Придя в сознание, я приподнялся и сел. Голова у меня сильно кружилась, но я различил наверху массивные ветви деревьев. Я вдохнул влажный воздух, насыщенный ароматами леса. Прислушался к негромкому шепоту листьев, почему-то показавшемуся мне горестным. И понял, что я по-прежнему нахожусь в Лесу Друма.

Гоблинов поблизости не было. Несчастья – тоже. Неужели все это был просто дурной сон? Тогда почему у меня так жестоко болит голова?

– Вижу я, проснулись ты.

Я вздрогнул и обернулся.

– Шим! Что случилось?

Маленький великан настороженно разглядывал меня.

– Ты никогда хорошо не обращались со мной. Ты собираетесь меня ударить, если я сказала тебе?

– Нет, нет. Успокойся, я тебе не сделаю ничего плохого. Просто скажи, что произошло.

Но Шим молчал и лишь задумчиво скреб свой грушевидный нос.

– Я тебе ничего плохого не сделаю. Наверняка, определенно, совершенно.

– Ну хорошо. – Держась на безопасном расстоянии, он ходил взад-вперед по покрытым мхом кочкам. – Девочка, она добрая, она слышали, как тут дрались. Она испугались, что гоблинсы тебя хватать. Она хотят тебя найти, но я говорила ей, что это сумасшествие. Я правда пытаюсь, я правда пытаюсь!

Он шмыгнул носом. Прищуренные глазки его стали краснее обычного. По щеке, обогнув нос, скатилась слеза.

– Но она не слушали Шима. Я идет с ней, но я боялись. Очень, очень, очень боялись. Мы шел по лесу и нашел место, где ты дрались с гоблинсами.

Я схватил его за руку. Крошечная лапка оказалась мускулистой, как ручища матроса.

– Ты не видел там сокола? Маленького сокола?

Маленький великан вырвался.

– Она нашел какие-то перья, все в крови, около дерева. Но сокола нет. Она грустные, Шим видит. Тот сокол, он твой друг?

Друг. Слово это одновременно удивило меня и причинило мне боль. Да, птица, от которой всего лишь вчера я готов был избавиться любой ценой, действительно стала моим другом. И я сразу же ее потерял. И снова я познал горечь от потери того, что совсем недавно обрел.

– Ты тоже грустные.

– Да, – тихо промолвил я.

– Тогда тебе не понравится остальное. Это нехорошо, совсем.

– Рассказывай.

Шим с удрученным видом подошел к толстому корню тсуги и уселся на него.

– Она идут по вашим следам. Шим идут тоже, но мне все больше страшно. Мы нашла лагерь гоблинсов. Они дерутся. Толкаются, кричат. Затем… она делает подмену.

Я задохнулся от ужаса.

– Подмена?

Новая слеза побежала по щеке великана вокруг носа-луковицы.

– Я говорю ей не делать этого! Я говорю ей! Но она велели мне сидеть тихо и проползли к мешку, где ты сидели. Она развязывают его, вытаскивают тебя, сюда в кусты. Она пытался, мы оба пытался, растолкать тебя. Но ты как мертвый. И она заполз в мешок сама! Я пытаюсь остановить ее, но она говорят…

– Что? Скажи мне!

– Она говорят, что должна так сделать, потому что ты – единственная надежда Друмы.

На сердце мне легла свинцовая тяжесть.

– Потом гоблинсы кончают драться. Не глядя в мешок, они уносить ее.

– Нет! Нет! Ей нельзя было этого делать!

Шим сжался в комок.

– Я знала, что твоя это не понравится.

– Как только они ее увидят, они… о, это слишком ужасно!

– Это ужасно, да, верно, ужасно.

Перед глазами у меня пронеслись картины последних нескольких дней. Пир под тяжелыми от плодов деревьями шоморры. Разговор о созвездиях на ночном небе. Встреча с Арбассой, роняющей росу ей на лицо. Как она обхватывала мой палец указательным пальцем. Как она смотрела на меня и на Галатор в хрустальном гроте.

– Только двое друзей у меня было на всем белом свете, и я потерял их в один день. – Я ударил кулаком по поросшей мхом земле. – Со мной всегда одно и то же! Я теряю все, что приобретаю.

Крошечные плечи Шима поникли.

– Мы ничем не могу помочь ей.

Я резко повернулся к нему.

– О нет, можем. – Несмотря на слабость и головокружение, я заставил себя подняться на ноги. – Я иду ее искать.

Шим отпрянул и чуть не свалился со своего корня.

– Ты полны безумия!

– Может быть, и так, но я не собираюсь терять своего последнего друга без боя. Я пойду за ними, куда бы они ее ни увели. Пусть даже для этого мне придется отправиться в сам Черный замок.

– Безумие, – повторил Шим. – Ты полны безумия.

– В какую сторону они пошли?

– Вниз по течению. И они шел быстро.

– Тогда я тоже пойду быстро. Прощай.

– Погоди, – Шим схватился за мое колено. – Я сами полные безумия.

Слова маленького великана тронули меня, но я покачал головой.

– Нет. Я не могу взять тебя с собой, Шим. Ты будешь мне помехой.

– Я никакие не воин. Это истинно. Я боимся почти всего. Но я полны безумия.

Я вздохнул: я прекрасно понимал, что сам я тоже никакой не воин.

– Нет.

– Я прошу тебя, пожалуйста.

– Нет.

– Та девочка. Она добрая ко мне, она добрая, как день! Я только хотели помочь ей.

Несколько секунд я изучал обращенное ко мне личико, застывшее у моего колена.

– Ладно, – в конце концов, выговорил я. – Можешь пойти со мной.