ГЛАВА 15
Если все идет по плану, значит, что-то осталось незамеченным
Несколько дней пронеслись мимо меня с безумной скоростью: прибыли присланные царственным папенькой и Советом ремонтники и все необходимое для Целительского корпуса. Поначалу я даже обрадовалась подобной оперативности. Все-таки нести ответственность за три сотни недоученных магиков, собранных на небольшой территории, удовольствие ниже среднего. Моему затурканному высочеству одной Оли хватало с головой для регулярных выбросов адреналина. Но отвечать за три сотни недорослей и при этом знать, что в случае чего целители не смогут исправить ничего сложнее простого перелома, это вообще экстрим. Особенно если упомянутый перелом обеспечил кусок штукатурки, свалившийся с потолка больничной палаты.
Поэтому, когда в ворота Академии стихий въехали запряженные тягловыми ящерами тяжелогруженые подводы с новыми инструментами, травами и прочим инвентарем, я едва не захлопала в ладоши. Но ликование быстро сменилось глухим раздражением и хронической усталостью. Какие там ночные посиделки в трактире и детективные истории чернакских заговоров? За пределами тесного мирка штукатурки, кранов, половых досок, краски, складских стеллажей и канализационных труб мир для моего измордованного прозой жизни высочества превратился в смутный серый мираж. Остатка сил только и хватало на утренний разбор корреспонденции и ликвидацию последствий буйного гения Оли.
Особенно последнее выматывало меня до состояния валящегося в постель безмозглого овоща. Список «не трогай», «не магичь», «не пробуй» и прочих «не», читаемый девчонке по утрам, вырос до чудовищных размеров, но каждый вечер меня поджидал новый сюрприз. И при этом Оли умудрялась не нарушить ни один из озвученных запретов. За ту кошмарную неделю, что длился ремонт, обуреваемая скукой приблуда дважды чуть не сожгла мой кабинет, залила кладовку этажом ниже и оживила все деревья в парке. О массовом пробуждении покойников на близлежащем кладбище я думать отказывалась категорически. Потому что как раз тем вечером в Академии Оли ничего не натворила. А уважительное, все-таки добропорядочные граждане, хоть и мертвые, упокоение мертвецов никогда не было моей сильной стороной.
В довершение моего ожившего кошмара мне то и дело приходилось шастать по разным надобностям у ворот на виду у Никса. Поэтому всю неделю я появлялась за пределами кабинета исключительно в образе «лерра ректор — дочь правителя». А это значило толстый слой краски на физиономии, высоченную прическу, от которой к вечеру разламывалась голова, попугайскую ректорскую мантию и три кило золота в виде проклятого амулета на многострадальной шее.
Удивительно, как в таком режиме я умудрилась ничего не забыть, не дать ушлым работничкам себя облапошить и даже не только читать лекции дорогим боевикам, но и время от времени обламывать не в меру разошедшегося Руса.
Именно поэтому я с такой счастливой улыбкой смотрела из окна кабинета, как мастера и уже пустые подводы выезжают за ворота. Последний бой, тот самый, который особенно трудный, завершился безоговорочной победой моего закаленного ремонтом высочества. Я приняла работу и заплатила именно ту сумму, что стояла в первоначальном договоре. Попытки бригадира накинуть цену ввиду сложных условий не увенчались успехом. А то, что двое из его работников за последнюю неделю обзавелись развесистыми рогами, а один — пушистым хвостом, их личные проблемы. Мастер попытался было угрожать мне иском за моральный ущерб, но, увидев примерный счет за услуги целителей, избавили-то его работничков от дополнений здесь же, в Академии, сдулся.
— Оли! — позвала я, убедившись, что ворота за последней подводой заперты.
— Я ничего не делала, — сунулась в дверь мелочь.
— Зря. Могла бы почитать книгу.
— А что толку читать, если вы ничего не разрешаете пробовать.
— Рога, выросшие у парочки маляров после твоей последней пробы, пилили часа четыре, — слегка нахмурилась я.
— Так откуда же мне было знать, что они за стенкой крутятся? — возмутилась приблуда. — Тут-то ничего не ремонтировали. Я контен… Кон-цен-три-ро-валась, вот. И на урода этого рогатого, — Оли показала на одну из голов моего собрания — смотрела. Так в книжке было написано, которую вы мне дали…
— Да помню я все! — отмахнулась я.
Пострадавшие маляры, кстати, присматривали, что бы такое стащить. Но так уж совпало, что сразу обзавелись рогами. А на следующий день уже мое обозленное высочество приделало другому воришке хвост. Среди работничков пошли слухи, что все имущество Академии зачаровано, и попытки что-нибудь стащить прекратились. И слава Создателям! Следить еще и за чужими карманами мне бы не удалось. А так, даже стройматериалы никто не тащил.
— А чего тогда звали? — напомнила о своем присутствии приблуда.
— Вечером пойдем во дворец, поэтому…
— Честно?! — перебила Оли, заплясав вокруг. — Ура! Надоело тут сидеть!
— Да погоди ты, — рассмеялась я. — Дослушай сперва. Пока я с боевиками воевать буду, выбери нормальную одежду, волосы причеши. Я хочу тебя своему учителю представить.
— У вас тоже был учитель?
— Конечно.
— А я думала, вы тут учились.
— Ага. С самого рождения, — хмыкнуло мое ехидное высочество.
— А, ну да, — сообразила Оли, тоже рассмеявшись.
— В общем, постарайся ничего не натворить в мое отсутствие и выглядеть достойно…
— А достойно — это как?
Я, поморщившись, глянула на извазюканную в яичном желтке с обеда физиономию мелкой:
— Желтые разводы на лице точно лишние, например.
— Ой, — покраснела Оли, мельком взглянув в зеркало.
— Договорились?
— Ага!
— Ну вот и отлично. А мне пора в ифитову колыбель.
— Куда?! — опешила приблуда, и я сообразила, что случайно произнесла последнюю фразу вслух.
— К боевикам на лекцию пора, — поправилось мое ухмыляющееся высочество.
Оли кивнула и убежала умываться. А я действительно отправилась к боевикам.
* * *
Ифитова колыбель бурлила, как перекипевший котел. Студиозы сбились в две группы и злобно смотрели друг на друга. Мой любезный ассистент снова парил под потолком, но чуть в стороне, как будто его просто мимоходом прибрали, чтобы не путался под ногами. И как сие понимать? Это и есть задуманная Русом пакость?
— Что здесь происходит? — громко спросила я.
Ответить мне, разумеется, никто не потрудился, но под моим тяжелым взглядом студиозы разошлись по местам. И то хлеб…
— Лер Кирри, — маленькой искоркой деактивирующего плетения я вернула горе-помощника на пол. — Студиозы успели сдать результаты своей самостоятельной работы?
— К сожалению, нет, профессор Аленна, — с заискивающей улыбкой отозвался тот, поправляя перекосившуюся рабочую мантию.
— Леры? — вопросительный взгляд снова переполз на молодежь.
Студиозы зашевелились, доставая фиалы с зельями. Развернув протянутый мне Кирри свиток со списком, кто и что должен был варить, я дождалась, пока ассистент соберет фиалы. Первый же состав, попавшийся мне на глаза, мог быть чем угодно, только не заданным Уничтожителем запахов. Потому как, едва пробка покинула узкое горлышко, на всю лабораторию завоняло тухлыми яйцами.
— Думаю, комментарии излишни, — проворчало мое скривившееся высочество, заставив распахнуться сразу все окна. — Не засчитано. Что у нас тут еще? Эликсир кошачьего глаза… — я потрясла бутылочку, наполненную фиолетовым песком. — К вашему сведению, он должен быть жидким. А это безобразие годится только на то, чтоб засыпать глаза врагам.
— Он в осадок выпал! — пискнул кто-то с последнего ряда, судя по всему, создатель порошка.
— С эликсиром кошачьего глаза подобные казусы не случаются. Вы сварили что-то другое, чему наука пока названия не придумала. Не засчитано, — покачала головой я и взяла следующий флакон. — Зелье обесцвечивания, яркого розового цвета. Насколько мне известно, в оригинале фигурирует бледно-голубой. Не засчитано. Что у нас тут еще? Маскировочный дым, не желающий не только дымиться, но и покидать фиал. Не засчитано. Аромат лесных цветов, благоухающий помойкой. Не засчитано. Зелье от запора, по консистенции напоминающее застывший цемент. Это наглядная демонстрация того, что случится в кишках пациента, буде он рискнет воспользоваться вашей помощью? Не засчитано. А вот это безобразие я даже открывать не буду…
— Почему?! — возмутился очередной горе-зельевар.
— Не привыкла, чтобы зелья подмигивали мне из бутылок. Откуда там взялся глаз?
— Эмм…
— Не засчитано.
С язвительными комментариями мое тихо закипающее высочество перебрало все фиалы. Только три или четыре с натяжкой можно было бы признать годными. Да и то, глотнуть я бы рискнула только зелье, сваренное Буи. Правда, содержимое еще одного фиала не принесло бы вреда здоровью: ушлый студиоз, вычитав, что необходимый состав внешне ничем не отличается от обычной воды, просто наполнил емкость в ближайшей умывальне.
— Плохо, леры, — с наигранной грустью констатировала я. — Очень плохо. У меня создается впечатление, что вы вообще ничего не умеете, и…
— Умеем! — выкрикнул кто-то с заднего ряда, похоже, Рус.
— И что же вы умеете? — усмехнулась я. — Прежде, чем ответить, вспомните, что меня интересует зельеварение.
— Много чего. Это просто неудачно совпало, — отозвался тот.
— Серьезно? Ну что ж. Тогда проверим. На ближайшем занятии проведем пробный Контроль…
Студиозы загудели, как рассерженный улей. Впрочем, агрессия была направлена не на меня. Злобных взглядов и парочки увесистых многообещающих кулаков удостоился Рус.
— Леры, успокоились! — скрывая удовлетворение за легкой улыбкой, вмешалась я. — Контроль будет пробным. Но все обязаны на нем присутствовать. Вопросы?
— А если кто-то заболеет?
— Срочно заболевших буду лечить лично и с особой жестокостью, то есть ими же сваренными зельями.
— А у меня день рожденья будет! Именинникам скидку сделаете?
— Могу скинуть пару баллов, — кивнуло мое злопамятное высочество студиозу, из-за творения которого в лаборатории до сих пор чувствовался запах тухлых яиц.
— А если я буду сексуально утомлен? — это уже Рус, ифиты бы его забрали.
— Будете писать левой рукой, — с деланным спокойствием пожала плечами я.
Хохот, прокатившийся по комнате, едва не заглушил звук завершающего гонга. Поднявшись, мое с трудом удерживающее на лице равнодушное выражение высочество вымелось в коридор. До чего же глуп этот студиоз! Даже если бы я поставила себе основной целью унизить Руса в глазах сокурсников, и то мне не удалось бы загнать его так глубоко, как он постоянно ныряет сам благодаря своим попыткам острить.
* * *
Оли уже ждала меня под дверью кабинета, приплясывая от нетерпения:
— Идем?
— Погоди, торопыга! — усмехнулась я. — Дай хоть в душ сходить. Я вся пропахла неудачными опытами боевиков.
— Хорошо. Но вы же недолго, да?
Рассмеявшись, я отправилась в ванную. Закончите ремонт, заплатите за него столько, сколько и планировали, прогоните осточертевших мастеров и вездесущий запах краски, а потом встаньте в тишине под теплый душ. Тогда вы познаете настоящее счастье. Впрочем, мне для полного погружения в негу не хватало именно тишины. Оли то и дело совала голову в дверь и нетерпеливо вопрошала:
— Уже выходите, да?
После пятого «нет» желание нежиться в теплой воде пропало окончательно, и я завернула кран.
До дворца мы добрались без приключений. Оли вела себя в высшей мере осмотрительно. Даже неудобные вопросы, вроде «а почему тот дядечка держит под руку одну тетечку, а смотрит на другую?», приблуда задавала шепотом, предварительно оглядевшись по сторонам. Впрочем, смотрелось это не менее комично, учитывая, что шепот ее разносился на десяток метров вокруг, а на объект своего интереса она показывала пальцем. Но девчонка старалась, а потому я не видела причин для строгого одергивания. Да и придворные прихлебалы давно привыкли к прямолинейной, плюющей на этикет Аленне, а потому и от моей ученицы не ожидали приличного в их понятии поведения.
Если бы я знала, что во дворце сегодня очередное сборище, то, пожалуй, отложила бы визит, но, уже явившись, не захотела возвращаться не солоно хлебавши. Обнаружив своего старого учителя в зале, где играли в карты, я бесцеремонно утащила его в свои покои и представила Оли.
— Гляньте быстренько, что она умеет, а чему ее еще надо научить. Или ей вообще придется на первый чернакский поток идти, с буквами знакомиться?
Но учитель не оценил мою поспешность.
— Как была трещоткой, так и осталась, — проворчал он. — Все б тебе сейчас и сразу. А лучше еще вчера. Академические знания — это не фокусы ваши магические. Тут время нужно! Плетения, чтоб определить, умеет ли человек считать, еще не придумали. Ясно?
— Ясно, — с кислой миной кивнуло мое смущенное высочество, вновь почувствовав себя десятилетней девчонкой. Но грубить старому учителю не возникло ни малейшего желания. Он, несмотря на то, что уродился слабодарцем, умел заставить себя уважать.
— Завтра приведешь ее на занятия к братишкам твоим безголовым. А я пока подумаю, как проверить да что.
Представив, сколько всего придется доделывать ночью, если лерра ректор будет отсутствовать полдня, я чуть не взвыла. Но учитель правильно понял причину, перекосившую мою физиономию.
— Дел много?
— Угу.
— Не «угу». А «да, лер наставник», — поправил он по привычке. — Впрочем, о чем это я? Ах да. Можешь оставить свою ученицу у меня. Сам с ней разберусь и тебе сообщу… Как ее зовут-то?
— Оли, — вклинилась мелкая. — Только я лучше с Аленной буду!
— Оли, — кивнул учитель. — Не беспокойся, верну я тебя твоей горе-наставнице в целости и сохранности уже завтра. Мне и двух шалунов на мою старую голову с лихвой хватает. Когда я за тремя смотреть мог, то был на полвека моложе. Впрочем, о чем это я? Ах да… У меня оставить. Внук мой сейчас в академии, так что в его комнате она и переночует. Согласна, Аленна?
— Согласна.
Можно подумать, у меня был выбор. Отпускать мелкую далеко от себя не хотелось. Особенно зная, какие она порой подкидывает сюрпризы. Но других вариантов все равно не было, и я подавила внезапно проснувшийся собственнический инстинкт.
Кроме того, еще одно соображение заставило мое заработавшееся высочество согласиться. Я давненько не была в таверне «У наемника». И лучший случай, чтобы расслабиться, не думая, что может натворить оставленная без присмотра приблуда, мне вряд ли представится. Заодно можно выяснить, появляется ли там Никс регулярно или явился в тот вечер, когда на меня напали, исключительно ради моего подвыпившего высочества.
* * *
Непривычная тишина, царящая в кабинете в отсутствие Оли, давила на уши. «Надо же, оказывается, мое самодостаточное высочество умудрилось привязаться к мелкой приблуде», — с легким удивлением подумала я, убирая на полку последний на сегодня прочитанный свиток.
Тихий стук в дверь прервал попытки разобраться в собственных ощущениях. На пороге показался мой негодный ассистент:
— Профессор Аленна? У вас найдется несколько минут?
— Если бы их не было, я бы вас не пустила, лер Кирри. Что опять натворили боевики?
— Ничего. Просто я…
— А что тогда случилось? — нетерпеливо спросила я. Над камином соблазнительно поблескивали парные клинки, и, если бы не этот мямля, Рагетта была бы уже на пути в таверну. Осознание такого простого факта не добавило мне добродушия.
— Я по личному вопросу…
— Слушаю! — поторопило мое никогда не отличавшееся излишней терпеливостью высочество.
— Аленна! — собрался с духом Кирри. — Вы ведь позволите мне называть вас так?
Опешив, я попыталась сообразить, как бы повежливее отказать, но ассистент принял молчание за согласие и заговорил уже куда смелее:
— Аленна! Я обещал вам доказать, что достоин вашего внимания! Но это трудно сделать в окружении всех этих невоспитанных студиозов!
— Э… Простите, но я не совсем понимаю.
— Я мечтаю сделать вашу жизнь похожей на эльфийский роман! — выдохнул он.
— Что? — нить разговора окончательно ускользнула от моего понимания. Перед глазами замелькали кадры из единственной книги подобного содержания, о которой я хоть что-то знала. Той самой, что настойчиво предлагала глупая библиотекарша. Меня передернуло. — Не думаю, что…
— Дайте мне шанс, Аленна! — с воодушевлением перебил Кирри. — Я подарю вам все звезды небесные! Ветер споет нам песнь любви, когда я усыплю наше ложе лепестками роз и…
— Кирри Лоен! — рявкнула я, сообразив, что он несет. — Уймитесь, или мне в ближайшее время понадобится новый ассистент!
— О! Вы, как всегда, правы! Любовь к простому ученому осудят аристократы! Но это можно обойти! Сделайте меня своим заместителем! Все увидят мощь моего разума, и тогда никто не посмеет оспорить ваш выбор! — болван в мгновение ока рухнул на колени и попытался схватить меня за руку, мне едва удалось увернуться.
— Заместителем? Вы с одним курсом боевиков никак не разберетесь! — не выдержало мое возмущенное высочество.
— Я стану таким, каким вы желаете меня видеть! Вы так прекрасны, что я теряю голову! Я готов положить к вашим ногам весь мир, но если вы не ответите на мою любовь, сакура расцветет без меня! Сжальтесь, нимфа!
«Ишь, ты, шпарит как по писаному! Кто бы мог подумать, глядя на этого заморыша, что он такой пылкий… — невольно усмехнулась я, и тут же растеряла всю веселость, — …и шустрый!»
Воспользовавшись тем, что мое растяпистое высочество в очередной раз отвлеклось на праздные мысли, Кирри ловко обнял меня за ноги и уткнулся лицом в колени:
— Прекраснейшая! Божественная!
— Да что вам, в конце концов, от меня надо?! — заорала я, отпрыгнув на безопасное расстояние. Чтобы вывернуться из крепкого захвата, пришлось вспомнить навыки боевого магика и изобразить волчок с подскоком на полтора метра. Слава Создателям, потолки в ректорском кабинете достаточно высокие. Силы едва хватило, а ведь этот прием не раз помогал мне покинуть недружественные объятья всякого рода гигантских змей. Похоже, встречаются ассистенты поназойливее некоторых монстров.
— Нимфа… — Кирри недоуменно уставился на пустое кольцо собственных рук, но быстро сориентировался и развернулся в мою сторону: — Богиня!
Тут мое одуревшее высочество наконец вспомнило, что подготовка боевого магика включает в себя не только акробатические номера. Маленькая искорка, и Лоен замер, скованный парализующим плетением.
— Вот теперь коротко и по сути: какие демоны вас обуяли?! — рыкнула я.
— Демон страсти, божественная! Я смотрел на вас влюбленными глазами, но вы не замечали мои взгляды! Я приносил прекрасные цветы к дверям вашего дома, но вы сожгли мое подношение! Я схожу с ума от любви, но вы холодны, как лед!..
Услыхав о цветах, я припомнила веник, заткнутый в ворота моего особняка, и кивнула собственным мыслям: «Теперь понятно, кто оказывал мне знаки внимания, а мое-то бессердечное высочество погрешило на ночных воров. Бедные воришки».
— Нимфа! — взвыл Кирри, заметив этот кивок. — Вы согласны?!
— На что это? — вынырнув из воспоминаний, уточнила я.
— Пойти со мной под сень ночного неба, и каждая звезда расскажет вам, как сильно я люблю вас!
— Нет. Не согласна. Но если вы немедленно уберетесь отсюда, то, так и быть, я забуду о вашем безрассудном поведении.
— Но нимфа…
— Вон отсюда!!! — рявкнуло мое растерявшее остатки аристократического воспитания высочество, сбрасывая с ладони целый вихрь разноцветных искр.
Кирри как ветром сдуло. Я рухнула в кресло, чувствуя, как подрагивают пальцы. Давненько никому не удавалось меня так разозлить!
Способность трезво мыслить я обрела только через полчаса и всерьез задумалась над тем, где искать нового ассистента. Если этот свихнулся настолько, что уже под ворота моего дома цветочки подкладывает, как какой-нибудь влюбленный студиоз, то скандал не за горами. Дворцовым сплетникам только дай повод почесать языки насчет «неудачной дочери правителя».
За дверью послышалась какая-то возня. Я распахнула створку, готовая прибить любого, кому в очередной раз понадобилась среди ночи. Под ноги мне упал неряшливый букет роз. Я с трудом сдержала рвущийся из горла звериный рык. Пнув злополучный веник ногой в кабинет, мое взбешенное высочество вернулось обратно и призвало духа-охранителя: «Уволю прямо сейчас идиота!»
Но мое послание с приказом явиться немедленно Кирри Лоен просто проигнорировал. Подождав четверть часа и дойдя до точки кипения, я отправилась к нему сама, прихватив двух духов-охранителей: если Кирри вздумает упираться, будет кому вышвырнуть его вон. Не все же в этой ифитовой Академии мне делать лично.
Подталкиваемая яростью, я, не дождавшись ответа на стук, просто вошла в скромные апартаменты Лоена, воспользовавшись тем, что запертых дверей для ректора в Академии не существовало. Но моего теперь уже гарантированно бывшего ассистента в небольшой гостиной не оказалось. Мало того, его вообще не было в отведенных ему комнатах.
Размышляя, куда он мог отправиться в такой час, я оглядела маленькую спальню и наткнулась взглядом на смутно знакомую книгу в изголовье кровати. Я подошла ближе и с возрастающим удивлением узнала толстенный, богато оформленный фолиант: эльфийский роман, который мне так настойчиво предлагала черначка-библиотекарша. Значит, кого-то ей все-таки удалось соблазнить несусветным чтивом. Несколько закладок, торчащих в разные стороны, доказывали, что книгу действительно внимательно читали, а не установили в качестве еще одного предмета мебели. Кто бы мог подумать, что подобное произведение может увлечь мужчину.
Любопытство всегда было движущей силой моего недальновидного высочества. Под первой закладкой нашелся очерченный красным карандашом абзац. «Я подарю вам все звезды небесные! Ветер споет нам песнь любви, когда я усыплю наше ложе лепестками роз и укрою вас пологом неги!.. — быстро прочитала я и пролистнула дальше, начиная догадываться, откуда растут ноги у внезапно проявившегося красноречия Кирри. — Я смотрел на вас влюбленными глазами, но вы не замечали мои взгляды! Я схожу с ума от любви, но вы холодны, как лед!»
Не сдержавшись, я расхохоталась:
— А если вернуться на пару глав назад, то там безутешный влюбленный таскает охапки роз на порог жестокой возлюбленной!
И тут меня словно окатили ледяной водой: откуда ничтожный ассистент мог знать, где живет дочь правителя?! Подобная информация доступна только членам семьи. Ну может быть, еще кому-то из высших чинов Тайной канцелярии. Но уж никак не рядовому работнику Академии стихий.
Мне снова резко захотелось немедленно увидеть любвеобильного помощничка. Наплевав на воспоминания о конфузе с Карной, я приказала духам-охранителям доставить Кирри немедленно. К моему удивлению, через несколько минут выяснилось, что Лоена на территории Академии нет.
Я вслух обругала свои заржавевшие мозги: ну что мне стоило заметить странность с букетом еще во время разговора. Но исправить результат собственной невнимательности уже не представлялось возможным, и пришлось ни с чем возвращаться в опостылевший ректорский кабинет.
Пометавшись из угла в угол, мое обозленное высочество слегка успокоилось. Выяснить, откуда подобные знания у Лоена, можно будет и завтра. А вот еще один вечер без беспокойства за Оли мне выдастся не скоро. Поэтому надо с толком воспользоваться этим.
Выбросив из головы наглого ассистента, я надела кожаный жилет и застегнула на груди ремни парных мечей. Портал, повинуясь активирующему плетению, засветился клубящейся дымкой. Десять минут спустя Рагетта толкнула знакомую дверь любимого трактира.
* * *
Как и в прошлый раз, первыми, кого я увидела, оказались полугном и Никс. Но драться они не собирались, синхронно отсалютовав мне винными кружками в знак приветствия. Я махнула рукой Адаму и села на лавку рядом с чернаком.
— Давненько тебя не было! — Крупп мгновенно наполнил пустую кружку, не дожидаясь, пока трактирщик доставит заказанный мной кувшин.
— Мне прошлого раза надолго хватило, — с намеком проворчала я, делая первый глоток.
Вино горчило невыносимо. Похоже, оба собутыльника качественно сели на мель, раз пьют подобную гадость. Подавив желание выплюнуть угощение, мое скривившееся высочество титаническим усилием протолкнуло отвратительный напиток в горло.
— Да не парься ты! — взмахнул рукой полугном. Моей спины рядом не оказалось, и ему пришлось удовольствоваться столешницей. — Мы уже все обсудили, ошибки признали и неприятностей больше не доставим. Между собой поборемся за внимание прекрасной дамы! Я ему нос расквасил, он мне фингал поставил, так что пока один-один.
Я вопросительно взглянула на Никса. Тот ответил извиняющейся улыбкой и слегка пожал плечами:
— Ничего такого. Шутки шутим.
Мое слишком легковерное высочество успокоилось, и тут он тихо выдохнул мне в ухо:
— Но я намерен побороться за тебя всерьез.
Я поперхнулась очередным глотком вина и, скрывая смущение, прокашлявшись, буркнула:
— Ну что за дрянь вы пьете?!
— Извини. На что хватило, то и пьем, — развел руками Крупп. — Я последний заработок на юг отправил. Сад у меня там разбивают. Мать присматривает. Красивый сад будет…
Крупная, словно вырубленная топором из цельного куска каменного дерева физиономия полугнома расплылась в мечтательной улыбке. Припомнив, что уважаемая матушка приятеля — чистокровная троллиха трехметрового роста, я мгновенно поверила, что сад будет прекрасен: попробуй, схалтурь под таким начальником.
— А я пока в подвешенном состоянии. Вот и не шикую, — дополнил объяснения приятеля Никс. — Но если б знал, что ты придешь, заказал бы что-нибудь получше.
— А откуда такое неудачное состояние? — уточнила я, наконец припомнив основную причину своего появления в таверне.
— Да так, — уклончиво отозвался он. — Попал в неприятную ситуацию и, похоже, придется срочно вспоминать старые навыки наемника.
— Баба ему в хозяева досталась, — вмешался Крупп, разливая принесенное трактирщиком вино по кружкам. — Подлая да хитрая. Вот он и мечется.
«Это я-то подлая?!» — чуть не завопило на весь зал мое оскорбленное высочество, но вовремя прикусило язык. К счастью, Никс ничего не заметил, ухлопав все свое внимание на гневные взгляды в сторону полугнома.
— Что уставился, брат? Сам же рассказывал, какая она заносчивая стерва, — как ни в чем не бывало бросил тот и снова посмотрел на меня. — Поменялось начальство, вот он сразу и повис. Знаешь, небось, как аристократишки таких, как Никс, «любят»…
— Крупп! — не выдержал чернак.
— А чего сразу Крупп-то? — ухмыльнулся полутном. Только сейчас я заметила, что пьян он куда сильнее, чем мне казалось, в отличие от Никса. — Договаривались же, чтоб девушка сама выбрала. Вот я и показываю товар лицом, так сказать. Ты, конечно, меня помоложе будешь. И посимпатичнее, хотя это уже на любителя. Зато со мной ее жизнь постабильнее ждет. Все-таки дом свой, виноградник, хозяйство заведем…
— А это тоже на любителя, Крупп, — зло ухмыльнулась я. Дружба дружбой, но за такие разговоры приятелю хотелось врезать. Желательно, с ноги. — Я, знаешь ли, как-то не мечтала встретить старость в перепелятнике с лопатой для навоза наперевес.
Никс, который последние пару минут сидел, сжав кулаки так, что побелели костяшки, немного расслабился. Зато обиделся Крупп.
— Лучше уж в перепелятнике, чем в канаве, — проворчал он. — А ты, с твоей любовью к приключениям, и до канавы не доживешь, помяни мое слово.
— Крупп! Ты охренел! — взорвался чернак.
«Эй, это моя реплика!» — мысленно возмутилась я, но вслух сказала совсем другое:
— Что-то тебя в последнее время заносить стало, Крупп.
— А может, я от любви с ума сошел, — огрызнулся полугном.
— Второго чокнутого мне точно не надо.
— А кто первый? — тут же заинтересовался тот и, шатаясь, поднялся на ноги. — Слышь, Никс! У нас тут еще один конкурент нарисовался! Может, поделим ее по дням недели, и дело с концом?
— Крупп, ты охренел! — рявкнули мы с Никсом в один голос, и полугном, получив одновременно два удара, улетел в угол зала.
— Рагетта! — заорал Адам, поспешно выбираясь из-за стойки.
Потирая разбитые костяшки, я подошла и склонилась над кряхтящим приятелем.
— Проспись. Иначе договоришься сегодня до кровавых соплей.
— Прости. Шутка… Была… Неудачной, — проскрипел он. Если я била в челюсть, то чернак оказался умнее и впечатал каблук пьянчуге поддых.
— Не шути так больше, — с угрозой прошипело мое обозленное высочество.
Не предшествуй идиотской выходке Круппа не менее глупые приставания Кирри, я, может быть, и сдержалась бы. В конце концов, я не первый год знаю несдержанного на язык полугнома, и порой он отмачивал шуточки и похлеще. Но на сегодня мой невеликий запас терпения уже истощился.
— Ты права, я пьян, — тихо проговорил наемник, с трудом поднимаясь. Одной рукой он поглаживал на глазах лиловеющую скулу, другой — растирал солнечное сплетение: похоже, Никс тоже оказался не из терпеливых. — Ты завтра придешь? Мне надо с тобой поговорить. Без этого.
Полугном кивнул на Никса. Я задумалась. С одной стороны, видеть трепача так скоро желания не возникало. С другой — почти двадцать лет дружбы так просто на помойку не выбросишь, да и говорил он более чем серьезно. Мало ли, вдруг заметил какие-то странности в чернаке. Мне бы не повредил более критический взгляд. А то мое недальновидное высочество, несмотря на открытую ненависть Никса к несчастной Аленне, проникается к нему все большим интересом.
— И как я это устрою? Последнее время вы не расстаетесь.
— Не доверяем друг другу, — хмыкнул Крупп. — Приходи часам к десяти. Никсу раньше двенадцати с его каторги не вырваться: грымза узнает — сгноит.
Это «не доверяем друг другу» и стало последней крошкой на весах. Я молча кивнула.
— Тогда я пойду просплюсь, — громко возвестил Крупп, незаметно подмигивая; — А то прибьет меня невеста за пьяный язык — и мужем побыть не успею.
Я покачала головой, глядя, как он, покачиваясь, поднимается по лестнице. На этот раз Крупп превзошел сам себя. Хорошо, хоть удалось уладить его выходку без громогласного скандала и драки. И все-таки, пока я шла обратно к нашему столу, меня не покидало ощущение, что я что-то упускаю в этой идиотской ситуации.
— Рагетта? — Никс мигом заметил перемену в моем настроении. — Ты почему притихла? Что тебе этот пень узловатый наговорил?!
— Да так, ничего, — ушла от ответа я. — Лучше расскажи, что у тебя за проблемы с хозяйкой.
— Да зачем тебе эти дрязги? — скривился чернак.
— Ну может, помочь смогу, — ляпнуло мое импульсивное высочество первое, что пришло в голову. И тут же спохватившись, добавило: — Я на тракте давно, знакомых много.
— Знакомых на тракте и у меня полно, — махнул рукой Никс. — Без малого четверть века пыль месил. Было время познакомиться. Но ты же теперь не отстанешь? Женское любопытство непобедимо, ифит бы пожег болтливого Круппа!
«Женское коварство», — мысленно поправила я и состроила обиженную гримасу. Чернака хватило ровно на три минуты:
— Ладно. Хотя ничего особенного в этой истории нет. С нами такое сплошь и рядом происходит. Хотя мы-то разве виноваты, что нас забирают из дома, как какой-то скот?!
Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
— Я раньше ходил по тракту с караванами, как ты. Ну может быть, и не совсем так, специализация другая. Но один нюанс хлебнул бочонком. Сама знаешь, как некоторые караванщики относятся к боевикам-женщинам. С выходцами с Черного континента примерно то же самое. И плевать, боевики мы или бытовики. Но зарабатывал по сравнению с соотечественниками неплохо. Сестренке, опять же, помогал. Она разрешение на свою булочную только недавно получила. Как-то сопровождали одного вельможу. Видно, ему понравилось, и он замолвил за меня словечко. Так я стал привратником в Академии стихий.
Никс испытующе посмотрел на меня, выжидая реакцию. Обычно наемники презрительно относились к молодым «оседлым», считая их трусами. Но я держала себя в руках, поэтому на лице не дрогнул ни один мускул.
— Так я и думал, — вдруг улыбнулся чернак. — Но думал-то думал, а все равно боялся.
— В смысле? — не выдержало мое нетерпеливое высочество, и так с трудом сдерживаясь, чтобы не подтолкнуть плавный рассказ к интересующей меня части.
— Ты другая, — тихо отозвался Никс, опуская голову. — Не брезгуешь тем, что я чернак, не смеешься, что ушел с тракта молодым. Ты не судишь людей, не узнав их. Это дорогого стоит. Особенно в моем случае.
Его губы искривила болезненная ухмылка, и я вдруг ужаснулась. Каково это, изо дня в день чувствовать пренебрежение, ловить на себе брезгливые взгляды. Просто потому, что ты не родной этой земле. И тут же отвесила себе мысленную оплеуху: «Окстись, идиотка! Это же чернак. Чернак! Неудивительно, что их недолюбливают, после такой-то войны! Я и сама стараюсь держаться от них подальше!»
«Да неужели? — ехидно парировал внутренний голос. — Прям, подальше и от всех?»
«Ну, хорошо, — вынуждено было признать мое запутавшееся высочество. — Никс — исключение. Но только ради того, чтоб выяснить, что он против меня имеет!»
«А с каких пор тебя волнует мнение какого-то чернака о твоем высокородном высочестве?»
— Рагетта? — слава Создателям, Никс прервал этот молчаливый спор.
— Прости. Все нормально.
— Нормально, ага… — недоверчиво повторил он. — Я же вижу, что ты мне сочувствуешь. Может, даже жалеешь? Не надо.
Я не нашлась, что ответить. И подтвердить, и опровергнуть его предположение было бы глупо. Но Никс не ждал ответа. Он заговорил, снова уставившись в столешницу.
— Короче говоря, я почти десять лет проработал в этой Академии. А недавно там сменился ректор. Теперь всем заведует дочка нашего правителя. Молодая, взбалмошная и чернаков ненавидит сильнее, чем монх Безымянную. Вот и жду, когда она ко мне явится. А может, и не снизойдет. Просто приказ об увольнении пришлет. Девушку, которая в библиотеке работает, уже до истерики довела…
— Но ведь не уволила же? — ляпнула я и тут же прикусила свой длинный язык. Но чернак ничего не заметил.
— За этим дело не станет. Наверное, это не такая быстрая процедура, как ей бы хотелось. Из всех профессоров нормально к чернакам относится только один. То есть одна. А ведь там дети! Эх!.. — Он махнул рукой. — Извини. Пожалуй, я пьян сильнее, чем мне казалось: вывалил тебе на голову свои проблемы, дурак. Правильно Ниса говорит, не умею я за девушками ухаживать.
Я молчала. Казалось бы, все просто и понятно: слава ненавистницы чернаков летит впереди меня, да еще и преувеличенная в разы досужими сплетниками. Отсюда и беспокойство Никса, и его ненависть: не хочет покидать теплое место в одном городе с сестрой. А Юрась действительно только помогает ему с хозяйственными делами, практикуется так. Задавать какие-то наводящие вопросы явно не стоило. Кто знает, насколько в действительности пьян Никс? А ну как удивится странному интересу случайной знакомой? Да и нужно ли это вообще? Все ведь объяснилось, все хорошо? Но странное чувство дежавю упорно не желало покидать мою дурную голову. Как и с Круппом, я что-то упускала, не замечала какую-то решающую мелочь.
— Мне пора, — отвлек меня от размышлений чернак. — Не хочу давать лишний повод. Ты остаешься?
— Да нет, — рассеянно пожало плечами мое окончательно запутавшееся высочество. — Мне, пожалуй, тоже пора.
Мы вышли на улицу.
— Опять к порталу?
— Ага, — кивнула я, судорожно размышляя, что отвечать, когда он спросит, где Рагетта, собственно, живет.
Он не спросил. Просто взял меня под руку и повел по ночной улице. Стук каблуков отзывался эхом в темных подворотнях. Только этот звук и нарушал тишину. Я была благодарна Никсу за молчание: слишком много мыслей теснилось в голове. Пытаясь разобраться в противоречивых предположениях и чувствах, мое растяпистое высочество даже не заметило, как оказалось перед городским порталом. Очнулась я, только когда чернак остановился.
— Когда ты снова придешь в трактир?
— Не знаю, Никс. Как получится.
— Я буду ждать, — улыбнувшись, отозвался он и вдруг резко притянул меня к себе, сминая губы настойчивым поцелуем.
Целовали мое не больно-то целомудренное высочество и раньше, к тому же гораздо более умело и изысканно. Но только от поцелуя Никса закружилась голова, а кожа моментально покрылась мурашками. Мы оторвались друг от друга, лишь когда в легких закончился воздух.
— Никс! Ты охренел! — просипело мое ошарашенное высочество, едва обретя способность связно мыслить.
— Я знаю, — тяжело дыша, ответил он. — Считай, что это игра. Я рискнул и сделал свой ход. Твоя очередь.
Не дожидаясь, пока я соображу, что ответить, Никс развернулся и зашагал в сторону академии. А я осталась тупо стоять посреди площади, пытаясь унять дрожь в коленях: «Игра?! Ход?! Кто-то тут точно охренел! Надеюсь, что только ифитов чернак!»
