Карина. Я вышла замуж за белоруса, сама я москвичка. Он военный, поэтому мне пришлось переехать к нему на родину. Мы встречались три года, иногда ссорились, но быстро мирились. Нас тянуло друг к другу. Как только я вышла замуж, сразу забеременела. Он говорил, что рад, но я бы так не сказала.

Мы жили с его родителями. Для него существовала только работа: когда приходил, внимания мне не уделял, говорил, что он устал, отворачивался на другой бок и засыпал. Мне было очень тяжело: я в чужой стране одна и в положении, но он не понимал моих чувств. Его мама вмешивалась в наши отношения, хотя для него делала вид, что это не так. Когда встал вопрос, где я буду рожать, она настаивала, чтобы я осталась в Минске, хотя мы с мужем еще до свадьбы договорились, что роды будут проходить в Москве. Она считала, что он молодой мужчина и оставлять его надолго нельзя, муж согласился с матерью. И так было всегда — он соглашался с матерью! За время беременности истрепал мне нервы оскорблениями.

Родила я все же в Москве и с восьмимесячным ребенком поехала на поезде (с мужем) в Белоруссию, но там наша жизнь стала еще хуже. Четыре раза он говорил, что я могу уходить, трижды доводил ребенка до истерики, орал на меня, оскорблял, ссоры вспыхивали по поводу его родителей. Переехали в Москву, отношения стали еще хуже. Села поговорить с ним, но для него существуют только работа и ребенок. Я сказала: «Собирай вещи и уходи». Он два раза угрожал, что уйдет. Наверное, я помогла ему это сделать.

Теперь очень переживаю, даже не пойму, из-за чего больше: что осталась без мужа или из-за всего случившегося? Хочу поплакать в голос, думаю, поможет, но плакать не могу: в Белоруссии наплакалась — практически каждый день. На душе — сама не пойму, что творится, все внутри плачет. Помогите мне!

Семейный психолог. Вы перечислили череду событий, на ваш взгляд, приведшую к «горячей» точке семейного кризиса. Три года до появления ребенка вы ссорились, мирились, и, как я поняла, эти проблемы были характерны для ваших отношений. Возможно, из-за вашей эмоциональной нестабильности в душу супруга постепенно вкрадывалось сомнение в устойчивости ваших отношений. Он, по всей видимости, не чувствовал себя в силах справиться с вашими всплесками. Это можно предположить по тому, какие вы выбираете выражения, описывая ситуацию. С ваших слов, вы много плакали и плачете до сих пор. Если такие сцены часто случаются на глазах у мужчин, это их угнетает.

Кульминационным моментом в обострении конфликта стало ваше настойчивое желание ехать рожать в Москву. Даже если оставить в стороне мамино вмешательство в решение этого вопроса, а принять во внимание желание супруга, то, вероятно, он оценил бы ваше согласие остаться как акт уважения к себе. Такие сложные семейные вопросы решаются только совместно, по обоюдному согласию — они не из разряда примитивных сюжетов «что купить на завтрак».

Вы приняли самостоятельно решение, за которое приходится отвечать. Это плоды горьких ошибок. Вы пишете, что выплакали все слезы, и это состояние ассоциируется у меня с безводной пустыней. Путник, потерявший надежду на то, что найдет источник, обречен на одиночество. Сейчас, напротив, нужно искать в себе силы, делать шаги для поиска оазиса, как бы ни было трудно продвигаться на такой зыбкой почве. Что для вас может быть таким ресурсом? Например, сместить точку зрения: не перебирать поступки мужа, а рассмотреть свою линию поведения в семье, задать себе вопрос: всегда ли вы были правы, настаивая на своем?