Как мы знаем из евангельского повествования, среди тех, кому явилась слава Рождества Христова, оказались не только Богоматерь и сопровождавший Ее Иосиф, пришедшие в дни переписи из Галилеи в Вифлеем, но также и местные пастухи. Они, пасшие стадо неподалеку от Вифлеема, посреди ночи сподобились удивительного и приводящего в трепет ангельского явления, в котором им было возвещено: ныне родился… Спаситель, Который есть Христос Господь (Лк. 2:11). И затем, после этого свидетельства горнего вестника Рождества, перед очами пастухов открылись небеса, полные ангельских воинств, которые славили Бога и воспевали радостную песнь: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк. 2:14). Пастухи поспешили к Вифлеемской пещере, чтобы своими глазами увидеть Того новорожденного Младенца, о Котором только что услышали от святых небожителей. Сквозь темноту холодной зимней ночи они устремились навстречу духовному свету Рождества и поклонились Богомладенцу.

Итак, пастухам — первым из всех живущих на земле — была открыта тайна Рождества Сына Божия.

Почему же этого откровения сподобились именно пастухи? Ведь в ту пору в Палестине жили и благочестивые служители Иерусалимского храма, и премудрые учителя Моисеева закона, и многие другие искренне и глубоко верующие люди? Автор «Слова третьего на Рождество Христово», приписываемого святителю Амвросию, высказывает мысль о том, что пастухи сподобились Божественного откровения в первую очередь благодаря своей искренней и святой простоте, чистоте и нравственной невинности.

Кроме того, по убеждению блаженного Иеронима, тайна Рождества была открыта пастухам еще и потому, что они в ту ночь крепко бодрствовали и берегли свое стадо, как бы являя собой духовный символ бодрствования в Боге верующей христианской души. В ту рождественскую ночь весь мир спал. Спал Ирод, были погружены в глубокий сон первосвященники и фарисеи. Но пастухи несли ночную стражу, надежно оберегая свое стадо от хищных животных, тем самым как бы бодрствуя посреди мрака греха. И здесь блаженный Иероним припоминает слова из библейской Песни песней, главная героиня которой — прекрасная невеста — в христианском понимании тоже символизирует собой верующую душу. Пастухи могли бы произнести вслед за этой невестой — посреди обступавшей их со всех сторон духовной ночи: сердце мое бодрствует (Песн. 5:2).

Блаженный Иероним также рассуждает о том, что не спящие и хранящие в ночи свое стадо пастухи символизируют еще и пастырей Церкви, священнослужителей, духовно оберегающих вверенное им церковное стадо, их паству. С блаженным Иеронимом в этом согласен автор «Слова третьего на Рождество Христово», приписываемого святителю Амвросию: во время Рождества Христова «посредством [пасомого] стада были таинственно предызображены люди, [христиане, как стадо Христово,] через пастырей же — священники, которые, взяв на себя иго Христово и неусыпно бодрствуя над врученными им людьми, никогда не бывают оставляемы помощью ангелов». А вот как рассуждает о том же святитель Григорий Великий: «Но что значит явление ангела бдящим пастырям и осияние их славой Божией, если не то, что пастыри, умеющие попечительно блюсти стада верующих, заслуживают высших видений? И когда сами они благочестиво бдят над стадом, тогда обильно сияет над ними Божественная благодать».

Кроме того, по убеждению блаженного Иеронима, пастухи в ту ночь не просто бодрствовали, но именно духовно трезвились, непрестанно молясь о том, чтобы Господь сберег в ночи и их самих, и стадо. В ответ на такую простую и искреннюю молитву пастухи и сподобились чудесного ангельского явления, даруемого им откровения о Рождестве Господа.

Ныне они узнают ту удивительную новость, что стала причиной крайнего изумления не только для людей, но даже и для самих возвестивших ее пастухам ангелов. Как говорит об этом святитель Лука (Войно-Ясенецкий), событие Рождества в ту ночь «несказанно изумило всех ангелов небесных. Они увидели сошедшего на землю с небес Предвечного Сына Божия, Второе Лицо Святой Троицы, во плоти человеческой, которую благоволил Он восприять. Они увидели Богочеловека, о чем никогда помыслить не могли».

Некогда, в начале земной истории, между небом и землей, миром ангельским и миром людским, в результате грехопадения Адама произошел страшный духовный разрыв, пролегла, казалось бы, абсолютно непреодолимая пропасть. Но с приходом в наш мир Спасителя эта пропасть преодолевается, преграда между небом и землей упраздняется, горнее и дольнее соединяются. Отныне ангелы свободно сходят на землю и находят в человеке не только трепещущего при их явлении испуганного грешника, но и равного им, радующегося встрече с горними жителями, духовного собеседника. Как говорит в «Слове на Рождество Спасителя нашего Иисуса Христа» святитель Иоанн Златоуст, «ныне древние узы разрешены, дьявол посрамлен, бесы обратились в бегство, смерть сокрушена, Рай открыт, проклятие уничтожено, грех удален, заблуждение истреблено, истина возвратилась и учение благочестия повсюду рассеялось и распространилось, вышняя жизнь насаждена на земле, ангелы входят в общение с людьми и люди безтрепетно беседуют с ангелами».

Да, прежде мы были неизмеримо ниже ангелов: они — чистые и святые, мы — погруженные в скверну богопротивления и грешные. Но ныне в мире родился Искупитель и стал одним из нас. Явившись на земле, Он Сам сделался этой землей, принял нашу плоть, составленную из земного брения. И теперь Он — наш Царь и в то же время наш Собрат по плоти — для всего человеческого рода. Потому-то ангелы уже не смеют гнушаться нашей плотской низостью. Святитель Григорий Великий говорит: «Ангел возвещает [пастухам] о родившемся Царе, гласу его вторят хоры ангелов и, сорадуясь, взывают: слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк. 2:14). Ибо прежде, нежели Искупитель наш родился плотью, мы имели разногласие с ангелами, от славы и чистоты которых мы далеко отстояли виновностью первородного греха и ежедневными беззакониями. Поскольку за согрешения мы были устранены от Бога, то и ангелы, граждане Божии, устраненных нас отвергали от своего общения. Но поскольку мы признали Царя своего, то и ангелы опять признали нас своими согражданами. Ибо, когда Царь Неба принял на Себя землю плоти нашей, тогда уже и эта ангельская высота не презирает нашей низости. Ангелы опять восстанавливают мир с нами, не обращая внимания на прежнее разногласие».

Ныне, в день пришествия Господа на землю, ангелы вновь входят в общение с человеческим родом, делаясь нашими духовными сомолитвенниками, собратьями, составляют с нами единый хор, радостно прославляющий величие Рождества, спасения мира, восстановления человека в его древнем богодарованном призвании к святости и к блаженству. О новом единстве этого общего хора, славящего спасительное для нас и поразительное для ангелов Рождество Христово, ясно говорит автор «Слова третьего на Рождество Христово», приписываемого святителю Амвросию: «Итак, при Рождестве нашего Господа возрадовались ангелы с пастырями, благовествуя небесную славу: они возвестили славу Божию, как бы соединившись в один хор».

В Своем Воплощении Сын Божий делается одним из нас, Человеком. И в этом мы таинственным образом получаем ныне великое превосходство над ангелами. Конечно же, это не повод для людской гордыни, для человеческого самопревозношения по отношению к небесным силам; и все же мы можем воскликнуть: Бог стал Богочеловеком, а не Богоангелом, и тем возвел нас в Себе выше ангелов. Потому-то святитель Амфилохий Иконийский радостно говорит: «О человечество, давшее телесное осуществление Слову Божию и поэтому почитаемое более, чем небесные и мысленные силы! Ибо Христос не пожелал принять вид архангелов и даже неподвижный образ властей, начал и господств, но воспринял тебя, ниспадшее до изменения и уподобившееся неразумным животным. Ведь не они, здравствующие, имеют нужду во враче, а человечество, пребывающее в постоянной болезни, получило такого великого Врача, что после изгнания болезни оно стало счастливо по причине спасения, которое больше, чем здоровье».

По любви к людям Господь соединился с нашим человеческим естеством. Мы сподобились того, что недостижимо даже для прекрасных и безгрешных ангелов: Бог стал одним из людей, сделался нам сотелесен и, освятив, преобразив воспринятую Им человеческую плоть Своим Божеством, вознес ее — ас нею и всех нас — в область Пресвятой Троицы. Божественное Слово, прежде абсолютно невидимое и неосязаемое в Собственной сверх-безтелесности, многократно превосходящей безплотность ангельскую, навеки стало видимой и осязаемой плотью. Таким образом произошло нечто удивительное: невидимый Господь теперь, по слову апостола Павла, показал Себя Ангелам (1 Тим. 3:16). Неким загадочным, непостижимым способом ангелы смогли отныне именно видеть своего Создателя — в той мере, в какой это доступно их нематериальным сверхчувственным способностям. Блаженный Феофилакт Болгарский в «Толковании на Первое послание к Тимофею» восклицает: «О, таинство! С нами и ангелы увидели Сына Божия, не видевши Его прежде». Взорам ангельских сил явился Богочеловек Иисус Христос, и теперь они обрели возможность познавать Бога по-новому: как Слово Воплощенное.

Святые отцы в рождественских гомилиях также обращают внимание на эту удивительную перемену в степени соотнесенности славы и досточестности человека и ангела, происшедшую вместе с Вочеловечением Бога Слова. Так святитель Григорий Великий обращает внимание на то, что до спасительного пришествия Христа в мир ангелы с готовностью принимали от человека его смиренное поклонение, видя в нас низших и слабейших в сравнении с собой. Теперь же, когда Сын Божий сделался Человеком — одним из нас, восприняв вместе с нашим естеством и присущую ему перстную слабость, ангелы более не смеют превозноситься над человеком, но, напротив, склоняются перед слабейшим, чем они, людским естеством: ведь эта немощь ныне принадлежит Самому Богу Слову по Его человечеству. Отныне наша слабость — это и слабость Христова. Некогда ангельские силы склонялись лишь перед силой и мощью нашего Творца. Теперь они трепещут перед воспринятой Им в Воплощении Его людской слабостью: той слабостью, что в Его предельном уничижении, позоре, страданиях, Кресте и смерти одолела самого сатану и спасла весь мир. Святитель Григорий Великий говорит: «Что же это значит, что до пришествия Искупителя ангелы принимают поклонение от людей и молчат, а после избегают поклонения, если не то, что страшатся видеть пред собою поверженным естество наше, которое прежде презирали, после того, как видят оное превознесенным выше себя? Они как бы не смеют презирать той слабости, которую в Царе Неба чтут выше себя.

Не считают недостойным иметь человека товарищем те, которые поклоняются Богочеловеку. Итак, возлюбленнейшие братья, постараемся, дабы не оскверняла нас никакая нечистота, если мы, по вечному предведению, граждане Бога и равны ангелам Его».

Эта истина о спасительной и победительной силе Сына Божия, как раз и являемой Им в немощи Его человеческого естества, оказалась ясно засвидетельствована в Божественном слове, обращенном к апостолу Павлу: сипа Моя совершается в немощи (2 Кор. 2:9). Ведь во Христе, в Его человеческом естестве — немощном, слабом, перстном — подлинно явилась, раскрыла, осуществила себя та великая сила, с которой не может сравниться никакое ангельское могущество: сила жертвенной Божественной любви, отдающей Себя без остатка, через безсилие Креста и Смерти, ради спасения человеческого рода, и тем побеждающей сатану, грех и смерть.