– Лорд-маршал Бринт, – произнес Орсо. – Благодарю, что смогли увидеться со мной без предварительной договоренности. Я знаю, что вы очень занятой человек.

– Не стоит благодарности, ваше высочество! – У лорд-маршала была одна рука и вовсе не было воображения. Все в нем, от блестящих начищенных кавалерийских сапог до блестящих навощенных торчащих усов, было жестким, отутюженным и соответствующим уставу. – Ваш отец мой давний друг.

– Помимо того, что он Высокий король Союза.

Улыбка маршала едва заметно дрогнула.

– Да, помимо этого. Чем я могу вам помочь?

– Я бы хотел поговорить с вами касательно нашей реакции на вторжение Скейла Железнорукого и его северян.

Бринт раздраженно фыркнул.

– Если бы она была, эта реакция! Жулики и скупердяи, что заседают у нас в Закрытом совете, отказываются выделять средства! Вы можете себе такое представить?

– Не могу. Но мне удалось убедить отца передать мне командование экспедиционными войсками.

– Правда?

– Ну, точнее…

– Но это же превосходная новость!

Лорд-маршал вскочил и прошел к своим картам, миновав тщательно отполированные доспехи, в которых, возможно, сражался в молодости, если вообще их надевал – у них-то обе руки были на месте.

– Уж теперь мы покажем этим северным мерзавцам, можете не сомневаться!

Орсо боялся, что старый кадровый военный может быть недоволен тем, что ему назначили принца в командиры, но Бринт, очевидно, был в полнейшем восторге.

– Должен сознаться, лорд-маршал, что у меня нет никакого военного опыта, помимо возни с игрушечными солдатиками, когда я был ребенком.

«Конечно, потом я еще трахал шлюх, одетых в военную форму, но это тоже вряд ли идет в счет», – добавил он про себя.

– Именно для этого под вашим командованием будут находиться офицеры, ваше высочество. – Бринт уже погрузился в размышления над картой, отмеряя расстояния растопыренной пядью. – В качестве вашего заместителя я бы предложил полковника Фореста. Он пришел в армию рядовым, задолго до меня, и с тех пор участвовал во всех крупных сражениях. Я не знаю человека с более богатым опытом или с более трезвой головой.

– Буду весьма благодарен за любые советы, как ему, так и вам, – улыбнулся Орсо.

– Леди-губернаторша Финри сдерживает натиск врага с величайшей отвагой. Черт возьми, что за женщина! Мы с ней старые друзья, между прочим. Если она и дальше будет продолжать в том же духе, мы сможем высадиться здесь! – Он хлопнул по карте с такой силой, что Орсо испугался, как бы он не повредил свою единственную оставшуюся руку. – Прямо возле Уфриса! Выйдем мерзавцам во фланг!

– Превосходно! Во фланг. Мерзавцам. Чудесно!

Ему бы очень не помешало выяснить, что значит «фланг» и как в него выходят, но если не считать этого, пока что все складывалось как надо. Через открытое окно доносились суровые выкрики сержанта, муштрующего солдат во дворе, придавая беседе подходящую к случаю военную окраску. Орсо практически жалел, что не надел по такому случаю свою военную форму – хотя сейчас она, скорее всего, будет уже тесновата в животе. Надо будет позаботиться о приобретении новой для предстоящего похода.

– Все, что мне теперь нужно – это люди.

Бринт обернулся.

– Прошу прощения?

– Отец обещал мне батальон королевской гвардии, а также начальника королевской стражи, Бремера дан Горста, который, как я понимаю, один стоит целого полка… – он позволил себе смешок, на который Бринт, впрочем, не ответил. – Но мне понадобится еще, я не знаю, где-нибудь в районе… пяти тысяч человек?

Молчание затягивалось.

– У вас нет людей? – наконец прошипел Бринт, брызгая слюной.

– Э-э… да, поэтому-то я и пришел к вам, лорд-маршал. То есть, я хочу сказать… вы ведь лорд-маршал… – Орсо скривился. – Не так ли?

Сделав глубокий вдох, Бринт взял себя в руки.

– Это так, ваше высочество, и я приношу свои извинения. К сожалению, мне сложно сохранять трезвый взгляд на вещи, когда дело касается северян. – Нахмурившись, он бросил взгляд на кольцо на своем мизинце, потеребил его кончиком большого пальца. Судя по виду, кольцо было скорее дамское, с желтым камнем. – Эти дикари стоили мне жены, а также двух близких друзей. Не говоря уже о чертовой руке!

– Нет нужды в извинениях, лорд-маршал. Я прекрасно вас понимаю.

– Надеюсь, вы не думаете, что я не желаю удовлетворить вашу вполне обоснованную просьбу? Я готов ей рукоплескать! – Бринт хмыкнул, бросив взгляд на свой пустой рукав. – Точнее, был бы готов, если бы имел для этого все необходимое. Мне просто очень неловко, что я не могу дать вам людей, и стыдно, что я до сих пор не послал помощь леди-губернаторше. После войны со Стирией несколько полков были распущены, а теми, что остались, пытаются заткнуть все дыры. Восстанию в Старикланде не видно конца, – он махнул рукой в направлении другой карты. – А теперь еще и в Срединных землях распространяются крестьянские волнения. Эти чертовы ломатели, проклятье на их головы, мутят простой народ, сеют в людях недовольство их местом под небом. По правде говоря, меня беспокоит даже тот батальон, что вам уже обещал ваш отец. Я не вижу ни малейшей возможности рекрутировать новых людей без дополнительного финансирования от лорда-канцлера.

– Хм-м… – Орсо откинулся назад, сложил руки на груди. Похоже, как и большинство вещей в жизни, дело окажется гораздо более сложным, чем он надеялся. – То есть это вопрос денег?

– Ваше высочество, – и лорд-маршал Бринт испустил вздох, в котором звучала бесконечная усталость, – это всегда вопрос денег.

– Лорд-канцлер Городец, благодарю, что вы смогли увидеться со мной без предварительной договоренности. Я знаю, что вы очень занятой человек.

– Именно, ваше высочество.

Последовала многозначительная пауза, на протяжении которой лорд-канцлер невозмутимо разглядывал Орсо поверх оправленных в золото глазных стекол. Это был похожий на жабу человек, питавший слабость к густым соусам, со многочисленными подбородками, упруго выпиравшими над меховым воротником. Не в первый раз за этот день Орсо ощутил желание выпить – а еще лучше напиться в стельку. Однако, чтобы одержать верх над несокрушимым государственным механизмом, ему требовались все его способности.

– В таком случае позвольте мне сразу перейти к делу. Я горю желанием – как, уверен, и любой благонамеренный гражданин Союза – поспешить на выручку нашим братьям и сестрам в Инглии, находящимся в отчаянной ситуации.

Лицо Городеца искривила гримаса почти физического страдания.

– Война?

– Э-э, да, но поскольку нам ее навязали…

– Такие войны обходятся ничуть не дешевле, ваше высочество.

– Не дешевле? – пробормотал Орсо.

– За последние двадцать лет ваш отец, побуждаемый ее величеством королевой Терезой, провел три кампании в Стирии с целью захватить великое герцогство Талинское, принадлежащее вам по праву рождения.

– Жаль, что он не спросил моего мнения. – Орсо засмеялся, как он надеялся, обезоруживающе. – Мне и одной-то страны более чем достаточно, куда мне еще вторую!

– Очень удачно, ваше высочество, что вы так считаете, поскольку все три войны Союз проиграл.

– Да ладно, разве нельзя считать, что вторая закончилась вничью?

– Считать можно все что угодно, но сомневаюсь, что с этим согласится хоть кто-то, кто в ней участвовал. К тому же, с точки зрения финансов победы едва ли предпочтительнее поражений. Чтобы расплатиться за эти войны, я был вынужден обложить суровыми налогами крестьянство, купцов, провинции и, в конце концов, с величайшей неохотой, дворянство. В ответ дворяне принялись укреплять свои владения, выгнали арендаторов из своих поместий и провели в Открытом совете законы, позволяющие им захватывать и огораживать общинные земли. Народ из деревень нахлынул в города, полностью разрушив всю систему налогообложения. Корона была вынуждена залезть в долги – залезть в долги еще больше прежнего, вернее будет выразиться. Один только наш долг банкирскому дому «Валинт и Балк» выражается… – Городец некоторое время обшаривал свою память в поисках достаточно масштабного выражения, но сдался, – …неописуемой суммой. Говоря между нами, одни только проценты составляют значительную часть государственных рас-ходов.

– Неужели так много?

– Больше, чем вы можете себе представить. Мы находимся в чрезвычайно рискованной ситуации, раздражение нарастает со всех сторон. Найти сейчас какое-либо дополнительное финансирование – задача… попросту немыслимая.

Орсо слушал, чувствуя, как в его душе громоздится ужас.

– Но лорд-канцлер, я прошу денег всего лишь на пять тысяч солдат…

– Всего лишь, ваше высочество? – Городец взглянул на него поверх стекол, словно учитель на не выучившего урок ученика; взгляд, знакомый Орсо по неприятным воспоминаниям о собственных учителях. Да и обо всех, кто когда-либо занимал позицию выше его, если подумать. – Вы хотя бы представляете, о насколько огромной сумме идет речь?

Орсо сдержал растущее недовольство.

– Но вы и сами должны понимать, что нам необходимо что-то сделать с этими северянами!

– Боюсь, то, что понимаю я, не имеет большого значения, ваше высочество. Я всего лишь бухгалтер, немногим более того. – Он обвел рукой свой исполинских размеров кабинет, каждая поверхность которого была отделана мрамором или инкрустирована золотым листом. Гипсовые лица его предшественников самодовольно взирали на них откуда-то из-под потолка. – Я веду учет, заполняю книги, стараясь, чтобы статьи расходов покрывались тем, что мы получаем посредством взимания налогов. И в этом, как и все лорд-канцлеры до меня, я неизменно терплю поражение. Возможно, предполагается, что я должен распоряжаться государственной казной, но… я не определяю финансовую политику в одиночку.

– В каком смысле?

Лорд-канцлер издал безрадостный смешок, протер свои стекла уголком меховой мантии и поднес их к свету.

– Фактически можно сказать, что я вообще не определяю финансовую политику.

– Кто же ее определяет?

– Его преосвященство архилектор Глокта играет ведущую роль при расстановке приоритетов в Закрытом совете.

Орсо обессиленно откинулся на спинку стула. Теперь он вспомнил, почему в свое время забросил государственные дела и направил свои усилия в сторону женщин и вина.

– То есть это вопрос приоритета?

– Ваше высочество, – и лорд-канцлер водрузил стекла обратно на переносицу, – это всегда вопрос приоритета.

– Ваше преосвященство… – проговорил Орсо. – Благодарю, что смогли увидеться со мной без предварительной договоренности. Я знаю, что вы очень занятой человек.

– Для вас, ваше высочество, моя дверь всегда остается открытой.

– Сквозняк, должно быть, чертовский!

Архилектор Глокта изобразил на лице фальшивую улыбку, продемонстрировав эту ужасную дыру в передних зубах. Орсо еще раз подумал, каким образом этот чудовищный обломок человека мог иметь какое-то отношение к появлению чего-то настолько великолепного, как его дочь.

– Я хочу поговорить с вами о нашей неприятной ситуации на Севере…

– Я бы не назвал ее неприятной.

– Вот как?

– Скейл Железнорукий со своим братом Черным Кальдером и сыном последнего Стуром Сумраком вторглись на территорию нашего Протектората и сожгли столицу нашего давнего союзника. Это, знаете, не неприятность. Это рассчитанное объявление войны.

– Но это же еще хуже!

– Гораздо хуже.

– В таком случае мы должны приструнить этих захватчиков! – воскликнул Орсо, впечатав кулак в раскрытую ладонь.

– Должны, – согласился архилектор.

Однако он произнес это «должны» с такой интонацией, словно сомневался в успехе. Орсо помедлил, не зная, в какие слова облечь то, что он собирался сказать. Впрочем, обычно лучше всего действовала прямота.

– Я хочу возглавить экспедицию против них.

– Что ж, я аплодирую вашим патриотическим чувствам, ваше высочество. – Надо отдать Глокте должное: в его словах не прозвучало ни малейшего следа насмешки. – Однако это дело военное. Возможно, вам стоило бы обсудить его с лорд-маршалом Бринтом…

– Уже обсудил. Он фактически перенаправил меня к лорд-канцлеру Городецу, который, в свою очередь, перенаправил меня к вам. Можно сказать, я следовал вдоль потока власти и оказался у вашей двери. – Он ухмыльнулся. – Которая, как вы сказали, всегда для меня открыта.

Левый, прищуренный глаз архилектора дернулся, и Орсо внутренне проклял себя. Подобные демонстрации остроумия никогда не приносили ему ничего хорошего. С могущественными людьми можно добиться большего, если они продолжают считать тебя идиотом, которому они делают одолжение… В конце концов, возможно, это действительно так.

– Мой отец выдал мне позволение отправляться в экспедицию, – продолжал он. – Лорд-маршал Бринт сможет дать мне офицеров. Чего мне не хватает, так это людей. Или, если точнее, денег на то, чтобы их снарядить и выдавать им жалованье. Говоря конкретно, мне нужно пять тысяч этих ребят.

Его преосвященство откинулся назад и направил на Орсо взгляд своих провалившихся, лихорадочно блестящих глаз. Не особенно приятный взгляд, который непросто выдержать при любых обстоятельствах. Орсо порадовался, что ему довелось выдерживать его здесь, на первом этаже Допросного дома, а не этажом ниже.

– Вы знакомы с моей дочерью, ваше высочество?

По строгому, пустому архилекторскому кабинету прошел холодный ветерок; огромные стопки бумаг на столах зашевелились и зашуршали, словно беспокойные духи. Орсо поймал себя на том, что думает, как много из этих листов содержат признания виновных. Или невиновных. Впрочем, он тут же с несомненным удовлетворением отметил, что ему удалось сохранить непроницаемое выражение лица, несмотря на внезапный прилив виноватого ужаса, не говоря уже о вполне разумном страхе, который вызвал в нем этот вопрос. Возможно, Орсо и не удалось преуспеть во всех областях, которые бы порадовали его мать, но притворяться ничего не знающим он был мастер. Может быть, потому, что черпал из глубокого источника непритворного неведения.

– С вашей дочерью… Сарен, кажется?

– Савин.

– Савин, ну конечно же! Да, кажется, мы встречались… где-то.

Если уточнить, его язык встречался с ее вагиной, а ее рот – с его членом, причем это происходило не так уж давно, и встреча увенчалась блистательным успехом. Он откашлялся, ощущая некоторое вздутие в передней части штанов, совершенно неуместное при встрече с самым страшным человеком в Союзе.

– Очаровательная девушка… насколько я припоминаю.

– Вам известно, чем она занимается?

– Занимается?..

Орсо начинал беспокоиться, не узнал ли все-таки его преосвященство об их небольшом сговоре, невзирая на все возможные предосторожности, на которых настаивала Савин. В конце концов, это был человек, работой которого было обнаруживать скрытое – и он давно зарекомендовал себя очень, очень эффективным работником. И ведь его работа этим не исчерпывалась… Конечно, наследника престола вряд ли найдут плавающим в канале, раздутым от морской воды и чудовищно изувеченным, но тем не менее… архилектор был не из тех людей, кого стоило раздражать. Или даже слегка расстраивать.

– Насколько я знаю, молодые леди обычно занимаются шитьем?

– Савин занимается инвестициями, – сообщил Глокта.

Орсо продолжал разыгрывать олуха. Он взмахнул рукой, так что кружевная манжета взметнулась до кончиков пальцев:

– Кажется, это что-то… из области торговли?

– Это торговля изобретениями. Машины. Фабрики. Усовершенствования. Она покупает идеи и воплощает их в жизнь.

В действительности Орсо не мог бы испытывать большего трепета и преклонения перед тем, что делала Савин, даже если бы она была магом и практиковала Высокое искусство. Однако он решил, что к его роли лучше подойдет отрывистый и несколько презрительный смешок:

– Весьма… современное занятие!

– Весьма современное. В моей молодости сколотить подобным образом более-менее приличное состояние, тем более для женщины, было бы немыслимо. Савин, возможно, первопроходец в своей области, но за ней уже следуют другие. Мы вступаем в новую эру, ваше высочество!

– Вот как?

– Недавно моя дочь участвовала в финансировании строительства крупной фабрики возле Колона. – Его преосвященство протянул бледный узловатый палец через карту Союза, вырезанную в столешнице между ними, указав на то, что больше всего напоминало старую, ржавую шляпку гвоздя. – Машина на этой фабрике, управляемая одним человеком и приводимая в действие водяным колесом, может начесать за день столько же шерсти, сколько прежде выдавали девять человек.

– Должно быть, для торговли шерстью это неплохо? – вымолвил Орсо, несколько сбитый с толку.

– Неплохо. Это также неплохо для моей дочери и ее партнеров. Гораздо хуже приходится тем оставшимся восьми человекам, которые прежде чесали шерсть, а теперь вынуждены искать новых способов кормить свои семьи.

– Пожалуй, вы правы…

– Тем временем очень умный человек, придумавший эту машину – гуркский беженец по имени Масруд, – только что изобрел еще одну, которая будет прясть вычесанную шерсть, ссучивая ее в нитки. Каждая такая машина лишит работы шестерых женщин. Которые совсем не рады такой перспективе.

– Архилектор, как бы ни был я очарован изысканиями вашей дочери… – здесь он ни капли не преувеличивал; при мысли о ней ему пришлось даже положить ногу на ногу, чтобы избежать неловкости, – …я все же не очень понимаю, какое отношение они имеют к нашим северным проблемам.

– Перемены, ваше высочество. Перемены такого рода и происходящие с такой скоростью, каких не было видано прежде. Жизненный уклад, державшийся столетия, шатается и трещит по швам. Традиционные барьеры, как бы мы ни пытались их укрепить, рушатся словно песочные замки перед приливной волной. Люди боятся потерять то, что имеют, и домогаются того, чего не имеют. Это время хаоса. Время страха.

Архилектор пожал плечами – осторожно, словно даже это движение доставляло ему боль.

– Это время благоприятных возможностей, если вы умны, как моя дочь, но также и время великих опасностей. Не так давно инквизиция раскрыла заговор, составленный группой недовольных рабочих, имевший целью сжечь ту самую фабрику, о которой я вам рассказывал, и поднять среди рабочих восстание против правительства вашего отца.

– Надо же!

– Не проходит дня, когда владельцы мануфактур не получали бы угроз. И не проходит ночи, когда рабочие, вымазав лица сажей, не причиняли бы умышленный вред машинам. Вчера утром в Хокстеде похороны одного их агитатора вылились в открытый бунт.

– Что вы говорите!

– В камерах непосредственно под нами располагаются члены группы, называющей себя «ломателями». Их поймали прошлой ночью во время попытки взорвать литейную мастерскую, расположенную не далее чем в двух милях от того места, где мы сидим. В настоящее время мы пытаемся убедить их помочь нам в искоренении заговора, простирающегося до пределов всей страны.

Взгляд Орсо устремился к полу.

– Это… просто ужасно.

Впрочем, он не был уверен, относились его слова к заговору или к судьбе, ожидающей заговорщиков. Возможно, и к тому и к другому.

– Повсюду предательство. Повсюду измена. Люди любят повторять, что времен хуже нынешних еще не бывало…

– Это уж точно! – улыбнулся Орсо.

– …Но в данном случае они правы: времен хуже нынешних еще не бывало.

Улыбка Орсо погасла.

– Вот как.

– Хотелось бы мне, чтобы мы были свободны делать то, что считаем правильным. Воистину, мне бы этого хотелось! – Архилектор поднял взгляд на большой темный портрет, висевший на стене. Какой-то мрачный лысый бюрократ прошлых времен пристально взирал сверху вниз на мелких людишек. Может быть, Цоллер. – Но мы попросту не можем идти на риск, затевая какие-либо заморские экспедиции, пусть даже с самыми благими намерениями, пусть даже весьма желательные и очевидно необходимые.

Он сцепил длинные тонкие пальцы и твердо посмотрел на Орсо, поблескивая глазами в глубоких, как у черепа, глазницах.

– Попросту говоря, правительство Союза висит на волоске и должно прежде всего заботиться о собственной безопасности. О достоянии короля. О положении его наследника.

– Ну, если вы ставите целью обеспечить ему комфортную позицию, я не буду вам мешать!

Орсо беспомощно пожал плечами. У него закончились идеи.

– То есть это вопрос политики?

– Ваше высочество, – и архилектор Глокта улыбнулся, снова демонстрируя зияющую дыру в передних зубах, – это всегда вопрос политики.

Орсо снова перетасовал свои карты, но раздача не стала менее ужасной с того раза, когда он увидел ее впервые.

– Складываю, – буркнул он, с отвращением бросая карты на стол. – Что за свинский день! Начинаешь удивляться, как в этой стране вообще хоть что-то делается.

– Или понимать, почему не делается ничего, – вставил Танни, копаясь вилкой в кастрюле.

– Это не прибавляет мне желания заняться королевской работой, будь уверен.

– Его и вначале было не очень-то много.

– Вот именно. Неудивительно, что мой отец такой… какой он есть.

– В смысле, такой слабак? – хохотнул Желток. – Вот уж точно, таких сла…

Орсо ухватил его за перед рубашки, намотав ткань на кулак и наполовину вытащив беднягу из кресла.

– Я могу смеяться над ним, – рявкнул он прямо в ошеломленное лицо товарища. – Ты – нет!

– Нет смысла запугивать этого идиота, – заметил Танни, умудряясь раскуривать трубку с чаггой, щуриться в сторону Орсо и сдавать карты одновременно. – Он же идиот.

Желток развел ладонями, молчаливо подтверждая этот тезис. Зашипев от отвращения, Орсо пихнул его обратно в кресло, сгреб свою новую раздачу и принялся лениво ее рассматривать. Она была настолько же ужасной, как и предыдущая. Впрочем, говорят, что хороший игрок – это тот, кто может выиграть, даже имея на руках плохие карты.

– Забудьте вы про этих старых пердунов из правительства! – Танни ткнул в сторону Орсо чубуком трубки. – У них нет широты взгляда. Нет дерзости! Нужно взглянуть на это дело под другим углом. Почему бы не представить его как ставку в игре?

Он бросил пару серебряных монет на пустое место посередине стола.

– Смотрите: вам нужен кто-то с деньгами, с амбициями, и при этом достаточно терпеливый. Кто-то, кто согласится поставить на вас деньги в надежде впоследствии получить несколько бонусов, кто сочтет это оправданным риском!

– Это точно не я, – с грустью вставил Желток, швыряя свои карты на стол.

– Богатый, амбициозный и терпеливый, – задумчиво повторил Орсо, сосредоточенно разглядывая две поблескивающие монетки. – Ставка… Или… инвестиция? А ну, передай-ка мне карандаш.

Орсо взял карту, набросал поперек нее несколько слов, сложил и протянул Хильди.

– Не могла бы ты отнести это в то же место, что и обычно? – Он многозначительно повел бровями. – Приглашение в кабинет к Суорбреку. Десять монет, если доставишь быстро.

– Давайте двадцать, и оно будет доставлено вчера, – откликнулась Хильди, спрыгивая со скамьи и направляя на него подбородок, словно тот был заряженным арбалетом, а она разбойником с большой дороги.

– Хорошо, пусть будет двадцать, грабительница! Сколько я тебе уже должен?

– Семнадцать марок и восемь монет.

– Так много?

– Я никогда не ошибаюсь в цифрах, – торжественно заверила она.

– Она никогда не ошибается в цифрах, – подтвердил Танни, передвигая трубку с чаггой из одного угла рта в другой при помощи языка.

– Она никогда не ошибается в цифрах! – заключил Орсо, отсчитывая деньги.

Хильди сгребла монеты с его ладони, сунула их в свою фуражку, глубоко надвинула ее на копну золотистых вьющихся волос и выскользнула из двери, проворная, словно кошка.

– И как мы теперь будем играть без одной карты? – пробурчал Желток.

– Ты всю жизнь играешь без красоты, без мозгов и без денег, – отозвался Орсо, снова перебирая свою раздачу. – Без одной карты тоже как-нибудь управишься.