Глава 14
Следующий день начался обычно: я проснулся, умылся, съел перевернутую глазунью с беконом, которую приготовила Сандра, – по ее словам, это был типичный русский завтрак, – после чего отправился на работу. Пошел я пешком: во-первых, было недалеко, а во-вторых, мне было совсем нечего сказать начальству на утренней летучке.
Сегодня мне настолько не хотелось идти на работу, что я еле плелся и добрался до управы к самому началу собрания. Не то чтобы обычно я лечу на работу, как на крыльях, но как минимум до начала летучки успеваю зайти в кабинет и налить себе кофе, на который дома Сандра наложила строгий запрет.
Сегодня не успел, да и в кабинет к главному зашел, уже когда все собрались. Уселся по правую руку от Беса, который не снимал свою кожаную куртку даже в помещении, оперся лбом о руку, локоть которой положил на стол, и принялся ждать.
Не сказать чтобы и у остальных были особые успехи: после того как люди Жука замочили ментата, раскрываемость очень сильно снизилась. Тот хоть и, как выяснилось, сидел на спеке, но дело свое знал. А нового нам придали только на одно дело – на мое. И даже он там ничего узнать не смог. Мрак, в общем.
Полный паренек по кличке Глобус, который черт знает как попал в следователи, хотя был примерно одного возраста с Кнутом, рассказывал о своих успехах в деле поимки пьяных рейдеров, которые разнесли бордель Фрога. Вот уж кому хорошо – два десятка свидетелей, которые могут описать накуролесивших придурков, а над душой сидит только пылающий гневом и жаждущий справедливости хозяин злачного местечка. И никаких тебе политических мотивов – простой и беспощадный дебош. Мечта, а не дело. Которое у Глобуса шло вполне неплохо. Он уже успел отловить двоих из пяти замешанных в этом деле мужиков, и те, разумеется, согласились указать на подельников. Им ничего особо страшного не угрожало – возместить ущерб заведению да заплатить штраф. Если не хватает средств, то отработать, причем даже не в самом борделе.
Дослушав его, Фреон, наш местный начальник, повернул голову и посмотрел на меня. К несчастью, в тот самый момент, когда я достал смартфон, чтобы посмотреть на время.
– Что такое, Кэп? – спросил он, злобно прищурился и добавил: – Не терпится отправиться в погоню за преступниками?
– Ага, – ответил я. – Так точно.
– Это хорошо, – кивнул он. – Ну, тогда давай, расскажи нам про свои успехи.
– Да нечего рассказывать, – вздохнул я. – Вчера похитили четвертого – Сухаря из Поморска, если вдруг кто не в курсе. Свидетелей толком нет, вот так, полный бар людей, а никто ничего не видел. Хозяин и охрана тоже молчат, будто воды в рот набрали. Следов взлома нет, борьбы тоже, дверь он открыл сам, за ствол не хватался, хотя был вооружен. У всех четырех похищений похожий почерк – нет улик, а жертва – крутой иммунный.
– И у тебя вообще нет предположений? – нахмурился Фреон.
– Нет, – пожал я плечами. – Ну, либо работает банда, в которой есть телепортер. Или ментат, причем крутой, который может воздействовать на иммунных с хорошей ментальной защитой.
– То есть похищения происходят уже почти месяц, а у тебя только гипотеза?
– Ну, я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите. Почему я не ловлю придурков, которые громят бордели, а занимаюсь именно этим делом? Может, кто-нибудь готов его принять у меня, раскрыть по-быстрому и заработать почет и славу?
Я увидел, как лицо Фреона медленно наливается кровью, а глаза стекленеют от ярости. Осатаневший начальник долбанул рукой по столу и заорал:
– Ты, сопляк, что о себе возомнил? Тут папаши-генерала нет, это тебе не большой мир, понял? Или ты род деятельности сменить хочешь? Сталкером стать, а?
Сталкерами в Новограде громко именовали бедолаг, вывозивших со свежих кластеров все, что только под руку попадается. По сути, это были бродяги и иммунные, не обладающие ценными навыками или дарами, вынужденные практически за живец, скудную пищу и какую-никакую крышу над головой пахать грузчиками на опасных территориях. Отряды сталкеров сопровождаются группками вооруженных рейдеров, у самих сталкеров оружия не бывает. Ну, максимум то, что здесь зовут «клевцом», – такой себе молоток на длинной ручке, одна из сторон которого заканчивается вытянутым шипом. Удобно бить пустышей, в черепе не застревает. И экономно. Вот только на свежих кластерах не только пустыши встречаются, и смертность среди сталкеров впечатляющая. Именно поэтому в сталкеры идут крайне неохотно, предпочитая попытать счастья в рейдерском ремесле, и подавляющее большинство сталкеров составляют совсем уж опустившиеся личности, ну или те, кого туда отправили как на исправительные работы. Ну и за долги еще бывает.
Сталкером становиться мне совсем не хотелось. Но и вытанцовывать на задних лапках перед Фреоном – тоже. Ну, не получается, так что ж теперь, обосраться, что ли?
– Чего так беситься-то? – пожал я плечами. – Ну, не могу я. Не идет дело, не вижу связей. И ментат, которого нам на это дело придали, тоже ничего не нашел. Не с кем работать, понимаете? И не с чем.
– Ладно, извини, – пожал плечами Фреон, внезапно успокоившись. – Сорвался, меня тоже отчитали – будь здоров. Ты, Кэп, постарайся, сейчас это дело просто некому больше дать. Чуть проще станет – разделишь с кем-нибудь, с Глобусом тем же… Или Бесом.
По лицу Глобуса мгновенно стало понятно, что уж чего-чего, а связываться с конкретным «висяком» он не желает. Бес даже позволил себе иронично хмыкнуть, но начальник не обратил на это внимания и продолжил слушать остальных следователей. Очевидно, их дела не вызывали такого социального резонанса, как мое, и особого давления сверху не было.
Да и не было там ничего такого страшного. У Беса – убийство. Как ни смешно, но обычная бытовуха: собутыльники поспорили и один нанес другому двадцать восемь ножевых. Видимо, решил действовать наверняка. Мне бы такое дело, просто сказка. Аж духом родины запахло, русский колорит во всей красе.
У Фрика чуть сложнее. Хозяина крупного оружейного магазина нашли в подворотне с дырой в башке. Он озвучил два очевидных варианта – конкуренты или горюющая вдовушка – и получил свою долю неодобрения. Что говорили Альф, Ганфайтер и единственная в отделе девушка – Йеннифер, – я уже не слушал.
Серьезно. Вот уж каких имен я не встречал в Улье – почему-то ни одной бабе не приходило в голову назваться Наташей или Машей, – но выбрать себе имя героини Сапковского… Это надо же додуматься…
Фреон наконец закончил свою заключительную речь, которую я не пропустил мимо ушей, размышляя о том, какие еще экзотические имена можно было придумать, и мы отправились по кабинетам. Бес шел рядом, заложив руки в карманы кожанки, мы остановились у открытого окна, и он достал из кармана пачку сигарет.
– Что, совсем голяк по уликам? – спросил он, сунул сигарету в зубы и поднес огонь зажигалки.
– Ага, – кивнул я. – Хрен его знает, будто за невидимкой охочусь. Думаю уже, может, пойти караванщиков поспрашивать, может быть, в других стабах такая же фигня была.
– Ну, они тебе нарассказывают… Слушай, я бы помог, но у самого дел невпроворот. Могу только совет дать. Попробуй внимательно посмотреть дела, может быть, что-нибудь общее найдешь.
– Да я раз сто уже смотрел. – Я поморщился. – Не знаю, что там еще можно нарыть, тем более что и улик никаких. Вот тебе и общее. Даже ментат ничего не разнюхал.
– Ну, попробуй шире посмотреть. Да и вообще, у тебя было три дела, а теперь четыре. И нужно определить что-то общее для всех четырех. Просто берешь, раскладываешь обстоятельства по полочкам, можешь схему начертить. А потом ищешь то, что сходится.
Я помотал головой. Он пожал плечами, мол, мое дело – предложить, и отвернулся к оконному проему, откуда донесся звук мотора. Машина, мигая проблесковыми маячками, выехала с территории управы, повернула налево и скрылась из виду.
– Надеюсь, не еще кого-то украли, – поморщился я.
– Не, не боись, без тебя не поехали бы. А так – наверное, рейдеры схватились между собой с утра пораньше. Сейчас поедут, в бубен надают всем, и на профилактику в камеру на сутки.
Я на всякий случай проверил телефон, мало ли, вдруг пропустил звонок, вот и поехали без меня, но нет – там было только сообщение от Сандры с пожеланием удачного дня. Я украдкой набил ответ и сунул смарт в карман. Бес уже успел докурить и затушил сигарету в банке из-под кофе, которая стояла на подоконнике.
– Ладно, пойду я, покопаюсь в бумагах, может, реально что пропустил, – решился я.
– Ага, ну а что тебе еще делать, – усмехнулся он. – Мне сейчас собутыльников этого дауна расспрашивать. Вот ведь дают, а… Вроде и в стаб всякую шваль не пускают, а эти все равно умудряются по пьяной лавочке друг друга на перья сажать. Уроды.
– Ладно, удачи тебе. – Я пожал ему руку и отправился в свой кабинет.
Первым делом закрылся изнутри. Похоже, мне сейчас предстоит несколько часов тяжелого мозгового штурма, и отвлекаться на посетителей совершенно нежелательно. Потом стащил с себя куртку и повесил на вешалку, включил свет и наглухо занавесил окна. Выложил смартфон на стол – какую-никакую, но связь с внешним миром следует сохранить.
В последнюю очередь утопил кнопку на чайнике, уселся за стол, достал из ящика лист бумаги, ручку и принялся записывать все, что успел выяснить вчера. Когда я закончил, чайник успел не только вскипеть, но и остыть, потому что обстоятельств дела оказалось неожиданно много. Я вложил получившиеся три листа бумаги в новую папку с завязками, отложил ее в сторону и подошел к чайнику. Вновь вскипятил его, в этот раз не отходя от кассы, залил пару ложек растворимого кофе, щедро сыпанул сахара и перемешал.
Да, если Сандра узнает, то убьет.
Эта мысль заставила меня усмехнуться. Вот уж да…
Взял корзинку со сдобой, стакан кофе и вернулся за стол. Сделал хороший глоток, откусил печенье и достал еще бумаги. Поморщился, вынул из кармана ключ от сейфа и достал из него папки с делами.
Как он там сказал? Разложить все обстоятельства по полочкам? Надо попробовать.
Еще с полчаса у меня ушло на то, чтобы разделить всю имеющуюся информацию на категории. Выписав все имеющее мало-мальское значение на отдельные листы бумаги, я убрал папки на край и разложил на столе плоды своего труда.
Кофе закончился, на дне осталась только жижа, хлебнув которой я поморщился. Не понимаю: вот как ни размешивай, все равно сахар останется на дне. Поднявшись из-за стола, я немного размялся, а потом в третий раз поставил чайник. Мозг требовал кофеина и сахара, и одновременно меня преследовало ощущение, что я все делаю правильно.
Сделав себе напиток, я вновь уселся за стол и принялся выписывать все общие обстоятельства этих дел.
Первым из них, несомненно, было то, что все похищенные – иммунные, которые в Улье уже давно, с развитыми способностями. Второе – отсутствие следов борьбы и взлома – все выглядело так, будто жертвы сами открывали двери своим похитителям и добровольно шли за ними. Третье – никаких следов ограбления, личные вещи были в порядке, ценности не тронуты. Четвертое – отсутствие свидетелей.
На секунду мне показалось, что я упускаю важную деталь, которая поможет мне окончательно разобраться. Я взял еще один лист бумаги, и выписал на него адреса, на которых похищенных видели в последний раз. Вообще я уже пытался проанализировать их, но не видел какой-то закономерности. Может быть, сейчас, когда у меня в наличии четыре места происшествия, получится понять?
Подошел к большой карте, висевшей на стене, и принялся отмечать на ней места похищений. Интересно, сколько времени было потрачено на рисовку этой карты и кому вообще такое пришло в голову? Хотя типография в Новограде есть, и заказать тираж не так уж сложно…
Клару украли из популярной у караванщиков гостиницы. Коралла из борделя, хотя, казалось бы, уж где должна быть хорошая охрана, как не в заведении подобного рода. Матрос был у одной из своих любовниц, она вышла на улицу в магазин, а когда вернулась, его там уже не было. Ну и Сухарь – понятно откуда, гостиница, которую держит тот скользкий ублюдок.
Я отошел в сторону и громко выматерился. Если соединить между собой точки, в которых произошли похищения, то получался практически правильный равносторонний прямоугольник. Квадрат, если проще.
Но я решил действовать иначе. Открыл самый нижний ящик стола, где хранился хлам, оставшийся от предыдущего хозяина кабинета, достал циркуль и расчертил на карте окружность.
Ну, что ж, с районом поисков мы определились.
Я проверил пистолет в кобуре, взял из ящика стола запасной магазин. Подошел к вешалке, натянул на себя куртку, сунул магазин в карман и погасил в кабинете свет. Конечно, начальство плохо относится к прогулкам в рабочее время, но сейчас меня со страшной силой потянуло в этот «бермудский квадрат», где пропадали иммунные. Да и не прогуливаться я иду. Дело делать.
* * *
Не знаю, что я ожидал здесь увидеть: логово бандитов, спуск в туннель, по которому похищенных вывозили из города, или еще что-то подобное, но квартал оказался абсолютно обыкновенным: жилые дома, среди которых несколько заведений: гостиницы, бары и магазины.
Короче, местный пейзаж ничем не отличался от любого другого места. Я два раза обошел каждое из мест, где произошли похищения, прошелся по задним дворам, пытаясь отыскать тайные тропы, которыми преступники уводили своих жертв. Потом обошел по кругу весь квартал, уже ни на что особо не надеясь, но добился только того, что устал бродить среди бетонных коробок.
Я остановился на перекрестке в самом центре обозначенного мной квадрата, огляделся по сторонам – через дорогу был бар. Гостеприимно распахнутая металлическая дверь, над которой висела скромная вывеска, манила, будто приоткрытый женский рот. Как там сказал Кнут? «Вечер в баре заменяет неделю разыскной работы»? Почему бы и нет? Возвращаться в опостылевший кабинет желания не было никакого.
Сказано – сделано. Я перешел дорогу и вошел в заведение. Похоже, что оно было исключительно для своих, потому что один из сидевшей у самой двери компании бросил на меня взгляд, полный незамутненной ненависти и почему-то страха. На секунду я подумал было поинтересоваться, в чем вообще причина таких ко мне чувств, но потом решил не трогать отдыхающих рейдеров, и отправился к стойке.
Я даже не знаю, почему вообще решил, что это рейдеры. Хотя поживешь в Улье некоторое время и начинаешь делить людей на типажи, прямо как там, в большом мире. Вот и здесь тех, кто бродит по кластерам в поисках ценностей, становится видно сразу. В лицах они меняются, что ли.
Пошарив в карманах куртки, я катнул по стойке споран.
– Виски, – попросил я и указал на почти прямоугольной формы бутылку за спиной бармена. – Вот того.
Он поставил на стол стакан, повернулся, взял бутыль, свинтил крышечку и налил в емкость янтарной жидкости примерно чуть меньше половины. Я взял, понюхал – «бленд» скотч, как он есть, от того, что я пил на Большой земле, вообще не отличается, хотя, возможно, прилетел к нам с другой стороны мультиверсума и изготовлен не в Шотландии, а где-нибудь в Малайзии.
Отпил немного, покатал стакан между ладонями, посмотрел на бармена, который с ничего не выражающим лицом наблюдал за мирно пьющей компанией.
– Постоянные клиенты? – спросил я, одним движением опрокинув в себя стакан.
– Нет, – помотал головой бармен. – Недели три назад появились, до этого вообще видно не было. Все, кроме одного, – не граждане, приходят, пьют, посуду не бьют, не бузят, платят исправно. А с какой целью интересуешься?
– Да мне, в общем-то, по фигу. Просто интересно, чего они с самого утра пьют.
– Да, уже часов двенадцать дня, почему утро-то. А сам-то чего пьешь?
– А делать больше нечего. – Я усмехнулся, толкнул к нему стакан и попросил: – Повтори. И бутылку не убирай.
– Она дороже стоит, чем ты дал, – заметил он.
– Без проблем. – Я положил на стойку еще несколько споранов. На самом деле по местным ценам и на один можно было купить пару таких бутылок – все-таки вокруг куча быстрых кластеров, и бухло из них буквально льется рекой, а вот спораны пойди еще добудь, не гробанувшись. Но мне сейчас было как-то наплевать.
Мужик сгреб в карман фартука спораны и даже выставил на стол тарелку с нарезанным лимоном. Интересно вот, а лимоны – как они по цене? Вроде штука нередкая по российским меркам, в каждой второй семье найдется любитель чайку с лимоном навернуть или закусить им коньячок. А хранится не так долго, в отличие от бухла. Но и выращивать в теплицах, в отличие от огурчиков-помидорчиков-лучка, не получится.
– Ты американец, что ли? – усмехнулся я.
– Нет, русский. А что такое? – посмотрел на меня бармен непонимающим взглядом.
– Ну, ты к виски лимон предложил. Еще шоколад бы.
– Вообще я думал, но решил, что ты не станешь шоколад есть. А у нас все так пьют, – пожал он плечами. – У вас нет, что ли?
– Да у нас вискарь вообще как-то закусывать не принято. Кто-то мешает с колой, яблочным соком, кто-то на треть водой разбавляет. Но закусывать – не закусывают. Хрен его знает, это ж не коньяк.
– Ну, дело твое, не хочешь – уберу. – Он пожал плечами, взял со стойки тарелку и убрал назад.
– Хозяин, – услышал я голос справа. – Еще пять того же пива и снеков каких-нибудь.
Я повернул голову и увидел, что к стойке подошел один из той компании – тот самый, что смерил меня взглядом, полным ненависти. Как ни странно, но лицо парня, сейчас вполне безмятежное, показалось знакомым, но, как бы я ни старался вспомнить, откуда я его знаю, не получалось.
На этот раз он даже не посмотрел на меня. Высыпал на стол горсть споранов, дождался, пока бармен выставит на поднос пять высоких пивных бокалов, украшенных пенными шапками. Похоже, что вкусы в компании различались, потому что там было и светлое пиво, и темное, и даже какая-то дрянь красного цвета.
Я уже подумывал обратиться к рейдеру, спросить, как его зовут и как мы познакомились, но он забрал поднос и отправился за свой столик. Кстати, шел он ровно и, судя по всему, был абсолютно трезв. Хотя, если пить пиво каждый день, рано или поздно перестанешь пьянеть и оно станет тем, чем является для жителей любой цивилизованной страны, – прохладительным напитком.
– Знаю его откуда-то, – пробормотал я, принял из рук бармена стакан и сделал еще глоток. – А откуда, не помню. Вот, бывает же такое.
– Да, в стабе народу-то, – пожал плечами бармен. – Все всех уже видели, шанс незнакомого встретить минимален.
– Не знаю. – Я снова пожал плечами, сделал хороший глоток. – Вот совсем не знаю, это же рейдеры, у меня среди них и знакомых-то особо нет.
Бармен усмехнулся и пожал плечами. Я в несколько глотков выцедил содержимое своего стакана и жестом попросил налить еще. Размял шею, помотал головой. Как и всегда после второго стакана, пружина в голове расслаблялась и меня начинало вести. Странное ощущение – я еще не становился тупым и агрессивным, а наоборот, будто замечал больше, чем обычно.
Но для этого нужно было прислушаться и приглядеться, а у меня не было на это сил. Я просто не представлял, что делать, единственная зацепка обернулась тупиком, а других предположений у меня не было. На секунду мне в голову пришла мысль, что я могу взять с собой Сандру, все сбережения и перебраться в какой-нибудь из стабов подальше от Внешки. Понятное дело, что там жизнь дороже значительно, да и путь может непростым оказаться, но по крайней мере не придется разбираться с преступлениями, которые совершил гребаный невидимка.
– Ты выглядишь, будто вот-вот примешь решение, которое станет для тебя роковым, – заметил бармен, который внимательно смотрел на меня все это время и наверняка прекрасно видел борьбу между долгом и жаждой покоя.
– Я не знаю. – Мне оставалось только вновь пожать плечами. – С чего ты взял?
– Человек без проблем не придет пить в одиночку. Особенно днем. Ты, прежде чем что-то сделать, хорошенько подумай. А еще лучше взять себе это за правило.
– Хороший совет, сказать нечего. – Я выпил еще и попросил налить двойную порцию. Уж слишком быстро у меня пустел стакан.
И задумался. Если серьезно – у меня здесь какая-никакая, но работа. Ну, не смогу я найти похитителей, не уволят все равно. Действительно, может быть, дадут кого-нибудь в помощь или дело передадут другому следователю. И ничего особенного не будет, ну самое страшное – отправят с пьяными дебошами разбираться, ну премий лишат.
А так – с зарплатой все в порядке. Да и не захочет Сандра переезжать со мной. Да, прикипели друг к другу, но не любовь это, и чуется мне, что к Новограду девчонка прикипела еще сильнее. Хоть ее и чуть не повесили.
Вот и думай. А так, переедешь, устраивайся на новое место, ищи работу, гражданство пытайся получить, а это вообще непросто.
Нет, прав бармен, думать надо прежде, чем делать. Это вообще желательно за правило взять, как верно заметил бармен, если я планирую в Улье еще хоть сколько-то прожить.
– Ну и район у вас тут, – пробормотал я и отпил из стакана.
– Да район как район, – пожал плечами бармен. – Знаешь, как везде, так и тут – гостиницы, магазины, жилые дома.
– Везде люди не пропадают, – усмехнулся я. – А у вас тут за последний месяц уже четвертого украли.
– Да, есть такое, – кивнул мой собеседник. – Только не прав ты, в других местах тоже люди исчезают.
– Но их находят потом. А здесь нет.
– Значит, плохо ищут, – ответил он.
– Значит, да. – Я глубоко вздохнул и допил остатки в своем стакане.
Я в очередной раз попросил повторить, поднялся на ноги и пошел в сторону уборной. Почти полбутылки виски, высосанные за полчаса, крепко ударили в голову, меня повело, но я сумел удержаться на ногах и даже добраться до туалета. Заперся в кабинке, достал из кармана смартфон, на котором так и не включил звук после совещания.
Впрочем, никто меня не хватился, мир будто вообще позабыл о моем существовании. Только Сандра написала сообщение, и то – предупредить, что у них сейчас сложная операция, и просила не беспокоить.
Сделав свои дела, я вышел и подошел к рукомойнику. Посмотрел в зеркало.
Нет, человек с идеальным здоровьем так не выглядит – синие круги под глазами, втянувшиеся щеки. В общем, быть иммунным, конечно, круто, твоя печень может восстановиться после отравления из пары клеток, организм без проблем побеждает СПИД и вирусы гепатита. Только вот с головой проблем меньше не становится.
Я плюнул в рукомойник и пошел обратно в зал.
Напьюсь. Хрен с этим всем, к черту этот стаб, проклятый всеми божествами, каких только почитают жители Улья, похитителей и жертв. Попытаюсь не думать об этом хотя бы один день.
Иначе свихнусь. А безумцы в Улье долго не живут.
Я тяжело вздохнул и махнул бармену, показывая, чтоб он повторил. Все равно хуже уже не будет.
