ГЛАВА 28

Аронгак устал ждать. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, бросая многозначительный взгляд на то место, откуда вот-вот должны были открыться двери портала из Элирии в Ведьмину Чашу и появиться его старые добрые друзья, которых он не видел с прошлого лета. Кайлу и Киммера вождь иверийцев был рад видеть всегда.

Ветер закружил листья, попутно задев ледяной дланью неприкрытое лицо Аронгака, заставив того поморщиться и потереть щеку теплой перчаткой. Когда же вождь иверийцев вновь перевел свой взгляд на поляну, то его сердце забилось сильнее, а на губах расцвела улыбка.

Наконец-то! Пришли!

На поляне стало заметно оживленнее. Киммер в письме к старому другу предупредил, что явится со всем семейством, чтобы познакомить Аронгака с детьми, от которых (и от государственных дел в частности!) правители Элирии изредка прятались в Ведьминой Чаше, предаваясь воспоминаниям и отдыхая душой и телом.

А над Киммером время, казалось, было не властно. Как и над Кайлой, или Амелией, как величали ее в родном государстве. Сама драконица не сильно жаловала новое имя, настояв на том, чтобы Аронгак называл ее как в те времена, когда они познакомились.

— А вы не меняетесь, правители Элирии. — Аронгак неспешно подошел к друзьям, пожав руку Киммеру и крепко обняв Кайлу. — Видимо, Бирху удалось создать эликсир долголетия?

— Нет, но я над этим работаю! — не остался в долгу упомянутый маг, и вождь иверийцев понял, кто именно учил Киммера так сильно обниматься.

— Лучше бы над продолжением рода работал, а не магические опыты ставил! — с улыбкой произнес Киммер, прижимая к себе Кайлу.

Все эти годы он старался никуда не отпускать от себя свою любимую драконицу, и пока это у него неплохо получалось.

— Успеется, — беззаботно сказал Бирх, взъерошив и без того непослушные лохмы младшего сына Киммера и Кайлы.

Тот лишь тяжело вздохнул и надул губы, ясно давая понять: подобное с его волосами пожилой маг делает не в первый раз.

Аронгак усмехнулся, разглядывая детишек правителей Элирии и удивляясь, как природа распределила лучшее в Киммере и Кайле в их отпрысках, добавив поровну от каждого из родителей, чтобы никому из них не было обидно.

Вождя иверийцев сразу покорила младшенькая, с хитринкой в глазах и с пушистиком на плече — одним из многочисленных птенцов Чуда, покинувшего этот мир в прошлом году.

Девочка изучающе осмотрела Аронгака, улыбаясь верному другу родителей, и, схватив вихрастого брата-близнеца за рукав камзола, повела его знакомиться с вождем иверийцев поближе.

— Я Полли, а это Салливан, — представила себя и брата принцесса, протягивая ладошку опустившемуся перед ней на одно колено Аронгаку.

— Очень приятно, ваше высочество! — сказал вождь иверийцев, важно пожимая хрупкую детскую ладошку. — А как зовут вашего спутника, миледи?

— Сиятельный. — Полли почесала пушистика под шейкой, наслаждаясь его довольным попискиванием. — Его перья красиво переливаются, как… как…

— Как радуга в солнечный день после сильного шквального дождя. — Старшие дети Киммера и Кайлы решили не оставаться в стороне от знакомства с тем, про кого с такой теплотой рассказывали их мама и папа. — Здравствуйте, дядюшка Аронгак!

— И вам не терять душевного здоровья! — Вождь иверийцев усадил себе на плечи радостно взвизгнувших близнецов, оказавшихся вровень со старшими детьми элирийских правителей.

Недовольный такими действиями Аронгака Сиятельный обиженно пискнул и переместился на плечо Кайлы, с улыбкой наблюдающей за происходящим.

Чем бы дети ни тешились, лишь бы ничего не разрушали и не плакали.

Последнее было страшнее, чем тысячи разбитых ваз, исписанных стен и порванных штор!

— Ваши мама и пана мне много о вас рассказывали, Фрогд и Валери, но не говорили о том, какие вы стали взрослые и красивые.

— Ты льстишь моим гадким утятам, Аронгак, — сказала Кайла, зябко поежившись. — Как замок поживает, стоит ли на месте? Не остались ли от него руины, пока нас не было здесь?

— Стоит себе целехонький да вас, долгожданных гостей, ожидает, — ответил иверийский вождь, верно уловив желание супруги Киммера проследовать в теплые покои замка.

Погода в Ведьминой Чаше не располагала к долгим беседам на свежем воздухе, намекая, что разговоры стоит вести у камина, с чашечкой чего-нибудь согревающего. А если компания подобралась хорошая, то бежать, бежать нужно к удобным креслам и задушевным беседам.

— Ты даже не представляешь себе, Кайла, как я волнуюсь! — Милика ходила туда-сюда в белоснежной сорочке и пышной нижней юбке, а мои глаза просили прекратить вызывающее боль мельтешение.

Сама такой же была, ничего не попишешь. Придется ждать, когда церемония соединения двух сердец закончится и одной счастливой парой на свете станет больше.

— Представляю, — уверенно сказала я, закинув ногу на ногу. — Будешь яблочко?

— Не буду. — Милика перестала ходить по комнате и возмущенно уперла руки в боки. — И как ты можешь есть в такой день!

— Могу и тебе советую. Иначе упадешь в голодный обморок прямо во время церемонии и опозоришься. И не думай, что я забуду такое. При каждой встрече буду тебе об этом напоминать, даю честное королевское слово.

— Злюка ты, — примирительно сказала Милика, убирая непослушную челку со лба. — Давай сюда свое яблоко… А ничего другого нет?

— Есть, но твой наряд не позволяет мне предложить тебе что-то кроме яблока. Вот когда закончим примерку, накормлю тебя должным образом. Где швеи и модистка? Сбежали?

— Я их в жаб превратила, — покаялась Милика, смущенно потупившись, как в детстве после совершенных ею шалостей. — Они меня взбесили, и я… не сдержалась.

— Рада за твою несдержанность, однако без них мы не поспеем к положенному сроку и кто-то останется без мужа, — ехидно сказала я, ища взглядом зеленых бородавчатых существ и прислушиваясь к малейшему шороху.

Увы, но, кроме нас двоих, в этой комнате никого не было.

— Они здесь. — Милика открыла неприметную коробку, внутри которой сладко спало штук восемь обитательниц болот. — Я их усыпила, чтобы под ногами не путались.

— А теперь расколдовывай их и буди. Я ведьма, если ты помнишь. Моих сил на такое не хватит.

Тяжело вздохнув, Милика принялась за дело.

Я любовалась светящимися разноцветными искорками, что возникали у нее между пальцами, когда она творила волшебство. Все-таки диплом магической академии моей девочке достался не за красивые глаза. Хотя кого я обманываю: и за красивые глаза тоже!

Как и ожидалось, модистке и швеям не особо понравилось пребывать в лягушачьей шкуре, что вылилось в бурные крики, стенания и причитания, когда им вернули истинный облик. А еще пришлось увеличить вознаграждение за их работу.

Я не стала вмешиваться в дела Милики и готовящих ее к свадьбе женщин и поспешила уйти. Выйдя в коридор, я почувствовала умопомрачительный запах кулинарных изысков Киммера и со всех ног устремилась на кухню, ведомая любовью и голодом.

Перепрыгивая через ступеньки лестницы, я не удержалась и решила вспомнить лихую молодость: уселась на перила и спустилась таким образом вниз. И тут же угодила в объятия черноволосого мужчины со шрамом на лице.

— М-да, Кайла, такого я от тебя не ожидал. — Стоящий рядом с моим «спасителем» седовласый красавчик укоризненно поцокал языком. — Не для того мы проливали свою кровь, чтобы ты так бездарно погибла и оставила в вечной печали мужа и четверых детей! И о чем ты только думала?

— О том, что увижу вас вновь, князь Милослав. И вас, князь Всеслав!

— Зачем же так официально, сударыня. — Седовласый подошел ко мне и, не удержавшись, легонько щелкнул меня по носу. — Зовите меня Тихоней, а моего брата — Шрамом. Нам так привычнее!

Всеслав подтвердил слова старшего князя довольным смешком, тяжело подышав мне в ухо, как это когда-то делал один берийский пес.

Я фыркнула и предприняла попытку вырваться из-под опеки Шрама-Милослава, которая ожидаемо провалилась: Тихоня-Всеслав решил помочь брату, и выбраться из двойного кольца оцепления у меня не получилось.

— Кхе-кхе! — раздалось возмущенное покашливание, и нашему братанию пришел конец.

Супруг окинул недовольным взглядом меня и братьев, всем своим видом давая понять, что подобное поведение давно не видевшей друг друга троицы он спускает в первый и последний раз.

— Рад видеть вас в полном здравии, князья! — прервал затянувшееся молчание Киммер, пожав руку сначала Всеславу, а потом и Милославу.

— И мы рады вашему появлению здесь, уважаемый правитель Элирии! — поприветствовал моего супруга младший князь.

Старший же величаво кивнул, подтверждая его слова.

— Мы хотели бы обсудить церемонию вручения подарков, Киммер. А также торговые отношения между нашими государствами, если вы не против, разумеется.

— Я не против, Милослав. И хотел предложить вам то же самое, но вы меня опередили. — Киммер усмехнулся. — Предлагаю пройти в одну из комнат второго этажа. Библиотека сейчас занята.

— Кем? — удивилась я.

— Бирхом и Кристофом. Обсуждают свои магические дела.

— Сарийцы прибыли в полном составе?

— Да, Всеслав. Кристоф, Виария и ее муж прибыли полчаса назад.

— И чем королева Сарии занимается в данную минуту? — поинтересовалась я, невольно напрягаясь.

Виария ничего плохого мне не сделала. За те годы, что минули после смерти Марлоу, отношения между Элирией и Сарией только укреплялись, за что стоит сказать отдельное спасибо политике дочери Филиппа Спокойного и ее супруга, ставшего ей опорой и поддержкой во всем. И та любовь, что царила между Виарией и ее избранником, была видна невооруженным глазом, но все равно я не жаловала присутствие этой женщины рядом с моим мужчиной.

Он мой, и только мой! Точка!

Снедька сказала бы, что я ревную без повода, и была бы права. Как и всегда.

— Виария приводит себя в порядок. Кристоф неудачно открыл портал, и наши сарийские друзья незапланированно приняли водные процедуры. — Смешинки в глазах Киммера оказались заразительными. Наша троица не выдержала и расхохоталась. — Они выйдут к обеду. Ты подождешь их или поешь сейчас?

— И сейчас, и с ними, — честно ответила я и скрепя сердце предложила любимому пригласить на переговоры еще и Виарию, имевшую свои интересы в восточных княжествах.

Мужчины задумались над моими словами, а я поспешила на кухню, ведь доносящийся из нее аромат омлета был неумолим: настала пора утолить голод и узнать, научились ли наши с Киммером дети готовить так же великолепно, как их отец!

— Иногда меня одолевают странные мысли, Бирх. — Кристоф задумчиво смотрел в окно, наблюдая за суетящимися во дворе замка иверийцами. — Мне хочется узнать все тайны, что унес с собой в могилу Зарг. И дело не только в его познаниях в области магии, хотя, не скрою, они мне безумно интересны. Меня больше занимают его теневые дела, поскольку я сомневаюсь, что маг действовал против Сарии в одиночку.

— Он был не один, Кристоф, — сказал наставник Киммера, поглядывая на собирающих свадебный помост соплеменников Аронгака.

Вождь гордого племени ясно дал понять: из посторонних в замке он потерпит только модистку и швейных дел мастериц для Милики. Остальным ход заказан!

— Во сне ко мне приходят его воспоминания и наши общие, когда мы были единым целым. — Бирх говорил спокойно и медленно, словно рассказывал об обыденных вещах, которые могут произойти с каждым. — Я видел того, кто сделал его таким и направил на «истинный» путь. Виновного в том, что происходило в этом мире на протяжении как минимум тридцати пяти лет. Он все еще жив, Кристоф, и безнаказанно творит зло. И мы ничего не можем с этим поделать, мой друг, ни-че-го.

— Разве мы настолько слабы? — удивился маг Сарии, с недоумением поглядывая на наставника Киммера.

— У него очень много последователей и тех, кто служит ему верой и правдой. — Бирх отстукивал по подоконнику подобие марша, и ритм был трагическим. — Я до сих нор не могу понять, зачем он так поступает. Меняет границы государств, вырезает целые народы, меняет лица как перчатки. Такое чувство, что для него происходящее — игра, и только. Не понимаю я его…

— Почему ты говоришь мне об этом лишь сейчас, Бирх? — Кристоф недовольно уставился на элирийского мага, словно от одного его взгляда тот должен был вмиг покаяться во всех своих смертных грехах.

— Потому, что устал нести эту ношу в одиночку, — сказал наставник Киммера, вытаскивая из-за пазухи пухлый сверток из желтоватой бумаги. — И постоянно бояться удара того, кто не простил нам разрушения его планов по развязыванию войны между Сарией и Элирией. Он ничего не забыл, Кристоф: еще не пришло время для ответного удара. У него много дел и забот помимо нас. Добро просыпается, мой друг, и Д’хартэ — так его называл Зарг — приходится менять свои замыслы, подстраиваясь под то, чего он не в силах предотвратить…

— Есть еще причина, почему я впервые слышу о Д’хартэ сегодня, не так ли, Бирх?

— Да, Кристоф, ты как всегда мыслишь в правильном направлении. Мой закат близок, и я чувствую, что в скором времени покину бренный мир, и тебе придется самому разбираться с тем, что грядет. Будет битва, Кристоф, и ты должен быть к ней готов. Следи за нашими друзьями, оберегай их и примечай тех, кто может оказаться на противоположной стороне. Такие найдутся, мой друг, обязательно. Они уже среди нас.

— Ты поэтому не стал обременять себя… женским обществом? Предчувствовал, что время на исходе?

— Я не встретил ту, которую смог бы полюбить так же сильно, как правительницу Вессергерского леса, нашу с Заргом любовь на двоих. Раньше я недоумевал, почему те дамы, с которыми я общаюсь, — Бирх заговорщически подмигнул Кристофу, словно открывал ему самый главный секрет, — оставляют меня равнодушным и не вызывают абсолютно никакого желания связать с ними свою судьбу. После Слияния я понял: старая любовь никуда не делась и не позволит мне ее забыть. А пытаться предать ее ради сомнительного удовольствия… Это подобно попытке заглушить вкус вина многолетней выдержки дешевым пойлом: разница сразу видна. Да и удовольствия нет, только сам процесс…

— Что в свертке? — попытался сменить тему Кристоф.

— Мои наработки и знания Зарга. То, что поможет тебе в грядущей войне, мой друг. — Бирх передал ученику пожирателя сверток, и Кристоф с удивлением ощутил его тяжесть.

Хлопнула дверь, и по библиотеке разнесся запах женских духов. Кристоф быстро засунул сверток за пазуху и сделал вид, будто разговора с элирийским магом не было и в помине.

— Каналья! Как она меня достала! — Худощавая девушка резким движением уселась в кресло и закинула ногу на ногу. Достала мундштук и приготовилась затянуться во все легкие, но, увидев двух мужчин, заметно стушевалась и решила сбежать, буркнув: — Извините, я думала, что здесь никого нет.

Не получилось.

— Оставайтесь, госпожа Флэтчер, а я, пожалуй, пойду. Стоит поприветствовать наших новых гостей. — Бирх встал и вышел из библиотеки.

Кристоф заинтересовался тем, что вынудило элирийского мага покинуть его любимое место в замке Марлоу.

На площади появился Дориус в драконьей ипостаси и принялся красоваться перед публикой, выпуская столбы пламени и периодически издавая громкий рык, впрочем не заглушающий восторженные вопли ребятни.

На Кристофа подобное представление не произвело абсолютно никакого впечатления. А вот госпожа Флэтчер произвела, и маг с удивлением ощущал странное чувство, которое росло в нем и набирало силу, стоило ему только посмотреть на модистку, разрушившую его представление о той, кто заберет его сердце.

— Вас кто-то обидел, госпожа Флэтчер? — Сарийский маг осторожно приблизился к даме, словно к опасному зверю, могущему укусить и от которого неизвестно чего ожидать.

— Можно и так сказать, господин Кристоф. — Модистка устало откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, словно ища покой внутри себя.

Не нашла.

— Вы расскажете мне, что вас гложет? — Кристоф опустился перед ней на корточки, рассматривая ее лицо на непозволительно близком расстоянии. В приличном обществе такое поведение недопустимо, но кто сказал, что маг считал себя достойным находиться в нем? — Обещаю, что никому ничего не скажу. На меня можно положиться!

Модистка тяжело вздохнула, открыла глаза и, не удержавшись, фыркнула, одарив сарийского мага белоснежной улыбкой.

— Вы смущаете меня, господин Кристоф. Не могли бы вы… увеличить дистанцию между нами?

Тяжело вздохнув, ученик Зарга подчинился.

— Спасибо за понимание. — Госпожа Флэтчер подмигнула Кристофу, и тот почувствовал, что краснеет. Какая досада! — Меня расстроила моя клиентка, наследная принцесса Радой. Мне не нравится, когда меня и моих швей превращают в лягушек. Вдруг у меня останутся бородавки на всю жизнь? Такое возможно, господин Кристоф?

— Не думаю, госпожа Флэтчер. — Сарийский маг с замиранием сердца разглядывал обнаженную шею девушки, которую та высвободила из воротника, чтобы маг смог увидеть возможные следы от колдовства Милики.

Кристоф не мог отвести от нее взгляд. Проклятье!

— Если хотите, я могу осмотреть вас… — сказал ученик Зарга и, заметив недоуменное выражение на лице модистки, тут же уточнил: — С помощью магического зрения, само собой. Вы позволите?

— Позволю. Мне безумно интересно, как проходит эта процедура. У нас в Содружестве подобного, как вы знаете, нет, и все лечение происходит за счет специальных механизмов, проводящих диагностику… — Госпожа Флэтчер увлеченно рассказывала о своей родине, и с каждым ее словом Кристоф все отчетливее понимал, какая пропасть лежит между ними.

От этого на душе становилось противно и тоскливо, хотелось выть, подобно берийскому псу, оплакивающему гибель брата.

— Все в порядке, госпожа Флэтчер, — сказал Кристоф, поднимаясь с колен. — Вам не о чем переживать. Бородавки вам не грозят, как и зеленая склизкая кожа.

Госпожа Флэтчер поморщилась, поднимаясь с кресла.

— Вы бывали в замке раньше, Кристоф?

— Да, госпожа, приходилось. И не один раз!

— Тогда не проведете ли для меня экскурсию? — сказала модистка, стрельнув в Кристофа серыми глазами, словно баллистой в стену неприступной крепости.

— Если вы настаиваете, госпожа…

— Настаиваю! — Модистка взяла Кристофа под руку и повела его прочь из библиотеки. — И зовите меня Ани! Иначе я чувствую себя старой и никому не нужной…