Глава 11

Утро в Институте исследования необъяснимого началось задолго до официального старта рабочего дня. Саша и Войтех подъехали к четырехэтажному зданию из красного и коричневого кирпича в половину девятого утра, но машины и Вани, и Долгова уже были припаркованы возле самого входа. В такое время они могли выбрать любое место, поскольку практически все организации, расположенные в этом доме, начинали работать в десять. Поднявшись на свой этаж, обнаружили, что и Нев с Лилей уже на месте, просто предпочли приехать на метро.

Поверенный Эдуарда Александровича Ляшина позвонил Войтеху с самого утра и заверил, что привезет Женю часам к десяти. К счастью, их молодой товарищ не успел натворить ничего серьезного: однокурсника, до которого он дотянулся до того, как его скрутили, отпустили из больницы, наложив лишь пару швов, а потому Ляшину не пришлось особо напрягаться, чтобы забрать Женю из полиции и перевезти в Санкт-Петербург.

Оставив Войтеха посвящать остальных в свои ночные домыслы, Саша сразу же направилась в медицинский отсек. Она еще накануне вечером скинула Долгову список необходимых препаратов, которые не успела подготовить, и хотела убедиться, что он ничего не забыл.

Константин Долгов, как всегда, выглядел идеально: хорошая стрижка, чисто выбритое лицо, выглаженный костюм, ненавязчивый запах дорогой туалетной воды. Хотя, судя по объемной сумке, которую Саша приметила на столе в лаборатории, он сегодня встал гораздо раньше ее и успел достать все, что требовалось. Далеко не все препараты из ее списка можно было найти в обычных аптеках, даже имея действующую лицензию врача частной практики. И как он все успевает? Даже Лиля, тщательно следившая за своей внешностью, и та порой выглядела растрепанной, если времени привести себя в порядок не хватало. Нечасто, но Саша могла припомнить пару-тройку таких случаев за четыре года знакомства. Этот же, похоже, спит стоя в надетом пиджаке и с вешалкой за плечами.

– Доброе утро! – поприветствовал он, когда Саша заглянула к нему в кабинет. Долгов сидел за столом, что-то изучая в ноутбуке. – Я тут как раз просматриваю материалы вскрытия, которые ты вчера привезла из Москвы.

Саша кивнула, не проходя внутрь. У нее было еще много дел до приезда Жени.

– Нашел что-то интересное?

– Кажется, да. Вот смотри. – Он чуть повернул к ней ноутбук, и Саше пришлось все-таки подойти ближе, чтобы увидеть экран, на котором была выведена одна из страниц протокола вскрытия Анны Старцевой. – Видишь? – Костя ткнул пальцем в строчку, где патологоанатом писал, что никаких особых отметок на теле Анны нет, ни шрамов, ни ран, ни татуировок. – Меня удивило, что на теле девятнадцатилетней девушки нет ни одного шрама, как будто она всю жизнь в хрустальном замке прожила, – продолжил он. – Я связался с клиникой, где наблюдаются все студенты МАРХИ, и попросил выслать мне сканы ее истории болезни. В семь лет ей вырезали аппендицит, но вот смотри. – Костя вывел на экран фотографию обнаженной девушки на столе патологоанатома, увеличил место, где крупным планом был виден живот. – Шрама от операции нет.

– Почему я сама вчера об этом не подумала? – расстроенно пробормотала Саша, осматривавшая все тела вживую.

– Для этого и нужны две головы, одна всегда увидит то, что пропустила другая, – усмехнулся Долгов, и Саша ясно поняла, что кто-то слил ему ее недовольство тем, что Войтех решил привлечь к делу и его.

– Жаль, что вторая голова накануне не осталась на совещание, – язвительно заметила она. – Вчера эта информация была бы гораздо ценнее, а теперь лишь подтверждает то, что Войтех понял и без нее: девушки отдыхали в том же пансионате, что и мы. Были там и Женя, и Никаноров, и Вареников.

– Ну, вторую голову на совещание никто не звал, – пожал плечами Долгов. – А я не имею привычки лезть не в свое дело.

Буквально через час перед входом в четырехэтажное здание остановился большой тонированный джип, из которого высокий, лысый как колено, парень вывел Женю. Тому, скорее всего, вкололи что-то успокоительное, причем, как не сговариваясь решили Саша и Долгов, весьма сильное, потому что больше всего Женя походил на зомби. Ноги переставлял автоматически, смотрел на мир стеклянными глазами, словно не узнавал никого из тех, кто вышел его встречать.

– Обалдеть, и как нам с ним в таком состоянии разговаривать? – проворчала Саша, когда они уже укладывали Женю на кушетку в лаборатории медицинской службы.

– Сейчас ему один коктейльчик прокапаем, и придет в себя, – невозмутимо пожал плечами Долгов. – Что ты как маленькая.

Саша предпочла бы возразить, поскольку не была поклонницей подобных «коктейльчиков», но ситуация складывалась не в ее пользу. Время в данном случае дорого. Ведь, кроме Жени, только из ИИН там было еще шесть человек. И следовало как можно скорее установить, как и в какой последовательности развиваются симптомы, пока кто-нибудь из них не бросился на остальных.

Женю уложили на тяжелую кушетку, зафиксировали крепкими кожаными ремнями на тот случай, если он начнет буянить. Чем больше лекарства попадало в вену их юного товарища, тем беспокойнее он становился. В соседнем кабинете неотлучно находился Нев, чтобы в случае чего прийти на помощь, но всем все равно было не по себе. Как минимум уже потому, что пришлось пойти на такие меры. Женя беспокойно метался на узкой кушетке, обводил товарищей уже более осмысленным, но почему-то пугающим взглядом. На вопросы не отвечал, и становилось понятно, что «коктейль» Долгова вывел его из состояния отупения, но узнать информацию он им не поможет.

Но самое страшное было даже не это. С того самого момента, как первая капля лекарства сорвалась с флакона и попала в систему капельницы, Саше казалось, что, кроме нее, Жени и Долгова, в кабинете еще кто-то есть. Она слышала странный неразборчивый шепот, который как будто раздавался у самого ее уха. Прислушивалась к собственным ощущениям, не кажется ли ей, что все вокруг выглядит ненастоящим, не хочется ли схватить скальпель и полоснуть им Долгова по шее. Ничего такого не было, но следовало рассказать о том, что происходит. Она уже открыла рот, как внезапно услышала очередной шепот и увидела, что Долгов тоже замер, чуть нервно оглядываясь вокруг.

– Ты тоже это слышишь? – спросила она.

Долгов посмотрел на нее, а затем обвел взглядом пустой кабинет и кивнул.

– Уже несколько минут, – тихо признался он. – Не могу только слов разобрать.

– Я тоже.

– Они говорят, что вы сделаете меня таким же, как сами, – внезапно внятно сказал Женя.

Оба повернулись к нему, и Саша почувствовала, как по спине побежали толпы мурашек. Женя сверлил их по-настоящему ненавидящим взглядом. Можно было легко представить, как он хватает нож и всаживает его в спину соседям. Или ружье, и расстреливает всю семью. Голыми руками душит подружек. Человек с таким взглядом способен на что угодно. Непонятный шепот приобрел издевательские нотки, и хоть по-прежнему нельзя было разобрать слов, Саша понимала, что Женя его хорошо понимает. Голос нашептывает ему что-то крайне негативное. Настраивает его против них всех. Пожалуй, хорошо, что у них есть не только кожаные ремни, но и Нев.

– И какие же мы, по-твоему? – спокойно поинтересовался Долгов, добавляя что-то в капельницу.

– Ненастоящие! – выкрикнул Женя, дернувшись на кушетке. Кожаные ремни на руках натянулись и затрещали. И хотя Саша знала, что они не порвутся, все равно испуганно попятилась к двери. – Фальшивые! И меня таким же хотите сделать, но я не дамся! Что ты мне колешь, тварь?! Прекрати немедленно!

Женя дернулся так сильно, что зашаталась тяжелая кушетка. Саша наконец сбросила с себя оцепенение и, стараясь не прислушиваться к шепоту, от которого кровь стыла в жилах, подошла ближе.

– Тихо! – велела она, глядя Жене в глаза. – Мы не причиним тебе вреда.

– Да вы уже причиняете! Фальшивки! Куклы! Ты что, не видишь, что происходит? Вокруг сплошные марионетки! Саша, – Женя внезапно успокоился и посмотрел на нее осознанно, почти нормально, – послушай меня, я не вру. – Голос его стал тише и от этого пугал еще сильнее. Он заговорил быстро, страстно, словно боялся не успеть сказать то, что хотел. – Прислушайся к себе, ты и сама это знаешь. Они все ненастоящие. Мы должны избавить мир от них, только тогда сможем жить по-настоящему. Я знаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Останови его. Останови его, слышишь?

Саша слышала, как тихонько скрипнула дверь, и кто-то вошел в кабинет. Украдкой видела, как Долгов кивнул кому-то, но не могла оторвать взгляда от глаз Жени, как будто это он ее гипнотизировал, а не она его.

– Что тут у вас? – послышался тихий голос Войтеха, и это словно вывело Сашу из ступора.

Она моргнула и обернулась. Подействовало то ли ее внушение, то ли лекарства Долгова, но Женя немного успокоился. Он больше не метался, не пытался оторвать ремни, ничего не говорил, просто лежал на кушетке, глядя в потолок.

– Пытаемся довести пациента до того состояния, когда с ним можно будет побеседовать, – пояснил Долгов. – И вместе с Сашей тоже слышим голоса.

– Голоса? – напрягся Войтех.

Саша кивнула:

– Какое-то невнятное бормотание, которое Женя, кажется, разбирает гораздо лучше. Все как рассказывал Ване сосед Вареникова по палате.

– И как упоминали соседки студенток, – кивнул Войтех. – Такое ощущение, что это последняя стадия: когда голоса начинают слышать окружающие. Женя, – он подошел к кушетке, глядя на молодого товарища, – расскажи нам, с чего все началось?

Женя перевел на него тусклый взгляд и долго молчал, а потом наконец заговорил, и этот странный, безразличный ко всему голос казался еще более страшным, чем вспышка до этого:

– Где-то неделю назад у меня начало стрелять в ухе. Да так громко, что аж оглушало. Подумал, что простудился в пансионате, спал с открытым окном. Я собирался к врачу пойти, но как раз зачеты, не было времени. Буквально на следующий день прострелы прошли, но начало закладывать уши, как будто я под воду ныряю. Решил, что у меня точно отит, капли купил, чтобы дожить до конца зачетов. А затем начал слышать странные звуки. Даже когда находился один в пустой квартире. Шаги, шорохи за стенкой. Я подумал, что переутомился. Сам себе обозначил время: сдам зачеты и, если не пройдет, позвоню вам. Ну вдруг у меня барабашка завелся? А потом появился этот голос.

– Голос? – напряженно уточнил Войтех. – Один?

– Да. – Женя кивнул. – Очень похожий на мой. Как будто я сам с собой разговариваю, только он мне не подчиняется. Он сказал, что все, что я слышу, – это настоящий мир, который пробивается ко мне через ткань обмана. Что все вокруг меня – декорации, а люди – куклы. Мы как будто загружены в матрицу, понимаешь? Как в том фильме. Голос все время был рядом, про каждого, с кем я встречался, рассказывал, какой он на самом деле. И я… я не хочу жить среди всех этих тварей! Пойми, Войта, нас, настоящих, много, и если мы объединимся, то сможем избавить мир от тех, кто лжет. Я поэтому попросил позвонить тебе, когда меня заперли. Я знаю, ты поймешь меня! Нужно заняться этим срочно, иначе они сделают нас такими же, как сами! – Женя начал волноваться, и Долгов опять ввел какое-то лекарство в капельницу.

– Так, картина в целом ясна. – Войтех потер лоб, когда Женя снова повалился на кушетку, рассматривая потолок. – Нужно собрать всех и выяснить, у кого начали появляться подобные симптомы. – Он посмотрел на Долгова. – Ты и Аня единственные, кто там не был, а потому вы вне подозрений. А вот с меня вам придется начать.

– Что? – удивился Долгов.

– Я уже слышал этот странный звон в ушах, а сегодня ночью и звуки в пустой квартире. Думал, что Саша не спит, но она спала. Так что я первый кандидат.

– Боюсь, что я второй, – вздохнула Саша, не дав обеспокоенному Долгову прийти в себя.

Сидя в удобном кресле, повторяющем контуры тела, как мягкая подушка, с электродами на голове, Саша чувствовала себя очень странно и не могла подобрать правильного определения своим ощущениям. Родители говорили, что в детстве она была очень болезненным ребенком. Им даже пришлось из-за этого переехать жить к ее прабабушке. Та была еще полна сил присматривать за маленькой правнучкой, и ее не приходилось водить в детский сад по принципу большинства часто болеющих детей: «неделя в саду, две на больничном». Затем она то ли переросла этот возраст, то ли ежегодные поездки на море сделали свое дело: болеть Саша перестала.

Примерно лет с семи в поликлинике она бывала только на профилактических осмотрах, а в больницу так и вовсе впервые попала, уже учась в университете, и то на практику. Пожалуй, частым посетителем она была лишь в травмопунктах, поскольку дружить предпочитала с мальчишками, и игры у нее были соответствующие: она ломала руки, падая с недостроенных зданий, расшибала лоб, катаясь на велосипеде, и сдирала в кровь коленки, лазая по деревьям. Даже в феврале этого года, пострадав на расследовании, все равно отделалась тем же травмопунктом, затем снимала гипс и ходила на реабилитационные процедуры в частную клинику, где работала ее мама. А вот такого комплексного обследования, которое устроил им с Войтехом Долгов, и вовсе, наверное, не проходила никогда. Тот, казалось, решил испытать на них все возможности ИИН, начиная с анализов крови и заканчивая электроэнцефалограммой.

Тщательный опрос всех сотрудников, кто был в пансионате, дал понять, что подверглись воздействию непонятного феномена только Женя, Войтех и Саша. И если последние провели там целую неделю, то как и когда успел вляпаться Женя, приехавший и уехавший вместе со всеми, оставалось непонятным. Однако радовало уже то, что остальные не пострадали и никаких симптомов у себя не находили. На этих троих указывал и тот факт, что только они избавились от всех своих болячек.

Из девчонок-студенток вернулась полностью вылечившаяся от физических недугов Анна Старцева, она же и сошла затем с ума. На теле Ксении Лихачевой остались шрамы после ДТП. Петрова М., оказавшаяся Марией, как страдала бронхиальной астмой, так и страдает до сих пор. Избавился ли от чего-то Андрей Вареников, проведший там всего полдня, пока чинил ее машину, теперь уже было не установить, но сомнений это не вызывало ни у кого.

Четверо охотников, среди которых был и Лев Никаноров, действительно охотились в тех местах, как выяснил утром Войтех, правда, в пансионате не останавливались. А это значило, что дело не в самом доме, а в месте в целом. Один из них рассказал по телефону, что дом они видели, проходили мимо, но не заглядывали внутрь. Они вообще охотились в десятке километров от него, туда попали случайно, заблудившись, когда переезжали с одного места на другое. Голосов никто из них на данный момент не слышал и с болячками не распрощался.

Долгов снял показания электроэнцефалограммы и заявил, что ему понадобится какое-то время на обработку данных, велев при этом Саше и Войтеху не покидать кабинет. Они и не собирались, поскольку оба были впечатлены перспективой причинить кому-то вред, хотя пока не слышали никаких внятных голосов. А ведь те еще должны были какое-то время внушать им, что все вокруг ненастоящее. Если верить словам Жени, он прожил с голосом около трех дней, прежде чем решил, что пора избавить этот мир от кукольных однокурсников.

Поскольку Войтех находился в карантине, а Дементьев проводил опрос друзей Жени в Москве, сбылась наконец мечта Ивана Сидорова: Анна назначила главным его.

– Ванька такая деловая колбаса, вы бы видели, – делилась впечатлениями Лиля, когда принесла им обед. – Команды раздает, информацию собирает. Не узнаю своего братца.

Войтеха всегда нервировали ситуации, когда контроль принадлежал не ему, но сейчас оставалось надеяться, что Иван, дорвавшийся до власти и желающий в первую очередь произвести впечатление на Анну, а во вторую – доказать тому же Войтеху, что он ничуть не хуже его, сделает все правильно. Им же с Сашей оставалось только сидеть в кабинете медотсека, соседнем с тем, где держали Женю, и ждать результатов.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Войтех, когда их наконец оставили одних.

Саша полулежала в соседнем кресле, большом и удобном, в котором она казалась еще меньше, чем была на самом деле, с закрытыми глазами, но Войтех знал, что она не спит. И она на самом деле быстро открыла глаза и повернулась к нему, улыбнувшись. Несмотря на улыбку, Войтех видел, что она напряжена и напугана. Такая ситуация напугала бы кого угодно, не только бесстрашную Сашу.

– Прекрасно. Голосов не слышу, Долгова убить желания не возникает, и даже ты все еще кажешься мне настоящим.

– Боюсь, что друг другу мы и будем казаться настоящими, – очень серьезно заметил Войтех. Как раз над этим он и размышлял несколько последних минут.

– Что ты имеешь в виду? – Саша повернулась к нему и приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его лицо.

– Помнишь, что говорил Женя? Он как будто узнал в нас своих. На всех кричал, что они фальшивки и марионетки, и только нам говорил, что вместе мы можем сделать мир настоящим, что можем понять его.

Саша медленно кивнула, вспоминая. Действительно, сначала Женя и ее, и Долгова обвинял в том, что они хотят сделать его таким же, как сами, но затем обратился именно к ней, спрашивая, неужели она сама ничего такого не видит и не замечает. А когда пришел Войтех, говорил то же самое ему.

– Что ж, в этом есть плюс.

Войтех удивленно приподнял брови.

– Сам подумай, мы тогда сможем опознавать тех, кто тоже там побывал и подвергся воздействию феномена. Предотвратим, так сказать, трагедию.

Войтех на секунду задумался, а потом покачал головой:

– Боюсь, нам просто не хватит на это времени. Самое большее, что нам осталось, – неделя, если мы пострадали примерно в конце своего пребывания там.

Саша вздохнула и кивнула, соглашаясь с ним. Войтех протянул руку и сжал ее ладонь.

– Не волнуйся, мы найдем выход.

– Обещаешь?

– Ты же знаешь, я никогда не обещаю того, в чем не уверен. Но вот Иван едва ли позволит своему первому делу в качестве руководителя провалиться.

Войтех сказал это нарочито серьезным тоном, и Саша рассмеялась. Да уж, эта «деловая колбаса» в лепешку расшибется, но сделает все возможное. Главное, чтобы этого «всего» было достаточно. Они оба надеялись, что что-то даст обследование Долгова. Однако надежды не оправдались.

Костя зашел к ним в начале пятого вечера и выглядел при этом чрезвычайно хмурым, больше всего сейчас напоминая Дементьева не в настроении.

– У тебя такое лицо, как будто мы не доживем и до утра, – попыталась пошутить Саша.

– Как раз наоборот, – хмыкнул Долгов. – Держу пари, у Дворжака таких показателей даже перед полетом в космос не было. Пойдемте, нас ждут в конференц-зале.

На этот раз на совещании были те же лица, только вместо Дементьева, который все еще находился в Москве, но уже, как оказалось, успел отзвониться Ивану с собранной информацией, присутствовал Константин Долгов. Он и начал совещание.

– В общем, с медицинской точки зрения все трое: и Женя, и Саша, и Войтех – абсолютно здоровые люди. Я не нашел у них ни малейшего отклонения ни в физическом, ни – насколько хватило моих познаний – в психическом плане. Женя, естественно, находится в состоянии стресса, но даже стресс этот кажется обычным. ЭЭГ не регистрирует ничего странного и необычного.

– А что, стресс может быть и необычным? – не понял Иван, чем заметно смутил Долгова.

– Скажем так, я такое наблюдал, – уклончиво ответил он.

– А-а-а, в ЗАО своем, да? – догадался Иван, и в голосе его проскользнули угрожающие нотки.

– Да. Те, кто так или иначе слышал голоса, например, мертвых, тоже во время контакта находились в стрессе, но при этом на ЭЭГ у них были отклонения. Грузить вас информацией, которую поймет разве что Саша, я не буду, тем более здесь ничего такого нет.

– Да и мою версию с психическими отклонениями можно вычеркивать, – вздохнула Саша, кивнув на доску, где накануне вечером Войтех записывал их теории. – ЭЭГ что-то показала бы. А что насчет версии Лили с вирусом?

Долгов развел руками.

– Ваши анализы тоже чисты. Я, конечно, не утверждаю, что сделал все возможные, проверил на все, что в принципе имеет место быть в этом мире, но, согласись, даже если бы вы были заражены каким-то вирусом – не важно, известным науке или нет, – то он повлиял бы на показатели крови. А они у вас, как я говорил, идеальные.

– Значит, у нас остается версия Нева, – подвел итог Войтех, тоже посмотрев на доску. – Преследование демоном или что-то вроде этого. И поскольку мы теперь уверены, что голоса слышат не только те, кто подвергся воздействию феномена, но и те, кто находится рядом с ними, эта версия становится все более правдоподобной. Если, конечно, у тебя есть мысли на этот счет. – Войтех повернулся к Неву.

– Кое-что есть, – кивнул тот, и все с интересом посмотрели на него. – Я предполагаю, что в том месте, где находится пансионат, истончается граница между нашим миром и потусторонним – это необязательно привычный нам мир духов, потусторонних миров много – и человек как бы устанавливает связь с кем-то из того мира. Именно его голос он и слышит. Поначалу сам. Поначалу даже не осознает, что это голос, просто какой-то шум, невнятный звук, который мозг пытается интерпретировать, найти схожесть с чем-то знакомым. Голос оформляется позже. Далее, чем сильнее человек прислушивается, тем лучше налаживается эта связь. И вот он уже может разобрать слова, фразы, а затем становится своего рода «антенной», как бы транслирует этот голос и остальным.

– То есть, развивая твою теорию, – медленно продолжила Лиля, все еще додумывая мысль, – если бы эти люди не съезжали с катушек и не кончали жизнь самоубийством, рано или поздно голос не только слышали бы остальные, но и тоже отчетливо его разбирали?

– Это не исключено, – кивнул Нев. – Но человеческий организм не способен на такие контакты, вот и сходит с ума. И это даже к лучшему.

– Почему? – не поняла Саша. Она в этой ситуации не видела ничего хорошего.

– Потому что представьте себе, что случится, если голос с того света начнут слышать все, – пояснил Нев. – Во-первых, человека-антенну наверняка признают мессией, а голос будут слушаться беспрекословно. Во-вторых, как мы уже поняли, голоса эти настраивают людей против своего же мира.

Остальные согласно закивали. Саша тоже согласилась бы, если бы речь не шла о ней самой и Войтехе, которым в скором времени предстояло стать такими антеннами. И Жене, который уже стал и у которого времени оставалось еще меньше, чем у них. Может, они и не дадут ему себя убить, но он запросто может окончательно сойти с ума, не выдержав подобной нагрузки.

– А есть ли способ как-то прервать эту связь? – спросил Войтех.

Нев тяжело вздохнул и снял с носа очки, что в данном случае обозначало не смущение, а желание не фокусировать взгляд на ком-то из коллег.

– Пока мы не поймем точно, что это за связь, с каким миром и какими существами она установлена, как и почему вообще установилась, едва ли я смогу ответить на этот вопрос. Более того, пока это всего лишь моя теория.

– Но очень стройная и логичная, – заметил Ваня. – И единственная, которая у нас осталась. Значит, нам нужно снова поехать в пансионат и провести расследование. Найти эту границу и понять, что произошло. Возможно, местные нам помогут. Ведь если связь устанавливается между случайными людьми в случайном порядке, у местных гораздо больше шансов было выйти на контакт. Они не могут ничего не знать.

– Прекрасно, и кто поедет? – уточнил Долгов. – Хочу напомнить, что мы не знаем, по каким критериям устанавливается связь, а значит, не сможем и защититься. Пока у нас трое пострадавших, но это количество может вырасти.

– Из чего вытекает логичное предположение, что поехать должны те, кому уже не страшно, – заметил Войтех. – То есть я и Саша. У нас еще есть немного времени, пока мы адекватны. Что-то можем успеть узнать.

– Я поеду с вами, – добавил Иван.

– С ума сошел? – возмутилась сестра.

– Я в этом деле главный, а значит, должен принимать непосредственное участие. Это оправданный риск. Тем более кто-то должен следить за этими гавриками. – Он кивнул в сторону Саши и Войтеха. – И не упустить тот момент, когда они начнут сходить с ума. Даже если я тоже подвергнусь действию феномена, то у меня будет еще недели две на то, чтобы во всем разобраться.

– Очень обнадеживающе, – проворчала Лиля, недовольно скрестив руки на груди.

– Значит, так и поступим, – подвел итог Иван. – Нев, вы с Лилькой ищите еще информацию, Костик присмотрит за студентом, а мы втроем едем в пансионат. Выдвигаться предлагаю сегодня же вечером, чтобы не тратить время, которого у нас и так мало. Только, Дворжак, ради бога, оставь в сейфе свой пистолет.

Войтех удивленно посмотрел на него.

– Предлагаешь мне поехать в опасное место без оружия?

– Против потусторонних голосов твой пистолет все равно бесполезен, а вот когда ты решишь, что надо бы грохнуть всех вокруг, будет лучше, если у тебя не будет при себе оружия. Ты же с меня начнешь, я тебя знаю.

Войтех на секунду задумался, а затем кивнул.

– Справедливо.