Шептунья преградила путь славному человеку, а Дэвид с Кристофером кинулись к Лесу Миссии. Славный человек улыбнулся, обнажив зубы – короткие кинжалы. Обгоревшая, истекающая кровью шептунья не сдавалась. Свернулась кольцами. Приготовилась к броску.

– Я сошла с асфальта, – заулыбалась она сквозь выбитые зубы.

– А я набрался сил у мальЧика, – послал ей ответную улыбку славный человек.

Эти двое ходили друг против друга кругами. Шептунья чуяла, что к ней подкрадываются олени. Она знала: окно вот-вот закроется. И с неистовым воплем бросилась на славного человека, целясь ногтями ему в глаза.

Славный человек и бровью не повел. Он просто застыл в ожидании, как будто на него, медленно кружась, опускался сухой листок. Но в последний момент резко ушел в сторону и нанес удар, словно прихлопнул муху. Шептунья отлетела метров на тридцать и проломила спиной входную дверь в доме Кристофера. Только щепки полетели во все стороны. Олени тут же прижали ее к земле, стали кусать и царапать.

А славный человек пустился в погоню за мальчиками в чащу леса.

Кристофер с Дэвидом Олсоном бежали по тропе. Дэвид сжимал в руке ключ. Кристофер – серебряный клинок. Они миновали козий мостик. Кристофер знал: поляна – прямо по курсу. Но тут Дэвид схватил его за руку. И потянул в сторону.

– Стой! Нам не туда – поляна впереди! – выкрикнул Кристофер.

Дэвид помотал головой: нет. Стиснув руку Кристофера, он резко свернул вправо, под густой полог ветвей. Кристофер оглянулся на тропу: со стороны поляны, как огненные муравьи по склону муравейника, бежали олени. Засада. И Дэвид это предвидел. Дэвид знал все потайные места. Все кратчайшие пути. Дэвид прожил здесь пятьдесят лет.

Олени рассеялись, как гончие псы, натасканные на механических зайцев.

Кристофер, следуя за Дэвидом, петлял меж деревьев; тропинка завела их в столь густые заросли, что передвигаться там мог только ребенок. Преследователи-олени замедлили бег. Но не останавливались, а продирались дальше сквозь чащобу до тех пор, пока не изранили о ветки гладкие бока.

Небо вдруг потемнело. Кристофер услышал, как за спиной хрустят, будто прутики, толстые сучья. Он обернулся – и увидел вдалеке кровожадные зеленые глаза. Это был славный человек. Не замедляя погони, он расчищал себе путь. Снова Дэвид схватил за руку Кристофера. И через кожу передал ему зуд. Вместе с жаром. Волосы у Кристофера топорщились сосновыми иголками.

Каждый из мальчиков закрыл глаза и успокоил рассудок. Оба представили себя в полете. Сзади верещали олени. Славный человек голыми руками выламывал сучья, лишь бы поскорее настичь мальчишек. А те воображали, как летят все выше и выше. Быстрее и быстрее. Через облака. С ветерком.

Две ракеты, устремленные к луне.

Но Дэвид начал выдыхаться. Из носа у него закапала кровь, как горючее из подбитого самолета. Он еле-еле успел передать ключ Кристоферу.

Через его тонкую мальчишескую кожу Кристофер ощутил боль. От порезов и ран на шее Дэвида. Глазами Дэвида он увидел, как это было. Вот славный человек вырывается из домика на дереве. Нещадно терзает мальчика, чтобы заткнуть ему рот. И оставляет на детской шее не раны. А следы укусов.

Дэвид начал падать.

Кристофер собрал в кулак всю свою волю, но сам тоже выбивался из сил. Его хватило лишь на то, чтобы обвить туловище Дэвида и тем самым облегчить ему спуск на землю: они падали вместе, как будто прыгнули «бомбочкой» в бассейн без воды.

Из-за облаков они спланировали на небесную гладь, как раз над поляной. Внизу, в самой середине Леса Миссии, Кристофер увидел злобный глаз. А в центре его темнело гигантское дерево – ни дать ни взять обезумевший зрачок. Всевидящий. Разъяренный. На поляну тянулись олени. Тонкие цепочки следов кровеносными сосудами прорезали снежный белок глаза.

Мальчики рухнули оземь, подняв шквал ветра. До дерева было примерно тридцать шагов. Тридцать шагов – до заветной двери. Тридцать шагов – до жизни. Кристофер вскочил и рывком поднял с земли Дэвида. Мальчики понеслись через поляну к дереву. Славный человек пробирался через лес, с хрустом ломая ветви, как косточки. И оказался на краю поляны.

– Ну здравствуйте, ребята, – окликнул он.

Мальчики обернулись. Дэвид Олсон раскрыл рот, чтобы закричать. Кристофер застыл на месте. Славный человек улыбнулся. Так по-доброму.

– Кристофер, прости, не сдержался. Я нечаянно. Просто мне позарез нужно отсюда выбраться. Не сердись, прошу тебя.

В голосе славного человека зазвучало такое отчаяние. Как в далеких раскатах грома.

– Я томлюсь здесь не одно тысячелетие. И не могу очнуться от этого кошмара. Я тут. День за днем. Ночь за ночью. Отдай мне ключ, и тогда, обещаю, я никого больше не обижу. Мне бы только отсюда выбраться.

Он двинулся в сторону Кристофера. Маленькими детскими шажками.

– Ты меня знаешь. Сколько раз я тебя спасал, Кристофер. Маме твоей подарил дом. А все потому, что ты добрый и самый сердечный мальчик. Таких, как ты, я еще не встречал. Тебе по силам спасти мир от него самого. Не противься, Кристофер.

Голос его звучал так искренне. Все сказанное было сущей правдой. Славный человек и впрямь спасал Кристофера. Он действительно подарил маме дом. Он оказался единственным из всех известных Кристоферу мужчин, который его не бросил.

– Ты – мой лучший друг, – сказал славный человек.

Кристофер почувствовал, как отделяется от своего тела. Ему было не привыкать: в тех снах, которые посещали его после отцовской смерти, он падал прямо на улице и не мог пошевелиться. Сейчас он поднял руки: в одной был ключ. В другой – тупой серебряный клинок. Славный человек приблизился еще на шаг. С улыбкой.

– Вот так, молодец, Кристофер. МолодеЦ, сынок.

И в этот миг Дэвид Олсон выхватил у Кристофера серебряный клинок. Перерезал невидимую нить и отшвырнул Кристофера назад, к дереву. Чья кора – как живая плоть. Живая плоть мира.

– Нет! – взвыл славный человек и бросился туда.

Трясущимися пальцами Дэвид выхватил ключ. Оперся ладонью о ствол. Кора была скользкой от крови. Сунув руку в трухлявую плоть, Дэвид нащупал замочную скважину. Вставил туда ключ и со щелчком – КЛИК – повернул. Дверь начала открываться. С дерева полился свет.

– Смерть уж близко –

Миссис Хендерсон карабкалась по лестнице в дом на дереве. Позади стонали новоиспеченные человеки-почтари, а из домика тем временем звал муж.

– Забирайся, дорогая! На выходных отправляемся в путешествие! Ты только открой дверь, дорогуша. Жду тебя в постели. Час настал.

– Все мертво –

Кристофер всмотрелся в этот свет. Перенес ногу через порог. И почувствовал, как что-то мчится на него с другой стороны. Что-то невидимое глазу, однако грохот был оглушительный. Как от бешеного табуна. Они приближались. Люди с реальной стороны. Мчались, чтобы ворваться сюда.

Миры начали расплываться.

Если он не выберется, они все проникнут сюда. Дверь в оба мира откроется. Тогда Ад и Земля сольются, и наступит кровавый «ПОТОП! ПОТОП!».

Миссис Хендерсон взялась за дверную ручку дома на дереве.

– У тебя нет причин закалывать меня ножом, дорогая. Смотри, какой у нас милый номер в отеле – входи, – звал из-за двери ее муж. – Никогда еще я не любил тебя так сильно.

Миссис Хендерсон повернула дверную ручку.

Славный человек бросился к дереву. Глаза у него были в точности как глаз поляны. Кристофер почувствовал, что вокруг веет холодом. А свет – это жизнь.

– Дэвид, идем со мной! – прокричал он.

Дэвид тоскливо покачал головой и коснулся руки Кристофера. Их глаза встретились. Кристофер мгновенно понял. Дэвиду суждено остаться здесь. У него не осталось тела, в которое можно вернуться. Когда славный человек с истошным криком подбегал к дереву, Дэвид успел вернуть ключ Кристоферу.

Миссис Хендерсон, повернув ручку, отворила дверь. Заглянула в дом на дереве – и увидела Тормоза Эда, Майка и Мэтта, которые поджидали ее, сидя на корточках.

– Домик – наш. Мы сами его построили, – заявил Тормоз Эд.

А потом достал отцовский револьвер и выстрелил ей промеж глаз.

Миссис Хендерсон слетела на землю, утянув за собой Дженни, Брэйди и миз Ласко.

Дэвид затолкал Кристофера в световой порог и захлопнул дверь в тот самый миг, когда славный человек налетел на дерево. Кристофер запер дверь с внутренней стороны.

Щелк.

Кристофер вырвался из Ада.