В соседней с войсковым стрельбищем Помсен саксонской деревне Оттервиш жила — была простая немецкая девушка по имени Франка. Она не была красавицей писанной, но и уродкой её сложно было назвать. Ещё подростком за одно прекрасное лето Франка резко выделилась среди всех сверстниц благодаря быстрому росту своей девичьей груди. В немецких школах, также как и в советских, занятия начинались в сентябре. И первого сентября все одноклассники Франки вмиг осознали, что у этой рыжей девчонки есть, за что схватиться на переменке. А юная леди особо и не сопротивлялась. До этой осени деревенские парни вообще не обращали на неё никакого внимания. А тут такой неожиданный успех!

Деревня Оттервиш по сравнению с деревней Помсен в самом деле была большим сельским поселением с железнодорожной станцией на пути из Дрездена в Лейпциг, с небольшим кинотеатром и с двумя гаштетами, один из которых даже был оборудован большой танцевальной площадкой. И ещё достопримечательностями этой саксонской деревни были расположенные рядом советский отдельный танковый батальон (ОТБ) и стоящий за ним полигон Помсен (нем. — shissenplatz Pomsen). Поэтому русские с обоих воинских подразделений периодически навещали местные гаштеты. Особенно в деревенские праздники с дискотеками.

Вернёмся к нашей Франке. Девушка училась не совсем хорошо. И в основном получала тройки и четвёрки, но часто были и пятёрки — самые плохие отметки в немецких школах. Франка рано научилась курить, ей всё больше нравилось общение со старшими подругами, а ещё больше девушку тянуло к взрослым парням. Может быть, потому что она росла одна с мамой? Её папа однажды уехал в Дрезден на заработки, нашёл там городскую и пропал. Обычная деревенская история. В свои шестнадцать лет Франка выглядела гораздо старше своих сверстниц и твёрдо решила в ближайшее время лишиться девственности. Девушка зашла в гости к своей старшей подруге Симоне и поделилась своей скромной девичьей целью. Симона жила в соседнем доме, была на два года старше, более опытной в любовных делах и сразу огорошила ответом свою младшую подружку:

— Надо идти к русским!

Франка до этого момента видела советских военнослужащих только в деревенском магазине и проезжающими на своих огромных машинах по тесным улочкам Оттервиша. И как все деревенские детишки всегда приветливо махала ручкой русским солдатам. Как учили в школе. Девушка удивилась:

— Симона, при чём здесь русские? У нас, что — в Оттервише пропали все парни?

Старшая подруга загадочно посмотрела на Франку, затем задумалась о чём-то своём, глубоко интимном. Глаза Симоны подёрнулись лёгкой поволокой, а Франка, как все дисциплинированные немецкие девушки, ждала конкретного ответа. При чём здесь русские? Подруга встрепенулась, отогнала от себя нахлынувшее волнение, вздохнула полной грудью и стала учить жизни младшую подружку:

— Франка, вот отдашься ты сегодня первому парню на деревне за два бокала пива в гаштете. И что в итоге? В следующий раз ты также отдашься и ещё сама заплатишь за пиво. И так будет каждый раз! Вот скажи мне, Франка, какой толк от наших деревенских жеребцов? Они тебя ещё по очереди поимеют, и ты им будешь за это пиво покупать.

— Симона, а как по-другому? В гаштете всегда надо платить вместе.

— С русскими платить не надо! Они сами за всё платят и тебя ещё подарками завалят. Тебе остаётся только ножки раздвигать и всё. Вот, смотри!

Подруга открыла сервант и с гордостью вытащила матрёшку:

— Вот! Мне мой Володья подарил. И сказал, что ещё привезёт.

Франке тоже захотелось иметь матрёшку в серванте, и она попросила рассказать о загадочных и нежадных русских. Симона вытащила из холодильника две бутылки пива, пригласила подругу на диван и раскрыла соседке этот таинственный мир советских военнослужащих:

— Франка, рядом с нами живут русские. Их здесь немного. Иногда молодые офицеры появляются у нас в гаштете. Солдаты часто бывают в деревне по ночам, ищут водку. Но, с ними лучше не связываться, потом будут проблемы с полицией. Нам нужны только молодые офицеры! У меня уже есть друг Володья, он меня любит и всегда угощает водкой. Володья на дискотеке из-за меня подрался с другим русским. Вот такая у них любовь!

Симона глотнула пива из горлышка (русские научили) и её глаза вновь слегка затуманились. Девушка даже непроизвольно повела бёдрами. Франка внимательно слушала. Из-за неё пока ещё никто не дрался и не угощал водкой. Да и на дискотеках девушка пока не танцевала. Старшая подруга продолжила:

— Слушай, в эту субботу у нас будет дискотека. Русские получают деньги в начале месяца, и Володья обязательно придёт с друзьями. Я тебя познакомлю с его компанией. Франка, только обязательно скажи, что тебе уже исполнилось восемнадцать лет. Хотя русские очень темпераментный народ, они всё же боятся связываться с малолетками.

Младшая подруга слушала внимательно и кивала головой. Вот только как поверят ей эти русские про её совершеннолетие? Опытная подруга успокоила:

— Русские начнут пить ещё до дискотеки. Надень обтягивающую блузку и узкие джинсы. Фигура у тебя что надо, и всё будет гут!

Затем Симона научила Франку основным русским фразам: «Я хочу вотку»! «Я тебья лублу» и «Пошли батся» Последняя фраза у русских может звучать так «Фиг, фиг махен» Эти две основные фразы и означают, что русский очень тебя любит, жить без тебя не может и очень хочет с тобой переспать. Вот такая вот романтика жизни! Ещё подруга посоветовала сходить Франке на вокзал и купить там из автомата побольше презервативов про запас. Всегда пригодятся!

Прапорщик Кантемиров служил уже три месяца начальником войскового стрельбища Помсен. Хотя Тимур прослужил солдатом всего год, эти первые три месяца сверхсрочной службы были самыми трудными в карьере молодого прапорщика. Кантемиров сравнивал это время с первыми тремя месяцами в учебке Елань. Также было сложно вновь ломать себя и втягиваться в другую армейскую жизнь сверхсрочной службы. Ко всему прочему прибавилось ещё ответственность за дисциплину, быт и здоровье своих солдат. Начальник войскового стрельбища в первый же месяц прапорщиком лично отвечал перед командованием полка за успешную сдачу весенней итоговой проверки на своём полигоне. Тимур вместе со своими бойцами выдержали этот армейский экзамен. Прапорщик ГСВГ уже несколько раз получал свою зарплату в четыреста семьдесят марок ГДР и успел прикупить себе гражданку. Первой одеждой у Тимура были джинсы и джинсовая куртка местной фирмы «Боксер». Ещё молодой человек купил себе белые кроссовки уже западной фирмы «Адидас», чем был страшно горд. Как говорила в те былинные времена народная мудрость: «Если носишь «Адидас» — тебе любая девка даст!» Поэтому, настала пора выхода в свет...

ОТБ вместе с войсковым стрельбищем Помсен мотострелкового полка примыкали друг к другу и располагались аккурат посреди дороги между немецкими деревнями Помсен и Оттервиш. Стрельбище было ближе к Помсен, батальон — к Оттервиш. Отдельная воинская часть состояла из трёх одноэтажных кирпичных казарм барачного типа, штаба части и клуба в одном здании, холостяцкого общежития и медчасти в другом здании. Отдельно стояли магазин и кочегарка с баней. Посредине плац, и сбоку парк боевой техники. Вокруг бетонный забор с вышками часовых. Семейные жили в трёх небольших двухэтажных домах, которые стояли как «три тополя на Плющихе» впритык к забору части. Старшие офицеры жили в отдельных квартирах, младшие офицеры и прапорщики ютились в коммунальных комнатах с подселением. Вокруг поля, лес полигона и деревня Оттервиш. Детей каждый день возили в школу на специальном автобусе марки «Прогресс». Жили дружно, не тужили, и стойко переносили все тяготы и лишения воинской службы в Группе Советских войск в Германии. Из ОТБ к прапорщику Кантемирову, вернее к его пилораме, периодически обращались за помощью офицеры и прапорщики. То доски с фанерой распилить, то рейки обрезать. Так и познакомился Тимур с холостяками соседней воинской части. И в один прекрасный день, после недавней получки новые армейские друзья пригласили молодого прапорщика с собой за компанию к немцам на дискотеку в Оттервиш.

Что интересно, этот крупный гаштет под названием «У Генри» с танцевальным залом был известен на всю округу. Особенно этот гаштет пользовался успехом у советских военнослужащих всех близлежащих гарнизонов, так как многие нехорошие немочки, постоянно ошивающиеся в ГДО, были родом именно с двух близлежащих крупных деревень Оттервиш и Наанхоф. Видимо страсть к нашему брату передавалась среди местных женщин от поколения к поколению. В общем, доступных молодых и не очень женщин хватало на всех. И опять же, можно было неплохо оттянуться вдали от родной комендатуры. Хотя, и эта явка уже была известна новому коменданту гарнизона, майору Кузнецову, который периодически объезжал все злачные места подведомственной ему территории. И в эти тревожные моменты русским посетителям приходилось спасаться бегством по немецкому полю в лес полигона. С местными парнями был налажен неплохой контакт благодаря постоянным официальным играм в футбол и неофициальным совместным возлияниям. Поэтому немцы и немочки всегда стремились предупредить «своих русских» о прибытии комендантского УАЗа. Спасались через запасной выход, который вёл прямо в пшеничное поле. А там попробуй, поймай ночью нашего брата. Природа-Мать всегда была на нашей стороне!

Весной 1985 года в СССР в период перестройки и гласности началась антиалкогольная кампания, которая просто не могла пройти мимо нашей армии. Появился приказ за номером 0150, который назывался: «О борьбе с пьянством и алкоголизмом в ВС СССР». В войсках появились различные приказы по поводу проведения антиалкогольных мероприятий, которые доносились до широких масс нашими замполитами. Внешне в наших частях с этим делом стали закручивать гайки, наказания за употребление алкоголя стали строже. А все пили по-прежнему, если не больше. В магазинах, кафе и буфетах группы войск перестали продавать водку и пиво. А в торговых точках любой немецкой деревушки ГДР появились вдруг ранее невиданные бутылки: «Русская», «Столичная» и даже «Посольская», которые у немцев стоили очень дорого, от восемнадцати марок за 0,5 литра, что считалось небывалым расточительством, когда можно было спокойно купить 0,7 литра «Лунникофф» за тринадцать марок. Появляться в немецких гаштетах и дискотеках стало совсем неспокойно и опасно вдвойне.

Комендант дрезденского гарнизона, майор Кузнецов был нормальным мужиком и всегда был сам не прочь махануть стопарь-другой водочки, но со старшего офицера требовали отчётности и результатов работы по приказу номер 0150. Поэтому комендант прямо с начала месяца, после первых дней зарплаты вышел на охоту. Служба у майора была поставлена, и в один прекрасный день ему доложили о планируемом совместном празднике холостяков мотострелкового полка и помсенского ОТБ на дискотеке в гаштете «У Генри». А попросту говоря — стуканули! Кто именно стуканул, история умалчивает. Да и какая разница? В советской армейской системе стукачей всегда хватало...

А ничего не подозревающая простая немецкая девушка Франка вместе с подругами и юный советский прапорщик Кантемиров с танкистами ОТБ встретились недалеко от саксонской реки Эльба на деревенском празднике благодарения в гаштете «У Генри», где намечалась грандиозная дискотека с концертом местной рок-группы. Тимуру уже приходилось бывать в гаштетах, но в этом питейном заведении, больше похожем на здоровый каменный ангар, он был впервые. В глубине тёмного зала виднелась барная стойка, по бокам и у входа стояли в ряд большие столы с длинными скамейками. В центре возвышалась небольшая круглая сцена с установленной музыкальной аппаратурой. Немецкая молодёжь в ожидании своих кумиров разогревалась пивом и ждала начало концерта и танцев.

В этом зале русским были рады всегда. Хозяин гаштета по имени Генрих точно знал дни зарплат в советской части и понимал, что только сегодняшняя выручка от этих гостей покроет все его расходы. Исторически у холостяков ОТБ и местной молодёжи во главе с хозяином заведения сложились нормальные отношения: русские сильно не буянят во хмелю, а местные не нарываются и не сдают наших в полицию и комендатуру. Если случались нарушения конвенции, то с каждым нарушителем разбирались в индивидуальном порядке. А попросту говоря — били морду. Поэтому танкисты держались молодцом, следили за порядком и всегда предупреждали о конвенции своих коллег из других частей.

В этот раз на клич танкистов подтянулись парни с холостяцкого общежития дрезденского гарнизона с гордым названием «Ледокол». Были и связисты, была и пехота. Всего с танкистами набралось человек пятнадцать. Отличная компания! Приятные молодые лица, воспитанные и интеллигентные люди. Многие уже успели пострелять на Помсене, и были хорошо знакомы с новым начальником стрельбища. Прапорщик Кантемиров в этой компании был самым молодым.

А в другой компании самой молодой была девушка Франка, которая с восторгом и трепетом наблюдала за этими загадочными и весёлыми русскими. Франка к своей дефлорации подошла со всей немецкой серьёзностью момента. Во-первых, она запаслась презервативами. Во-вторых, в этот праздник её мама решила отдохнуть в гостях у своего нового друга и поручила надзор за своей непутёвой дочерью соседке Симоне. Всё складывалось как нельзя лучше. Вообще, немки были более раскрепощены, чем русские девушки. В ГДР свободно проводились эротические выставки и показывали эротические фильмы. На местных озёрах свободно располагались нудистские пляжи, а на простых пляжах спокойно загорали без верха. Как мы все знали, в СССР пока секса не было. Для немцев секс, даже самый экзотический и извращённый — абсолютное благо, дело открытое, не сентиментальное и даже рутинное. Советские военнослужащие, воспитанные партией и ВЛКСМ, были этим просто ошарашены. В ГДР свободно продавался пикантный иллюстрированный журнал Хильды Айслер «Das Magazin», по субботам отдельные деды и дембеля по ночам смотрели «Эротика на ночь» (Erotische zur Nacht). Каждый Новый год на телеэкране длинноногие знойные немки ревю-балета Фридрихштатпалас (FriedrichstadtPalast), покачивая бедрами и цветными перьями, лучезарно улыбаясь, медленно спускались из телевизоров по сверкающей лестнице прямо в Ленинские комнаты советских воинских частей.

Симона дождалась своего Володью и с подругами потащила Франку знакомиться с русскими. Как мы уже сказали, новенькая в этой компании была не очень красива, но имела такую великолепную девичью грудь под тонкой блузкой и совсем без защиты бюстгальтера, что интеллигентные, но немного поддатые молодые люди вначале тонули взглядом в груди немочки, а затем протягивали ей руку. Все со всеми перезнакомились. Тимур и Франка впервые оказались в этом зале и в такой компании, были самыми молодыми и интуитивно потянулись друг к другу. Прапорщик немного пододвинулся на скамейке и жестом пригласил новенькую. Франка с готовностью присела и вполне сносно на русском сообщила своему кавалеру, что она хочет водки.

С первых дней службы в ГСВГ ещё рядовой Кантемиров неоднократно слышал легенду, что у девок немецких самое интересное место застраховано. Что они сами на нас, руссишь зольдатен, прыгают только с единственной целью — заполучить страховку после полового акта. А потом русских солдат за изнасилование будут судить немецким судом. Во как! А ещё среди старослужащих полигонной команды такая байка ходила, что при рукопожатии с немкой, надо средним пальцем руки её ладонь слегка поцарапать. Это как знак: «Давай, мол, поеб...ся хорошенько?» И отказа точно не будет! А знаменитый «День любви» в ГДР, когда ни одна немка не могла отказать любому попросившему? Тем более, как можно было отказать советскому солдату? Все, кто служили в ГСВГ, обязательно слышали про этот пресловутый «День Любви». Это когда свободный секс в Германии всех и со всеми.

Прапорщик Кантемиров весной, как только получил высокое звание прапорщика ГСВГ, тут же принял волевое решение прогуляться в этот знаменательный день по ближайшей деревеньке Помсен. «День Любви» же, как ни крути, ядрён-батон! И если любая немка не может отказать советскому солдату, то ему, советскому прапорщику, вот точно — чего-нибудь такого сладкого именно сегодня, да отвалится! Может быть, кто-то из страждущих немецких женщин, выглядывая в окно своего дома, возьмёт и пригласит этого скромного молодого человека на рюмку кофе, а там глядишь — и накормят, и напоят. А потом и произойдёт это великое таинство соития полов в «День Любви».

Гулял прапорщик, гулял по саксонской деревеньке, да так ничего и не нагулял. Обычный саксонский день! И никаких воинских усилений в этот день не было, так же как и не наблюдали советские военнослужащие никакого разгула любовных вакханалий. Просто все были молоды, гормоны так и кипели, и всем очень хотелось верить в эти прекрасные легенды Группы Советских Войск в Германии.

Франка с Тимуром подошли к бару и маханули по дюпельку (сорок грамм водки). Дама решила повторить, кавалер не смог отказать. Маханули ещё по одному. Организм молодого прапорщика пока ещё не был приучен к спиртному, и в голове Тимура приятно зашумело. А в зале грянул хеви-металл. В голове зашумело ещё больше. Франка уверенно потащила своего кавалера танцевать. Немецкая молодёжь веселится шумно и активно, и тем более под такой рок. И ещё надо сказать, что у немцев никто не становится в коллективный кружочек, чтобы под музыку синхронно подрыгать руками и ногами. Даже деревенские жители все танцуют парами и строго по три танца. После первого пары не расходятся, стоят на месте и аплодируют оркестру, в данном случае — рок группе. После второго также остаются на месте, а уже после третьего танца провожают даму до места.

Саксонская девушка Франка была чётко проинструктирована опытными Симоной с подружками о тактике и стратегии охмурения этих наивных и доверчивых русских. В отличии от простых немецких парней у русских всё сложно! Чтобы затащить русского в постель или на сеновал, надо вначале с ним выпить водки, затем потанцевать несколько танцев. И только потом, после долгих, жарких объятий и поцелуев, надо обязательно признаться ему в любви: «Я тебья лублу» и быстро, пока русский не успел опомниться, тащить его на место соития. И даже в ходе секса, в перерывах надо обязательно поговорить со своим кавалером о жизни. Даже, если ты и он не понимаете друг-друга, поговорить надо обязательно. Ты только слушай и кивай головой, говорить будет русский.

Франка, конечно, была удивлена такой сложной процедурой начала большой любви с этими непростыми русскими. С немецкими парнями было бы всё намного проще. Но, саксоночка уже твёрдо решила потерять свою девственность именно с русским и уже выбрала для этой жизненно важной цели самого молодого паренька по имени Тимур. И потом, Франке очень хотелось матрёшку. Первая часть программы охмурения Тимура была выполнена. Франка занималась в школе спортивными танцами и немного измотала своего кавалера. Молодые люди уселись за стол и утолили жажду пивом. Немочка приступила ко второй части своего балета, пододвинулась к русскому вплотную, хозяйственно положила его ладонь на свою незащищённую грудь и впилась в губы русского долгим поцелуем.

Советский прапорщик уже догадался, что он впервые в своей жизни снял немку. Но, Тимур не знал, что делать дальше и куда её вести. Не на полигон же, в свой прапорщицкий домик? Или в солдатскую баню? Франка оторвалась от Тимура, заботливо пододвинула ему бокал пива, сама сделала приличный глоток и снова потянулась к русскому. Ей же сказали, что объятия и поцелуи у русских должны быть долгими и жаркими. Не как у немцев! Вот тут все мысли советского молодого человека разом скакнули куда-то вниз, он обхватил обеими руками упругое девичье тело и плотно прижал к себе.

Поэтому ни Франка, ни Тимур из-за своей юношеской страсти и из-за гремящего на весь зал хеви-металла не услышали тревожных криков вначале на немецком и потом на русском: «Komendatur!» и «Комендатура!». Что, впрочем, означало одно и то же — «Атас!» Прапорщик был так увлечён своей немецкой подружкой, что даже не почувствовал пару резких хлопков по спине от вскочивших со стола товарищей. Тащить с собой эту сладкую парочку товарищам было уже некогда. На входе в зал собственной персоной появился комендант дрезденского гарнизона, майор Кузнецов. Стол русских стоял стратегически правильно — у запасного выхода в поле. При первых же сигналах от немецкой молодёжи о прибытии УАЗа коменданта бармен Генрих быстро своим ключом распахнул спасительную дверь. Холостяки гарнизона все как один, кроме прапорщика Кантемирова, ломанулись на свежий воздух, в чистое вспаханное поле. Опыт не пропьёшь! Урожай уже был собран, пашни вспаханы и сегодня в этом зале отмечался праздник благодарения. Больше повезло тем, кто был обут в кроссовки. В туфлях бегать по пашне было не совсем привычно в отличии от сапог.

Когда прапорщик Кантемиров наконец-то оторвался от своей подружки, перед ним уже стоял майор Кузнецов. Комендант служил в Германии первые месяцы и пока ещё не мог с первого взгляда отличить русского от немца. Майора смутила причёска прапорщика. Кантемиров просто не успел постричься перед дискотекой. А так как прапорщика постоянно постригал механической машинкой его же солдат полигонной команды, то сегодня голова Тимура мало, чем отличалась от причёсок деревенских парней. И опять же, своего русского парня спасла немецкая девушка. Франка поняла, что этот нехороший комендант прямо сейчас может легко отнять у неё Тимура, и не видать ей сегодняшней дефлорации и, тем более, матрёшки. А она так старалась! Немка с возмущением глянула на советского майора и задала конкретный вопрос:

— Was ist hier los? (нем. — Что здесь происходит?)

Конечно, прапорщик Кантемиров моментально протрезвел, был очень напуган, и только смог покачать головой, мол: «Ну, что за нах такой здесь происходит?» Майор ещё раз быстро окинул взглядом прапорщика — куртка «Боксер», простая рубашка. Джинсов и самое главное, белых кроссовок «Адидас» не было видно из-за стола. Только русский мог догадаться прийти на деревенскую дискотеку в белых кроссовках. Но, ни советский прапорщик, ни советский майор ещё не были обучены таким тонкостям саксонской моды. Комендант махнул рукой на эту странную пару и выбежал в открытую дверь. Прапорщик выдохнул, посмотрел на Франку, заметил рядом на столе дупелёк водки, опрокинул и затем вдогонку осушил бокал пива своей подружки. Молодые люди переглянулись. Франка собралась было уже тащить Тимура к себе домой, но советский прапорщик не мог вот так просто оставить своих боевых друзей в беде и повёл свою подружку к запасному выходу гаштета.

Майор Кузнецов был решительным и волевым офицером, прыгнул в свой УАЗ и приказал водителю гнать за убегающими по пашне. Благо стояла полная луна, и хорошо были видны тени беглецов. Особенно выделялся последний любитель гаштетов в белой обуви. Это был вожак холостяков-танкистов, старший лейтенант, комсорг батальона Аникин Владимир. И этому молодому политработнику тоже не были чужды простые холостяцкие радости. И в этот раз старлей оказался в новых белых туфлях, которые обул с единственной целью — ещё больше произвести впечатление на свою подружку Симону. Только русский мог догадаться прийти на деревенскую дискотеку в белых туфлях. Свою промашку Володя понял при первых же прыжках по свежей пашне и тут же отстал от своих.

Автомобиль комендатуры, прыгая по пересечённой местности немецкого поля, уверенно приближался к комсоргу батальона. Затем вдруг громко буксанул. УАЗ повело в сторону. А водитель решил на газах выскочить из ямы и вывернул руль. Советский вездеход затянуло ещё больше в пашню, и машина заглохла. Далеко по полю, в осенней тишине стали слышны попытки завести мотор автомобиля советского автопрома. Тщетно! Старший лейтенант Аникин тоже остановился, осмотрелся вокруг, скинул грязь со своих белых туфель и стал с интересом наблюдать за дальнейшими действиями коменданта Дрезденского гарнизона. Водитель и майор вышли из машины. Теперь по немецкому полю широко разнеслись громкие высказывания Кузнецова по поводу водительского мастерства своего подчинённого и надёжности его техники. А при чём здесь водитель? Просто комендант в охотничьем азарте забыл простую армейскую мудрость. «Чем круче твой УАЗ, тем дальше идти тебе за танком»

В этот момент и вышли Тимур с Франкой из гаштета. Уже протрезвевший прапорщик Кантемиров быстро оценил ситуёвину, попросил Франку никуда не уходить и обязательно его дождаться. Затем, не жалея своих белых кроссовок, быстро зашагал напрямик к виднеющемуся вдали УАЗу. Мы своих не бросаем. А сейчас застрявший на немецкой пашне советский офицер был, как никогда свой. Даже комендант гарнизона! С противоположной стороны к майору уверенно зашагал старший лейтенант Аникин. В темноте белые кроссовки и белые туфли почти одновременно приближались к офицерским сапогам. Володя подошёл первым и протянул ладонь. Кузнецов твёрдо пожал руку коллеге офицеру. Комсорг ОТБ с ходу предложил пригнать танк и попробовать вытащить УАЗ. Комендант резонно заметил, что танк можно пригнать только лесом, а до кромки поля будет далековато. Танк здесь всё так распашет, что потом немцы предъявят счёт больше чем стоимость автомобиля. Офицеры с водителем задумались. К компании подошёл улыбающийся прапорщик Кантемиров и с лёгким акцентом спросил:

— Вас ист лос? — и добавил на прекрасном русском, — Товарищ майор!

— Ты кто? — Кузнецов уставился на вроде бы немца. Или не немца?

Конечно, учитывая сложившуюся обстановку на этом немецком поле, Кантемиров вполне мог ответить невежливо: «Конь в пальто!» Но, молодой прапорщик только встал на этот нелёгкий путь сверхсрочной службы и ещё не научился дерзить старшим по званию. Ответ был строго по уставу:

— Начальник войскового стрельбища Помсен, прапорщик Кантемиров.

Майор только набрал воздуха в лёгкие, чтобы теперь громко выразить своё мнение по поводу всех прапорщиков Советской Армии и, в частности, прапорщика Кантемирова. Но, прапорщик, нарушая субординацию, всё же перебил старшего по званию:

— Товарищ майор, у меня на полигоне сейчас стоит разведрота на БРДМе. Разрешите сбегать?

Комендант выдохнул и даже улыбнулся:

— Прапорщик, ты ещё здесь? Бегом марш за машиной!

Тимур молча развернулся и побежал. Подумаешь, два километра до казармы стрельбища. Да ещё, в кроссовках «Адидас»!

В этот прекрасный вечер в ленинской комнате казармы войскового стрельбища Помсен старослужащие полигонной команды совместно с командиром взвода разведроты и старослужащими разведки смотрели немецкий фильм запрещённого западного канала АРД. Хитрая антенна от специальной приставки телевизора была спрятана в кроне самой высокой берёзы у казармы. Солдаты владели немецким на уровне школьной программы, которая была уже давно подзабыта. Лейтенант Тимербулатов в школе и в военном училище изучал английский. Поэтому перевод, интригу и линию фильма дополняли коллективным разумом. В этот момент и прибежал начальник стрельбища с новостью, которая быстро внесла в размеренную жизнь полигона новый сюжет. Комендант застрял!

Вообще, к комендантам гарнизонов советские военнослужащие относились с предубеждением и ничего хорошего от комендатуры не ждали. Но, взводный разведроты состоял в знамённой группе полка и на День Победы при совместном с немцами возложением венков на могилы солдат, павших в Великой Отечественной войне, обратил внимание на нового коменданта гарнизона в парадной форме с рядом медалей и орденом Красного Знамени на груди. В гарнизоне никто не знал, откуда по замене прибыл майор Кузнецов. А тут вдруг появилась такая возможность лично познакомиться с этим боевым офицером и наверняка набрать на будущее очки перед комендатурой. Мало ли! В жизни разведчика всякое бывает.

В БРДМе не оказалось троса, быстро сняли с БМП, стоящей на качалке директрисы, и рванули по асфальту в Оттервиш. Прапорщик с офицером сели верхом на броню. Кантемиров посоветовал водителю въехать в проулок за гаштетом задним ходом, так будет потом удобней выезжать с прицепленным УАЗом. Около гаштета Тимербулатов спрыгнул, и стал помогать водителю ориентироваться в узком и извилистом проулке саксонской деревни. Прапорщик остался фиксировать движение сверху на броне и приветливо помахал Франке у входа в заведение. По такому особому случаю на дискотеке объявили перерыв, немцы высыпались на улицу и с удивлением наблюдали за манёврами семитонной машины. Тимур верхом на башне оказался в центре всеобщего внимания. Простая саксонская девушка ещё раз убедилась в правильности своего выбора и ответила на приветствие ручкой. Вот он, её принц почти на белом коне! БРДМ вырвался на оперативный простор в немецкое поле и след в след задом доехал до УАЗа. А дальше всё было делом техники и мастерства обоих водителей. УАЗ вытащили на асфальт, водители поколдовали под открытым капотом, и двигатель завёлся. Майор Кузнецов пожал руки офицерам и посмотрел на прапорщика:

— А тебя, Кантемиров, я хорошо запомнил. Смотри, не попадайся больше!

Тимур тоже взглянул на коменданта, тяжело вздохнул и искренне ответил:

— Товарищ майор, Вы меня сегодня так напугали, что мне тоже будет сложно Вас забыть.

Офицеры рассмеялись. Майор пожал руку прапорщику, сел в автомобиль и продолжил свою охоту. Но, уже в другом месте. И таких охотничьих мест у коменданта вполне хватало. Особенно после дней зарплаты в вверенном ему гарнизоне. По договорённости местом сбора после таких облав коменданта или командования части на местные гаштеты была Центральная вышка полигона. Тимур представил обоих офицеров друг-другу. Володя Аникин закончил Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище, уверенно шёл на должность замполита ОТБ, имел разряд по офицерскому военному многоборью и был нормальным парнем. Комсомолец батальона попросил разведку подкинуть его к вышке, забрать народ и привести обратно. Разведка в составе взводного, водителя БРДМ и самой боевой машины была в полной боевой готовности для спасения своих. Володя сообщил Валере, что именно сегодня с него причитается. Разведчик из-за полевого выхода ещё не успел получить зарплату и не смог отказаться от такого джентльменского предложения. Водитель и БРДМ были полностью солидарны со своим командиром. Вечер обещал быть плотным и весёлым...

А Франка так заждалась своего героя, что не вытерпела разлуки, маханула без спроса один дупель с «русского стола», благо после стремительного побега весь стол был заставлен полными дупельками и бокалами с пивом, и отправилась на поиски Тимура. Нашла на улице, когда уже он сам, можно сказать, летел к ней на крыльях любви. Франка с Тимуром присели за свой стол, и Тимур пригласил её подруг. До этого дисциплинированные немки и немцы даже не подходили к столу русских. И опять же за ситуацией наблюдал сам бармен. Репутация превыше всего, и Генрих не хотел иметь никаких проблем с русскими. Конвенция соблюдалась свято! Девушка терпеливо дождалась, пока её друг маханёт свой дупель и закусит. После пробежки и спасения коменданта у прапорщика появился зверский аппетит, и он заказал картошку с мясом. Немка своим бабским чутьём хорошо понимала, что сегодня русскому ещё понадобится много сил. Когда молодой человек всё доел и запил пивом, девушка медленно и серьёзно заявила:

— Тимур, пошли батся.

Прапорщик вначале не догнал, что в этой русской фразе, в основном слове не хватает первой буквы «е» и мягкого знака. Тимур переспросил на немецком:

— Wohin Sie gingen? (нем. — Куда пошли?)

Немка выдвинула другую версию событий на ближайшее время:

— Фиг, фиг махен!

Что такое «фиг, фиг махен» военнослужащий ГСВГ уже знал и был очень даже не против. Только удивила скорость развития отношений между парнем и девушкой — в первый же вечер и уже: «махен фиг, фиг». У Тимура до призыва в армию был опыт интимных отношений с противоположным полом. Но, этот опыт был единственным и произошёл он на спортивной базе «Юность» с одной биатлонисткой, старше Тимура года на три. Так молодой боксёр весь сезон ухаживал за спортсменкой, пока она не отдалась. А тут раз, и в дамки! Вернее, в немку. Вот только куда идти? Вот в чём вопрос! А Франка уже хозяйственно тащила Тимура к себе домой. Подружки проводили пару завистливым взглядом и остались дожидаться русских ухажёров. Да и Тимур успел сообщить немкам, чтобы не расходились и ждали своих друзей.

Немецкая девушка по дороге, хорошо помня, что с русскими надо постоянно целоваться, периодически прижималась к Тимуру и давала себя обследовать. Молодой человек заводился всё больше и больше. Дома Франка успела сообщить, что мамы не будет до утра, и затащила парня в свою комнату. Ну а дальше произошло то, что должно было произойти между двумя здоровыми молодыми людьми разного пола. Ещё днём более опытные подружки чётко проинструктировали Франку, как наиболее безболезненно лишиться девственности. Вначале немка уложила русского на спину, уселась сверху и с первой же попытки сама глубоко наделась на мужской организм. А дальше было всё по-разному и хорошо обоим до самого утра. Единственное, что удивило молодую немку, что русскому было не до разговоров. Тимур быстро восстанавливался и вновь требовал «фиг, фиг махен»...

Простая саксонская селянка Франка из деревни Оттервиш и простой советский прапорщик Кантемиров, начальник войскового стрельбища Помсен, «дружили» чуть меньше года. Их отношения нельзя было назвать большой и чистой любовью с первого взгляда, но и не только плотские утехи тянули молодых людей друг к другу. Во-первых, они оба открывали у каждого из них совсем другой мир жизни и уклада. Во-вторых, Тимур постоянно практиковался в общении на немецком, а Франка училась основам русского языка, чем очень удивила своего учителя в школе. И в-третьих, конечно же, оба молодых человека постепенно набирали свой сексуальный опыт и периодически удовлетворяли друг друга. Единственное, что очень огорчало немецкую девушку, так это постоянная занятость её советского друга по службе. В первые годы службы прапорщиком Тимуру было не так-то просто вырваться со своих дневных и ночных стрельб. Перестройка и гласность только начали добираться до Группы Советских войск в Германии, бардака в армии пока ещё не было, и стрельбы шли по намеченному и утверждённому командиром полка графику. И командование мотострелкового полка спрашивала за работу полигона с начальника войскового стрельбища и с солдат полигонной команды на полную катушку.

Благо деревня Оттервиш была относительно рядом, и Франка с Тимуром уединялись при первой же возможности. Немочка с первых дней знакомства пару раз сама пыталась приехать к своему русскому другу на велосипеде к стоянке автомашин полигона, чем вызвала необыкновенное волнение среди солдат полигонной команды. Часть старослужащих солдат тут же шли к немке, увлекать её разговорами и посылали молодого дневального искать их командира по всему полигону. Прибегал прапорщик Кантемиров, разгонял всех по работам и давал втык своей подружке. Дисциплинированная немецкая девушка показывала на свой велосипед, аккуратно припаркованный до дорожного знака «кирпич» по дороге к казарме стрельбища, сообщала своему строгому военному другу, что она ничего не нарушила и звала своего «совьетише фройнда» быстрее ехать «батся». Советский друг категорически запретил своей подружке появляться возле своего военного объекта ГСВГ и напомнил ей про коменданта гарнизона, который запросто может отправить Тимура в 24 часа очень далеко в «сибириен». Франка не хотела терять своего любимого, постоянно повторяла: «Я тебья лублу» и прекратила свои попытки проникновения на наш «секретный военный объект». Хотя несколько раз парочке просто было негде уединиться зимой и прапорщик Кантемиров, подогретый алкоголем и сгорая от страсти, всё же приводил Франку в ночь на выходные (когда стрельб не было) на самую дальнюю танковую директрису стрельбища, где именно в эти дни дежурил механик-водитель танка Т-64А, ефрейтор Рахимов.

Бойца звали Файзуллох, для друзей просто Файзи или Фаза. Файзи плохо говорил по-русски, но с первых же дней совместной службы на стрельбище Помсен вызвал прапорщика Кантемирова на отдельный разговор. Рахимову не было ещё присвоено звание ефрейтор, и прапорщика удивил и заинтриговал этот вызов странного рядового на разговор один на один со своим командиром. Солдат как мог, объяснил прапорщику, что он, хотя и родом с Таджикской Советской Социалистической Республики, но он родом с Памира и по национальности он — рушанец, и не надо его путать с другими таджиками.

Прапорщик Кантемиров всё понял и на полном серьёзе согласился с рядовым. Затем Файзуллох сообщил начальнику стрельбища, что если старослужащие будут заставлять его подшивать воротнички и чистить им сапоги, то он (клянусь аллахом!) сожжёт всю форму дедов полигонной команды. Тимур объяснил Файзи, что никто не заставит его следить за чужой формой. А надо будет следить только за своим внешним видом, обслуживать свой танк и вместе со всеми молодыми прибираться в расположении и ходить в наряды по кухне. Прапорщик Кантемиров был сам совсем недавно молодым бойцом полигонной команды и также переносил эти тяготы службы вместе со всеми. И если рядовой Рахимов считает себя выше этих обязанностей, то он уже завтра будет служить в своём танковом батальоне мотострелкового полка. Файзуллох серьёзно объяснил начальнику стрельбища, что его народ не делит работы на мужские и женские, и в его горах женщины ездят верхом и стреляют не хуже мужчин. На этом первый мужской разговор рядового и прапорщика закончился крепким рукопожатием. Тимур только предупредил своих старослужащих, чтобы они не подкалывали нового танкиста по поводу его национальности и гор Памира. Самим же хуже будет...

Второй серьёзный разговор с Фазой (танкист уже разбирался в электричестве и был совсем не против своего второго имени) состоялся после ЧП на стрельбище с Виталием и рядовым Юрьевым. Уже ефрейтор Рахимов категорически отказался давать какие-либо показания следователю военной прокуратуры. Винтовочный артиллерийский полигон (ВАП) и танковая директриса располагались друг за другом, и танкист мог знать о взаимоотношениях убитого и убийцы. Старший лейтенант юстиции так и не смог добиться от ефрейтора никаких показаний и попросил прапорщика посодействовать следствию и поговорить со своим бойцом. Теперь прапорщик вызвал ефрейтора на мужской разговор и поинтересовался, почему он не даёт показания следователю? Рахимов посмотрел Кантемирову в глаза:

— Товарищ прапорщик, Хохол уже на небесах и я не хочу говорить чужому человеку плохо про мёртвого. Виталий был нехороший человек, и аллах наказал его.

— А рядовой Юрьев хороший человек? — спокойно поинтересовался Тимур.

— Юрьев — больной, и его надо лечить. Товарищ прапорщик, наш народ никогда не даёт показания властям. Это нехорошо!

— Файзи, рядовому Юрьеву надо помочь. Вы с ним одного периода и ты его хорошо знал. Если дашь показания следователю, ты уже плохого никому не сделаешь, а молодому солдату поможешь.

Ефрейтор Рахимов задумался. Прапорщик ждал ответа. Файзи посмотрел на своего командира:

— Товарищ прапорщик, я расскажу, как всё было, но только вместе с вами. Чтобы потом мне никто не сказал, что я — стукач.

— Договорились, Фаза!

Начальник стрельбища объяснил военному следователю, что ефрейтор даст показания только в присутствии его самого. Старший лейтенант юстиции особо не возражал, тяжёлый день уже подходил к ужину, и наступала пора закругляться с допросами. А Тимур понял, что на Файзи можно спокойно положиться. Этот ефрейтор по каким-то своим национальным мотивам (и очень правильным) никогда не будет стучать на своего командира.

Танковая директриса примыкала к отдельному танковому батальону (ОТБ), на чью полевую почту приходили письма с Родины солдат полигонной команды. После того, как ефрейтор Рахимов стал черпаком, он был с подачи прапорщика Кантемирова единогласно избран почтальоном стрельбища. Кроме Фазы никто не имел права забирать почту в ОТБ. Файзи был очень горд оказанным доверием и даже написал о новой должности отцу и братьям. На вышке танковой директрисы был отдельный закуток, где постоянные механики-водители двух танков Т-64А могли днём отдохнуть во время занятий. А ночью несли по очереди охрану своих танков. Тимуру оставалось только уточнить график караула, и если надо — поменять механиков. Франка была всегда готова к сексу, если позволяла женская физиология. Молодая девушка всегда консультировалась со своими старшими подружками Симоной и Ренатой и добросовестно перенимала у них опыт предохранения и различных сексуальных поз. Но, в первый раз упиралась и очень боялась идти на танковую директрису. Пришлось раскошелиться в гаштете на ещё пару дуплей водки, затем купить одну бутылку вина с собой и хитростью заманить подругу:

— Wir gehen ein wenig spazieren und trinken Wein... (нем. — немного погуляем и попьём вина...)

Затем хитрый прапорщик пообещал показать юной леди настоящий боевой танк (нем. — echter Panzer). А всё остальное было делом техники. Файзи закрыл за парой дверь каптёрки и спустился в боксы охранять свои танки. Франка долго не упиралась, засадила из солдатской кружки болгарского красного вина, засунула ладонь Тимура себе под свитер и уже привычно прильнула к русскому другу. Парень быстро скинул с подружки джинсы и бельё, развернул её спиной к столу у топчана, освободился сам от нижней одежды и быстро вошёл в юное тело своей немки. В голове Тимура мелькнуло: «Надо будет в следующий раз попробовать в танке...» Единственно, что беспокоило советского прапорщика, так это крики Франки на всю танковую директрису...

К весне Франка расцвела, грудь стала ещё сочней, а попа ещё круглей. Хотя и редкие, но постоянные занятия сексом с советским прапорщиком не прошли даром для саксонской девушки. Всё же, этот вид жизненного спорта требует к себе хорошей подготовки. Где только не приходилось этой интернациональной паре уединяться и заниматься любовью: и в туалете зала ожидания местного вокзала, и на мансарде соседского дома Симоны, и даже в каптёрке танковой директрисы войскового стрельбища Помсен. А что было делать? Молодость, и хочется любви и ласки! Вот только в танк Т-64А Тимур с Франкой так и не попали. Ефрейтор Рахимов был категорически против. И даже пристыдил своего командира и впервые назвал по имени:

— Товарищ прапорщик, чем вы занимаетесь — это нехорошо! У нас на Памире эту женщину выгнали бы из деревни в горы. Тимур, я вас уважаю, никому не скажу, что вы сюда ходите с немкой, но в танк не пущу.

И прапорщик Кантемиров осознал, что перепих в боевом танке будет явный перебор, и даже извинился перед солдатом. Перед весенней проверкой начальнику стрельбища было уже не до своей немки. Его самого командование полка периодически и по-разному имело (это мы образно говорим!) за подготовку к этому строгому армейскому экзамену. А окончательно созревшую девушку потянуло в город, в это загадочное русское КэТэО (ГДО). От своих подруг немка неоднократно слышала о разгульной жизни русских в этом специальном заведении, где есть буфет, танцпол и вокально-инструментальный ансамбль. Симона с Ринатой с восторгом в глазах рассказывали Франке, как там русские пьют не закусывая, угощают всех подряд, дерутся между собой из-за немок и даже платят за любовь. Вот это развлечение, вот это виражи жизни! Сидишь тут в своей деревне и ничего не знаешь, и ничего не видишь.

Нет, конечно, Тимур не экономил на Франке, постоянно угощал её водкой с пивом, с первого отпуска привёз и подарил пару матрёшек и даже давал деньги на презервативы. Но, прапорщик Кантемиров пока ещё жил только на свою начальную зарплату в четыреста семьдесят марок, на которую особо не разгуляешься. На свои первые марки ГДР прапорщик постепенно покупал для себя гражданку и оставлял немного на жизнь. И ещё Франку часто огорчала занятость её советского друга по службе. Друг Симоны — советский офицер Володья уехал по замене в Советский Союз, обещал писать письма, даже записал в свой блокнотик её точный адрес в Оттервише. Но, Симона пока так ни одной весточки от своего возлюбленного не получила. Да и особо не огорчалась и переключила своё внимание на другого русского по имени Сергей, который служил в Дрездене, в танковом полку. Тянуло всё же эту саксонскую девушку именно на русских танкистов.

Старшие подруги Франки полностью перешли на занятие древнейшей профессией и стали пропадать в городе по несколько дней, а то и недель. Зачем мотаться в родную деревню, если в городе с русскими и так хорошо? Накормят, напоят и обогреют... Франка этим летом сдала выпускные экзамены в школе, скучала без подруг и русского друга и периодически легко отдавалась своим соотечественникам. Но, саксонской девушке хотелось большего. Ей очень хотелось новых русских друзей, веселья и радости, больше внимания и подарков. Немочке, в отличие от своих многих правильных подруг-фройлян, очень хотелось приключений на свою попу.

В Дрездене, на улице Курт Фишер Аллея (нем. Kurt-Fischer Allee), рядом со штабом Гвардейской Первой Танковой Армии находился Гарнизонный Дом Офицеров (ГДО). Говорили, что это здание до войны принадлежало знатной саксонской баронессе. А теперь в нём горел очаг культуры и отдыха советских военнослужащих ГСВГ, который включал в себя приличное кафе и отдельный танцевальный зал со сценой в глубине. Танцы в ГДО проходили по вечерам субботы и воскресенья, куда в основном ходили холостяки и холостячки со всего дрезденского гарнизона. Холостяки, молодые офицеры, прапорщики и сверхсрочники, понятное дело, доминировали в этом приличном обществе. Холостячки в основном состояли из вольнонаёмных сотрудников ТБП (торгово-бытовых предприятий) и медсестёр госпиталя и медсанбата.

И ещё основным контингентом танцев в ГДО были не очень приличные немецкие девушки. Они обычно вначале сидели все вместе гурьбой за одним столом, как невесты на выданье и пили только «Вита-Колу». А затем по зову сердца расходились по различным столам русских и пили водку. Эти немки мало походили на своих длинноногих и знойных землячек из ревю-балета Фридрихштатпалас (FriedrichstadtPalast), и тем более не были похожи на девушек из картинок пикантного иллюстрированного журнала Хильды Айслер «Das Magazin». Но, мы все знаем, что страшных женщин не бывает, бывает только мало водки. Особенно в таком интеллигентном и милом обществе, где на десять потенциальных молодцов приходится трое девчат. Поэтому и эти боевые подруги не стояли на танцах в сторонке, платочками теребя, а пользовались у нашего брата вполне определённым успехом. Некоторые из них были со стройными фигурами и периодически жили в общагах холостяков несколько дней и ночей, постоянно меняя партнёров и переходя из комнаты в комнату. Любви и ласки хватало на всех страждущих, иногда даже перепадало солдатом срочной службы в кочегарках, на свинарниках, танкодромах и стрельбищах. Были бы марки.

Иногда немочки беременели и рожали. Полиция со слов молодой мамы и с помощью комендатуры быстро находили молодого папу и отправляли его в двадцать четыре часа в Союз дослуживать на благо родному Отечеству в самых отдалённых гарнизонах нашей необъятной страны. Мама с ребёнком оставались на своей исторической Родине. Периодически, но постоянно наши холостяки подхватывали от своих временных подруг различные венерические заболевания и тайно лечились в медсанбате и госпитале. И наблюдая, как эти страшненькие, но очень доступные девчата в основном из сельских мест, приезжают на своих велосипедах под дождём к Гарнизонному Дому Офицеров, многие военнослужащие Советской Армии наконец то осознавали, что попали служить в «страну дождей, блядей и велосипедов».

Появление новенькой немочки в субботу на танцах не на шутку взволновало холостяцкий контингент гарнизона. Многие постоянные посетительницы были по разному опробованы и перепробованы. Симону, Сильвию, Ренату, Важинию, Барбару, Инну и других (всех просто уже не вспомнить) знал весь гарнизон. А тут новенькая и свеженькая! Вроде Франкой зовут? Каждому хотелось быть первым. А самый первый, гвардии прапорщик Кантемиров, в этот томный летний вечер вместе со своими солдатами по личному приказу командира полка устанавливал на плацу своей воинской части рамки для плакатов и зеркал.

Ещё до проверки подполковник Григорьев оценил скорость и качество работы сварщика полигонной команды вместе с его мобильным сварочным аппаратом и принял волевое решение установить в полку эти злосчастные рамы (по мнению начальника стрельбища) в день ПХД именно силами полигонной команды под чутким руководством прапорщика Кантемирова. Работу закончили только вечером. Тимур ещё вполне успевал в ГДО на танцы, но он был старшим ГАЗ-66, и надо было доставить своих бойцов вместе с оборудованием обратно на полигон, помыться, переодеться, пройти пару километров до деревни и на немецком автобусе вернуться в город. Мотиваций и сил на этот поход уже не было, прапорщик в этот вечер выбрал русскую баню на стрельбище и телевизор с хитрой антенной в своём домике и поэтому остался ночевать на полигоне. Конечно, если бы Тимур знал, что именно в этот вечер на танцах вдруг появится Франка с подругами, инстинкт размножения рода потянул бы молодого человека в ГДО. Но, парень даже не догадывался о влечении своей девушки к тайным порокам тёмной стороны жизни дрезденского гарнизона.

Молодая немка для приличия немного подождала своего русского друга (вдруг появится), но после предложенной одним офицером из автобата по имени Миша рюмки водки с конфеткой «Мишка на севере» пересела за стол за стол военных автомобилистов. Обычно холостяки гарнизона сидели за своими столами по родам войск. Франка уже была опытной фройляйн с неплохим знанием основных русских фраз и пониманием загадочной русской души, поэтому сразу попросила ещё конфет и водки. Но, тут подтянулись закадычные подружки Симона и Рената со своими русскими друзьями Эмином и Сергеем, которые слыли местными гарнизонными хулиганами из танкового полка. Франку попросили присоединиться к этой тёплой компании. Автомобилист Миша крепко обнял Франку за талию и буквально в двух словах коротко культурно выразил свой протест.

Над столами различных родов войск Советской Армии запахло рукопашной. Франка замерла. Вот где кипят страсти и любовь! Это вам не деревенская дискотека в Оттервише, и только из-за неё сейчас будут драться эти русские парни. В этот вечер автомобилистов оказалось в два раза больше, и явно превосходящие силы попросили дружественный род войск пойти куда подальше от их стола и не мешать воспитанным людям проводить свой культурный досуг вместе с интеллигентными девушками побеждённой нации. Представители бронетанковых войск схватили своих подруг и, соответствуя установленному этикету, пообещали обязательно вернуться.

Вот так Франка осталась одна с холостяками офицерами автомобильного батальона, у одного из них по имени Миша даже была своя небольшая квартира на территории части. Франку и ещё одну немочку по имени Важиния довели до забора батальона, помогли перелезть в укромном месте и перетащили через препятствие велосипеды немок. И если Франка по комплекции была молоденькой и худенькой, то с Важинией пришлось повозиться. В квартире оказались трое русских и две немки. Франка вначале пожелала быть только с Мишей, а её новая подруга уединилась с оставшимися двумя. А затем, после второй бутылки водки всё перемешалось в доме военных. Рано утром повторили процедуру преодоления препятствий в обратном направлении. Велосипеды были установлены на асфальт, а девчата получили по двадцать марок каждая. И учитывая романтический вечер со съеденными конфетами и рыбными консервами, да ещё под водку — для сельских девчат этот вечер очень даже удался. Вот так Франка пошла по рукам и покатилась по наклонной.

Дрезденский гарнизонный мир оказался как никогда тесен. Буквально через день, в понедельник отдельный автомобильный батальон прибыл по расписанию на войсковое стрельбище Помсен пристреливать свои недавно полученные автоматы АКСУ-74. И заодно один из ротных автомобилистов попросил начальника стрельбища о возможности распила привезённых с собой досок. В ответ прапорщик Кантемиров предложил ротному, что автомобилисты захватят его с бойцами в полк за продуктами с бельём и привезут обратно на полигон. Взаимовыгодная сделка состоялась к удовольствию обеих сторон. Тимур на правах хозяина, пока его пилорамщик распиливал доски автомобилистов, предложил офицерам дружественных войск скоротать время за чаем у него в домике. И само собой разговор зашёл за субботний вечер в ГДО. Только начальник полигона успел пожаловаться на своего командира полка, из-за которого он вынужден был пропустить такое культурное мероприятие в холостяцкой жизни гарнизона, как один старший лейтенант по дружески сообщил прапорщику, что он много потерял в своей жизни и рассказал о новенькой немке по имени Франка.

Каждое появление новой немки на танцах в ГДО было воистину волнующим событием истинных ценителей женской красоты дрезденского гарнизона, к которым и относил себя этот весёлый старлей по имени Миша. Дальше пошли такие подробности, что Тимур понял, что в ту ночь в гостях у Миши была именно его Франка. Хоровод мыслей вихрем пронёсся в голове молодого человека, и он почувствовал лёгкий укол ревности прямо в сердце. Прапорщик всё же справился с собой, даже смог поддержать этот интимный холостяцкий разговор о бабах. Понятно, что он был первым у немки, что они успели привыкнуть друг к другу за эту зиму и периодически обогревали друг-друга как могли Но, ничто не вечно под луной! И хотя Франка постоянно твердила: «Я тебья лублу», по большому счёту, любви, как таковой, не было и в помине. Было только взаимное влечение молодых людей разного пола. И это нормально! Никто из них не клялся в вечной любви. Хотя, если бы Франка успела выучить эту клятву на русском, Тимур бы наверняка слышал неоднократно эту присягу на верность. Хотя старлей Миша очень правдоподобно передразнил Франку с фразами: «Я тебья лублу» и «Хочу батся» Прапорщик Кантемиров пережил этот день без особых волнений. Во всяком случае, он же не собирался брать Франку замуж. Но, перед глазами молодого человека весь день, а особенно перед сном нет, нет, да и возникала шикарная грудь немочки. И не только грудь...

Следующая встреча бывших любовников произошла только через месяц после тех памятных танцев. И встретились они именно субботним вечером в ГДО. Франка уже полностью освоилась в этом очаге культуры и отдыха советской молодёжи и в этот раз во всю ивановскую флиртовала с двумя прапорщиками-связистами холостяцкого общежития «Ледокол». Немка уже была подшофе, сидела у одного прапорщика на коленях, а со вторым со смехом пыталась выпить на брудершафт бокал пива. Прапорщик Кантемиров не ожидал встретить свою бывшую (или ещё не бывшую?) подружку здесь, стушевался и решил просто пройти мимо, сделав вид, как будто они не знакомы. Зачем отвлекать девушку от работы? Но, Франка заметила своего первого парня в своей девичьей жизни, искренне обрадовалась, вспорхнула с колен связиста и с криком: «Тимур, я тебья лублу!» бросилась парню на шею. Тимур смутился ещё больше. А кафе замерло...

По всем местным понятиям и славным традициям ГДО получилось так, что этот молодой бурый прапор с полигона (считай с деревни), который не отслужил даже и года рядовым, на глазах у всей честной компании отбил немку у двух уважаемых прапорщиков полка связи, которые уже служили с давних времён и прожили целых три года в холостяцком общежитии офицеров и прапорщиков (считай — городских). Прапорщики-связисты готовились на замену в Союз. То есть, если отнестись к этому неординарному событию в офицерском кафе с солдатской точки зрения, то получилось так, что какой-то мелкий «Дух» вконец так оборзел, что послал на хрен двух нормальных «Дембелей» Советской Армии. Что было невозможно в принципе.

Старослужащие прапорщики были уже поддатые, на голову выше своего коллеги с Помсена и гораздо здоровей. Терять свою прикормленную немку они не хотели, и терпеть наглой борзоты от молодого прапора просто не могли. Назрел вполне такой обыденный гарнизонный холостяцкий конфликт интересов. Хотя, прапорщик Кантемиров даже и не думал покушаться на честь старослужащих. Начальник войскового стрельбища Помсен чтил местные традиции. Но, отталкивать от себя немку и заверять этих бухих связистов в полном уважении к их сроку службы было совсем не по-нашему, не по-военному. Западло, в общем!

И тут в кафе ворвалась шумная компания из двух молодых прапорщиков танкового полка с под ружками Симоной и Ренатой. Прапорщики Эльчиев Эмин и Сергей Толстиков недавно окончили школу прапорщиков, служили командирами секретного танка Т-80, жили на «Ледоколе» и слыли местными гарнизонными хулиганами. Франка отпустила Тимура и радостно бросилась к своим подружкам-землячкам с Оттервиша. А молодой — молодому, кем бы он не был — солдатом, офицером или прапорщиком, всегда должен помогать. Прапорщики-танкисты оперативно оценили ситуёвину и вслед за своими подружками стали на сторону молодого прапорщика со стрельбища Помсен. А значит и Оттервиш. Соотношение сил резко поменялось в сторону «деревенских».

Прапорщики-связисты, кроме того, что Тимур был самым молодым прапорщиком в дивизии, ничего о нём не знали. Но, были прекрасно осведомлены о бойцовских характерах своих хулиганистых соседей по общежитию и драться с ними очень не хотели. Старослужащие прапорщики решили не подвергать свою замену опасности и всё же потребовали от своих оппонентов бутылку «Луникофф» в счёт морального ущерба за потерянную немку. Это был достойный выход из пикантной ситуации для обеих сторон. Прапорщик Кантемиров купил две бутылки обозначенной водки: одну связистам, одну с собой. Молодые прапорщики ушли с немками, старослужащие остались заливать свои любовные потери немецкой водкой. В комнате легендарного холостяцкого общежития «Ледокол» молодые прапорщики с землячками с Оттервиша вначале хорошенько отметили встречу и примирение Тимура с Франкой, затем по очереди и строго по парам сходили в единственный душ на этаже, ну а потом разбрелись по комнатам. Благо соседняя комната была свободна, прапорщики со штаба дивизии пока отсутствовали и воевали на КШУ. Прапорщик Кантемиров впервые переночевал на «Ледоколе», да ещё и с немкой. Половая жизнь наладилась вновь...

Рано радовался начальник войскового стрельбища Помсен. Буквально через неделю Тимур почувствовал чесотку в паху, приказал дневальному натопить баню и в парной, тщательно изучив свой организм, быстро выяснил, что подцепил лобковых вшей, более известных в миру как «мандавошки». Вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» перед юным прапорщиком уже не стояли. Половых контактов, кроме Франки у него не было. Искать немецкую подружку и предъявлять какие-либо претензии было бессмысленно. Не идти же с жалобой в комендатуру или в полицию? Сам виноват! Надо иногда думать головой, а не другой частью тела. И надо учиться на своих ошибках. Прапорщик Кантемиров решил обратиться к начальнику вещевого склада прапорщику Толику Тоцкому за советом, как к человеку более опытному в таких житейских делах.

Начальник вещевого склада, гвардии прапорщик Анатолий Тоцкий внешне не был похож на типичных работников тыла. Украинец со среднетехническим образованием, родом из города Сумы был невысоким стройным блондином с фигурой циркового гимнаста. Толик имел характер нордический, выдержанный, и был неоднократно замечен в связях, порочащих высокое звание прапорщика Советской Армии. Так как был холост, служил прапорщиком уже два года, следил за модой и заслуженно слыл гарнизонным ловеласом. Были у прапорщика Тоцкого и свои принципы — он стороной обходил замужних женщин, а также немок младше шестнадцати лет. Хотя здесь просто срабатывал инстинкт самосохранения, ибо все мужья неверных жён имели свободный доступ к стрелковому оружию и при случае могли его профессионально применить. И ещё Анатолий от одной из своих немецких подружек знал, что по смыслу статьи 149 УК ГДР тот, кто, используя наивность и неопытность подростков от 14 до 16 лет, с помощью подарков или обмана вступает с ними в половую связь или совершает схожие действия — тому грозит до двух лет тюрьмы или условный срок. Прапорщик чтил Уголовные Кодексы ГДР и СССР и старался, в отличие от многих своих коллег, уберечь себя от лишних проблем и венерических заболеваний. Получалось не всегда.

Начальник вещевого склада полка, используя своё служебное положение и срок службы прапорщиком смог выбить себе отдельную небольшую комнату в холостяцком общежитии. Все остальные жильцы «Ледокола» ютились от двух и более человек в одном жилом помещении. Толик со вкусом оборудовал своё жилище под свои жизненные интересы. Основную часть комнаты занимала большая кровать, привезённая с немецкой свалки. Стены были оклеены местными обоями с фигурами полуголых женщин. Небольшой столик, два стула и бра над кроватью с красным абажуром. В углу приёмник и телевизор «Рекорд». Что ещё нужно для полного счастья холостому прапорщику? Тоцкому нужны были женщины! Анатолий меры в бабах не знал и не хотел. Кто только не был гостем легендарной комнатки на «Ледоколе»: медсестрички госпиталя и медсанбата, вольняшки магазинов гарнизона и, конечно же — немки.

Толик ухитрялся без особых для себя последствий крутить любовь одновременно с несколькими дамами. Всё же у холостых женщин гарнизона не было такого доступа к оружию, как у местных мужиков. И молодой ловелас умудрялся расставаться с очередной пассией без особых скандалов и взаимных упрёков. И так получилось, что после ночных посещений комнатки прапорщика Тоцкого сразу несколько холостячек гарнизона познакомились с друзьями начальника вещевого склада и очень даже удачно выскочили за них замуж. А это была светлая мечта каждой уважающей себя холостой женщины гарнизона — выйти замуж за офицера или прапорщика и вернуться в Союз достопочтенной замужней дамой. Слух о волшебной комнате Алладина (Толика Тоцкого) вмиг разлетелся по гарнизону и за его пределами. И можно было сказать, что к прапорщику выстроилась очередь страждущих женщин. Прапорщика Тоцкого хватало на всех!

Вот такой он был — армейский товарищ прапорщика Кантемирова. Вначале отношения у прапорщиков не сложились ввиду разницы в сроках службы и из-за одного инцидента между разными службами полка. Прапорщик Кантемиров был обязан периодически получать форму для своих солдат и постоянно менять бельё на вещевом складе и как-то раз с раннего утра прибыл в полк за продуктами и новым бельём. Продукты получили быстро. А вот найти начальника вещевого склада оказалось проблематичным делом. Молодой прапорщик метался по всему полку в поисках своего коллеги, и был перехвачен у штаба полка хорошо поставленным командным голосом:

— Прапорщик Кантемиров, хенхе хох!

В лексиконе командира мотострелкового полка имелось несколько немецких слов: «хальт», «хенхе хох» и «нихт шиссен», которые указывали на прекрасное расположение духа подполковника. Прапорщик подбежал и доложил, что прибыл в полк для получения продуктов и смены белья. Григорьев посмотрел на часы:

— Кантемиров, что ты носишься по полку как угорелый? У тебя сегодня дневная стрельба в 10.00 у Девятой роты с проверяющими. Прапорщик, почему ты не на стрельбище?

Тимур хорошо понимал, что вкладывать своих коллег по службе совсем не по-нашему, не по-комсомольски. Но и отгребать по полной звездюлей от командира полка из-за какого-то там начальника вещевого склада не хотел.

— Товарищ полковник, я в полку с семи утра. Продукты давно получил, а вещевой склад закрыт.

— Опять Тоцкий! — бодрый дух командира полка резко сменился на командный гнев. Прапорщик Кантемиров ещё не знал, что начальник вещевого склада из-за своих любовных похождений не в первый раз попадает в подобную ситуёвину. Был вызван зампотыл полка, и вся тыловая служба срочно поднялась по тревоге в поисках прапорщика Тоцкого.

Анатолий всю прошедшую ночь окучивал новую вольнонаёмную парикмахершу, его пышную землячку с Киева и просто по-человечески выдохся. И только поэтому прапорщик проигнорировал первых двух посыльных с вещевой службы полка. Следующий стук кулаком в дверь раздался лично от начальника вещевой службы полка, капитана Ким Володи:

— Тоцкий, бегом на склад! Зарежу как собаку! Командир полка вызывает.

Угроза от капитана, корейца по национальности, была вполне реальной и потом, прапорщик Тоцкий хорошо представлял себе подполковника Григорьева во гневе командирском. Через десять минут начальник вещевого склада уже менял бельё начальнику войскового стрельбища Помсен. Как уже было сказано, прапорщик Тоцкий был парнем спокойным. Но, в этот раз не сдержался, звонко хлопнул ладонью по погону прапорщика Кантемирова и заявил:

— Сам не мог за мной прибежать? Обязательно надо было Григорьеву стукануть?

Ещё несколько месяцев назад молодой солдат Кантемиров был рядовым и сам считал и складывал бельё в мешки на этом складе под руководством прапорщика Тоцкого. А ефрейтор, помощник начальника склада, казах по национальности был старше Тимура периодом срочной службы, стоял и презрительно ухмылялся, глядя на молодого прапорщика. Стукачок, мол! Не наш человек. Начальник стрельбища был со своими двумя молодыми солдатами второго периода службы — Басалаевым и Драугялисом, которые стояли за спиной своего командира. И как мы знаем, прапорщик Кантемиров в общем-то тоже был спокойным парнем. Но, в этот раз не сдержался. А кто же удержится, если ты получил нормальное уличное воспитание, и тебя принародно обзывают «стукачом»?

Прапорщик Кантемиров впервые ударил другого прапорщика в присутствии трёх солдат. Благо на складе больше никого не было. Тимур провёл удар правой снизу в печень своему оппоненту, а его солдату, сделавшему шаг навстречу, быстро приказал:

— Стоять, боец! Челюсть сломаю, — затем наклонился к севшему на корточки начальнику вещевого склада. — Ещё раз услышу, сам будешь от меня бегать.

Молодые бойцы полигонной команды выдвинулись вперёд и встали по бокам своего командира. Перевес сил и спортивная подготовка были явными на огневой службе мотострелкового полка в отличии от тыловиков. На том и рассталась. Уже в кузове дежурной машины полка прапорщик Кантемиров взял со своих бойцов слово, что они никому не расскажут про эту стычку на вещевом складе. Но, на следующий день по глазам своих остальных солдат понял, что всё тайное на войсковом стрельбище Помсен быстро становится явным. Хорошо, что информация ограничилась только полигонной командой. И с этого дня многие бойцы стрельбища осознали, что со своим командиром лучше не шутить и не борзеть.

Следующая встреча двух прапорщиков гвардейского мотострелкового полка повторилась уже на самом стрельбище Помсен. Хотя в науке и говорят, что виток истории составляет сто лет, этот виток с немецкой дискотекой в саксонской деревне Оттервиш и комендантом дрезденского гарнизона повторился ровно через год, но уже с другими участниками побега. В тот вечер начальник войскового стрельбища Помсен был вынужден остаться на полигоне и контролировать работу своих операторов на ночной стрельбе боевыми выстрелами с БМП. Тимур только приступил к позднему ужину в своём домике, как раздался стук в дверь и голос дневального Басалаева сообщил:

— Товарищ прапорщик, к Вам гости!

«Охренеть! И кого это чёрт принёс на ночь глядя» — прапорщик Кантемиров открыл дверь и с удивлением увидел, что армейский чёрт в этот раз привёл к нему прямо в дом самого начальника вещевого склада, прапорщика Тоцкого. Тыловик был в гражданке, тяжело дышал и выглядел совсем не модно. Джинсы и туфли извалялись в грязи, а куртка была порвана в нескольких местах. Тимур знал о сегодняшней дискотеке в Оттервише, жалел, что так и не смог вырваться со службы и быстро врубился в эту неожиданную картину маслом. Комендант!

А за воротами двора казармы взвизгнули тормоза УАЗика. Раздумывать было некогда. Тоцкий прошмыгнул в комнату, Кантемиров закрыл дверь, резко отодвинул огромный диван с немецкой свалки, беглец улёгся в нише за спинкой, а хозяин сдвинул мебель обратно и уселся за стол. Прапорщик ужинать изволит! Майор Кузнецов вошёл в комнату. Прапорщик Кантемиров уже научился дерзить старшим по званию и с удивлением взглянул на майора:

— Товарищ майор, а Вас в детстве стучаться в чужую дверь не учили?

— Прапорщик, я тебе сейчас стукну! Где Тоцкий?

— Кто? — с удивлением протянул Тимур.

— Кантемиров, не делай мне мозги! Прапорщик Тоцкий с вашей вещевой службы.

— Товарищ майор, вот при всём нашем уважении, ищите его на вещевом складе, а не на стрельбище.

— Не звезди, прапор! Я гнал его и ещё двух дружков прямо до стрельбища. Они где-то здесь у тебя спрятались.

— Товарищ майор, по поводу Тоцкого — саксонский волк ему дружок, а не я. Можете спросить об этом у командира полка, он как раз сейчас на Центральной вышке и всё Вам расскажет.

Майор оглянулся по комнате, перевёл дух и присел за стол:

— Из-за этой дискотеки даже поужинать не успел.

— Это мы вмиг организуем, — прапорщик сбегал на кухню и сам принёс ужин майору на подносе.

Быстро поужинали и вдвоём выдвинулись на Центральную вышку стрельбища. На вышке командир полка посмеялся над рассказом коменданта о его сегодняшней погоне на немецкой дискотеке за прапорщиками гарнизона и подтвердил, что у начальника стрельбища очень сложные отношения с вещевой службой полка. И навряд ли Кантемиров будет кого-то из них здесь прятать. И потом, его прапорщики не такие идиоты, чтобы скрываться от коменданта на полигоне во время стрельбы. Ночные стрельбы подходили к концу, и комендант с командиром полка выехали в город. У Центральной вышки остались дежурный ГАЗ-66. Прапорщик Кантемиров попросил у ротного взять машину и быстро сгонять якобы в соседний ОТБ. Довольный ночной стрельбой командир 8МСР не возражал, только попросил не задерживаться. Тимур быстро объяснил водителю, армянину по национальности, для чего они сейчас сгоняют в деревню Оттервиш, и как за это с ним рассчитается лично начальник вещевого склада. Старослужащий водитель не возражал и довольный закрутил баранку. Вначале подъехали к казарме стрельбища, прапорщик забежал в дом, где его ждал коллега, который уже вылез из дивана, сидел за столом и пил молоко с холодильника начальника стрельбища. Кантемиров протянул ладонь:

— Тимур.

— Толик, — улыбнулся вещевик, — слышь, Тимур, извини за то на складе. Неправ был. Потом только узнал, что Григорьев сам на тебя наехал.

— Проехали, Толян. Ты на велике в Оттервиш приехал?

— Ну да, там, у гаштета и оставил.

— Так и думал. Поехали, заберём. Я у ротного машину взял на пять минут. С водилой потом сам договоришься.

— Базара нет, Тимур! С меня причитается.

— А то!

ГАЗ-66 подъехал к гаштету, Тоцкий быстро нашёл свой велосипед, пожал руки Кантемирову и водителю и рванул в ночь быстрее домой. С тех пор прапорщики подружились. Опытный начальник вещевого склада полка начал вводить молодого коллегу в курс жизни дрезденского гарнизона. Прапорщик Тоцкий до армии успел позаниматься спекуляцией и знал толк в хороших вещах и парфюмерии. Толик показал Тимуру приличные магазины в Дрездене и посоветовал выбор из одежды и обуви. Двум прапорщикам было легче знакомиться с немками на дискотеках, тем более за всё время службы прапорщиком Толик только успел выучить несколько основных фраз на немецком. Впрочем, и этого ему вполне хватало. И к кому ещё, как не к своему опытному товарищу надо было обратиться за помощью начальнику войскового стрельбища Помсен со своей бедой? Вернее, со своими мандавошками.

Прапорщик Тоцкий к этой новости отнёсся спокойно и, учитывая свой печальный опыт, посоветовал прапорщику Кантемирову состричь и сбрить наголо волосы с причинного места и несколько раз окунуть своё хозяйство в керосине. А керосин добыть в том же соседнем ОТБ. Но, это народное средство помогает не всегда. Тогда уж придётся обратиться в госпиталь, к знакомым медсёстрам. Что крайне нежелательно. Тимур сам знает, как хранятся секреты в нашем гарнизоне. Начальник стрельбища захватил с собой баллончик немецкого средства от клещей, найденный в последний раз на свалке.

Отвлечёмся немного о немецких свалках. Ибо эта тема является важной, и сложно будет каждый раз объяснять происхождение некоторых вещей, утвари и мебели в комнатах холостяков дрезденского гарнизона. Этот вопрос в ГСВГ стоял настолько серьёзно, что даже передавая должность при замене в Союз, офицер или прапорщик провозил своего заменщика по всем окрестным свалкам. Вводил в курс дела, так сказать. Вначале вроде как-то стыдно было, но потом ничего, привыкаешь. Берёшь с собой несколько отличившихся бойцов и вперед за добычей. А солдаты стараются и добросовестно тащат службу по стрельбищу только ради этих долгожданных поездок на немецкую свалку. Советские люди привыкли, что второй сорт — не брак. Но только не для немцев! Законопослушные бюргеры выбрасывали на свои свалки любой некондиционный товар. Советские военнослужащие имели с немецких свалок практически всё: краску, растворитель, обои самые разнообразные, мебель, ковры, посуду и много всякого другого. Поражало то, что некоторых вещей, которые выбрасывались у немцев, в Союзе и в продаже не было. Что ещё раз подтверждало разницу в уровне жизни между ГДР и СССР.

Земля Саксония была богата на свалки, просто надо было знать «грибные места». Под Майсеном была свалка знаменитого на весь мир саксонского фарфора. С Швепница везли пивные стаканы 0,33 и 0,5 литра, стаканы для напитков с картинками. Командир взвода обеспечения Третьего МСБ прапорщик Серебряков под Торгау надыбал свалку керамической посуды. Оттуда посуда вывозилась ящиками в полк и на полигон, что позволяло не трогать посуду из комплекта полевой кухни. В Вурцене была ковровая фабрика, откуда периодически, но постоянно, выбрасывался неликвид. Так в каждой канцелярии местной части лежал ковер, а в казармах — прикроватные коврики. Брандис — линолеум, брак — целыми рулонами.

Дрезденская свалка действительно была «клондайком» для жителей местного гарнизона. Брали оттуда всё: мебель, холодильники, телевизоры и домашнюю утварь. Не зря в то время бытовала армейская поговорка: «Свалка, водка и рапид нашу армию крепит!» Прапорщик Кантемиров как-то раз нашёл старую швейную машинку Зингер 1917 года выпуска, вполне рабочую, поставил в бытовку казармы стрельбища. Шила на «ура» не только форму, но и сапоги! Бойцы полигонной команды стирались в машинке! Машинка была немецкая. Не ГДРовская! ГДР тогда и в помине не было, когда делали такую чудо-машину. Даже, скорее всего саксонская! Короче, деревянная кадка на восемь ведер на ножках, внизу деревянная крестовина. Снизу электромотор, работающий в режиме реверса — пару оборотов в одну сторону, пару в другую. Но стирала, зараза! Привезена она была по легенде в незапамятные времена со свалки немецкой и передавалась от призыва к призыву.

А сколько на дрезденской свалке находили раритета времён вермахта, начиная от простых пуговиц и до чёрной каски ЅЅ с символикой сбоку в виде фамильного герба. Самым ярким воспоминанием от немецких свалок осталась находка фашистского штык-ножа. Длинный такой был, красивый, с орлом и свастикой на клинке. Видимо, от карабина. Советский прапорщик нашёл, испугался и выбросил этот штык от греха подальше! Вернее, подальше от Особого отдела.

Краску на складах не просили, а искали на свалках. Перед проверкой старшина стрельбища привёз с полка бочку серой краски, найденную на немецкой свалке техником разведроты прапорщиком Нагиевым. Всего в полк привезли шесть бочек. За что техник разведроты получил личную благодарность от командира полка. Для всего бетонного забора части с воротами КПП по периметру вполне хватило. С немецких улиц мотострелковый полк сиял как новый пятак! На полигоне все учебные классы, пункты боепитания и скамейки тоже были покрашены в этот благородный серый цвет. Единственный минус был в том, что эта краска очень долго сохла. А в сырую погоду саксонской осени не сохла вообще, о чём и было доложено командиру полка. Подполковник Григорьев прибыл на стрельбище, аккуратно потрогал свежевыкрашенную скамейку у Центральной вышки, вытер палец платочком и резонно заметил:

— А нехрен садиться! Проверяющие проверять нас приедут или на скамейках тут рассиживаться?

— Товарищ полковник, так за всеми не уследишь! Они же, как дети разбегутся по всему полигону. Вот зуб даю, усядется же на ночных стрельбах кто-нибудь из проверяющих. Меня же потом первым цинично и отымеют?

— А ты, прапорщик, терпи ради родного полка, — улыбнулся командир части. — И растворитель приготовь. Если что, лично почистишь форму. Не уследили, мол. Виноват! А я комбатам прикажу далеко от себя проверяющих не отпускать. Всё понял, Кантемиров?

— Есть, растворитель приготовить! — печально махнул рукой начальник стрельбища.

Во время проведения стрельб начальник войскового стрельбища Помсен успел заметить несколько испачканных серой краской шинелей проверяющих, но деликатно промолчал. Может быть, именно поэтому в этот год войсковое стрельбище Помсен так и не смогло получить переходящий вымпел лучшего стрельбища ГСВГ...

В последний раз со свалки были привезены рулоны обоев и несколько упаковок баллончиков химического средства от клещей для садовых участков. Видимо, оказались бракованными или просроченными, раз немцы выкинули их целыми упаковками. Одну из упаковок бойцы и захватили с собой на стрельбище на всякий пожарный случай. А вдруг заведутся? И потом, как утверждает армейская мудрость: «Запас жопу не еб...т!» Видимо, как раз этот пожарный случай настал. Начальник вещевого склада, как опытный человек внимательно изучил картинку с клещом бледно-серого цвета на баллончике и авторитетно заявил:

— Вроде похож на эктопаразит!

— Кто это? — вначале не догнал начальник стрельбища.

— Кто, кто — конь в пальто! Мандавошки твои, или вши лобковые. Мне одна медсестра с госпиталя давала по ним брошюрки почитать. Вот и изучил, пока там валялся.

— Что будем делать, товарищ?

— А что ещё остаётся делать, мой юный друг? Попытка — не пытка! Попробуем вначале с этим препаратом, а если не получится, тогда придётся тебе свой же хрен в керосин окунать. Вот тебе, Тимур, ножницы, станок бритвенный, мыло душистое и полотенце пушистое. Бери свою химию немецкую и пи...дуй в душ. Удачи тебе и счастья в личной жизни!

Толик громко заржал, выдал всё необходимое из своих запасов и посоветовал состриженные волосы сложить в газету «Правда», аккуратно свернуть вместе с трусами и полотенцем, и потом всё сжечь в поле за общагой. Дабы не распространять заразу среди культурных и чистоплотных обитателей легендарного «Ледокола». Тимур всё сделал строго по инструкции, тщательно вытерся и всё собрал в один свёрток. Затем попробовал прыснуть из баллончика в слив. Баллон работал исправно, но в тесной комнате душа пошёл такой запах, что впору было одевать противогаз. Прапорщик выдохнул, собрался с силами и прыснул в нижнюю часть живота. По коридорам общаги пронёсся такой рёв, что Анатолий не выдержал и подбежал к двери душа:

— Тимур, ты жив?

— Подожди, Толян, дай отдышаться. Это же надо было так. Пипец какой-то! Как раскалённую сковородку приложить к себе. Ну, нах, лучше в керосин окунать.

— Не ссы, гвардии прапорщик, прорвёмся! А процедуру надо повторить.

— Ну, на хрена? — выдохнул Тимур, — и так от этой химии всё покраснело и такой стояк, в жизни у меня такого не было.

— Тимур, это твой организм с немецкими мандавошками так борется. Видишь, флаг поднял. Победа будет за нами! Давай повтори всё на бис. Чтобы всё железно было.

Кантемиров выдохнул, намотал свою волю в кулак и повторил впрыск. Второй раз обошлось без крика. Видимо, нервные окончания в причинном месте уже были все сожжены. Тимур выдержал паузу, пришёл в себя после прохладного душа и переоделся во всё чистое. Одежду сложил в сумку для своей стиральной чудо-машины. Газетный свёрток мстительно сжёг прямо под окнами «Ледокола» и пошёл к вокзалу. Вот только походка у молодого человека была как у старого кавалериста...

Эксперимент с немецкой химией окончился очень даже удачно. Всех мандавошек с организма советского прапорщика смыло как морской волной. Правда, ещё с неделю Тимура мучила щетина в причинном месте. Но, молодой организм взял своё, бурная поросль вновь возвратилась на своё истинное место. Начальник войскового стрельбища Помсен в первые же дни после выздоровления сгонял на ту самую свалку и привёз ещё несколько упаковок испробованной химии. И по дрезденскому гарнизону пронеслась добрая весть о прапорщицком моментальном чуде — средстве от немецких эктопаразитов стоимостью всего лишь в одну бутылку водки «Кёрн». Народ потянулся на войсковое стрельбище Помсен за добрым и полезным. А прапорщик Кантемиров понял, что в этот раз легко отделался и надо быть впредь разборчивым в своих половых связях. О чём молодому человеку ещё долго напоминал немецкий баллончик с рисунком клеща, стоящий на книжной полке...