Мир ждал встречи со своим Богом очень-очень долго. С самого дня грехопадения первых людей — Адама и Евы — погрузившись во тьму и бездну греха, обезбожившись в гордом бунте против Создателя, человеческий род безконечно страдал от жажды нового союза со своим потерянным Господом. Слова древнего христианского церковного писателя Тертуллиана (III век) «душа человека по природе христианка» очень точно выражают истину о том, что, к какой бы эпохе, культуре, цивилизации ни принадлежал тот или иной человек, для него равно необходимо и естественно напряженно стремиться к одному: к благодатному духовному единству со своим Творцом, к союзу любви и веры с Ним. Именно поэтому даже в те времена, когда Христос еще не пришел в Своем спасительном Воплощении в мир, всегда находились те, кого святой Иустин Мученик (II век) именует «христианами до Христа». Это и святые ветхозаветные праведники, и даже те из язычников, кто, внутренне чувствуя ошибочность своей ложной религии, жаждали подлинного богообщения, по слову апостола Павла, непрестанно и настойчиво искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли (Деян. 17:27). Как говорит об этом святитель Иоанн (Максимович), «не только иудеи ждали Избавителя; но лучшие из язычников находились в ожидании Некоего, Который спасет человечество от гибели».

И вот миг долгожданной встречи настает. В мире является Сын Божий, пришедший ради спасения человеческого рода, для исцеления и возрождения нашей порабощенной греху природы, а также ради того, чтобы преодолеть власть царствующих на земле сатаны и смерти. Именно поэтому, по слову святителя Григория Богослова, праздник Богоявления, Рождества Христова, для всех нас — это «не праздник немоществования, но праздник уврачевания, не праздник создания, но праздник воссоздания».

Событие Рождества Христова вмещает не только рождение Самого Бога Слова, как момент Его Собственного вхождения во вселенную, но и рождение вместе с Ним и в Нем нового человечества — обновленного и спасенного, возрожденного в Боге. Потому святитель Василий Великий, прославляя нынешний праздник в своей рождественской гомилии, призывает всех христиан: «Будем праздновать спасение мира и день рождения [нового] человечества».

Наконец-то исполняются чаянья всех тех «христиан до Христа», что в течение многих тысячелетий жаждали явления в мире Спасителя и Искупителя, скорбя о собственном духовном безсилии и в то же время радостно и боговдохновенно предугадывая грядущее избавление от власти и нищеты греха. В первую очередь это ветхозаветные пророки, все те, о ком радостно и возвышенно говорит в «Беседе в день Рождества Спасителя нашего» святитель Иоанн Златоуст: «О чем некогда скорбели праотцы и предсказывали пророки и что желали видеть праведники, то сбылось и сегодня получило исполнение. Бог… явился на земле во плоти, и обращался между людьми (Вар. 3:38). Посему возрадуемся и возвеселимся…»

Некогда — в реальности Ветхого Завета — Господь являлся верующим лишь прикровенно: в символах и образах, в тех ветхозаветных богоявлениях, которые не столько даровали богоизбранному народу ответы на его духовные вопрошания и поиски, сколько приносили все новые и новые духовные загадки и тайны. Явления Бога то в образе ангелов, то в непожигающем горении неопалимой купины, то в грозном буйстве природных стихий перед Моисеем и его народом на Синае, то в веянии тихого ветра перед Илией на Хориве — все они хотя и приносили ветхозаветным святым торжество и ликование их встречи с Богом, однако все еще не даровали им совершенной радости как совершенного союза любви Творца и Его творения.

И вот наконец Бог приходит в мир, рождается как человек. По слову преподобного Феодора Студита, теперь «Сын Божий приходит к нам не в гаданиях и символах, как некогда являлся отцам, но чрез Рождение от Девы нисходит, самолично являясь нам. Блаженнее этого ничего не было в родах родов и ничего не было удивительнее во всех чудесах, которые Бог сотворил от века».

Как восклицает святитель Лука (Войно-Ясенецкий), в Рождестве Христовом «явлено миру странное и преславное таинство: темный вертеп стал Небом, ибо в нем воссиял свет Божества; ясли для корма скота вместили Невместимого всей вселенной Бога; престол херувимский, на котором восседает Бог, заменен Пречистой Девой, на груди Которой возлежит ныне непостижимо для нас вочеловечившийся Предвечный Христос Бог». Ныне, в день Рождества Христова, само Небо сходит на землю и делает весь мир Небом — как вместилищем, жилищем и царством Сына Божия. Прежде всего Его храмом и домом становится чрево носившей Его в Себе Девы, а затем — с мига Рождества — и вся вселенная.

Что же надлежит делать в этот церковный праздник Рождества всем христианам? Прийти в пещеру Рождества вместе с пастухами и волхвами и прославить Того, Кто спасает нас от греха и смерти и вновь принимает весь человеческий род в Свое Божественное достояние. В этот праздничный день святитель Григорий Богослов призывает каждого: «иди со звездой, принеси с волхвами дары — золото, и ладан, и смирну — как Царю, и как Богу, и как Умершему ради тебя; прославь с пастырями, ликуй с ангелами, воспой с архангелами, да составится общее торжество небесных и земных сил». Такой Вифлеемской пещерой, куда всем нам надлежит прийти в день Рождества, для нас становятся наши православные храмы.

Конечно же, в первую очередь мы должны прийти ко Христу в Вифлеемскую пещеру Его Рождества с великой радостью, но в то же время — со смирением и покаянием, ощущая собственное недостоинство в отношении того удивительного дара, который мы ныне обрели. Как говорит об этом священномученик Сергий Мечёв, «сегодня святая Церковь зовет нас прийти в вертеп к рождшемуся Господу и в смирении и покаянии поклониться Ему». И потом нам, прикоснувшимся к этой радости Рождества Христова, следует шаг за шагом преодолеть и разделить с нашим Спасителем — пройти с Ним и в Нем — весь дальнейший путь Его искупительного подвига: от момента Вочеловечения и до самого Креста, а затем приобщиться святому мигу Воскресения Христова. Потому именно в этот праздничный день явления Господа в мир святитель Григорий Богослов так решительно и настойчиво призывает слушателей своего проповеднического слова: «Будешь ли сечен бичами, домогайся и прочего, вкуси желчь за первое вкушение, испей оцет, ищи заплеваний, прими удар по щеке и заушения. Увенчайся тернием — суровостью жизни по Богу; облекись в багряную ризу, прими трость; пусть преклоняются пред тобой ругающиеся истине. Наконец, охотно распнись, умри и прими погребение со Христом, да с Ним и воскреснешь, и прославишься, и воцаришься, зря Бога во всем Его величии и Им зримый, — Бога в Троице покланяемого и прославляемого».

Итак, Рождество Христово — лишь начало пути ко Спасению человеческого рода: пути, проложенного земным житием Бога, а затем Его Смертью и Воскресением. Именно поэтому в текстах, посвященных событию Рождества, Боговоплощения так часто наряду с праздничной радостью от встречи Бога и человека проскальзывает мотив легкой печали, грусти, мимолетное, но уже ощутимое веяние скорби, что должна некогда последовать за этой радостью: Бог пришел в мир, чтобы в этом мире умереть. Как говорит известный православный автор XX столетия митрополит Вениамин (Федченков), «Церковь… вслед за Рождением Сына Божия тотчас же вспоминает о страданиях Его, Распятии и Смерти… И это не будет случайным словом и без связи с праздником Его Рождения, а наоборот — неразрывным одно с другим действием, тесно связанными событиями… Вертеп (Вифлеемская пещера) и Голгофа (место Распятия Христа) — это начало и конец одного дела — спасения человечества». Эту мысль высказывают святые отцы. Как учит в «Слове в день Рождества Христова», произнесенном в 1823 году, святитель Филарет Московский, «чтобы возвести нас от погибели, Спаситель наш Сам снидет в погибель; Он рождается на земле не для того, чтобы жить: ибо для сего не нужно было Ему земное Рождение, но чтобы умереть, чтобы в самый ад низвести Небесное Рождение, наконец, чтобы из смерти породить жизнь, из ада сынов Неба, из погибели извести спасаемых».

Итак, в Рождестве полагается начало Пасхе, равно как и в Пасхе содержится плод радости Рождества. Именно поэтому святитель Григорий Нисский в «Слове на Рождество Спасителя» наставляет нас: «Подумай: Пасхой оканчивается Домостроительство (спасительная забота о человеке и мире. — П.М.) нашего спасения; но был ли бы конец, если бы ему не предшествовало начало? Что же раньше? Очевидно, что Рождение предшествует Смерти и Воскресению: потому и блага, дарованные Пасхой, зависят от благ, дарованных Рождеством».

Тем самым мы, православные христиане, празднуя в наших храмах Рождество Христово, торжествуем не только лишь одно это событие священной евангельской истории, но и прославляем вместе с ним и в нем всю полноту Домостроительства Боговоплощения — всего дела спасения человеческого рода, осуществившегося Христом и во Христе, в Сыне Божием, ставшем истинным Человеком, распятым ради нас и воскресившим нас в Себе от духовной смерти. Именно поэтому, по мысли древних церковных писателей, наша радость в этот праздничный день должна быть куда большей и совершенной, чем даже радость некогда предстоявших яслям Рождества пастухов и волхвов, а также ликовавших в день Рождения Богомладенца безчисленных ангельских сил. Ведь они радовались лишь началу спасения, мы же торжествуем его итог. Они лицезрели росток, а мы вкушаем плод. Они прославляли одно только пришествие Бога в мир, а мы — в век Церкви Христовой — славим вместе и пришествие, и спасительную крестную победу Они были свидетелями лишь основания Домостроительства спасения, а мы ныне уже вселились в готовое и завершенное здание, в чудесную палату дома Божия, обитая здесь в благодатном союзе и единстве с Богом Победителем, с Господом не только Родившимся, но и Воскресшим. Вот что говорит об этом автор приписываемого святителю Амвросию Медиоланскому «Слова третьего на Рождество Христово»: «Братья! Совершенно недоумеваю, каким весельем и какими похвалами мне надлежит возвестить вам этот день Рождества Христова: ведь [немощный] человеческий язык не способен — при таком [великом] торжестве — [достойно] прославить Бога. Нам же с вами предстоит ныне восхвалить человеческими устами Того, Кто некогда, при Его Рождении, был воспет гласами безплотных ангелов. Однако ангелы тогда дивились лишь родившемуся Господу, мы же прославляем Его ныне не только родившегося, но и воскресшего и со-царствующего Отцу и Духу. Сегодня Он есть Царь царей. Потому-то нынешнее наше [церковное] празднество большее, чем торжество того дня, [когда родился Господь]. Мы должны ликовать в этот день с тем большей радостью, чем больших чудес сподобились».

Итак, радость праздника Рождества может быть выражена в словах: Бог стал Человеком, чтобы спасти людей от рабства греху и восстановить их в некогда утраченном ими святом достоинстве. И главнейшее ощущение праздника Рождества — одного из самых светлых и любимых в православии — это радость новой встречи, после долгой разлуки, Творца-Бога и Его творения — человека. Как говорит святитель Иоанн Златоуст в «Беседе в день Рождества», «…взирающим… на Самого Спасителя нашего, родившегося сегодня, надлежит взыграть и веселиться, поражаться и дивиться величию Домостроительства Божия, превосходящего всякий ум. Представь, как было бы величественно, если бы мы увидели солнце сшедшим с небес, идущим по земле и отсюда изливающим на всех лучи свои. Если же видеть такое событие с чувственным светилом для всех было бы изумительно, то подумай и рассуди теперь, как величественно видеть Солнце Правды изливающим лучи Свои из нашей плоти и просвещающим наши души».