Училище благочестия для сестер
Блаженная Павла

Блаженная Павла происходила из знатного рода; а муж ее был потомком дома Юлия Цезаря. Блеску происхождения соответствовало богатство супругов. Павла была доброй женой и матерью пятерых детей.

Но счастье земное могло повредить доброму сердцу Павлы. И вот Господь посылает ей тяжелое испытание: любимый муж умер, когда ей было тридцать два года. Павла, у которой было нежное сердце, неутешно плакала о муже. Благочестивая и образованная вдова Маркелла послужила ей опорой. Она смягчала ее скорби христианскими утешениями и обратила ее сердце к Господу.

Павла стала евангельской вдовой. Огромное состояние давало ей возможность утирать слезы сотням бедных семейств. Не было между бедными умершего, которого не хоронили бы за счет Павлы, не было больного, которому не оказывала бы помощи любовь Павлы. Павла отыскивала бедность и горе в огромном городе, чтобы утешить их. Она считала себя несчастной, если не ей удавалось оказать помощь страждущим.

Блаженный Иероним, живший в 342–420 годах, когда познакомился с Павлой, считал должным спросить ее:

– Нет ли излишеств в такой благотворительности?

Но сам же сознался, что она обезоружила его словами:

– Я желаю быть нищей для Господа, обнищавшего для нас.

Сама для себя была она теперь строга. Связи с веселым миром были ослаблены; малую ошибку свою наказывала она сурово.

Ее старшая дочь, необыкновенно даровитая, жившая с мужем только семь месяцев, готовилась вступить в монастырь, но умерла. Это было сильным ударом для сердца Павлы. Блаженный Иероним утешал ее. «Дочь твоя, – писал он, – перешла в тот мир с прекрасной решимостью посвятить себя Богу; уже более четырех месяцев очищалась душа ее покоем. Ты и не думаешь о том, что говорит тебе Спаситель: «Павла, зачем ты скорбишь о том, что дочь твоя стала Моей. Твои слезы – возмущение против Моихзабот, оскорбление Мне. Знаю, что надо уступать природе матери: но излишняя скорбь – не честь для веры»».

Брак ее сына Токсотия последствиями изумил Рим и утешил Павлу. Лета, жена Токсотия, была дочерью верховного языческого жреца. «Кто бы мог подумать, – писал Иероним, – что внучка языческого жреца Альбина родится по обещанию мученика, что улыбающемуся деду лепечущая внучка будет петь: “Аллилуйя” – и Христову невесту будет кормить на своих коленях такой старец? Но мы счастливо надеялись: “Святой и верующий дом освещает неверующего”. Старый язычник стал христианином».

Вселенский Собор 381 года назвал Иерусалимскую Церковь «матерью всех Церквей», а Рим – что это такое в христианской истории? Павла сильно желала быть дочерью Иерусалимской Церкви. Это желание внушено было ей подругой ее Маркеллой и поддержано Иеронимом. Нелегко было ей расставаться с детьми и с большой знатной родней. Но в 385 году знаменитая и богатая патрицианка отправилась с дочерью опасным морским путем на Восток.

На острове Пандатерии из Понтийского архипелага, который прославлен ссылкой патрицианки, первой христианки Флавии Домициллы (она примкнула к вере после проповедей апостола Петра). Павла увидела келейки, где долго томилась святая страдалица. На Кипре виделась со святым Епифанием, десять дней проведено здесь не для отдыха, а для посещения обителей и храмов. Потом была она в Антиохии. На берегу в Сарепте входила в малый храм Илии, где поклонялась Господу Спасителю; по песками Тира, на которых преклонял колени Павел, достигла Акка; полями мегиддонскими, знающими о смерти Иосии, вошла на землю Филистимскую; дивилась развалинам Дора, когда-то весьма крепкого города; возвратившись, была в Кесарии, где видела дом Корнилия-сотника, обращенный в церковь, и храмины Филиппа, и четырех дев-пророчиц. Видела Лидду, переименованную в Диосполис, славную воскресением Энея; также недалекий от нее Аримафей, селение Иосифа, почтившего погребением тело Спасителя; Иоппию (Яффу), порт, из которого бежал Иона. Повторив путь, была в Никополе, называвшемся прежде Эммаусом, где Господь был узнан по преломлению хлеба и освятил дом Клеопы в церковь.

В Иерусалиме проконсул приготовил для нее дворец, но она поместилась в маленьком бедном доме. Она простиралась перед крестом Спасителя, целовала камень, отваленный ангелом, и то место, где лежало тело Принявшего на себя грехи всего мира. Сколько тут пролито было слез, сколько было вздохов и скорби! Показывали ей столп, окропленный кровью Господа, где, привязанного, Его бичевали. Указывали место, где сошел Дух Святой на сто двадцать верующих.

Раздав бедным что могла, она пришла в Вифлеем и посетила пещеру, где родился Христос Господь.

– Какое счастье, – говорила она, – для бедной грешницы, какова я, целовать ясли, где Спаситель мой лежал младенцем! Надо ли мне еще искать для себя места, после того, которое избрал для Себя Спаситель мой?

Посещая окрестности Вифлеема, Павла восходила на Гадер, сторожевую башню, подле которой Иаков пас стада овец (Быт. 37), а бодрствовавшие ночью пастухи удостоились слышать:

– Слава в вышних Богу (Лк. 2, 14).

Из Восора была в Есяоле, видела следы дуба Авраамова, Хеврон, Кафар-Сарун и печальное озеро. Потом путешествовала в Иерихон, где видела галгалский лагерь (Ис. Нав. 5); с берега Иордана была в Вефиле и на горе Ефремовой, где отдала честь гробницам Иисуса, сына Навина, и Елеазара, сына Ааропова; прошла чрез Сихем, видела гробницы двенадцати патриархов, Севастию, или Самарию, где погребены пророки Елисей и Авдия и Иоанн Креститель. Там она была поражена и потрясена многими странностями. Она видела, как демоны потешались разными мучениями, как люди перед гробницами святых выли по-волчьи, лаяли как собаки, рыкали будто львы, шипели как змеи, мычали как волы, а другие вертелись на голове и через спину макушкой касались земли. Жалела она обо всех и о каждом проливала слезы, умоляя Христа о милосердии.

Вдвойне дорогое путешествие: и как совет для благочестия, и как урок для задорного скепсиса поздних полуязычников…

Из Вифлеема мать и дочь отправились посетить пустыни Египта. Они принимали благословение дивных пустынников.

По возвращении в Вифлеем Павла построила на дороге к Иерусалиму странноприимный дом и мужской монастырь, где блаженный Иероним был настоятелем. В Вифлееме был устроен обширный женский монастырь, с тремя отделениями. В воскресенье все собирались на молитву в общий храм, в прочие дни служили богослужение в комнатах молитвы. Все были одеты одинаково, собственности никакой ни у кого не было, все общее; все нужное изготовляли сами или покупали, продавая то, что сделали сами. Сестрам была предписана строгая воздержанность в речах, ни одно резкое слово не должно было исходить из уст девственницы, посвятившей себя Богу; если случалась между ними сварливая, дерзкая, заносчивая, – остановив ее не раз, Павла принуждала ее молиться у дверей трапезной, позади всех сестер, и есть отдельно от них, чтобы стыд образумил ту, которую не образумили слова. Той, которая выказывала в одежде больше, чем опрятность, говорили, что ее щегольство – вывеска грязной души. О слабых и больных заботились ревностно.

Строгая мать Павла была учителем благочестия для сестер, смирение ее было изумительным. Когда она была окружена сонмом сестер, то казалась последней между ними и по одежде, и по голосу, и по приемам, и по поступи. Она спала на голой земле, даже в лихорадке, мало ела, притом пищи самой простой, а питалась по преимуществу слезами. Исключая праздничные дни, она почти не добавляла в пищу масла.

Когда просили ее поберечь свое слабое здоровье, она отвечала:

– Мне надо обезобразить лицо, которое столько раз я выставляла напоказ, натирая красками, в оскорбление воли Божией. Справедливость требует истязать тело, которое слишком много вкушало сладостей. Мне надо много плакать после безумных и преступных веселостей. Я должна заменять власяницей роскошные одежды, которые льстили суетности и неге. Довольно я старалась нравиться свету, хочу употребить все, чтобы сколько-нибудь быть угодной Богу.

Господь привел к Павле одну грешницу. История такова.

В окрестностях Кесарии палестинской подвизался преподобный Мартиниан. В бурную ночь пришла к его келье женщина, одетая в рубище, и попросила убежища. Пустынник принял ее.

На другой день видит Мартиниан женщину, одетую в роскошную одежду.

Зажегши огонь посреди кельи, он стал на него босыми ногами и заговорил сам с собой:

– Как тебе, Мартиниан, этот огонь? Ведь это не то, что огонь геенский! Если хочешь геенского огня, подойти к этой женщине.

Пораженная самоотречением и его проповедью, грешница бросилась к ногам святого отшельника, исповедала свои грехи и попросила у него духовного исцеления. Преподобный отвел ее в монастырь Павлы. Здесь она под надзором преподобной проводила строгую жизнь до смерти и почила с миром под именем преподобной Зои.

Чтение Священного Писания было самым любимым занятием Павлы, и она старалась обращать правила его в жизнь своей души.

Немало оскорблений пришлось вытерпеть блаженной Павле. Некоторые называли ее помешанной и говорили, что ее следовало бы лечить. Дело доходило до того, что блаженный наставник советовал Павле удалиться с Востока.

Она отвечала ему:

– Ты был бы справедлив, отец мой, если бы где-либо я могла найти любимый мной Вифлеем. И зачем скрываться от людской злости? Надо превозмогать ее терпением. Почему не одержать победы над гордостью смирением? Почему, получая удар по одной щеке, не подставить другую?

Приближалась кончина святой Павлы. В тяжкой болезни она тихо читала псалмы.

– Не слишком ли ты страдаешь и не оттого ли не просишь советов? – спросил ее духовник.

Она отвечала:

– Мне хорошо.

Это были последние ее слова.

Иерусалимский архиепископ Иоанн с несколькими другими епископами, множество иноков и инокинь совершили погребение святой. Псалмы пели на еврейском, греческом, латинском и сирийском языках. Вдовы и бедные указывали на одежды, присланные ею; толпы нуждающихся кричали, что они потеряли мать и кормилицу.

Она почила в 404 году, на пятьдесят восьмом году жизни.