Глава 11

Сжимая и разжимая кулаки, Розмари крутилась, словно тигр в клетке. Как она могла оказаться такой идиоткой? Правило номер один в ее деле: никогда никому не доверяй. А она доверилась – доверилась Валериану, решив, что если будет хорошей маленькой наемницей и доставит посылку, как обещала, то ее погладят по голове и дадут угощение, как послушной маленькой сучке, какой она собственно и была…

Ре-Ми пнула стену и скривилась от боли: еще одно идиотское решение.

«Серый тигр» заранее подготовился к транспортировке пленников. Грузовой отсек преобразовали в охраняемую зону, где каждому члену экспедиции выделили крошечную камеру. Возведенные сборные стены оказались на удивление прочными. Ре-Ми тщательно исследовала их, как только за ней захлопнулась дверь. Старое доброе ноу-хау Конфедерации.

Розмари тяжело вздохнула и сползла по стене на пол, обхватив голову руками. Без винтовки она чувствовала себя голой.

Девушка пробежала пальцами по блестящим черным волосам и пожалела, что осталась без сигарет.

Голос в голове звучал на удивление спокойно. Джейк изумился. Он, по правде говоря, не видел ни единого выхода из ситуации и не понимал, как этот выход нашел чужой разум.

– Ты говоришь так, словно это проще простого! – вслух воскликнул Джейк, а затем прикусил губу и посмотрел на дверь.

Шанс был: простой и ясный. Его охранником назначили Маркуса Райта, о чем тот сообщил все тем же ужасным хриплым голосом. Похоже, ему было слегка жаль Джейка, но с такой же бесстрастной жалостью обычно жалеют жертв природных катастроф из новостных голограмм: «Ох, ты все потерял, это так ужасно. К сожалению, мне пора на обед».

На одно сумасбродное мгновение, когда огромный каннибал смотрел на него сверху вниз с выражением печали на уродливом лице, Джейк подумал, что, возможно, сумеет уговорить Маркуса помочь. Но винтовка не шевельнулась, а ресоциализация Райта оказалась крайне основательной, так что Джейк предположил, что не так уж важно, испытает ли охранник жалость после того, как выстрелит тебе в лоб.

Но теперь он говорил вслух, и выглядело это так, будто он разговаривает сам с собой. По сути, так оно и было – за исключением того, что внутри своего черепа он был не одинок.

– Что они сказали тебе о нас, Маркус? – громко спросил Джейк, для того чтобы заглушить не принадлежащие ему мысли, и чтобы получить хоть какую-то полезную информацию.

– Джейк, они не так уж и много нам рассказали, – ответил Маркус. – Просто так вышло. Мы получили приказ заключить всех вас под стражу и доставить для допроса.

Вопреки самому себе, Джейк был удивлен.

– Правда? Они не сказали тебе о…

– Ну-ка, ну-ка!

Джейк не видел великана, но вполне смог представить, как тот поднимает руку размером с обеденную тарелку и отмахивается от слов.

– Есть причина, по которой они не рассказывают нам, Джейк. Без обид, но я точно знаю, что не хочу составить тебе компанию, куда бы ты ни направлялся.

– Вот наш шанс, – произнес спокойный мягкий голос в голове Джейка.

– Что? – Джейк приложил все усилия, чтобы на этот раз не заговорить вслух. – Этот парень ресоциализирован по максимуму. До него не добраться. Он, не моргнув глазом, предаст лучшего друга, если получит соответствующий приказ.

– И именно поэтому, – ответил голос, – он и предоставит нам шанс.

Джейк сдался. Способ мышления существа был настолько чужд, что его логика казалась непостижимой. Впрочем, мысль-то эта у него появилась, а вот насколько он прав? Ему говорили, что после нападения мозг был перепрограммирован. Чужая – Замара – разбудила те области мозга, которые прежде находились в спящем состоянии, и переработала остальные. Возможно, его мозг уже не похож на человеческий.

Джейк закрыл лицо руками. Он вспомнил, каким покинутым, ничтожным и разочарованным чувствовал себя на Гелгарисе. Теперь он отдал бы что угодно за возможность вновь оказаться на этой отдаленной планете, чтобы вновь переносить раздражающие колебания температуры, отбиваться от насекомых и заниматься тяжелой работой. Быть никем и ничем. Вновь стать ничтожеством.

– Ты должен это сделать, – настаивал голос. – Ты пока что не осознаешь важность того знания, которым мы обладаем. Оно изменит… абсолютно все.

– Может быть – для тебя и твоего народа, – возразил Джейк, придав мысли оттенок обиды и злобы, и тут же осознал, что у него стало получаться. Он создавал слова, но вместо того, чтобы придавать им вес и форму с помощью голосовых средств… он научился расцвечивать их эмоциями. Подобная речь превращалась в творческий процесс, который напоминает скорее… рисование, нежели пение. – Может быть, для протоссов это нечто, о чем я не знаю, действительно важно. Но я всего лишь человек, и я хочу жить, как раньше.

– Это не представляется возможным. – Резкие слова смягчила волна того, что Джейк мог бы назвать состраданием. – Ты оказался причастен к тому, что гораздо больше твоей личной жизни. Ты поможешь… сохранить то знание, которое может стать утраченным. И вне сомнения, частично ты заинтригован. Я знаю о твоей любознательности, о страстной тяге к знаниям о древних цивилизациях и народах. Как только твой мозг будет правильно и полностью подготовлен, ты узнаешь то, что никогда не было известно ни одному человеку. То, что неизвестно большинству протоссов. Тебе стоит лишь осознать это, и тревога пройдет.

Джейк предположил, что в один прекрасный день он мог бы увлечься заманчивыми предложениями чужачки. Но именно сейчас лишь несколько часов отделяли его от псионной пытки, и он не был бы человеком, если бы мысль о завтрашнем пробуждении не волновала его на порядок больше размышлений об уникальном прекрасном знании.

Джейк порадовался такому ходу своих мыслей – быть может, в конце концов, он все еще человек.

Райт что-то пробормотал и сменил позу, напомнив тем самым Джейку, что он не одинок.

– Трансформация еще не завершена, – сокрушенно сообщила Замара с легкой тенью беспокойства. – Но чем быстрее мы начнем действовать, тем лучше.

– Очень по-человечески сказано, – подумал Джейк о чужой сущности, и почувствовал, что та обиделась.

– Маркус Райт – убийца и каннибал, – продолжила Замара. – Он прошел ментальную ресоциализацию, так что может нормально функционировать в обществе других людей. Ресоциализация – очень простой процесс, но еще проще повернуть его вспять.

Джейк покрылся мурашками.

И внезапно он понял.

– О нет, – прошептал Джейк, чувствуя, как покрывается холодным потом.

– Это может повредить твой мозг, – спокойно продолжила протосс. – Мне бы не хотелось доводить до такого.

Джейк понял, что проклятая чужачка говорит правду. Она жалела его, и в то же время нуждалась в нем. В ее мыслях сквозила даже странная привязанность к человеку. Они оказались связаны не по собственной воле: причиной тому стала крайняя необходимость, но даже несмотря на то, что задуманное Замарой вызывало у Джейка чувство глубокого отвращения, он знал, что она сожалеет об этом.

– Другого варианта нет, – беспощадно продолжила Замара. – Я должна работать с тобой, а ты представляешь собой крайне несовершенный инструмент. Нынешнее состояние твоего мозга не позволяет попробовать другие способы захватить контроль над кораблем. Маркус выполнит эту работу за нас.

Джейк обхватил колени руками и поджал их к груди. Он знал: Замара действительно верила, что обладает знанием, жизненно необходимым ее расе, и не только. Он был более чем уверен, что Замара умерла ради того, чтобы сохранить это знание, и что ради того же она готова убивать.

Но она хотела заставить его сделать что-то, противоречащее всему, во что он верил. Джейк зарылся лицом в ладони. Его удивило (хотя и не шокировало) то, что щеки оказались влажными от слез. Он не помнил, как плакал.

А затем Джейк осознал, что на первый план без лишних усилий вышла Замара.

Маркус Райт проголодался.

Ничего удивительного: он был голоден практически всегда. К крупному телосложению прилагался отличный аппетит, а короткие периоды после еды, когда он чувствовал сытость и спокойствие, были самыми счастливыми моментами в жизни.

Прошло около трех часов после завтрака, а до обеда оставался еще час. Если бы сейчас он не находился на особом дежурстве, то мог бы спуститься в камбуз и заморить червячка парой сэндвичей, однако он вынужден оставаться здесь, пока кто-нибудь не принесет ему ланч.

Здоровяк попытался предположить, что будет на обед. Вчера был мясной рулет – обычно это знак того, что под рукой имеется говядина. Может быть, фрикадельки или…

Маркус пошатнулся. Откуда это пришло? Кто, находясь в здравом рассудке, оказался бы способен на такое? И тем не менее, видение было столь ярким, словно он только что сам проделал это. Черт побери, ему необходимо поесть. Это от голода мозг проделывает с ним такие штуки.

Маркус упал на колени, пораженный неожиданным пониманием.

«Это не видения. Боже… О боже… Это воспоминания…»

Его вырвало. Он закрыл глаза и начал колотить себя по голове огромными кулаками, словно мог вытрясти из нее мысли, убрать их из черепа. Однако воспоминания лишь расцветали буйным цветом.

– Нет, пожалуйста, не надо, – стонал Маркус, повторяя тем самым слова своих жертв, и понимал, что уже никогда не сможет стереть их из памяти.

Внутри камеры, дрожа от отвращения и умоляя Замару остановиться – пожалуйста, пожалуйста, остановись, – Джейк беспомощно смотрел, как сущность внутри него осторожно, но уверенно исследовала мозг безумца и отыскивала нужные воспоминания. Замара была права. Воспоминания и извращенные желания… Нет, нет, само зло. Джейк всегда с неохотой говорил о нем, но теперь он совершенно точно знал, что зло существует, и находится оно прямо за дверью… Извращенные желания, которые управляли Райтом, теперь медленно раскрывались. Найти их было очень просто, словно отыскать проволочку определенного цвета и… потянуть за нее.

Маркус закричал.

Джейк Рэмзи закрыл глаза, плача и ненавидя Замару за такое использование его разума. Еще больше он ненавидел самого себя за неспособность предотвратить это. Он мог лишь наблюдать за тем, как протосс поднимает на поверхность все те ужасы, которые, как полагали программисты ресоциализации, будут навсегда похоронены.

Затем Замара вернула Джейку контроль, так же быстро, как и отняла.

Долгое время Маркус молчал. Джейк разрывался между опасением, что морпех умер от сердечного приступа, и отчаянной мольбой о том же самом. Затем Джейк услышал снаружи тихое шарканье. Он мгновенно поднялся на ноги и повернулся к двери. Кожа покрылась потом, а удары собственного сердца громко отдавались в ушах.

Дверь открылась. В проеме показалась фигура Маркуса Райта. Джейк видел его лишь час назад, но оказался вновь потрясен необычайными размерами этого человека. Маркус тяжело дышал. От отвратительного запаха рвоты у Джейка скрутило живот. Он сам едва смог побороть рвотные спазмы.

В камере раздался хриплый голос Маркуса. Прежде в его грубом голосе всегда сквозила удивительная мягкость, но теперь он казался мертвым и холодным.

– Я не знаю, что ты сделал. Но я благодарю тебя, дружище. Ты заставил меня вспомнить, кто я такой… и что совершил. Ресоциализация пыталась уничтожить часть меня. Я покажу этим ублюдкам, что их ждет. Выбирайся из тюрьмы, пока я не передумал. А потом, – вымученно добавил морпех, – старайся держаться от меня подальше.

Громкий, яростный вой сирены прервал размышления Розмари. Она вскочила на ноги с кошачьей грацией; мышцы напряжены; тело готово сражаться. «Что происходит?»

Охранник, судя по всему, задался тем же вопросом. Она слышала, как тот говорит по рации: ему приходилось кричать, чтобы перекрыть вой сирены.

– Что происходит? На нас напали?

– Чтоб я знал.

– Только не еще одна чертова проверка.

– Может, и так.

Охранник выругался, но нецензурные слова затерялись среди шума. Розмари слушала, напрягшись каждым мускулом. Переполох мог подарить хорошую возможность. Она прокралась к двери и прижалась к ней ухом. За дверью раздались громкие шаги: кто-то целенаправленно приближался сюда.

Охранник сказал:

– Эй, ты знаешь, что…

Рычание – звериное, яростное; то, от которого волосы на загривке встают дыбом. Затем прекрасно узнаваемый быстрый стрекот винтовки.

Розмари нырнула в самый дальний угол камеры и сжалась в комок, чтобы уменьшить шанс попадания в нее случайной пули. Ожидание напоминало вечность… затем наступила тишина, и раздался звук удаляющихся шагов.

Розмари выпрямилась и встала на ноги. Она быстро вернулась к двери, готовясь к прыжку на случай, если охранник войдет внутрь. Дверь, разумеется, распахнулась.

Розмари прыгнула.

Не успев достичь цели, она поняла, что вошел не морпех. Вошел Джейк Рэмзи.

«Что за черт?»

В прыжке она извернулась так, чтобы упасть под Джейка. Они столкнулись, и тот неуклюже растянулся поверх Розмари. Его кожа, как и рубашка, была влажной и липкой, а сам он дрожал. Ре-Ми выбралась из-под него и быстро выглянула в дверной проем.

Кровь, вытекающая из изрешеченного пулями охранника, расплывалась алой кляксой.

Ее уважение к Джейку подскочило на несколько пунктов.

– Хорошая работа, профессор, – нехотя протянула она. – А теперь расскажите мне, что тут происходит?

Девушка встала и протянула ему руку. И тогда заметила, что у археолога нет оружия. Он схватился за нее обеими руками и с трудом встал, но даже тогда Ре-Ми пришлось поддерживать его за локоть.

– О, боже! – беспомощно простонал Рэмзи.

– Джейк, что здесь произошло? Ты ведь не убивал этого парня, верно?

Он покачал головой. На нем прямо-таки лица не было.

– Нет. Но в каком-то смысле, да. О, боже!

Розмари охватило раздражение, и она встряхнула Джейка за плечи. Затем спокойно шагнула к трупу морпеха, чтобы забрать залитое кровью оружие и боеприпасы. Она проворно обыскала тело, проверяя, не осталось ли чего-то ценного. Ничего не обнаружив, наемница встала и застегнула пояс с обоймами на талии. Даже туго затянутый, он спадал на бедра и рисковал свалиться вовсе. Уже не в первый раз Розмари подумала, что хочет быть не такой маленькой.

– Поговори со мной. Что происходит? – спросила она, сдвинув на место застежку и проверяя оружие. Она чутко прислушивалась к звукам вокруг, пытаясь определить, есть ли погоня.

– Мы собираемся выбраться отсюда, – отрывисто сказал Джейк.

– Я только «за». Но звучит несколько расплывчато. Детали?

Джейк посмотрел на нее налитыми кровью глазами.

– Розмари, она освободила его. И для этого использовала мой мозг. Она выпустила его на свободу здесь, на корабле.

Стиснув зубы от раздражения, которое вызывала у нее такая дезориентация, Розмари рявкнула:

– Кого, Джейк?

– Маркус. Она выпустила его на свободу, – повторил он.

Она смотрела на него, не понимая.

Джейк облизнул потрескавшиеся губы.

– Протосс в моей голове… Замара… она обратила ресоциализацию вспять. Удалила фальшивые воспоминания, которыми его напичкали. Дала ему вспомнить, кем он был и что сотворил. Она хотела, чтобы я сделал это, но я не смог, я просто… Тогда она взяла все под контроль и сделала все без меня.

Розмари многое совершила за свою жизнь, еще большему была свидетелем, но от этих слов у нее едва глаза не полезли на лоб.

– Боже ж мой! – выдохнула она. – Ты… Ты теперь способен на такое?

Он кивнул.

– Он преследует других. Он собирается убить их. Мне сказали, что это единственный шанс, который у нас есть.

– Это сказал Маркус?

Джейк покачал головой:

– Нет. Замара. Она сказала мне это. И, кроме того, велела разыскать тебя. Она сказала, ты выведешь нас отсюда.

– Ну… Твой протосс смышленая… хм, чужачка. И она права, я могу вытащить нас отсюда. Идем.

Джейк положил руку на плечо Розмари.

– Видишь ли, я не хотел искать тебя. После того, что ты сделала с нами. После всего, что…

Другой рукой он схватился за голову, побледнел еще больше, хотя и так выглядел бледней некуда, и зашатался.

– Нам нужно найти остальных, – прохрипел Джейк. Голос был едва слышен сквозь вой сирены, который напоминал о разъяренном убийце на свободе. – Дариус… Кендра… Тереза…

Его глаза закатились, и он упал к ногам Розмари. Несколько секунд она смотрела на него, затем выругалась, вздохнула и взвалила безвольное тело, весившее почти в два раза больше ее, на плечи. Пошатнувшись, взяла ношу поудобнее.

– Прости, Джейк, – произнесла Розмари, и поняла, что будь сейчас он в сознании и в состоянии читать мысли, то был бы в курсе, что она сказала это от чистого сердца.