38
Мифани просыпалась дважды: сначала когда они сели в вертолет, а потом когда приземлились. Всей толпой они ввалились в лифт Ладейной, после чего прошли в главный вестибюль. Все были изнурены – за исключением пешки Алана, у которого был такой вид, будто он переживал свою минуту славы.
– Ингрид, я пойду переоденусь, – предупредила Мифани, когда они вошли в ее приемную. – А ты посмотри, есть ли какие-нибудь сдвиги и можно ли нам заказать наверх еды? Остальные, подождите пока снаружи, – сказала она Эмили, малышу Алану и оставшемуся громиле. Мифани уже коснулась ручки двери, когда Ингрид позвала ее.
– Ладья Томас, здесь конь Экхарт на связи.
Мифани бросилась к своему столу.
– Это я. Как обстановка? – торопливо спросила она.
– Томас, мы готовимся войти внутрь, – услышала она приглушенный голос Экхарта. – Есть еще что-то, о чем нам следует знать?
– Мы имеем дело с Правщиками, так что лишний раз не рискуйте. Если кто-нибудь вдруг начнет разбухать, убейте его и убедитесь, что он умер, – в последний раз меня так сожрали. И не пытайтесь сохранить что-либо в качестве образцов.
– Хорошо, – ответил конь несколько удивленно.
– Я не шучу, Джошуа. Уничтожайте их до конца, всех, кроме того безкожего урода. Его постарайтесь взять живым.
– Человек без кожи, я передам.
– Буду ждать от тебя новостей. Удачи.
– Спасибо. – И он отключился.
Мифани положила телефон, с надеждой думая, что Экхарт справится и выживет при операции. Затем вошла в кабинет, открыла портрет и устало взглянула на лестницу, что вела в ее квартиру. Но вдруг ее мягкое кресло, стоявшее за столом, показалось ей куда лучшим вариантом.
«Это всего на несколько минут», – подумала она, сбрасывая полусапоги и пересекая кабинет.
Оставаясь в чересчур большом комбинезоне, она споткнулась и врезалась в стол, опрокинув одну из неустойчивых стопок документов. На промокашку обрушилась целая лавина бумаг.
«Ну отлично», – подумала Мифани, устраиваясь в своем кресле.
Затем, откинувшись на спинку, она положила ноги на стол.
«Если они не возьмут этого ободранного Правщика, что мне делать тогда? Как мне, черт возьми, найти этого Эрнста фон Сухтлена?»
Вдруг разозлившись, Мифани взбрыкнула ногами – стопки документов, собранные на столе, все повалились на пол.
– Ладья Томас, у вас все хорошо? – послышался неуверенный голос телохранителя.
– Да, просто раскладываю документы, – отозвалась она.
– Тут принесли еду. Все в приемной.
– Хорошо, иду, – сказала Мифани, со вздохом поднимаясь с кресла. Ее взгляд упал на пол и на валяющиеся канцелярские принадлежности.
Мифани опустилась на колени и сложила бумаги в стопку. Это были не секретные досье, что оставила Томас, а личные дела сотрудников. Вдруг взгляд Мифани упал на один из листов, и она, округлив глаза, зарылась в документы.
В приемной у Ингрид переглядывались Эмили и громила. Из-за двери доносились пронзительные визги, и было слышно, как там вовсю шелестели бумаги. Эмили кивнула на дверь и подняла брови. Охранник покачал головой и решительно поднял подбородок. Немые прения продолжились и могли бы затянуться много дольше, если бы дверь не распахнулась и Мифани не выскочила из кабинета с каменным лицом. Позади нее было видно, что кабинет весь завален бумагами, которые она в ярости разбросала по полу. Ингрид удивленно вскинула голову, а малыш Алан пискнул из своего кресла.
– Созвать Правление, сейчас же, – приказала она Ингрид.
– Ладья Томас? Я… да, сейчас. А как же конь Экхарт? Он же на выезде.
– Пусть остается, – ответила Мифани. – Ему там нужно разобраться. Но остальные пусть будут. Только без лишнего шума. Это не должно быть похоже на остальные заседания, когда сначала в курсе весь персонал, а потом и все Шахи вообще. В этот раз чтоб даже журнал звонков никому не показывали.
– Если вы действительно не желаете оставлять следов, – вмешался малыш Алан, – вам стоит воспользоваться безопасным пунктом управления – тем, что в подвале. Телефоны, которые там стоят, используют шифрование, и они не подключены к обычному коммутатору. А у двери всегда выставлена вооруженная охрана.
Все уставились на пешку.
– Что? – спросил он. – Я же из коммуникаций. Мне только сегодня провели большой инструктаж о том, что где находится.
– Да, звучит неплохо, – сказала Мифани. – И я за то, чтобы вы двое ушли в безопасное место. Так что идите и обзвоните всех. Но сначала закажите нам машину. А вы вдвоем едете со мной, – объявила она своим охранникам.
– Хорошо, ладья Томас, – сказала Ингрид, – только вам, наверное, стоит надеть туфли, верно?
– Туфли? – переспросила Мифани с недоверием, но тут же поняла и немного успокоилась. – Верно.
– И куртку. Сегодня прохладно.
– Да, хорошо.
– Ладья Томас, а что?.. – Ингрид бессильно осеклась.
– Помнишь, о чем мы говорили в Шотландии? – тихо спросила Мифани. Ингрид озадаченно посмотрела на начальницу. – О лазутчике внутри Правления? – Кровь отлила от лица Ингрид, и она нервно кивнула. – Я выяснила, кто это.
Она с сомнением посмотрела на пешку Алана, Эмили и громилу, а потом наклонилась к уху секретаря и шепнула ей имя. Ингрид поежилась, и Мифани, повернувшись на каблуках, двинулась прочь. Эмили и охранник последовали за ней.
Когда поднялась дверь гаража, Мифани сидела в машине, погруженная в свои мысли. Эмили с охранником наблюдали за ней, широко раскрыв глаза, а она потирала виски и прокручивала в голове обвинения.
«Этот человек предал Шахов и всю страну.
Этот человек присвоил себе огромные средства, а также основал частную армию совместно с Научным братством ученых на базе Шахов и похищал неодаренных детей со всей Великобритании, чтобы заставить их служить.
Этот человек… этот человек может рассказать Правлению, что у меня украли воспоминания.
Этот человек может сказать, что я – страдающая амнезией женщина, которая пришла в себя и вступила в должность, о которой ничего до этого не знала. Это они могут доказать.
Этот человек может разрушить мою жизнь».
– Что я делаю? – спросила она себя. – Что я собираюсь… что, черт возьми, творится?
Машина резко остановилась, и на улице поднялся шум. Оказалось, это протестующие: они собрались вокруг лимузина, в котором увидели реальное доказательство тайного сговора. Или, по крайней мере, сочли, что в нем сидит кто-то, кого стоит побеспокоить.
– Поверить не могу!
Мифани открыла люк на крыше, встала и, рискуя получить в лицо тухлыми яйцами или гнилыми овощами, высунула голову.
– А ну, отвалите все! У нас тут женщина рожает. Нужно срочно отвезти ее в больницу! – Протестующие на миг приутихли. – И она юрист! – с победоносным видом добавила Мифани и, вытащив мобильный Ингрид, стала делать им снимки ужасного качества. Толпа тут же рассеялась, и машина двинулась дальше.
– Невероятно, – произнесла она, тяжело дыша.
Телохранители издали сдавленные звуки, выражавшие осторожное согласие, и Мифани закрыла глаза. Она кое-как успокоилась и вернулась к мыслям о том, куда ехала.
«Неужели я на это решусь? Неужели выйду вот так против них?
Этот человек может разрушить мою жизнь».
Она думала о Крепости висельников и ужасах, ожидавших там человека, кому Шахи не могли доверять. О наказаниях, которые должны были быть применены к лазутчику.
А потом подумала обо всех тех письмах, что прочитала. Вспомнила то отчаяние, надежду, старания, что вложила в них Томас.
Вложила в нее.
«Этот человек может разрушить мою жизнь. Но они уже разрушили жизнь Томас и, слава богу, поплатятся за это».
Она посмотрела на Эмили и охранника.
– Скоро мы предъявим обвинение члену Правления в измене, – сообщила она. – Это может вызвать не очень приятную реакцию. Вы готовы драться? – Телохранители обменялись встревоженными взглядами. – Готовы умереть? Скажу вам откровенно: речь идет о предательстве, и я не могу поделиться этим с кем-либо еще, а вы уже владеете чрезвычайно секретными сведениями. Я и в вас-то не могу быть точно уверена, но я хотя бы знаю, что вы не можете никому позвонить, чтобы предупредить, потому что я за вами слежу.
– Ладья Томас, я предан Шахам. Богом клянусь, – серьезно заявил громила.
– И я, – добавила Эмили.
– Я это ценю, но у меня уже были кое-какие разочарования, – сказала Мифани. – Поэтому я буду непрерывно читать вас с помощью своего дара. И я говорю это со всей должной признательностью за вашу готовность броситься за меня под пулю или на лезвие: если кто-то из вас совершит движение, нацеленное против меня, то в следующий момент вы уже выстрелите себе в голову. И это не фигура речи. – Мифани многозначительно посмотрела на них и с удовольствием увидела, что оба встретили ее взгляд, не дрогнув.
Оставшуюся часть пути Мифани выясняла, достаточно ли они были вооружены. У обоих охранников были пистолеты на портупее, даже по два, и довольно грозный набор из ножей, перцового баллончика и телескопические дубинки, спрятанные под темно-фиолетовыми пальто.
– Да, весьма впечатляюще, – признала Мифани. – А распятий и серебряных пуль нет?
– От них есть польза только если вы священник или если на вас нападают журналисты, – ответил громила. – А у вас, ладья Томас, что при себе из оружия?
Мифани удивленно моргнула.
– Э-э, ничего, – призналась она. – Членам Правления оно особо не положено. Это, наверное, по протоколу так.
– А хотите? – спросила Эмили. – Здесь в багажнике есть небольшой арсенал.
– Хорошая мысль, – сказала Мифани. – Но с пистолетом в руке я буду чувствовать себя еще более неуклюже.
«И вообще я не уверена, что в этом будет какой-то толк», – подумала она, безрадостно припоминая свою несостоятельность в противостоянии с Гоблетом. Даже книжка с инструкциями, которую дала ей Ингрид, не особенно помогла.
Тем временем на улице начался дождь.
– Ладья Томас, а у вашего противника будет пистолет? – спросил громила.
– Я… не знаю, – ответила она. – Но мы едем в зал заседаний, и остальные члены Правления будут там со своими телохранителями.
– Отправляясь на битву, нужно использовать все доступные средства, – мягко заметила Эмили. Охранники переглянулись друг с другом и принялись заворачивать правую штанину комбинезона Мифани. – Мы вставим вам одну милую вещицу в кобуру на лодыжке.
– Клево, – отозвалась Мифани, и вдруг ее охватил страх.
«Что со мной будет?» – спросила она себя.
Она смотрела на дождь и завидовала всем этим машинам, которые ехали по своим делам, ни одно из которых не было таким страшным, как то, что предстояло им.
– Ладья Томас, мы на месте, – объявила Эмили, и Мифани удивленно посмотрела на нее. Она забылась в своих размышлениях, но теперь заметила, что перед ней возвышался Верхний дом.
Внутри здания находился изменник – враг, устроивший заговор, чтобы стереть ее личность. Она подумала о настоящей Мифани Томас, застенчивой молодой женщине, писавшей письма, пронизанные скрытыми страхами и недостатком жизненных радостей. Мифани закрыла глаза и мысленно послала молитву – за Томас и за себя. А потом дала волю ярости – и та вспыхнула у нее внутри.
– Идемте, – сказала она и вышла из машины.
Она вздрогнула, почувствовав на себе капли дождя, но твердым шагом взобралась по ступенькам, даже несмотря на свою нелепую форму. Телохранители шагали по бокам от нее. Когда перед ними распахнулись двери, Эмили молниеносно бросилась вперед Мифани, но быстрое изучение ее чувств показало, что это просто требовалось для безопасности.
В фойе их встретил стройный служащий с безупречной осанкой и вкрадчивыми манерами.
– Добро пожаловать, ладья Томас, – произнес он с ухмылкой.
– Спасибо, рада быть здесь, – ответила она, нехотя останавливаясь от того, что служащий встал у нее на пути.
«Это что, одно из тех средств, которыми, они думают, можно запугать ладью Томас?»
– Так, вперед. – Она подошла к лифту и стукнула по кнопке.
Пока Мифани ждала, Эмили тихо ей шепнула:
– Ладья Томас, тот служащий говорит по телефону и смотрит на нас. – Мифани кивнула. – Хотите, чтобы мы его убили? – спросила Эмили, и Мифани ошарашенно посмотрела на нее. – Это, как я понимаю, значит, нет.
– Они все думают, – осторожно сказала Мифани, – что я просто не в духе после медосмотра утром и инцидента днем. Скорее всего, он просто сообщает в Правление, что ладья Томас уже приехала. – Они вошли в кабину, и, прежде чем та закрылась, Мифани пристально посмотрела на служащего, который уже положил трубку и теперь следил за ними. Заметив ее взгляд, он угодливо улыбнулся и кивнул.
«Не забывай, Томас не всегда так уважали, – подумала про себя Мифани. – Может, и стоило приказать Эмили его убить».
Мифани и ее телохранители проследовали в зал заседаний. Снаружи стояли на вытяжку двое охранников, такие же громилы, как тот, что был с Мифани.
– Добрый вечер, ладья Томас, – поздоровался охранник слева. – Правление в сборе и дожидается вас. Проходите с вашей охраной.
– Спасибо, – кивнула Мифани. – Тяжелый денек, да?
– Как и всегда, – с сожалением ответил охранник.
– Что ж, пусть хоть вечер будет лучше, – сказала Мифани.
Все эти манеры истощали ее ярость – и это было опасно. Она обернулась на Эмили и своего громилу.
– Ладно, идем. – Они вошли в дверь и направились в угол зала.
Мифани резко остановилась. Зал был почти пуст – в нем находился только тот, кого она пришла обвинить.
– Добрый вечер, Мифани.
