Кристофер открыл глаза.

На первый взгляд, никаких изменений не произошло. Он стоял у домика на дереве. Что посреди поляны. Снег не таял. Кристоферу на миг подумалось, что он действительно рехнулся, если, стоя у домика на дереве, слушает плод своего воображения. Вот только этот запах…

Когда он шагнул через порог, его встретил морозный зимний воздух. До того холодный, что даже ноздри слипались. Но стоило открыть глаза, как на него повеяло сладостью. Вроде как от сахарной ваты.

– Эй, парни, чем это пахнет? – спросил он.

Ответа не было.

– Эй, парни! – повторил Кристофер.

Он обернулся и чуть не вскрикнул. Потому что в штабе рядком сидели Тормоз Эд, Майк, Мэтт – и его собственная телесная оболочка. Все четверо по-турецки устроились на полу и растирали замерзшие руки. Кристофер стал их окликать, но никто его не услышал. Он замахал руками прямо у них перед носом, но никто даже не моргнул. Все увлеченно обсуждали предстоящее благоустройство штаба. Голоса доносились откуда-то издали. Как мамин голос, когда Кристофер с головой погружался в ванну. Сейчас он напрягался, чтобы разобрать слова. Пока не раздалось…

туК. туК. туК.

Он повернулся к двери. Этот стук скрипел у него на зубах, как мел по доске. Кристофер опять повернулся к друзьям. До них этот звук не долетал. Они планировали, как будут подзаряжать игрушки и гаджеты. Может, удастся обойтись батарейками? А бывают холодильники, работающие на батарейках?

туК. туК. туК.

Кристофер сделал шажок в сторону двери. Приложил ухо. Вначале он слышал только тишину. А потом – голос, столь же отчетливый, сколь неразборчивы были голоса друзей.

У Кристофера заколотилось сердце. Он подошел к окну. Вытянул шею, чтобы дальше видеть, но все напрасно.

Привстал на цыпочки, пытаясь разглядеть говорящего, но услышал только голос, приглушенный дверью.

Кристофер с трудом сглотнул застрявший в горле ком и подступил к двери. Отворять ее он не хотел, но нужно же было выяснить, кто там стоит. Или это очередной плод его воображения? Неужели он лишился своего тела? Или он лишился рассудка?

Кристофер отворил дверь.

Снаружи его ослепил свет. Но все равно Кристофер сумел различить это лицо. Вдоль и поперек исполосованное шрамами от тысячи порезов. Сам молодой, а душа состарилась. Или же сам постарше, а сердце молодое. Глаза синие-синие. Черты лица красивые.

Это был он – славный человек.

– Ты – настоящий, – изумился Кристофер.

– Привет, Кристофер, – ответил тот. – Как приятно, что мы наконец-то встретились.

Славный человек протянул руку. Кристофер ее пожал. Кожа оказалась мягкой и гладкой. Как прохладная сторона подушки.

– До наступления темноты остается не более часа, – сказал славный человек. – За работу.

Кристофер посмотрел через плечо, чтобы понять, заметили его друзья какую-нибудь перемену или нет. Виден ли им славный человек? Не тянет ли сквозняком из распахнутой двери? Но они по-прежнему болтали как ни в чем не бывало. И видели не дальше своего носа. Только штаб на дереве, построенный восьмеркой детских рук. Кристофер шагнул за порог и притворил дверь. Спустился по лесенке из брусков, похожих на молочные зубы. И направился следом за славным человеком в воображаемый мир.