будет обзывать меня придурком. Я дождался, пока он заснет, и залез к нему в кровать. Стал шептать на ухо, чтобы не подслушала шептунья.
«Эмброуз. Я должен тебе кое-что рассказать».
«О чем?» – не просыпаясь, спросил он.
«О способностях домика на дереве».
«Очень хорошо. Валяй, – сонно пробормотал он. – На что же способен этот дом?»
«Он превращает меня в бога, Эмброуз. Домик на дереве способен превратить человека в бога».
– Господи помилуй, – вырвалось у Эмброуза.
Прервав чтение, мать Кристофера посмотрела на старика. Глаз его было не видно, но лицо застыло от скорби. Она повернулась к сыну, лежавшему без чувств рядом с ней. И задумалась о том, что он знает. Что чувствует. Как блестяще написал контрольную. Как в нем вдруг открылись небывалые таланты. Как он исцеляет прикосновением.
– Читайте дальше, миссис Риз, – попросил Эмброуз.
Мать Кристофера перевернула пару страниц и шепотом продолжила:
«Класс. Ты превращаешься в бога. Спи давай», – сказал он.
И опять заснул. Я начал объяснять, что превращаюсь в бога не полностью. Сотворять и разрушать миры мне не под силу. Зато я знаю все и умею исцелять. Воин сказал: если пойти дальше, у меня, дескать, взорвется мозг. Не зря же на меня накатывают головные боли. Это бог долбит мой череп, как невылупившийся цыпленок – яичную скорлупу. До чего же приятно было проговаривать все это вслух для Эмброуза. Пусть даже он спал и ничего не слышал. Я поцеловал брата в щеку и сказал, что люблю его. Но все равно мне было приятно воображать, что он меня слушает и не считает придурком. Хочется верить, что он тоже меня любит, ведь через 3 дня мне суждено пойти в лес и убить шептунью. А если ее не убить, она разобьет стекло между двумя мирами. Так что теперь все зависит от меня.
значит, я вСе же бог.
У нее по спине пробежал холодок. Ощущение было такое, будто за ними кто-то наблюдает. Обычно мать Кристофера отмахивалась от этого чувства, но теперь, прочитав Эмброузу первую часть дневника Дэвида, поняла, что больше никогда отмахиваться не станет. Ей подумалось, что шептунья топчется где-то рядом. Нависает над ее спящим сыном, как кошка над клубком.
– Вам нехорошо? – спросил Эмброуз.
– Все нормально, – сказала она. – Просто хочу минуту передохнуть.
Мать Кристофера опустила глаза на листки с записями. Попадись они на глаза санитарам, ее бы как пить дать упекли на двое суток для «психиатрического освидетельствования». Торопливо нацарапанные слова. Воображаемый мир, населенный шептуньями и почтарями, у которых наспех зашиты рты, а глаза застегнуты на молнии. Сейчас тот мир удерживал ее сына в капкане.
22 июня
ПреЖде чем убИТь Ее, Эту шептунью, наМ нужно Будет…
У матери Кристофера глаза не сразу привыкли к неразборчивым каракулям Дэвида. Ни у кого еще не встречала она столь тревожного почерка. Даже у покойного мужа. Перед ней был не почерк слабоумного ребенка. Перед ней был почерк ребенка перепуганного. При чтении она слово в слово расшифровывала послание. А затем шепотом повторяла его для Эмброуза.
22 июня
Прежде чем убить Ее, эту шептунью, нам нужно будет провернуть разведку, как в эпизодах того фильма, интерес к которому внушил мне эмброуз. Мы отследили каждый ее шаг при свете дня. Она внедряется в людей. Воин беспокоится, что я слишком перенапрягаюсь, пока прохожу курс обучения. Он не хочет, чтобы у меня отказали мозги. По этой же причине он не советовал мне брать на себя эту миссию, но я не послушался. Я отследил каждый ее шаг при свете дня. Она внедряется в людей. Увидел, как меняются люди, которые заражены ее гриппом. Я наблюдал, как она влезает в уши самым разным людям. А в результате человек начинает бояться собственной тени. Тень – это люди без света. Здесь делается страшно. Даже в дневное время. Город вот-вот сойдет с ума.
23 июня
Я спросил у воина, что со мной станется в случае поражения. Вначале он вообще отказывался отвечать, чтобы не вселять в меня страх. Но я нынче могущественней, чем он, а потому вытряс из него ответ. Он сказал, что шептунья сделает меня своей следующей игрушкой. Последняя разведывательная миссия – сегодня вечером. Воин твердил, что это рискованно, ведь я перестану быть невидимкой. Но я объяснил, что Эмброуз в опасности, а раз уж я бог, то придется мне сойти с небес. Мы отыскали ее логово. Даже не верится, что оно совсем рядом. Все это время таилось у нас под боком.
24 июня
Шептунья захватила воина. Я сделал непростительную ошибку. Счел себя непобедимым. В результате я теперь один. И все по собственной глупости. Отправился в воображаемый мир под покровом темноты и тем самым сыграл на руку шептунье: она заманила воина в капкан. Воин ринулся мне на помощь, но на него кинулись человеки-почтари, чтобы расцарапать его глазами-молниями. Как я ни старался, ничего путного для его спасения придумать не сумел. Но всякий раз, когда я, успокоившись, вплотную приближался к ответу, мне виделось, как некто сбивает оленя. Или лупит своего ребенка. Или пытается лишить себя жизни. Правильно говорил воин: не нужно было мне высовываться ночью. Ну почему я не послушался? Да потому, что возомнил о себе. Какой стыд. Теперь она его пытает. Даже на реальной стороне я чувствую, как он кричит. Нужно прорываться туда и спасать воина. Я один во всем виноват. Господи, помоги мне. Умоляю, помоги ее одолеть и спасти моего старшего брата, потому как…
Мать Кристофера перелистнула страницу и посмотрела на сына, лежащего без сознания. За него дышали аппараты. Аппараты за него питались. Аппараты за него жили. Единственным отголоском надежды были сигналы: бип-бип-бип. Она вернулась к странице дневника Дэвида Олсона. Эти безумные рисунки. Перепуганный почерк. Каждое слово подтверждало: выживание Кристофера и выживание мира – это одно и то же. Тогдашнее безумие стало безумием сегодняшним. Она думала о семенах, которые сеет шептунья. О нашептанных словах. Об угрозах. И о том, какая судьба ждет их всех, если всходы вдруг зацветут.
…вооБРажаемый мир тУт рядом.
Назад: Глава 73
Дальше: Глава 75