Глава 19. Трещина в отношениях

Томас стоял, прислонившись к стене, напротив музыкального салона и доедал печенье. Увидев, что я вышла из импровизированного «шатра» предсказателя и задержалась на пороге, он расплылся в улыбке и взял второе.

– Клянусь, я собирался выручать тебя от Великолепного Андреаса… как только доем печенье. Вот. – Он протянул печенье мне. – Разве это не самое вкусное, что ты когда-либо пробовала? Естественно, не считая меня.

Я фыркнула. Томас был прохвостом и флиртовал ужасно, но я не могла отрицать, что мне это по душе. Несмотря на снедающее меня беспокойство после карты Мага и открытия, что гадать на таро умеют многие артисты, я сунула печенье в рот и чуть не застонала. Это и правда было одно из самых вкусных лакомств, которые я когда-либо ела.

– Даже не хочется знать, в каком количестве масла его готовят.

Томас хмыкнул и на мгновение сделал вид, что размышляет.

– Наверное, лучше не знать, Уодсворт. И ты совершенно точно не захочешь знать, сколько на него сыплют сахара. – Он подал мне руку, и мы неспешно пошли к кают-компании. – Ну что, Андреас одарил тебя прозрением будущего? Я слышал, что его магическое зеркало очень популярно. Какая-то девушка очень громко говорила о своем будущем муже. Очевидно, она увидела в зеркале его отражение, и оно ей не понравилось.

Я озадаченно глянула на него, но ничего не сказала.

– Я расцениваю твое молчание как знак восхищения нашими детьми. Держу пари, что большую часть они возьмут от меня. Мои кресуэлльские гены великолепны. Хотя ты тоже произведешь прелестных малышей. – Он ласково похлопал меня по руке. – Но не будь к себе слишком строга. Ничего не поделать, мы знаем, кто из нас прекраснее.

Я остановилась разинув рот.

– Наши дети?

Томас склонил голову набок.

– Знаешь… это такие маленькие люди, которые пускают слюни и, пока не вырастут, требуют невероятного количества внимания? У нас их будет целый выводок.

– Ты шутишь, я…

По коридору шел Мефистофель в сопровождении Цзяня и Аниши. Подняв голову и заметив нас, он изогнул губы в своей фирменной самодовольной ухмылке. Оторвавшись от артистов, он пожал несколько с готовностью протянутых рук. Я молилась про себя, чтобы он не упомянул наши танцы прошлой ночью.

– Мисс Уодсворт, какой приятный сюрприз. – Мефистофель взял мою руку, сделал вид, что целует ее, и достал из воздуха чернильно-синюю розу. – Роза для прелестной Одри Роуз.

– О, чудесно, – сказал Томас. – Сатана решил выбраться из ада и присоединиться к нам. Хотя не знал, что он промышляет дешевыми трюками.

Мефистофель переключил внимание на моего спутника, словно только что его заметил.

– Сатана. Дьявол. Князь Преисподней. Не забывайте, что Люцифер был падшим ангелом – как мне представляется, довольно привлекательным. Если роль подходит… – Он пожал плечами. – Как бы то ни было, всегда рад вас видеть, мистер Кресуэлл, но, если позволите, мне нужно поговорить с вашей… – Он намеренно опустил взгляд на мой безымянный палец без кольца. – Подругой, не так ли?

Когда Томас стиснул зубы, Мефистофель не улыбнулся, но прямо-таки излучал удовлетворение.

– Не волнуйтесь. Я быстро ее верну. Если она захочет вернуться.

Томас барабанил пальцами по бокам. То ли ждал, что я откажусь, то ли размышлял, сильно ли рассердится дядя, обнаружив, что я ушла без сопровождения, с человеком, которого он не одобряет. Я посмотрела на Мефистофеля и прикусила губу. Я не хотела покидать Томаса, но должно было произойти что-то значительное, если хозяин карнавала захотел поговорить раньше назначенной встречи. Я шагнула к нему и остановилась.

Томас набрал в легкие воздуха.

– Если я наткнусь на твоего дядю, скажу ему, что тебе понадобилось чуть больше времени для сборов. Встретимся у твоей каюты через полчаса.

– Томас. – Я протянула к нему руку и тут же опустила. – Спасибо.

– Не за что. – Он поцеловал меня в щеку, не обращая внимания на нахмурившегося зрителя. – Ты всегда вольна делать что хочешь. Даже если идешь со странным, броско одетым человеком в пароходный трюм, пока кто-то из его труппы убивает женщин. – Мефистофель громко выдохнул, и глаза Томаса вспыхнули удовольствием. – Увидимся.

– Если мой костюм такой броский, тогда почему вы уставились на него, будто он ваша истинная любовь? – спросил фокусник.

– Томас, – предостерегла я. – Не надо обсуждать его сюртук. Он пропустил тихий час и не в духе.

– В детской оставалось только одно место, и я подумал, что оно для мистера Кресуэлла.

Я спрятала улыбку, а Томас уставился на артиста как на оживший труп.

– Мисс Уодсворт? – с нетерпением спросил Мефистофель. – Идемте?

Он предложил руку, но я не приняла ее и направилась к прогулочной палубе без посторонней помощи. Настроение после гадания на таро уже было мерзким, а после внезапного появления Мефистофеля, самого дьявола, стало еще мрачнее. В самом деле запутанные чувства. Я покажу Андреасу, что его карты врут.

Как только мы дошли до конца палубы, где не было ни пассажиров, ни артистов, я повернулась к Мефистофелю.

– Вы пытаетесь вывести Томаса из себя, и это нечестно по отношению ко мне. Когда я согласилась вам помочь, подразумевалось, что я тоже получу выгоду, помните? Это… – Я махнула рукой между нами. – Не выгодно. Что за срочное дело, потребовавшее прямо сейчас моей помощи? Вы, похоже, веселились с Цзянем и Анишей, а не разыскивали меня.

– Не здесь.

Мефистофель показал на коридор, ведущий на нижние палубы. Когда мы вступили в тускло освещенное пространство и начали быстро спускаться по узкой лестнице, я попыталась скрыть дрожь. Шаги по металлическим ступеням разносились эхом, оповещая о нашем приходе тех, кто мог ждать внизу. Я хотела расспросить о картах и о том, какую роль гадание может играть в убийствах, но мне не хотелось говорить об этом в безлюдном месте.

Мы спустились до самого низа и, к моему изумлению, очутились в обширном складском помещении, которое, должно быть, занимало четверть всего трюма. По обе стороны огромного склада стояли железные клетки с экзотическими животными. Обезьяны и тигры, львы, слоны, белоснежные волки. Я остановилась рядом с зебрами, восхищаясь их контрастными полосами.

– Ну так что? – Уперев руки в бока, я посмотрела на Мефистофеля. – Что за срочное дело?

Я старалась не думать о прошлой ночи, его руках на моей талии, о том, как я смеялась, словно была совершенно другим человеком, когда он кружил меня. Какой свободной я почувствовала себя на мгновение.

– Я заметил, что вы еще не отдали Лизе письмо. – Он провел руками в перчатках по клетке, посмотрел на ладони и отряхнул их. – Хотите, чтобы это сделал я? Тогда вы сможете сделать вид, что ваши руки чисты.

– Вы об этом хотели поговорить? – Меня возмутил его тон. – Почему открыть человеку глаза на правду – ужасно?

Он остановился у клеток, глядя на меня.

– Порой мы предпочитаем не видеть правды просто потому, что не хотим утрачивать иллюзии. Иногда реальность убивает надежду. Неприятный побочный эффект. Как ученый вы должны это знать. Не всегда можно удалить опухоль, не зацепив здоровую ткань, правда?

Я скрестила на груди руки.

– Нет, ваша помощь мне не нужна. Не надо ударяться в лирику и говорить, что правда подобна удалению опухоли, и прочую чушь. Вам еще что-то нужно или вы просто хотели испортить мне настроение?

– Вас легко рассердить, – ответил он. – Я люблю хаос, помните? Мне нравится изучать реакции. Прошлой ночью вы не торопились отделаться от меня.

Я вспыхнула.

– Будут еще какие-нибудь наставления или я могу возвращаться к карнавалу?

Мефистофель прошагал до клетки со львом. На его скулах опасно ходили желваки.

– Прошу прощения, что прервал ваш романтический вечер, мисс Уодсворт. Но я думал, что вам будет интересно посмотреть на мою находку, прежде чем я доведу это до сведения заносчивого капитана.

Он дернул подбородком в сторону клетки. Судя по сильному землистому запаху, сено недавно поменяли.

Я сомневалась, что он притащил меня сюда полюбоваться сеном, поэтому осторожно приблизилась к клетке и отпрянула. На полу виднелась кровь. Но ее здесь не должно было быть. Я сделала глубокий вдох и выдох. Есть какое-то логическое объяснение, я просто должна мыслить как ученый.

– Разве вы не даете львам свежее мясо? – спросила я. Мой рассудок отказывался признавать то, что ясно видели глаза, а ведь это основа всех хороших иллюзий. – Я уверена, это просто…

– Из-за отрубленной руки?

Он показал на предмет, который я поначалу не заметила. Я на мгновение закрыла глаза и выругалась.

Из сена торчала бледная рука, с одного конца обглоданная до кости.

Она казалась чересчур настоящей, если только не являлась очень правдоподобным реквизитом для карнавала. Не иллюзия и не фокус.

– Да, я вполне уверен, что это объясняет всю кровь. Глупо было просить вашей помощи, чтобы это понять.

Я бросила на него раздраженный взгляд.

– Не сердитесь на меня. Не я стараюсь уничтожить ваш карнавал. Возможно, вам следовало подумать о последствиях, прежде чем флиртовать с замужней женщиной.

– Мой карнавал на грани краха, перед вами лежит отрубленная рука, и тем не менее вы предпочитаете обсуждать мои постельные дела?

– Если они могут оказаться причиной упомянутых проблем? Да.

Я протиснулась мимо Мефистофеля, отметив потрясение на его лице, и обошла клетку сзади, пытаясь получше рассмотреть руку. Из-за того, что сено недавно перестелили, было трудно сказать, человека убили в клетке или руку просто бросили туда потом.

– Нужно немедленно убрать отсюда льва, – сказала я. – А к клетке приставить охрану и прочесать в поисках улик.

Я рассмотрела льва. Невозможно определить, съел ли он человека или рука просто лежит здесь, чтобы нас отвлечь. Большой кот лениво приводил себя в порядок: лизал лапы, затем тер ими за ушами с довольным видом, который мог свидетельствовать только о полном брюхе. Мой собственный желудок запротестовал от таких предположений. А ведь сегодняшний вечер был так близок к тому, чтобы завершиться без очередной смерти.

– Разве этот зверь не должен быть с остальными на представлении?

Мефистофель подошел ближе.

– Похоже, он чересчур сыт, чтобы с ним можно было работать. Возможно, поэтому его оставили.

– Это означает, что руку припасли заблаговременно, до шоу.

Я подавила отвращение. Сейчас нельзя давать волю эмоциям – и, возможно, никогда нельзя. В лаборатории дяди я много чего повидала жестокого, возможно, даже чересчур жестокого, чтобы это постичь. Но такое? Это абсолютно новый уровень ужасного. Бросить человека на съедение зверю… это чудовищно.

– Надо привести дядю. – Заметив, что Мефистофель не сдвинулся с места, я добавила: – И Томаса. Они нам нужны. Погиб человек. Тот, кто это сделал, стремится уничтожить ваше шоу. Вам остается надеяться, что нам удастся доказать виновность Касси и ее мужа, или вся ответственность ляжет на вас.

– Это лучшее, что вы можете предположить? – Мефистофель скрестил руки на груди и нахмурился. Не такой реакции я ожидала от человека, наткнувшегося на отсеченную часть тела. Если он не виновен, то не очень-то старается это доказать. – Хотя мы с Касси могли быть превосходной парой, мы никогда не были любовниками. Она хотела, но я отказался. Смешивать бизнес и удовольствия – плохая идея. Хотя не исключено, что вы любопытствуете по собственным причинам. Может, вы ревнуете.

– Вы спятили? Это вам хочется, чтобы я ревновала.

Казалось, он задумался над этим.

– Да, на самом деле хочется. Как бы то ни было, если бы я пожелал подключить вашего дядю или его высокомерного помощника, я бы так и сделал. Я хочу, чтобы сначала расследование провели вы. Затем я приведу этих двоих. Мне нужна секретность – карнавал с трудом выдерживает эти удары. Я делаю все возможное, чтобы представления продолжались, отвлекаю зрителей, но даже я не могу творить чудеса. Мне нужна ваша помощь.

– Томас мой партнер, – возразила я. – Наши умения дополняют друг друга.

– И? Вы неспособны поодиночке просто посмотреть на что-то?

Мы на долгое мгновение уставились друг на друга, и каждый стоял на своем. Это был поединок воли, и если бы я была эгоистичной, то не сдалась бы, просто чтобы ему досадить. Но поскольку дело касалось убийства, я решила быть выше мелочных обид.

– Хорошо, – бросила я. – Но нужно, чтобы этого льва вывели из клетки. Я не могу нормально осматривать место происшествия, опасаясь, что зверь бросится на меня.

– Хорошо, – эхом отозвался Мефистофель. Он прошел мимо меня и снял с крючка на стене связку ключей. – Рад, что есть вещи, которые вы способны делать без посторонней помощи.

Он вставил ключ в замок и открыл дверь со скрежетом, от которого огромный кот зарычал, негромко и угрожающе. Очевидно, он был не настолько сыт и покладист, как я думала.

– Что вы делаете? – спросила я.

Мефистофель снял висевший внутри поводок и показал его, словно это было совершенно очевидно.

– Вывожу льва из клетки, как вы просили. Вы что, сегодня опять пили «Зеленую фею»? Я думал, она есть только у нас.

– Почему именно вы выводите льва? – вымолвила я. – А не зовете специалиста?

Недовольно хмыкнув, он повернулся ко мне спиной и направился ко льву. Присмотревшись, я разглядела пятна крови на бледной морде и кусочки мяса вокруг усов. Мефистофель, подходя к зверю, либо не заметил этого, либо сделал вид, что не замечает. Я не знала, восхищаться мне или ужасаться, а большой кот медленно опустил лапу и посмотрел на вошедшего.

Не имеет значения, насколько хорошо зверь выдрессирован, в душе он всегда будет оставаться диким. От смышленого взгляда золотых глаз льва по мне побежали мурашки. На Мефистофеля же этот взгляд, похоже, не произвел никакого впечатления. Он шел чересчур смело.

– Вам что, все равно? Вы можете погибнуть, – сказала я, продвигаясь вперед. – И мне придется разбираться, где ваша кровь и внутренности, а где предыдущей жертвы.

– Это будет хорошей проверкой ваших невероятных умений.

Я постаралась дышать ровно.

– Я не буду смотреть на это безумие.

– Иногда ради пользы дела необходимо запачкать руки, – он оглянулся через плечо. – Мисс Уодсворт, вы мне доверяете?

Только дурак может доверять человеку, которого не знает и который гордится собственными иллюзиями.

– Скажите на милость, что все это значит?

Вместо ответа Мефистофель хлестнул поводком как кнутом, отчего остальные животные закричали в своих клетках. Мой взгляд опять скользнул по оторванной руке, и я быстро отвернулась. Скоро придется препарировать этот окровавленный кусок.

Когда Мефистофель подошел ко льву вплотную, я шагнула к клетке и вцепилась в прутья, чтобы хоть чем-то заняться и не нервничать. В отличие от спокойствия кота, мой пульс грохотал. Исследовать оторванную руку было ужасно, но еще страшнее наблюдать за нападением льва.

Ощущая растущее напряжение, лев понюхал воздух, хвост с кисточкой задергался на окровавленном сене. Лев был как пружина, готовый в любой момент ринуться в атаку. Я так стиснула прутья, что побелели костяшки пальцев.

– Пожалуйста, будьте осторожны.

Я прошептала это едва слышно и удивилась, когда Мефистофель споткнулся о пучок сена и обернулся ко мне. После этого все произошло очень быстро. Лев, уже насторожившийся при появлении в клетке джентльмена в маске, прыгнул. Мефистофель отскочил назад, но недостаточно быстро. Лев успел разодрать жилет у него на груди. Я могла только представлять, что сделают эти когти с голой кожей. Если жертва не убежит, я это вскоре увижу.

– Бегите! – закричала я. – Быстрее!

Мефистофель упал и полз задом, словно краб. Вне сомнений, он погибнет. Мое сердце воинственно колотилось. Я осматривала тускло освещенное помещение в поисках чего-нибудь, что можно использовать против льва. Мое внимание привлекла трость. Без раздумий я схватила ее, побежала к противоположной стороне клетки и провела тростью по прутьям, стараясь шуметь посильнее.

Мне казалось, что я очень сильно отвлекаю зверя, но в действительности это было не так. Лев не обратил на меня внимания и двигался вперед, не сводя глаз с добычи.

– Эй!

Теперь я ударила по прутьям, как игрок в крикет. От металлического лязга у меня едва не стучали зубы. Лев приостановился. Я изо всех сил снова и снова била по прутьям так громко, что это было трудно игнорировать. Наконец лев повернул голову, выражая недовольство нервным подергиванием хвоста. И большой кот, и человек тупо уставились на меня, словно ожидая следующего удара.

– Бегите же, проклятый дурак!

Мефистофель стряхнул ступор и вскочил на ноги. Он повернулся спиной к огромному коту и был уже у двери клетки, когда зверь крутанулся и бросился на него еще раз. Я закричала, уверенная, что сейчас увижу, как лев разрывает свою жертву на части. Зверь от внезапного визга замешкался, не сильно, но достаточно, чтобы Мефистофель вывалился из клетки и пинком закрыл дверь.

Я обежала вокруг клетки, чтобы быстро запереть замок и оттащить Мефистофеля на безопасное расстояние. Он поморщился от моего грубого обращения, но не вскрикнул. Я понятия не имела, хороший это знак или нет. Может, он так сильно пострадал, что пребывает в шоке. Трупы – это одно, а уход за живыми телами – совсем другое, в этом я не специалист.

– Вы ранены?

Я сдернула перчатки и быстро ощупала его грудь в поисках явных ранений. Одежда спереди разорвана, но никакой крови я не заметила. Пока что.

– У вас что-нибудь болит? Сколько я показываю пальцев?

Я не могла вспомнить, что еще спрашивают в таких случаях; мертвецы не имели обыкновения рассказывать о своих ранах, пока я не вскрывала их и не начинала рыться сама в поисках подсказок.

Медленно моргая под своей фирменной маской, Мефистофель, похоже, пытался разобраться в своих ощущениях. Я понятия не имела, размышлял ли он о том, что болит, или о том, чего только что избежал.

– Это… трудно… сказать. Наверное, спина?

Он попытался сесть и поморщился. Я проворно прислонила его к стене и сняла сюртук и жилет. Опустившись на колени рядом с пострадавшим, стянула с него шейный платок таким быстрым движением, что сама удивилась. Мои пальцы уже расстегивали пуговицы на воротнике, когда я остановилась, осознав вдруг наше положение и что я делаю – если нас здесь обнаружат, при том, что Мефистофель полураздет, это будет мировой скандал.

Он моргнул.

– Вы не впервые снимаете шейный платок, да?

– Это будет первый раз, когда я задушу им человека.

– Как жестоко.

Он прикрыл глаза и застонал. Я отбросила беспокойство. Если кто-то спустится сюда, то увидит раненого человека и еще одного, оказывающего ему медицинскую помощь. Ничего больше.

Я закончила расстегивать рубашку, распахнула ее и быстро осмотрела грудь на предмет повреждений. Ничего, кроме безупречной бронзовой кожи. Для надежности я дважды окинула его взглядом, не обращая внимания на ощущение неудобства от того, что он не одет. Я покачала головой. Могут быть внутренние повреждения, еще более опасные, чем наружные царапины. Неплохо бы осторожно ощупать торс, хотя это может причинить ему боль.

– Внешних повреждений у вас нет.

Я встретилась с ним взглядом; мы теперь сидели очень близко друг к другу. Чересчур близко. Мефистофель не мигая смотрел на меня.

– Возможно, у вас сотрясение. Похоже, вы немного…

Он качнулся вперед, почти уткнувшись головой в мою грудь.

– Пожалуйста. – Это слово само по себе было мольбой. Руки нежно обвились вокруг моей талии. – Пожалуйста, примите мои извинения.

– Вам не за что извиняться. – Я на мгновение обняла его за спину, беспокоясь о том, что он сильно ударился головой. – Идемте. Давайте помогу встать.

После неудачной попытки мне наконец удалось поставить его на ноги. Я поддерживала его, опасаясь, что он упадет и еще больше повредит голову. Я собиралась подать ему сюртук, когда он покачнулся и, стараясь удержаться на ногах, прижал меня к стене. При таких обстоятельствах у меня ушла бы вечность на то, чтобы привести его к настоящему врачу. Доктор Арден отказывался покидать каюту, и я не знала, есть ли на пароходе еще один медик.

– Вы в порядке? – спросила я. – Мы не слишком быстро двигаемся, вам нужно сесть?

Он медленно обхватил руками мое лицо и прислонился лбом к моему лбу. Очевидно, он не в себе.

– Помните.

– Что помните?

– Нашу сделку, мисс Уодсворт.

Он завалился на меня, и я забеспокоилась, что пропустила какое-нибудь повреждение спины. Не успела я помочь ему выпрямиться, как с лестницы донеслись шаги. Я обрадовалась, что кто-нибудь поможет мне, но, когда увидела Томаса, который вышел из-за угла и резко остановился, сердце у меня ушло в пятки.

Мефистофель неторопливо отодвинулся, переводя взгляд с меня на Томаса. Внезапно его напоминание о сделке обрело смысл. Он все подстроил. Все это. Я стиснула кулаки, а он выпрямился и принялся застегивать рубашку, держась на ногах твердо и уверенно.

– Мистер Кресуэлл, уверяю вас, что на самом деле это не то, чем кажется. – Голос его звучал вовсе не так убедительно, пока он поправлял разорванный сюртук. Он показал на прорехи. – Я подвергся нападению, и мисс Уодсворт меня спасла. Очень отважно с ее стороны и весьма неловко для меня.

Томас ничего не предпринимал, только дышал, но его цепкий взгляд скользил по помещению. Очевидно, мой друг восстанавливал картину произошедшего благодаря своим поразительным способностям. Я с грустью отметила, что он осмотрел здесь все, кроме меня. Появившиеся через мгновение в дверях дядя с капитаном и Касси остановились как вкопанные.

– Какого черта здесь происходит? – спросил капитан. – Вы должны готовиться к представлению. И эта особа, – он ткнул большим пальцем в сторону Касси, – не говорит, что за срочное дело. Только то, что вы велели идти прямиком сюда.

Мефистофель отошел от меня и кивнул на клетку.

– Мы с мисс Уодсворт расследуем загадку оторванной руки. Но вы правы: шоу должно продолжаться. По крайней мере это убийство не помешает сегодняшнему представлению.

С этими словами он отвесил насмешливый поклон, жестом показал Касси следовать за ним и исчез на лестнице, оставив меня одну расхлебывать заваренную им кашу. Я глубоко вдохнула и встретила сердитый взгляд дяди. Смотреть на льва в клетке было не так страшно, даже после его нападения.

– Дядя, я все объясню.