Глава 6
— Надеюсь, Форт, ты доволен, — в голосе Зверюги слышалось небольшое раздражение.
— Более чем, — оглядел я очищенную от «мусора» карту наших кантонов. Количество нейтралов всего лишь за один день уменьшилось в три раза. Это не было войной, скорее скоротечной боевой операцией. Все же большинство из тех, кто не окрашивался ни в какие цвета, сражались плохо. Они не всегда представляли, что значит понятие тайм, а уж увидев несколько ударок, идущих друг за другом, бились в панике. Большинство наших атак возвращалось практически целыми, их восстанавливали до полных и вновь отправляли крушить башни и стены.
Мой чат разрывался от гневных, умоляющих, испуганных, угрожающих сообщений. Кто-то взывал к некоему кодексу, другие просили понять, простить и обещали исправиться, третьи намекали, что за них отомстят. Я игнорировал всех. Да, нейтралы представали огромной силой. Если собрать все Альянсы вместе, то «неокрашенных» было в десятки раз больше. Вот только это было стадо без вожака, в котором никто никому не хотел подчиняться. Как я понимал, нейтралы и выполняли самую главную цель — пока сильные мира сего разменивались кантонами и дистриктами, они уничтожали «пришельцев» и заезжали в малонаселенные места.
Мне думалось, что в будущем даже придется довольно плотно поработать с этой частью игроков. Потенциал там был, пугало только, что придется перебрать кучу шпама гальванических цехов для поиска работающего топливного элемента. В переносном смысле, конечно. Еще нужно в идеале пробивать каждого, чтобы не повторилась история с Мейн. А для этого необходимы дружеские отношения с главами Альянсов или лидерами самых многочисленных фракций. Рёмер же не может знать все обо всех.
— Давайте подведем итог, — скрестил руки в замок я, — уничтожено 23 форта, выселено 17 игроков. У двоих осталось по одному форту, судя по отчету, — я еще раз посмотрел на другой экран, — первый достаточно неплохой боевик. Разбил две ударки. Почему он в списках на уничтожение?
— Не ответил на приказ о сбросе отчета, — сказал Рамирес, — проигнорировал нас.
— Хорошо, у него интердикт на полтора дня. Когда слетит, не трогайте его.
— Но Форт, он наши ударки слил! — Возмутился Леха.
— Именно поэтому и не трогайте. Войска берегите, они еще понадобятся. А если этот боевой нейтрал не будет рыпаться, то пусть живет. Дальше… Второй из оставшихся нуб, но успел накрыться Интердиктом. Как только спадет, уничтожаем. У него и форта как такового там нет. В ближайшие пару дней готовьте войска. Забивайте подчиненных ударками, чтобы, когда я отдал приказ, все стали воевать.
— Что будет после того, как мы вытесним отсюда «Волков»? — Поинтересовался Пилипо.
— А кто сказал, что мы будем воевать с «Волками»?
Мой вопрос озадачил не только островитянина.
— А с кем еще? — Спросил Рамирес. — То есть, я хочу сказать, что у нас два врага: «Медведи» и «Волки». «Серые» ближе всего к нам. Логично, что надо бить того, кто рядом.
— Логично еще и видеть на пару ходов вперед. Вот что ты будешь делать, если завтра «Волки» и «Медведи» перестанут существовать?
— Э… — Рамирес подвис.
— Главное наша проблема в том, что мы владеем разрозненными кантонами, без ближайшей возможности отнять дистрикт. Как вы понимаете после устранения «Волков», даже, если «Хамелеоны» не объявят войну нам, то отношения между нами довольно сильно обострятся.
— И чего делать?
— Я же сказал, нанимать войска. Мы не ведем активные действия в отличие от тех же «Хамелеонов», поэтому у нас небольшое преимущество.
— Мы слабее и меньше их. Это объективно, — заметил Шари.
— Пока да, — я сделал упор именно на «пока», — но все со временем меняется. На этом закончим.
Я отключил общую конференцию и вытянулся в кресле, глядя на лежащие на столе конвертер и активатор. Если честно, дел было много, но на меня вдруг накатила апатия. Я вообще сегодня часто «подвисал», всем виной общий недосып. Мне даже пришло в голову — не подремать ли сейчас часок или два, пока ничего не началось. Правда потому будет не легче. Будешь ходить словно потерянный.
Последние сомнения прервал звонок от Рёмера, который я как раз и ждал.
— Все готово, — объявил мне глава «Зимородков», — нападение состоится через пятьдесят минут. Тебе хватает времени?
— Да, более чем. Лететь туда минут пятнадцать, может даже меньше. Хватит времени выбрать позицию.
— Смотри, сейчас все форты у него открыты, поэтому порядок нападения будет такой: первый, шестой, третий, пятый и четвертый.
— Мне какая разница, мне главное знать, около которого находиться. Единственное, чего опасаюсь, а не сидит ли он изначально во втором?
— Нет, насколько я знаю, Киллер прячется в первом.
— Надеюсь, он не станет геройствовать и отбивать ударки лично.
— Ты из него совсем идиота не делай. Он игрок опытный. Тем более у меня выходят по три-четыре ударки в одно время. Уж достаточно, чтобы пройти до ДОТа. Очень много людей пришлось задействовать.
Да, я представлял размеры этой войсковой операции. По сути, подумаешь, всего от пятнадцати до двадцати спланированных атак. Вся сложность заключалась в том, что они таймились в режиме реального времени с минимальным зазором, потому что Киллер мог закрыться Интердиктом. Точнее, должен был закрыться.
Это можно было сравнить с выносом того самого диверсанта, что хотел попить нам крови. Вот только тут фортов было аж пять штук и находились они совершенно на разном расстоянии друг от друга. Я бы даже хотел послушать общую конференцию этого нападения, так, для расширения кругозора. Может даже потом запрошу у Рёмера доступ.
— Ну тогда до скорого, — сказал я.
— Удачи, — ответил «Зимородок».
— Доран, надеюсь, ты не спишь, — сразу набрал я Шари.
— Издеваешься что ли, Форт?.. Ну что, уже?
— Уже, седлай флайер, сейчас пришлю координаты. Ты будешь там быстрее меня.
— Жду ID.
— И винтовку самое главное не забудь.
— Форт, да не смешно уже, — нервно ответил Доран.
— Да ты не волнуйся так. Все идет строго по плану. Это старый впс-ный прием. Называется «Травля». Скоро Киллер, как это ни прискорбно, умрет.
За четыре года до Третьей Эпохи
Мимо с головокружительной скоростью пронеслись старые бетонные дома Выхино. Вопреки всеобщей застройке, их не стали сносить, лишь укрепили нижние уровни. Потом соединили между собой торчащие высотки, надстроили по тридцать-сорок этажей и благополучно забыли об этой части города. Вышло не сказать, чтобы удачно. Дома разваливались и проседали, но ни сил, ни возможности изменить что-то в этом районе ни у кого не было. Выхино превратилось в нескончаемый лабиринт переплетений, своего рода гетто, в которых могли сориентироваться только местные. Благо, Бийрут был одним из них.
— Малый летный флайер, регистрационной номер С4865РК, просьба прижаться к ближайшему поребрику для проверки документов, — произнес в усилитель Ревякин.
— Знаешь, Андрюха, что мне в тебе всегда нравилось, — произнес Шейдаев, ловко вырулив между двумя транспортерами и не дав подозреваемым оторваться, — оптимист ты всегда не к месту. Думаешь, и вправду остановятся?
— Предупредить-то я должен, — ответил Андрей, ухватившись за поручень, потому что как раз в этот момент Бийрут юзом прошел между гражданским флайером, летящим навстречу, — ты давай полегче, я еще сегодня пива собрался попить, а то растрясешь сейчас…
Шейдаев не ответил, потому что в этот момент ожил передатчик.
— Экипаж B-39, экипаж B-39…
— Экипаж B-39 на связи.
— Пробили номер этих лихачей, флайер в угоне. Достали видео с камер, когда они садились внутрь, у одного на поясе мелькнула экзокобура, а другого нечто длинное под плащом. Повторяю, злоумышленники возможно вооружены.
У впереди несущегося, будто за рулем сидел сумасшедший с болезнью Паркинсона, флайера откинулся широкий люк и оттуда показался здоровенный детина. Лицо его было скрыто маской Абструта — знаменитого комика, запечатленного в виде клоуна с широко открытым ртом — а в руках он держал…
— Бийрут!! — Закричал Андрей.
Шейдаев ничего не ответил, лишь скрипнул зубами так, что о его эмали можно было забыть, и вдавил руль до упора. Их аппарат резко клюнул носом, падая вниз, и каким-то чудом разошелся с выпущенной ракетой. Андрей проследил, как та долетела до башни небоскреба и взорвалась, осыпав все вокруг битым стеклом. Дома тут были старые, немодифицированные, с редким использованием наноплексигласа. Вот тот бы деформировался, но удар выдержал.
Андрей гневно засопел, стараясь не думать, сколько человек в доме могло пострадать и взял в руки восприниматель передатчика.
— Экипаж B-39 атакован, повторяю, экипаж B-39. Центральная, у них дульный гранатомет старого образца. Откопали же где-то!
— Экипаж B-39, вас понял. Продолжайте преследование. Мы сейчас выстроим заслон.
— Понял, жду.
Ревякин под неодобрительным взглядом Шейдаева пристегнул карабин к бронекостюму, нажал на открытие двери, и створка уползла наверх, давая возможность тяжелому холодному воздуху ворваться внутрь.
— Андрюха, не геройствуй!
— Когда такое было? — Усмехнулся Ревякин.
Он отмотал еще немного троса, давая себе возможность действовать более свободно, активировал гравитрон, наведя его на собственный флайер, и перевел пистолет в режим обесточивателя. И уже даже успел выстрелить, но из летной машины впереди снова высунулся тот самый здоровяк. Теперь в руках он держал небольшой экзопистолет. Тоже дань прошлому, модель, предшествующая плазменному оружию.
К удивлению Андрея тип в маске попал с первого выстрела. Не будь на нем бронекостюма, с конечностью можно было бы попрощаться. А так вышло лишь, что пистолет выпал из пальцев. Ревякин чертыхнулся и проводил его взглядом, придется теперь объяснительных штук десять написать.
— Экипаж B-39, — услышал Андрей, как ожил передатчик, — приказываю вам следовать инструкции 133/1. Предельная точка сектор 13, координаты…
Бийрут спешно вводил координаты в навигатор, а Ревякин прикрыл голову рукой. Экзопули отлетали от бронекостюма, причиняя лишь легкий дискомфорт. Андрей знал, что завтра у него останутся синяки, но с этим можно было смириться.
— Пистолет дай! — Крикнул он Шейдаеву, выждав удачный момент, когда у противника кончились патроны.
— Не потеряй только! — Бийрут был так сосредоточен, что стало непонятно, всерьез он говорит или шутит. — Слышал, «Травлю» объявили?!
— Слышал, — ответил Андрей, переводя пистолет в режим парализатора и вторым выстрелом поражая противника. Тот скрылся внутри, теперь отходить будет минут десять. Ревякин пожалел, что у этой модели флайеров люк позади, а то был бы шанс, что эта туша помешает пилоту. — Слева прижимайся, — посмотрел Андрей на карту выстроенного маршрута.
Несмотря на то, что Шейдаев был выше по званию, общались они с Ревякиным на равных. Вот и сейчас Бийрут ловко маневрируя между встречными флайерами, приблизился со стороны пилота. Андрей несколько раз выстрелил, стараясь не повредить транспортное средство — не хватало еще, чтобы оно рухнуло в какое-нибудь жилое строение, но и давай понять, что он настроен серьезно. Злоумышленник занервничал, и как только появилась возможность уйти от преследователей, свернул вправо.
— Ну вот, другое дело, — посмотрел на карту Андрей, когда залез обратно. Холодный свежий ветер и невероятное количество адреналина в крови бодрили его.
— Через полтора километра еще поворот будет, — сказал Бийрут.
— Ага, вижу, опять вправо.
И они снова применили тот же ход. Догнали и втиснулись слева, после чего Ревякин стал расстреливать флайер. И тот вновь ушел. Именно туда, куда им и нужно было. Андрей заметил, что вскоре им на хвост сели еще два полицейских флайера, причем не их ведомства, а из команды зачистки. Судя по всему, этот парень натворили дел.
После очередного поворота злоумышленник резко затормозил. И было из-за чего. Он уперся в кордон из шести флайеров, расположенных на разной высоте и ощетинившихся разнокалиберным оружием. Пока он думал, с другой стороны подоспела и команда зачистки. Теперь преступнику просто некуда было бежать.
— Идеальная «Травля», — улыбнулся довольный Бийрут и, не сдерживая скопившееся напряжение, засмеялся.
— Как обычно, — довольно ответил Андрей, не сводя пистолета с остановившегося флайера, — как обычно…
Настоящее время
Теплообменная система экзоскелета сходила с ума. Еще бы, снизу градусов пять-десять, а наверху свыше сорока. Отсюда до последнего форта Киллера было триста восемьдесят четыре метра. Расстояние, с которого не промахнусь даже я, тем более из такого оружия.
Мы до конца не знали, как происходит процесс переброски бионического тела. В игре это происходило мгновенно, но мы с Рёмером поразмыслили и пришли к выводу, что на данную процедуру все равно необходимо было выделять минимальное время. Ясно одно — вряд ли это производилось десантными ботами, может флайерами с полной автоматической установкой?
Вариантов была масса, но в одном мы сошлись — как только на все форты Киллера будут выпущены таймированные ударки, пусть без героя и направлены они исключительно на Грабеж, а не уничтожение, глава «Волков» сразу же отправит себя в тот форт, на который атаки не высылались. Моя задача заключалась в одном — снять Киллера в момент подлета, тогда у нас будет целых двенадцать часов на разговор с лидерами его фракций.
Флайеры Шари предварительно отогнал чуть подальше и перевел в режим маскировки. Довольно энергоемко, но, во-первых, мы тут ненадолго, во-вторых, нам нет дела до того, сколько уходит на их подзарядку и замену батарей. Сам Доран был сейчас рядом с флайером с моей плазменной винтовкой наперевес. Конечно, пришельцев в этих местах сейчас нет, да и среди игроков вряд ли кто будет прогуливаться. Но это лично моя, укоренившаяся привычка — не оставлять транспорт без охраны в незнакомом месте.
Меня Шари присыпал землей, образовав небольшой холмик с торчащей из него снайперкой. Вблизи еще разглядеть можно, но вот шагов за шестьдесят уже с трудом. Тем более оптика была антибликовая, да даже если и так, солнце, вернее местное светило, находилось позади.
Единственное неудобство — нагретая сверху земля грозила превратить меня в кусок жареного псевдобекона, а снизу веяло таким могильным холодом, что некоторые части тела стали намного меньше, чем должны были быть. Экзоскелет не мог понять, что ему делать — то ли охлаждать, то ли напротив вырабатывать дополнительное тепло, потому установился на средней отметке. Вот только мне по-прежнему грозило снизу превратиться в ледышку, а сверху покрыться хрустящей корочкой.
И даже не это самое противное. Несмотря на физические неудобства я жутко, просто невероятно хотел спать. А если прибавить сюда полную неподвижность и неизменный пустынный пейзаж впереди, то шансов у меня на бодрствование практически не было. Хорошо, что общем канале изредка тарахтел Рамирес. Именно он вырывал меня из цепких лап дремы.
— Форт, если бы ты это видел. Офигеть просто!
— Что там?
— Ударки вышли. Все одновременно. Некоторые идут с фортов ближайших подчиненных, а другие на «Реактивном топливе» издалека шпарят. Красиииво!
— Хватит трепаться, ты для чего там посажен?
— Все, все… Первый форт закрыт, шестой тоже, третий, пятый, четвертый… Форт, он еще на второй Интердикт повесил.
Второй форт — тот, который я наблюдал в оптический прицел. Именно в него должен был отступить Киллер, потому сюда атаки Рёмер и не направил. Лишь бы у главы «Волков» хватило здравого смысла не геройствовать и прилететь сюда.
Я вытер большим пальцем текущий по лицу пот. Веки стали липкими, солеными и каждый раз, раздражающими глаза каждый раз, когда приходилось закрывать их. Тело одеревенело от долгого лежания, в пальцах слегка покалывала, а шея начинала ныть. Вот именно этим и выгодного отличался впс-ник от какого-нибудь космодесантника или даже пехотинца Федерации. У нас комфорт был в крови, и даже жесткие приказы компенсировались достаточно свободной их трактовкой. Вот сколько раз я сидел в засаде, но всегда с удобством, с эрзац-кофе и вредными жирными пончиками, а теперь…
— Форт, движение, — отрапортовал Шари. Он сейчас был на возвышении, рассматривал окрестности с помощью визора, — на два часа.
— Вижу, — спустя несколько секунд поиска, ответил я.
А сам удивился. В первую очередь потому, что сразу не смог идентифицировать движущееся средство. Это было нечто быстрое, точнее невероятно быстрое. Даже глядя на него через оптику, я несколько раз терял объект из виду. Только когда тот начал приближаться к форту, то сбросил скорость. И я смог распознать капсулу.
Обычную автоматическую портационную капсулу, используемую в нашем мире для… перевозки трупов. Удобная штуку, когда из очень далекой точки А необходимо переместить тело в точку Б. На живых ее, конечно сначала испытывали, но, скажем так, все прошло не очень удачно. Дело в том, что человек внутри испытывал невероятные, прямо-таки колоссальные перегрузки. Нет, в принципе, были и те, кто после портационных капсул отделывались лишь длительным нарушением вестибулярного аппарата с последующей рвотой и всеми вытекающими, но у них со здоровьем должен был быть такой порядок, которого практически не бывало в нашем мире с убитой напрочь экологией.
А вот здесь портационная капсула занималась переброской людей из одного форта в другой. Нет, не людей, одернул я себя, биоников. Генетически улучшенных игроков. Настолько, что они даже почти не замечали этого самого перемещения. А все неудобства глушились конвертерами. Как известно, секрет всякой успешности всегда легко объясняется. Вот и здесь получилось так.
Эти мысли пролетели у меня в голове за какие-то считанные доли секунды. Я уже держал закрытую капсулу на прицеле, примерно примериваясь к тому месту, где в любом случае попаду в Киллера. И даже влажный и липкий палец лег на спусковой крючок. С ресницы соскользнула крупная капля пота, но я сдержался, чтобы не моргнуть. Не было времени отвлекаться на раздражающие факторы, сейчас все должно было случиться.
Капсула стояла. Заставляя меня нервничать и нажать на спусковой крючок раньше положенного времени. По идее, я должен был прошить ее своей снайперкой. Жаль снаряд был не кумулятивный, тогда бы Киллер умер наверняка. Но я могу ранить его. Вопрос лишь смертельно или нет. В любом случае, надо было уже решаться. Вот ведь уже прошла секунда, теперь вторая…
Когда я уже почти собрался, створка капсулы отворилась. Медленно, неохотно, словно предчувствуя нечто недоброе. К ней тотчас подбежали крохотные щупальцеобразные роботы, вытянув свои конечности, чтобы перехватить игрока, своего хозяина. Они аккуратно оплели его щупальцами и уже собрались нести ценный груз внутрь форта, когда я понял, что пора.
Мне даже показалось, что сдавить спусковой крючок оказалось невероятно тяжело. Точно он налился свинцом, и чтобы нажать на него требовалось неимоверное количество силы. Наверное, сыграло свою дурную шутку долгое и неподвижное нахождение в одном положении. Оттого и выстрел вышел чуть резковатым, не таким мягким, каким должен быть. И попал я не в голову, в которую целился и в которую с подобного расстояния мог попасть любой курсант-второгодка, а в грудь. Будь на Киллере экзоскелет, вышло бы совсем отвратительно.
Но глава «Волков» облачился в обычный комбинезон. Такой же, что был сейчас на мне, не считая знаков различия. Только одежда Киллера в одно мгновение покрылась одним крупным, бурым пятном, растекающимся сначала с противоположного бока, а следом и проступая с моей стороны. Я догадывался, что осталось от его бионического, почти совершенного тела, лишенного риска умереть от болезни или генетических отклонений. Только смерть могла его разрушить, и она не заставила себя долго ждать.
Думается мне, умер он быстро. Что называется, не приходя в сознание. Я видел подобные раны во время подавления мятежа. Небольшое отверстие с одной стороны и развороченную плоть с обратной. Вместо людей представали отвратительные куски мяса, в которых с трудом можно было распознать своих близких. Как хорошо, что это лишь игра. Как хорошо, что это лишь бионическое тело.
Я пристально рассматривал растерявшихся роботов, насколько автоматические устройства могут быть растерянным, и не решался пошевелиться. Благо, длилось это совсем недолго. Умер Киллер действительно быстро и все системы анализирующие прекращение жизнедеятельности сработали мгновенно. Вот роботы столь же аккуратно, как вынимали его из капсулы, кладут хозяина на землю. Теперь их работа закончилась, следующий черед за мусорщиками.
Именно ни собирают трупы и куда-то девают. Рёмер предполагал, что перерабатывают. Вернее, утилизируют с возможностью дальнейшего применения. Что это значит, мне даже не хотелось знать. Вряд ли нечто приятное. Одна надежда, лишь бы они не стали задавать дурацкие вопросы. А станут… так следов никаких уже не будет. Вот и капсула закрылась и стартовала, надо думать, в обратном направлении.
— Форт, ты молодчина! — кричит мне Шари. Что-то невообразимое и нечленораздельное вопит Рамирес. Повезло еще, что не всех из нашей фракции, кто посвящен в план, добавил в коммуникатор. А то бы оглох.
Поднимаюсь с земли. Тело одеревенело, теперь оно непослушное, чужое, будто забыло, что и зачем ему нужно делать. Стряхиваю с себя землю, которой меня бережно присыпал Шари и начинаю разминать суставы.
— Доран!
— Да, Форт, — такое ощущение, что довольный голос Шари звучит у меня в голове.
— Долго я тут ждать тебя буду?
— Да, да, извини. Уже лечу. Андрей…
— Слушаю.
— Теперь-то что?
— Теперь самое сложное. Переговоры…
Всего в общем чате находилось десять человек. Верхушка четырех фракций «Волков», оставшихся хоть и не совсем в добром, но все-таки здравии. Соответственно девятый и десятый — я и Рёмер, как инициаторы этого разговора.
— Вы толкаете нас к предательству, — сказал Джингвей. Между прочим, офицер фракции самого Киллера, а по факту его правая рука.
— Смотря как это расценивать, — спокойно, со свойственным ему хладнокровием, отвечал Рёмер, — если для вас главное идти на поводу у молодого паренька, амбиции которого давно заменили ему здравый смысл, то да. Это предательство. Если вы хотите принимать непосредственное участие в борьбе за победу и сохранить ваши форты и кантоны, то это лишь щедрое предложение.
Я слушал это все и старался не улыбаться. «Зимородок» молодец, давил на самое больное. Возраст Киллера был очень значимым фактором, который мы сразу сделали козырем. Вроде как: посмотрите, кто вами управляет. Да и верхушка «Серых» и так была неглупа, сама видела, к чему все идет. А тут какой-никакой шанс.
Думаю, им хватает мозгов и на то, чтобы понять — ни о каком участии в победе речи идти не будет. Да, выделят им Рёмер и я отдельную фракцию в Альянсе. К «Зимородку» пойдут самые сильные, а ко мне пожиже и пониже. О суверенитете здесь речи не шло. Во главе кланов каждый поставит своего человека. Я вообще подумывал «размазать» «Волков» ровным слоем по всему «Альянсу», чтобы они не кучковались в одном месте. И этот план казался не таким уж плохим.
— Каковы условия? — Как раз затронул эту тему Эймс, лидер фракции «Сребреноликих». Как только он это сказал, послышались возмущенные возгласы, и ему пришлось оправдываться. — Я просто хочу услышать всю информацию прежде, чем принимать решение.
— Главное, что вы должны понимать. Вы приходите в наши Альянсы рядовыми бойцами. Никто не говорит, что вы не сможете дослужиться до офицеров или даже лидеров фракций.
— Ну конечно, — хмыкну Филби из «Джаггернаутов», — так нам и дадут пробиться в офицеры.
А вот тут я промолчать не мог. У меня были определенные планы на этого парня и его фракцию. Они у «Волков» считались не топ-уровня, скорее крепким середняком, однако в клане я не заметил никого в звании ниже полковника.
— В моем Альянсе лидером фракции может стать любой, даже девиант, — пошутил я, — а если серьезно, то один из моих игроков прошел путь от никому неизвестного нейтрала до кланлида. Учитывая, что слотов для фракций предостаточно и Альянс только намеревается расти, шанс есть у всех, нужно лишь проявить себя.
— Не каждый управленец в одном Альянсе, сможет должным образом проявить себя в другом, — парировал Квислинг, офицер все тех же «Сребреноликих». Эх, интересный мужик, да еще не глупый, только боюсь, мне Рёмер не отдаст такое сокровище. И уговор был такой, что он вписывается во все это с тем условием, что двадцать лучших игроков уходят к нему.
— Это все лирика. Еще интересует количество игроков, которые смогут перейти, — продолжил все тот же Эймс. Слишком уж он много вопросов задает для простого интересующегося.
— Пятьдесят, — ответил Рёмер, — двадцать лучших игроков, исходя из рейтинга, переходят к «Зимородкам», еще тридцать в «Шиншиллы».
Я хотел больше. Честно. В этом плане моя жадность не знала границ. Но у Рёмера был свой аргумент — нельзя было позволить, чтобы не ассимиловарованная боевая группа стала больше моей собственной, в противном случае неминуема гражданская война. Ну или нечто подобное. Именно по этой причине, самых сильных заберет он, чтобы у меня не было проблем с топами. Потому что у них авторитет капитана будет не слишком хорошо котироваться. Конечно, я не мог отделаться от мысли, что Рёмер попросту усиливает свой Альянс за мой счет, но ответить мне пока было нечем. Вот и сошлись мы с ним именно на таких условиях.
— Надо думать, — подвел итог Эймс, — сколько у нас времени?
— Восемь часов, — сказал Рёмер. Надо же как подстраховался, Киллер возрождается только через одиннадцать, — когда истечет время, наше предложение перестает быть актуальным.
— Хорошо, в любом случае мы дадим ответ, каков бы он не был.
Лидеры и офицеры фракций стали сдержанно, но достаточно вежливо прощаться, после чего друг за другом отключались от конференции.
— Вроде удачно все прошло, — сказал Рёмер, когда мы остались наедине.
— Согласятся, никуда не денутся. Если не все, то большинство. Я почти с каждым общался наедине. И никакого возмущения не увидел. Так, для фона рисуются.
— Есть еще что-нибудь важное? — Спросил «Зимородок». Теперь наше общение почти каждый раз заканчивалось этим вопросом.
— Нет, пойду в душ. Недавно прилетел. Весь в песке и земле.
— Хорошо. До скорого. И Андрей, ты молодец, хорошего сработал.
И отключился. Хорошо, что ты не видел мой выстрел. Тогда бы твое мнение было не столь лестное. Я уже собрался встать и действительно пойти в душ, когда во входящих высветился новый видеозвонок. Ну кого там черти несут?
— Форт, привет, — возникла на экране пухлая физиономия Баруна.
— Привет. Что-то срочное?
— Ну как сказать… Ты говорил, чтобы мы сообщали любую информацию о Логовах или Твердынях.
— Говорил, — внутренне напрягся я.
— Так вот, у меня в кантоне появилась Твердыня.
— Хорошо, спасибо, — стараясь держать лицо, ответил я.
А сам подумал, что душ может немного подождать.
