Гловард стащил с себя рубашку и швырнул ее Барниве. Затем с рычанием свел вместе кулаки, напрягая каменные мускулы своей огромной груди. Среди зрителей, собравшихся возле ограды, прокатился одобрительный ропот, кто-то выкрикивал числа – без сомнения, неуклонно понижающиеся ставки на Лео.

– Клянусь, он стал еще больше, – пробормотал Юранд, широко раскрывая глаза.

– Я тоже, – прорычал Лео, стараясь голосом показать, какой он большой.

– Без сомнений. Твои ноги, наверное, уже почти такой же толщины, как его руки.

– Я могу его побить!

– И с легостью – если вы будете сражаться на мечах. Но зачем тебе сдался кулачный бой?

Лео тоже принялся расстегивать рубашку.

– Когда я жил в Уфрисе, Ищейка часто рассказывал мне о Девятипалом. О поединках на круге, в которых он побеждал. Как же я любил эти истории! Бывало, прыгал с палкой в руках по саду позади его замка, воображая, что я Девять Смертей, а кол для бельевой веревки – Рудда Тридуба, или Черный Доу, или Фенрис Наводящий Ужас.

Эти имена до сих пор вызывали в нем трепет, когда он их произносил. Словно магические заклинания.

Юранд наблюдал за Гловардом, наносящим в воздух жестокие тренировочные удары.

– Кол для бельевой веревки не может выбить тебе зубы.

Лео набросил свою рубашку ему на голову.

– Настоящий боец никогда не знает, против чего ему придется сражаться. Именно поэтому я каждый раз позволяю вам, ублюдкам, самим выбирать оружие.

Утро стояло холодное, так что он принялся приподниматься на пальцах ног, чтобы разогнать кровь.

– И именно поэтому я могу побить Барниву в бою на тяжелых мечах, а Антаупа – на копьях. Поэтому управляюсь с булавой лучше, чем Белая Вода Йин, а с двумя клинками – лучше тебя. Поэтому я соревнуюсь с Риттером в стрелковом мастерстве… точнее, соревновался. Но он помер, бедолага. А вот Гловарда мне еще ни разу не довелось побить голыми руками.

– Еще бы, – заметил Юранд. Его лоб снова прорезала озабоченная морщинка. – Этакую махину!

– Подумаешь. Чем больше враг, тем громче он падает.

– Или тем больнее бьет?

– Поражения учат большему, чем победы, – буркнул Лео, пытаясь шлепками хоть немного разогреть мышцы.

– Но и переносить их тяжелее. – Юранд несколько понизил голос: – По крайней мере скажи, что ты будешь мухлевать.

– Либо с честью, либо никак! – негодующе фыркнул Лео. Кажется, Казамир Стойкий когда-то говорил нечто похожее. – Ты вообще на чьей стороне?

Юранд, похоже, был несколько уязвлен вопросом.

– На твоей. Как и всегда. Как и все мы. Именно поэтому мне не принесет радости вид того, как он придушит тебя до полусмерти.

– Что мне действительно хотелось бы видеть в своем главном помощнике, так это немного веры, – сощурясь, проговорил Лео.

Гловард воздел кулаки, и на его поднятых руках рельефно проступили жилы. Лео не мог отрицать, что выглядел он грандиозно. Словно скульптура, сильно приукрашивающая реальность. Даже его зубы казались мускулистыми.

– Сейчас я выжму тебя как лимон! – прорычал боец.

– Молодой Лимон! – возопил Барнива, к вящей радости наблюдающих.

Юранд наклонился еще ближе.

– Если ты умрешь, можно, я возьму себе твоего коня?

– Немного веры! – прорычал Лео, кидаясь вперед.

Нападай, всегда нападай. Особенно когда шансы против тебя.

Застав Гловарда врасплох, он нырнул под метнувшийся наугад кулак, ощутив его ветерок в волосах, и постарался сам обработать ударами корпус противника, вкладывая в них все, на что был способен. Без сомнения, Гловард нагулял немного жирка, но вся надежда на то, что мышцы под ним тоже мягкие, мгновенно улетучилась. С таким же успехом Лео мог бы дубасить ствол дерева.

– Черт, – прошипел он застывшими в улыбке губами, встряхивая отбитые пальцы.

– Сейчас ты у меня сожрешь эту горку! – проревел Гловард, и растущая толпа зрителей разразилась смехом и подбадривающими криками.

Знают мертвые, Лео стоило бы сейчас следить за Гловардовыми кулаками, но его взгляд постоянно обращался к двум женщинам самого странного вида, стоящим среди публики. У старшей из них было заостренное, бесстрастное лицо, губы перерезал шрам, одна штанина была распорота, и из-под нее виднелась забинтованная нога. Лицо младшей было, наоборот, широким и более чем выразительным. Сквозь ее плоский веснушчатый нос было продето толстое золотое кольцо, а спутанные рыжевато-каштановые волосы торчали во все стороны, так что стоящим сзади приходилось наклоняться вбок, чтобы видеть происходящее.

– Как все это мужественно выглядит! – провозгласила она, ставя на перекладину ограды обляпанный грязью башмак с язычком, вываливающимся из-под небрежно завязанных шнурков. – Они берут деньги за свое представление?

– Насколько я могу сказать, они раздеваются забесплатно, – задумчиво отозвалась та, что постарше.

– Поразительная забота о людях! – воскликнула молодая, вскинув руки и расцветая широкой улыбкой.

Гловард не собирался упускать свой шанс. Он продолжал наступать, выбрасывая огромный кулак убийственными короткими тычками. Лео сумел увернуться от одного удара, потом от другого, но третий скользнул по его скуле, и он еле устоял. Его ноги поехали по мокрой траве, и это было к счастью, поскольку второй кулак Гловарда просвистел в воздухе в том месте, где только что находилась его голова. Лео скользнул противнику за спину, отбив раздраженную дробь по его ребрам, что не вызвало ровно никакого эффекта. Гловард презрительно фыркнул:

– Мы тут деремся или танцуем?

За его могучим плечом Лео снова увидел девушку: она со скошенными глазами смотрела на прядку волос, упавшую ей на лицо. Выпятив нижнюю губу, она подула на нее, но та тут же упала обратно вместе с тремя другими. В ней было что-то знакомое, словно имя, вертящееся на кончике языка.

– Деремся! – рявкнул он, уворачиваясь от серии ударов. С его оскаленных зубов летела слюна.

– Так его! – услышал он крик Юранда. – Задай ему жару!

Однако все его усилия были тщетны; его слабые шлепки отлетали от могучих рук Гловарда, скользили по макушке его головы, отскакивали от его боков. Потом из ниоткуда прилетел тяжелый кулак, врезался Лео в подбородок и сшиб его с ног. С беспомощным вскриком он оказался в воздухе, ухваченный противником за пояс.

Черная земля и светлое небо завертелись вокруг, он беспорядочно замахал руками; потом склон горы жестко ударил его по ребрам, зубы лязгнули, и он покатился, переворачиваясь, пока не оказался лежащим лицом вниз.

С тяжелым стоном Лео приподнялся и увидел здоровенный сапог Гловарда, уже летящий в его направлении. Ахнув, он успел откатиться в сторону, так что огромный каблук взрыл почву в нескольких дюймах от его лица. Лео вскарабкался на ноги, но не удержал равновесия и рухнул на перила ограждения.

– А этот блондинчик хорошенький, – заметила та, что постарше.

– У меня тоже есть глаза!

Молодая женщина наблюдала за ним, оперев подбородок на руки. Ее голова ходила вверх-вниз: она что-то жевала. Глаза у нее несомненно имелись. Большие, очень светлые и очень пронзительные.

– Он словно охотничий пес, такой свирепый и резвый.

Лео не чувствовал в себе особой резвости, особенно когда на него вновь обрушился кулак Гловарда. Он прикрывался как мог, но сила ударов была ужасающей. Удар сбоку кинул его к ограде, выбив из него дух, потом костяшки врезались в челюсть, и во рту стало солоно.

– Уходи оттуда! – услышал он крик Юранда сквозь собственное хриплое, булькающее дыхание.

Ему едва удалось нырнуть под удар, который мог бы с легкостью перекинуть его через ограду. Собрав все силы, Лео попытался отпихнуть Гловарда – тот почти не сдвинулся с места, но по крайней мере Лео оттолкнулся от него и, пошатываясь, выбрался на открытое место. Его лицо налилось кровью, легкие горели, колени подгибались.

Сейчас Гловард мог бы сбить его с ног одним пальцем, но предпочитал потянуть время, наслаждаясь моментом славы. Он рубил воздух огромными кулаками, расхаживая взад и вперед, словно петух на дворе собственной фермы.

– Бей его! – вопил Юранд среди рева толпы. – Ударь его, черт побери!

Однако Лео уже понимал, что никогда не побьет Гловарда в кулачном бою. Придется побеждать не кулаками, а головой. Сквозь застилавший сознание туман он вспомнил то, что говорила ему мать. Меньше храбрости, больше расчета. Выставь в долине своих худших солдат, и пусть они маршируют как можно хуже. Даже когда в его голове прояснилось, Лео продолжал ею трясти, словно ничего перед собой не видел, хватался за ребра, словно с трудом мог вдохнуть. Даже когда в ноги вернулась крепость, он продолжал переступать, пьяно пошатываясь.

– Ну что, – пробулькал он, скаля окровавленные зубы, – мы деремся или танцуем?

Как актер он едва ли удостоился бы лавров, но, к счастью, Гловард был наделен мускулатурой, но не воображением. Он ринулся в атаку уже без всякой опаски, готовя противнику удар, о котором будут говорить годами. Но к этому моменту Лео уже вернул себе способность соображать. Он ушел под удар, ловко перекатился, ухватил Гловарда за мелькнувшую рядом мощную ляжку и вскочил, потащив ее вместе с собой.

Хрюкнув от неожиданности, Гловард запрыгал на другой ноге, замахал руками, чтобы удержать равновесие, но его вторая нога скользнула по траве, и он рухнул, впечатавшись лицом в землю.

– Ну и кто теперь жрет горку? – радостно захохотал Лео. – Как она на вкус?

Гловард беспомощно скреб пальцами по земле, изрыгая ругательства, но Лео держал его огромную ступню крепко прижатой к своей груди и отпускать не собирался. Он резко повернул ее, и великан захлопал ладонью по земле:

– Ладно! Ладно! Я сдаюсь!

Лео отпустил его сапог и, шатаясь, отступил назад. Он почувствовал, как Юранд схватил его за запястье и поднял его руку высоко вверх.

– Победа всегда доступна человеку умеренных размеров! – провозгласил он, накидывая на плечи Лео его рубашку.

– Не стоит одеваться ради нас! – крикнула женщина постарше, и молодая, запрокинув голову, разразилась булькающим хохотом.

– Лео! – выкрикнул кто-то в толпе, вероятно, один из немногих оптимистов, что ставили на него. Лео попытался улыбнуться, хотя боль была значительной. Кажется, у него выбит зуб? – Молодой Лев!

Девушка, нахмурясь, поглядела прямо на него:

– Ты Лео дан Брок?

– Никто иной, – отозвался Юранд, горделиво хлопая его по плечу.

– Ха! – Она спрыгнула с ограды и зашагала к нему с широкой улыбкой. – Так это же малыш Лео!

– Малыш Лео? – Юранд поднял брови.

Она окинула Лео взглядом сверху донизу.

– Ну, теперь он вырос.

И, к его немалому удивлению, она обняла его обеими руками, ухватила за затылок и прижала его лицо к своему плечу.

Только теперь он увидел среди громыхающей массы оберегов, костей, рун и ожерелий, которые были на ней надеты, деревянный штифт на кожаном ремешке, сплошь покрытый вмятинами от зубов.

– Рикке? – Вырвавшись, Лео воззрился на нее, ища хоть какие-то следы той немощной девчурки, которую, бывало, дразнил, когда гостил в замке ее отца в Уфрисе. – Мне говорили, ты куда-то пропала!

– Я нашлась! – заявила она, вскинув оба кулака в воздух. Потом опустила их и почесала в затылке. – По правде говоря, я действительно зашла немного не туда, но Изерн-и-Фейл знает все пути. Она направила меня к дому.

– Как прославленный капитан, направляющий дырявую лодчонку, – заметила горянка. Шрам, проходивший через угол ее рта, придавал ее лицу такой вид, словно она постоянно кривит губы. Или, может быть, она просто постоянно кривила губы. – Я настоящий герой, но не будем об этом.

– Мерзавцы Кальдера Черного рыщут повсюду, вместе с его сыном Стуром. Гребаным Сумраком.

Внезапно Рикке оскалила зубы в приступе гнева. Это было так неожиданно, что Лео чуть не отступил назад.

– Я верну этого говнюка в грязь, обещаю! – Она сплюнула. Длинная нитка слюны повисла у нее на губе, и она нетерпеливо смахнула ее. – Ублюдки!

– Но… ты осталась невредимой?

Рикке сунула Лео под нос оба кулака и принялась перечислять, отгибая пальцы:

– Меня морили голодом, били, на меня ссали, в меня стреляли, меня травили собаками, меня угрожали отдать трахнуть борову, я спала под висельником, едва не свалилась в ущелье, убила молодого мальчишку, и к тому же пару раз обосралась. Ты знаешь… – она пожала плечами, наклонив голову набок и подняв плечи почти к самым ушам, – скажем так, я надеюсь, что на следующей неделе будет поспокойнее.

– Похоже, тебе пришлось… нелегко. – Он почти не понимал, о чем она говорит, но ему нравилось слышать звук ее голоса. – Я рад снова тебя видеть.

Он действительно был рад. Когда-то они были близки – настолько близки, насколько это возможно с таким необычным человеком, как она.

– Помнишь, как мы впервые встретились? – спросила Рикке.

Лео поморщился.

– Такое трудно забыть.

– Ты издевался над моими припадками, над моими дурацкими волосами и над моим странным поведением.

– Да, хотелось выпендриться перед парнями.

Она кивком указала на Гловарда, который сидел на земле, потирая подвернутую лодыжку.

– Некоторые вещи не меняются.

– Я этим не горжусь, если тебя это утешит.

– Меня утешило, когда я повалила тебя на землю и села сверху.

Теперь настала очередь Лео чесать в затылке.

– Говорят, поражения учат большему, чем победы. К тому же, ты тогда была на полголовы выше. – Он вытянулся во весь рост, глядя на нее сверху вниз примерно с той же высоты, с какой она тогда смотрела на него. – Сомневаюсь, что сейчас ты захочешь это повторить.

– Ох, даже не знаю. – Протянув руку, она вытерла большим пальцем кровь с его верхней губы. Кажется, у нее дернулся глаз. А может быть, она ему подмигнула. – Возможно, меня удастся уговорить.

– Пожалуй, это лучше, чем если бы тебя трахнул боров, – заметила Изерн-и-Фейл.

С негромким кряхтением она убрала свою перевязанную ногу с ограды и, хромая, двинулась прочь.

– Мне нужно привести эту дырявую лодчонку обратно к ее отцу, пока она опять не сбилась с курса. Я дала слово! – крикнула она через плечо.

– На меня большой спрос. – Рикке отодвинулась от него, отвесила поклон, коснувшись одной рукой травы, потом спиной вперед влезла на ограду. – Еще увидимся, малыш Лео!

Она перекинула ноги на другую сторону, спрыгнула и пошла прочь, оставив Лео пялиться ей вслед.

– Боже, боже, боже! Кто эта прелестная крошка с кольцом в носу?

Антауп возник словно бы ниоткуда, как часто происходило, когда рядом были женщины. Он втянул воздух сквозь сложенные трубочкой губы, глядя в спину Рикке.

– Целых три «боже»? – сухо буркнул Юранд. – Практически предложение руки и сердца.

– Это, – проговорил Лео, – была Рикке.

– Пропавшая дочка Ищейки?

– Мы дружили, когда я жил в Уфрисе. С тех пор она… выросла.

– И в самых правильных местах! – подхватил Антауп. – Впрочем, глаза…

– Вроде бы кто-то говорил, что она может видеть будущее? – спросил Юранд. Кажется, сам он не очень в это верил.

– И что-то мне подсказывает, что в будущем она видит твой член, – шепнул Барнива на ухо Лео, фыркая от смеха.

Юранд отвернулся от них, качая головой:

– Ох, ради всего святого…

Он был отличный друг, и чертовски умный, но порою ужасный ханжа.

– Будь осторожен, – Лео забросил Барниве руку за шею и притянул к себе в захвате. – Ты можешь быть следующим, кого мне придется заставить жрать горку!

– Ну что ж, если тебя больше привлекает борьба… – Антауп, лизнув указательный и большой пальцы, подкрутил спадающий на лоб чубчик. – Было бы жаль оставлять столь многообещающее поле нераспаханным…

Именно в этот момент Лео решил, что он в игре. Антауп знал о женщинах все. Если даже его зацепило, значит, и все остальные не останутся равнодушными.

– Держи свой плуг при себе. – Лео ухватил Антаупа свободной рукой и вступил с ним в шуточную борьбу, бросив взгляд на задницу Рикке с той же жадной ухмылкой, с какой на нее смотрели его друзья. – И не лезь на мою территорию!