Глава 16

Кайро вывалился на площадку, задыхаясь от смеха. На его броне малоприятными разводами зеленел растительный сок; высокие болотные сапоги чавкали и оставляли на бетоне грязные лужи. В руке Дед сжимал помятое ведро, изредка постукивая им по земле.

— Ну… Бабка… вот же… карга старая… — можно было различить сквозь смех.

Я стоял рядом и изо всех сил старался не обращать на него внимание. Точнее даже делал вид, что мы не знакомы. И с неодобрением вглядывался в болотные дебри.

Что же там такое произошло, отчего Дедуля уже полчаса не может успокоиться?!

Впрочем, даже если не считать данный казус, первая ходка оказалась вполне успешной. Нужные нам мобы — Хищная Моросянка и Болотная Нуболовка — оказались растениями двадцать пятого уровня. Будучи существами неподвижными, они могли лишь разбрасывать вокруг себя ядовитые шипы и комья кислотной слизи. И каково было моё удивление, когда первый залп пришёлся не куда-нибудь, а в ведро, которое Деда надел поверх шлема. Дедуля тут же согнулся напополам от хохота. А потому второй залп пришёлся уже в меня. Хорошо ещё, что целились в конус… Не дожидаясь, пока растения выстрелят вновь, я упал на землю позади Рыжего Кайро.

Через некоторое время мы всё-таки двинулись вперёд. Это было тем ещё испытанием! Мне приходилось отклоняться то в одну, то в другую сторону, чтобы оставаться под прикрытием широкой бронированной спины хохочущего гуля.

В очередной раз, когда Дедуля резко согнулся, я обнаружил перед собой жуткий шипастый бутон Хищной Моросянки. И, недолго думая, начал кромсать его своим неломаемым кинжалом. Моб умер быстро, всё-таки в силу своей растительной природы уворачиваться он не мог. Но тут бы и мне пришлось возродиться под Ивой, если бы Дедуля не взял себя в руки и не встал ровнее.

Болотная полоса отдалённо напоминала парковую аллею. Справа и слева возвышались непроходимые заросли лиан и прочих тесно переплетённых между собой растений. Сама прогалина была от силы метра три в ширину, а потому идти следом за Дедом было довольно безопасно. Также как и атаковать мобов из-за его спины, если бы тот не изображал из себя уроборос в очередном приступе хохота. От находящихся впереди Нуболовок и Моросянок мне из-за этого порой знатно прилетало. Область агры у них была колоссальная, а залпы — одновременные.

Прогалина окончилась тупиком. За выросшими на пути зарослями я разглядел странный ржавый механизм, в котором с удивлением опознал газонокосилку. Дедуля, до этого успевший успокоиться, тоже заметил её. И впал в очередной приступ истерического смеха…

— Сапоги закончились, шлем тоже. Перчатки, панцирь и штаны на последних единицах прочности, — будничным тоном доложил я, отмахиваясь от жутких воспоминаний.

Дедуля уже не смеялся, лишь издавал странные судорожные хрипы. Лицо его, и без того синее, теперь было цвета индиго. Кайро махнул мне рукой, показывая, что услышал. И, пошатываясь, устремился к джипу.

— А этих… пульпуляторов… много… набрал? — отрывисто прохрипел Дед, разворачивая полевую мастерскую.

— Двадцать шесть. Почти в каждом находил! — довольно откликнулся я и тут же посетовал: — Лапки бы так сыпались.

— Ещё бы… не в каждом… — выдохнул Дедуля. — Шанс выпадения… девяносто… восемь процентов!

— А у лапки сколько?

— У лапки тридцать.

— Понятно. Значит, раз мне выпало с тридцати восьми кролов четыре штуки, при моей удаче в единицу…

— Чего ты там считаешь? — неодобрительно буркнул Дед. — Всё равно везде по-разному выходит, там же ещё зависимость от ситуации… Короче, у разрабов на удачу особая формула есть, и они её скрывают. Но вот что скажу — чем больше удачи, тем лучше. Факт!

Я кивнул, соглашаясь. Действительно, какой мне прок с формулы? Лишних единиц она всё равно не отсыпет.

Пульпуляторы, так же как и лапки, должны были храниться в специальных ёмкостях. И, пока Дед занимался починкой брони, я бережно укладывал причудливо закрученные стебли в пузатые баночки. Персональность предметов не позволяла ставить их в Дедов багажник. Однако я мог спокойно напихать препараты в сумку, а уже её положить в багажное отделение.

Салон «Патриота», к слову, напоминал кладовую чудес. Под ногами, рядом с собой, а порой и под собой можно было обнаружить много интересных вещей. Одежда, броня, еда, препараты, разнообразный лут, бесформенные куски руды, камней и минералов. Но самыми частыми находками были, разумеется, Дедулины инструменты.

— Так! — вдруг воскликнул Дед, захлопывая пятую дверь. — Теперь нужно быть серьёзнее. Чтобы вообще ни один сорняк в тебя не попал! Я так же первым пойду, а ты смотри, не зевай. За мной иди и не высовывайся. Когда знак подам, просто тесачком из-за моей спины помаши. В этих-то не промажешь!

Я в ответ состроил кислую мину. Сразу бы так. А то пришлось использовать подаренную Торном хилку, когда жизни в красной зоне оказались.

Дедуля кинул мне новую пару сапог, затем критически осмотрел меня и полез обратно в багажный отсек.

— Шлема для тебя у меня нет, звиняй. Осталось всё высокоуровневое. Могу только конус ещё один дать. И это, чего мне не сказал, что тесак тот накрылся? Хорошо я сам заметил, что ты ножичком тычешь…

Через несколько секунд я уже был счастливым обладателем эпического мачете. И дурацкого конуса на голове. Правда, Дедуля всё же добавил к нему парочку апгрейдов: ремешок с застёжкой и кольчужный воротник.

— А тебе зачем? — удивился я, заметив на поясе у Деда изящный композитный клинок с зазубренным лезвием.

— Болото же. Огнестрел нельзя. Иначе метан сдетонирует, и вся лока на воздух взлетит, — объяснил тот. — А безоружным совсем ходить опасно. Мало ли что откуда вылезет.

Я понимающе закивал. Впрочем, в моих руках огнестрел и безо всякого метана прекрасно детонировал.

Дедуля снова пытливо осмотрел мой аватар с головы до ног, коротко кивнул, а потом вздохнул и в третий раз углубился в кладовую чудес.

— Это должно сработать. Точно-точно… — бормотал он. И вдруг выпрямился, победоносно держа в руке баллон монтажной пены.

— Серьёзно?! — тут уж даже у меня челюсть отвисла. Что этот изобретатель придумал на сей раз?

А Дед уже стянул с себя шлем, приставил к нему потрёпанное ведро и принялся щедро заливать пеной стык.

— Чтобы не отвалился, как в прошлую ходку, — пояснил он.

Пена схватилась уже через минуту и стала твёрдой, как камень. Дедуля довольно причмокнул и уставился на экран своего в.р.у.к.а.

— Как успехи?

— Достижение дали! — похвастался Кайро. — Я теперь Конструктор второго уровня! И… ох… ну вот… Испортил такую хоро-ошую вещь…

Почему-то я это предвидел. Но на всякий случай вызвал характеристики шлемоведра, которое Деда расстроенно крутил в руках.

— По-моему всё в порядке, — рискнул предположить я. Дедуля тут же поднял на меня обиженный взгляд.

— Качество Легендарное стало! А было — Божественное!

— Оу… соболезную. А наличие приставки «сельскохозяйственный» тебя не напрягает?

— Ы-ы-ы! — Дед нервно поморгал на свое творение, — да, пофиг! Чё я, не отдеру его, что-ли?

Ещё немного поохав над шлемоведром, Деда, наконец, плюнул и надел его на голову.

— Пошли. Добудем тебе пульпуляторов!

Второй заход кардинально отличался от первого и чем-то напоминал прогулку в парке. Хищном, заросшем сорняками, но всё же — парке. Бронированный гуль танком пёр вперёд по трясине, Моросянки и Нуболовки неутомимо стреляли в Дедово шлемоведро, а мне оставалось лишь рубить их тесаком. До настоящего момента я и не думал, что в этой игре что-то может быть простым и монотонным.

На новой дорожке никаких ржавых агрегатов в конце пути не оказалось. И этот факт, к моему удивлению, очень огорчил Деда.

— Ну вот, блин, хотел для Бабки нормальный ролик заснять, а то первый мне ей чёт стрёмно показывать, — пожаловался Кайро. — Что она там увидит? Ржач, мои сапоги и скачки камеры вверх-вниз.

— А-а-а, — протянул я, — вот ты чего такой серьёзный был, ты видео записывал!

— Ну да, для Бабки твоей. А тут газонокосилки не было. Да и я, когда мелкий проходил, что-то не помню её.

— Чего в ней такого особенного? Расскажешь?

— Дома. Бабке буду рассказывать. Ну и ты приезжай, за такой видос я не только лазанью стребую, а ещё и медовых булочек к чаю, м-м-м-м, — Дед мечтательно уставился в небо.

— Хорошо, сегодня буду.

— Оки, го ещё пару ходок. Не найдём — фиг с ней, вырежу из первого ролика, присобачу как-нибудь.

На двух проходах Кайро не остановился, и мы сделали еще четыре. Газонокосилка, правда, так и не появилась.

Зато пульпуляторов набралось намного больше, чем требовалось. Я хотел было выбросить излишки, но Дед запретил, буркнув что-то про мою карму и низкую удачу.

***

Определенно, Дедуля сильно расстроился, что нам так больше и не попался этот садово-огородный инструмент. Иначе я и не знаю, чем объяснить то, что обычно весёлый и шебутной Дед внезапно ударился в меланхолию. Пока мы сидели за неудобным столиком в придорожном трактире и ждали, когда принесут заказ, он задумчиво вертел в руках испорченный шлем. И вдруг, ни с того ни с сего, выдал:

— Вот знаешь, Внук, игра она позволяет жить той жизнью, которой так не хватает в реальности. Выйди я с ведром на голове на улицу — меня быстро в дурку определят. А тут — ходит чел в ведре, значит зачем-то ему надо. Ну-ка и я надену, вдруг достижение какое отвалят. Не дает общество быть самим собой, развернуться негде. Шутка ли, до маразма доходит, на конвентах самодельное оружие опять запретили. Девчонок за слишком эротические наряды пытались на пятнадцать суток закрыть, типа они Бога своим видом оскорбляют. Да они Бога своим видом радуют, смотрит на них и радуется: во, какую красотищу создал! Ну а мы не будь дураки, похватали свои самоделки, да наподдали полицейским, кто молотом, а кто, как я — прикладом отоваривал. Потом суды были. Ну да ботаны щас не те, что раньше. Фигле, нам всем уже давно за пятый десяток, деньги, адвокаты. Всё зарешали. Но оружие на конвентах опять нельзя. Да и наряды, наверное, снова пуританскими станут. Придется, видимо, на виртконвенты ходить. Как ни любим мы с Бабкой живьем тусить, а вот не дают нормальным чувакам развернуться, все в вирт запихнуть норовят. Рок-фесты года три как только в виртуале проводятся. Ролевиков уже лет двадцать в лесах не видно. Вот скоро и мы там же будем.

Сказать, что я был ошарашен — ничего не сказать. К счастью, отвечать ничего не пришлось: хозяин таверны уже поставил перед нами на стол наш заказ.

— Для дарагих гастей расстарался! Самий вкусный Шашлик у Ашота!

Он именно так и произнес это слово, с большой буквы. Я глянул на куски мяса, нанизанные на шпажку, желая в этом удостовериться. И тут же почувствовал, как живот скрутила голодная судорога. И впрямь, Шашлик! Не захлебнуться бы слюной, там, в капсуле…

— Спасибо, дорогой! — Дедуля расплылся в улыбке, встал и обнялся с Хру-Хру. — С превеликим удовольствием отведаем! Специально к тебе заехали! Гарик говорил — будешь в болотах, заезжай к Ашоту, после меня у него самый вкусный шашлык!

— К-как после нэго?! — картинно вознегодовал Ашот, — щас я тэбэ свой соус дам, патом скажиш этому уроженцу горных садов, чей Шашлик сами вкусный!

Мгновение спустя в руке Свина блеснула небольшая бутылочка с узким горлышком. Тот сделал несколько неуловимых движений, щедро окропляя мясо таинственной квинтессенцией. После чего умчался обратно за барную стойку, принимать другой заказ. Но даже оттуда продолжал буравить нас настороженным взглядом.

— Дедуль, а в трактирах все Хру-Хру с таким акцентом говорят? — шёпотом спросил я у Деда, наклоняясь к нему через стол.

— На нашем шерваке, хде ешть шашлык — вше, — ответил гуль, вгрызаясь в мясо. Он делал это с таким наслаждением, словно вкушал свою любимую лазанью от Бабули.

Противиться искушению было выше моих сил, и я последовал заразительному примеру Деда.

Вот только…

Едва откусив кусок нежного, сочного мяса, я тут же пожалел о том, что никогда не выставлял ощущалку капсулы выше двух. Потому что чувствовать слабый отголосок того, что могло бы быть — слишком мучительно.

Терпкий аромат дымка щекотал нёбо, доставал до обонятельных рецепторов… едва-едва. Неуловимая острота, кислинка и — самую малость — сладость приятно покалывали язык. Увы, тоже на самой грани.

Я словно оказался на окраине грозового фронта, мог вдыхать свежий, наполненный озоном воздух, ощущал пробегающие по коже мурашки от далёких разрядов… и не мог поймать молнию.

Да, чёрт возьми, когда-нибудь я выкручу значение на десять и приду сюда есть этот Шашлик!

В.р.у.к. настойчиво пискнул, вытаскивая меня из пучины раздумий.

— О как. Даже так, — не смог удержаться я. Что ж, хоть какое-то утешение.

— Хе-хе, еще и не так бывает, — Дедуля быстро управился со своей порцией и теперь сидел, довольно откинувшись на спинку лавочки. — Пусть дурачье с Хру-Хру ссорится, а мне от них еще ни разу зла не было. Ты к ним с душой, и они к тебе всем сердцем!

— А Гарик на самом деле такое говорил? Ну, про шашлык?

— Конечно! Давно, правда. Но у меня всё дел в этой области не было. Ешь давай, а то хозяина обидим. Потом поговорим.

Похоже, Дедуля не заметил моё удручённое состояние. Впрочем, это и к лучшему. Настрой самого Деда был куда как важнее.

Шашлык я ел медленно, смакуя каждый кусок. И стыдливо предвкушал Бабулину лазанью…

Когда с едой, наконец, было покончено, нервничающий Ашот заметно расслабился. На лице его вновь появилась улыбка; он схватил с огня большущий закопчённый чайник и поспешил к нам, обновить чай в пиалах.

— Ну, как? У кого самый лучщий Шашлик?

— Я никогда не ел шашлыка вкуснее Вашего. В тот момент, когда я вкусил его, само время замерло, чтобы дать мне насладиться всей палитрой вкуса. Только для того, чтобы попробовать его — стоило рождаться! — я встал и искренне поклонился мастеру. Впрочем, даже лукавить не пришлось: за всю жизнь ещё ни одна трапеза не вызывала у меня такую бурю эмоций.

— Вах, как сказал, — Хру-Хру вытер передником слезы и обнял меня так, что здоровье просело на пару процентов.

В.р.у.к. пискнул. Я ожидал увидеть там сообщения о полученном уроне, но нет:

Дедуля, не желая упасть в грязь лицом на фоне моей затейливой похвалы, встал, торжественно приосанился…

Однако сказать ничего не успел. Знакомая трель траурной мелодии пронеслась по таверне, заставив стёкла в окнах жалобно задребезжать. Не сговариваясь, все посетители разом замолкли и высыпали во двор. Мы с Дедом последовали за ними. И уже там увидели, как высоко-высоко в небе полыхает огромная надпись: