Настоящая любовь Большого Вилли
(рассказ-интервью)

Почему именно танки?

Так незатейливо звучал вопрос после выхода хронокартины «Настоящая любовь Большого Вилли», приуроченной к 150-летию начала Первой мировой войны. Почему неуклюжие боевые машины стали героями третьего фильма культового (не побоюсь подобного заявления) режиссёра Максима Тихомирова? Почему не Царь-танк инженера Лебеденко, ломавший на испытаниях берёзы, или не монстры металлургического комбината «Круппа»?

На этот вопрос я бы мог ответить и до встречи с Тихомировым, до бесчисленных интервью с виртуозом темпорального кинематографа, выдержки которых вошли в этот рассказ. Ответ таков:

А почему нет?

Во всех интервью Тихомиров уклонялся от толкования названий фильмов и выбора сюжетов, говоря: «Это предпочтение режиссёра, его вдохновения, озарения и внутренней эстетики. Это атмосфера. И только». Максим говорил, что «Настоящая любовь Большого Вилли» снята в жанре мозаики обучения и драмы:

– Я испытываю удовлетворение, когда зритель с интересом следит за процессом создания танка, его испытаниями, и тут – бац! – этот «сухопутный броненосец» переваливается через траншею, вокруг дикий рёв, дым и смерть.

Отчего битва на реке Сомме?

Элементарно. На Сомме в сентябре 1916 года вступили в бой первые британские танки. А Тихомирова всегда тянуло к истокам. «Кто произнёс первое слово, тот продолжает рассказ», – однажды сказал Максим.

Когда «Настоящая любовь Большого Вилли» отправилась в 2064 году в Канны, Тихомиров пустился в свой дебютный европейский вояж. Беседуя с Летицией Невер из журнала «Гранд Синема», он преподнёс себя как «главного фанатика темпорального кино» и отдал должное первооткрывателям в этом сегменте киноискусства – Адриано Скварчалупи и Марио Шато, определивших основы хроносъёмки, ставшей возможной благодаря прорыву в исследованиях природы времени.

После Канн, купаясь в лучах славы, Тихомиров весело болтал с критиками и журналистами – об истории, о хронокартинах вообще и о своей триумфальной ленте. Все были довольны. Режиссёр давал образные ответы, без комплексов и со знанием дела. Объясняя специфику своей работы над темпоральными фильмами, он говорил, что старается выйти за рамки документального кино, сломать представление о подаче истории, используя сценарий и хронологию событий лишь как эскиз. Максим поведал, что присутствие в картине вставок, снятых в реальном времени, жизненно важно для ленты, как глотки воздуха, после долгого погружения, а также как связь прошлого и настоящего. Ну и конечно аллюзии, метафоры и отсылки к работам мастеров-классиков.

Запись пресс-конференции, прошедшей в сентябре 2065 в Минске, приводится впервые. На пресс-конференции Тихомиров рассказал, как готовился к съёмке «Настоящей любви Большого Вилли», как работал с камерой в пустом зале, держа в голове поле боя, после первых погружений в хронобатискафе в 1916 год.

Максим объяснял:

– Если говорить о событиях 16 сентября 1916 года, то я буквально видел поминутно ход всей пятичасовой атаки. Как покадровое разбиение. Я знал, где буду находиться с камерой в то или иное время, когда делать акцент на главном герое, на его экипаже, когда снимать общую картину сражения. Конечно, мы сделали множество дублей с разных ракурсов, но ещё до монтажа я на семьдесят процентов представлял, какие сработают и войдут в финальную версию.

«Настоящая любовь Большого Вилли» стала хитом проката. Однако многие критики озвучивали претензии к картине из-за отстранённости многих сцен, не работающих на драму Первой мировой войны, а уводящих в абстрактные дали сравнений и иллюзий. Главный упрёк – фантастичная любовь двух британских танков: «самца», вооружённого орудиями и пулемётами, и «самки», оснащённой лишь пулемётами. Деление боевых машин по «половым признакам» позволило режиссёру вплести в фильм мистическую нить. Одухотворение танков внесло в ленту что-то от кинговской «Кристины» (но без ужасов «ожившей» техники – ужасов хватало реальных), а исторические события отодвинуло на второй план.

Ответ Тихомирова:

– Если вы заметили, я поступаю так в каждом своём фильме. Смешиваю прошлое с метафорой. Именно это изымает мои фильмы из разряда «чистых документальных», помещая в рамки другого жанра. История в хроноленте и настоящая история – разные вещи. Я питаю отвращение к дотошному скупому пересказу. Мне нравится смотреть отлично выстроенные сцены, в которые привнесено нечто новое, пусть и с туманом допущения. Криптоисторические фильмы – это дело вкуса: одни любят документальное кино о жизни великих людей, другие – нет, третьи вообще обожают художественные боевики, снятые без «погружения», а по старинке, в реальности настоящего времени.

В этом весь Тихомиров. У него всегда есть свой взгляд. Разве может быть по-другому, когда говоришь о настоящем творце?

Представленные в данном рассказе фрагменты интервью избежали редакторской правки. Даже повторяясь, Максим, как художник, создаёт на известном материале новую картинку, расцвечивает её другими красками.

Выдержки из интервью я позволил себе разбавить литературными оттисками некоторых событий фильма. Не судите строго.

2033 Максим Тихомиров родился в Санкт-Петербурге, в семье инженеров.

2035 Семья переезжает в Красноярск.

2047 Будучи учеником средней школы, пишет первый сценарий – «Банда Разводного Ключа и хронопутешественник Бей-Беги».

2051 Заканчивает школу, поступает в строительный техникум, но бросает учёбу и идёт работать билетёром в кинотеатре темпоральных фильмов.

2052 Берёт уроки режиссёрского мастерства.

2053—58 Работает в архиве хронолент, где знакомится с писателем Дмитрием Костюкевичем.

2055 Учится режиссёрскому мастерству в Режиссёрской мастерской Вуди Аллена.

2056 Съёмки фильма «Вчерашний день сегодняшними глазами» на цифровую камеру через темпоральное окно в хронокомнате парка развлечений (не завершён).

2057 Совместно с Дмитрием Костюкевичем пишет сценарий «Потешные войска» (на основе одноимённого криптоисторического рассказа Дмитрия Костюкевича).

2058 Пишет сценарий «Разный Гутенберг»; работает на кинокомпании «Рус-Фокус», перерабатывая сценарий телефильма «Снова», показанного на кабельном ТВ в 2061 году.

2059 Август – сентябрь – шестинедельные съемки темпорального фильма «Разный Гутенберг».

2060 Февральская премьера «Разного Гутенберга» на Московском международном кинофестивале; выходит хронолента «Потешные войска» по сценарию Костюкевича и Тихомирова (Максим попросил убрать своё имя из титров, в знак несогласия с полной переработкой сценария режиссёром).

2062 Зимние съёмки картины «Дюнан и Чёрный пёс» по повести Дмитрия Костюкевича и Алексея Жаркова (друзей Тихомирова).

«Крестовый поход» со сценарными доработками Тихомирова (в титрах не значится).

«Знакомьтесь – Наполеон» со сценарными доработками Тихомирова (в титрах не значится).

2064 В мае снятая Тихомировым по собственному сценарию хронолента «Настоящая любовь Большого Вилли» (повествующая о событиях Первой мировой войны) берёт главный приз Каннского кинофестиваля – «Золотую пальмовую ветвь». В сентябре «Настоящая любовь Большого Вилли» выходит в широкий мировой прокат.

«Потешные войска» («Эксперимент фильм», 2060)

Продюсер: Виталий Пунтус

Режиссёр: Александр Овсейчук

Сценарий: Дмитрий Костюкевич, Максим Тихомиров (в титрах не значится)

В ролях: Бурхард-Христофор Миних, Пётр III, Екатерина II, Эрнст Иоганн Бирон и др.

«Разный Гутенберг» («Медведь», 2060)

Продюсеры: Наталья Евтухович, Людмила Тарасова

Режиссёр: Максим Тихомиров

Сценарий: Максим Тихомиров

В ролях: Иоганн Гутенберг, Андреас Дритцен, Конрад Гумери и др.

«ДЮНАН и Чёрный пёс» («Хроно», 2062)

Продюсеры: Александр Горбачёв, Максим Тихомиров

Режиссёр: Максим Тихомиров

Сценарий: Максим Тихомиров, Алексей Жарков, Дмитрий Костюкевич

В ролях: Жан Анри Дюнан, Георг Баумбергер, Реньо де Сен-Жан д'Анжели и др.

«Настоящая любовь Большого Вилли» («Исторический +», 2064)

Продюсер: Дмитрий Демчук

Режиссёр: Максим Тихомиров

Сценарий: Максим Тихомиров

В ролях: Джон Р. Р. Толкин, Эрнест Суинтон, Дуглас Хейг, Уильям Говард Ливенс и др.

– Дьявол! За нами пришёл сам дьявол!

Это слово – почти материальное, как густой клок тумана, – выстрелило над первой линией окопов, точно ядовитый плевок, и заметалось над позициями. Немецких солдат охватила немая паника. На какое-то время стало почти тихо, словно визжащий ребёнок Войны захлебнулся криком. Замолчали пулемёты и винтовки, замерла в окопах пехота, парализованная видом приближающихся чудовищ.

Громоздкие монстры медленно, но неотвратимо продвигались вперёд. Раскачиваясь и гремя, то ныряя в воронки от снарядов, то показывая из-под земли свои металлические носы, странные машины казались творением чистилища, а не делом рук британских инженеров. Они словно смеялись над шквальным огнём, ещё несколько минут назад бьющим в их неуклюжие тела, за которыми прятались английские солдаты. Пули отскакивали от брони, будто камушки от стены.

А потом чудовища – эти жуткие родственники гуляй-городов, осадных башен и туров, – закричали в ответ.

Пушками и пулемётами.

Снаряды и пули танковых орудий разорвали рассвет пополам. Небо над немецкими окопами тут же схлопнулось, расплескав огонь и жар. Пролитую рассветную кровь впитал массивный склон, дымчатый мираж на загривке боя.

Стальные гусеницы рвали и подминали проволоку. По широким дорогам, проложенным танками в проволочном ограждении, двигалась английская пехота. Вперёд, вперёд, вперёд – в орудийный рёв, в лязг, в скрежет, в дым, в грязь. Рвы качали боевые машины, словно шторм суда. Экипажи – командир, водитель, помощники и стрелки – пытались удержаться на своих местах, хватаясь за напирающие внутренности танка. В корпусе рикошетил грохот. Рука водителя взмывала вверх, пальцы обозначали передачу.

В моторах плескалось масло, в радиаторах кипела вода, мир в смотровых щелях подавался напору атаки. Немецкая выдержка дала трещину. Солдаты выбирались из окопов и бежали прочь. Выходили с поднятыми руками, вбивали их в грязные небеса, надеясь на плен, страшась надвигающегося ада.

Ничто не могло остановить бронированные машины. Несмотря на медлительность и хромоту. Так казалось…

Один из танков остановился, распахнул двери – машина дала людям передышку, возможность отдышаться от пороховой гари, выхлопных газов и паров горючего. Другой «стальной конь» замер по иной причине: отказало сердце – 105-сильный бензиновый двигатель. Ещё один попался в ловушку воронки.

Остальные продолжали проминать линию фронта…

Нурлан Измайлов: Начало второго наступления на Сомме, в ходе которого английские танки получили первое боевое крещение, наполняется неповторимой энергией, поскольку снято одним планом. Так было задумано изначально?

Максим Тихомиров: Один статичный план был исходным замыслом. Но это создавало излишние проблемы из-за размаха действия, поэтому на площадке я использовал наезды и небольшие повороты камеры, но, да, при этом хронобатискаф оставался неподвижным.

Я также добавил несколько анимационных разбивок. И у меня был крупный план с двумя танками – двумя влюблёнными. Так что в сцене имеется несколько стыков, хотя у многих осталось ощущение съёмки одним планом.

Это была важная сцена. Насыщенная ожиданием после первой половины фильма. Усилия английской армии тратились напрасно, она кровоточила, пытаясь безуспешно прорвать позиции немцев. Вторая битва на Сомме начиналась по сценарию первой, но тут на фронт доставили танки. И я решил сменить интонацию ленты – растянуть ожидание перемен. Подать его через вступление в сражение боевых машин, через их путь к первому выстрелу. Перед тем самым «долгим планом» зритель видит генерала Хейга, хватающегося за соломинку. Ему говорят, что нельзя так поспешно рассекречивать новое оружие, твердят, про размоченную дождями землю, но упрямец ничего не хочет слышать. «К позициям!» – командует Хейг, повторяя ошибку немцев с поспешным применением химического оружия.

НИ: Да, это сильный момент.

МТ: И сорок девять танков ползут в ночи на зов осветительных ракет. Семнадцать машин не добрались до места сосредоточения: застряли, сломались. Трёхчасовой марш – именно здесь и понадобились склейки. А потом мы вместе с танкистами ждём рассвета. Живём ожиданием, которое густеет, пока идёт ревизия стальных коней, пока проверяются оружие и тормоза, а баки наполняют бензином.

НИ: Многие не верят, что вам удалось снять «Настоящую любовь Большого Вилли» за столь скромные деньги.

МТ: Всем известно, что создание хроноленты не требует расходов на декорации, костюмы и актёров. Историческое кино…

НИ: Вы часто говорите «историческое», но ведь это не совсем верное определение. Исторические картины снимали и до появления хронопогружений: они подражали прошлому, актёры играли вымышленные и исторические личности. Теперь всё по-другому. И такое кино называют «реальное историческое» – «реал-ист».

МТ: Мне не нравится это слово. Умники, вечно дающие новые определения, склеили два усечённых слова и получили одно старое. Ну да ладно… Историческое кино требует колоссального количества энергии – еды для машины времени. Это главная статья трат. Чем дольше вы заглядываете с камерой в темпоральные окна, тем сильней надувается пузырь бюджета.

НИ: Каково работать без актёров? Не иметь возможности подсказать, наставить, положиться на экспромт.

МТ: Когда снимаешь темпоральное кино, то избавлен от этой головной боли (смеётся). За что актёрам дают «Оскары» и многомиллионные контракты?

НИ: За достоверность.

МТ: Именно. За выдающуюся игру, за профессиональный обман зрителя. За ложь в лживом мире художественного фильма. Если актёры сыграли плохо, неубедительно – картина провалилась. Хроноленты избавлены от такого риска. Они показывают настоящую жизнь, настоящие эмоции. Это отражение, а не постановка. Да, я не имел возможности работать с актёрами, зато мог сосредоточиться на эстетике планов, выборе лучших ракурсов и фокусов.

НИ: Вернёмся к небольшому – для фильма о Первой мировой войне – бюджету «Настоящей любви Большого Вилли». Говорят, вы старались свести к минимуму скольжение по хронопотокам?

МТ: Так и есть. Многих режиссёров, хлебом не корми, дай пощёлкать рубильниками на оборудовании. Они ищут в прошлом вдохновения, толком не представляя, что и как хотят снять. А потом снимают всё подряд. Таким людям надо запретить брать в руки камеру… В нашу съёмочную группу, конечно, входило два солидных историка, но прежде чем прибегнуть к их консультациям, я дотошно изучил материал сам. Я знал, о чём хочу снимать! И набросал сценарий ещё до первого «погружения». Материал о битве на Сомме захватил меня, я нашёл всё, что смог, об этой операции и первых английских танках. Я полюбил «Большого Вилли» до того, как увидел воочию.

НИ: Голос за кадром ни разу не назвал британские танки по марке, только – «Большой Вилли». Кстати, это голос вашего сына?

МТ: Да. Димону восемь лет. Я хотел, чтобы эту историю озвучил именно ребёнок. Потому что из детских уст история любви двух машин уже не кажется просто аллюзией. Он верит в это, а, значит, сможет поверить и зритель. А что до обозначения первых марок, Мк-1… это обезличило бы главного героя. Поэтому я сохранил имя прототипа, которое более человечно.

НИ: Расскажите историю создания «Большого Вилли». Я знаю, что она отражена в фильме, но хотелось бы услышать, так сказать, акустическую режиссёрскую версию.

МТ: Ха! Акустическую версию… что ж. О прототипах танка можно рассуждать весьма условно – это и гусеничный движитель Дюбаше, и паровая гусеничная машина 1832 года, применяющаяся на разработке болотистых территорий, и паровой трактор Гиткота с гусеницами из обтянутых полотном деревянных рам, и американские тракторы начала двадцатого века. Но всё это лишь база для принципиально новой боевой машины.

Первая мировая война нуждалась в возникновении танков. Скорострельное оружие лишало пехоту шансов на благополучный штурм укреплённой позиции. На поле боя хозяйничал пулемёт. Армии, как кроты, ушли под землю. Защита выигрывала у нападения. Не помогала и артиллерия.

НИ: Это наглядно демонстрирует первая половина вашей картины. Ливень снарядов на укрепления немцев, огненные и дымные столбы. Артиллерия англичан и французов крушит всё: людей, окопы, пулемёты, заборы из колючей проволоки.

МТ: Да. Четыре тысячи орудий! Два миллиона снарядов! Без малого тонна металла на фронтовой погонный метр. Целых семь суток яростной пальбы, днём и ночью. Казалось, что вражеские позиции полностью уничтожены. Атака англичан сочится с экрана уверенностью быстрого успеха: парадный шаг, плечо к плечу, густые ряды, офицеры курят сигареты. А потом немецкие позиции оживают. Глубокие подземные убежища сделали своё дело – уберегли от артиллерии. Винтовки и пулемёты сметают волны атакующих, одну за одной. Англичане – кадровые солдаты довоенного призыва и патриоты-добровольцы – упорно наступают. Им удаётся взять передовые позиции, но уж больно высокой ценой: шестьдесят тысяч убитых.

Битва на Сомме ужасными жерновами молола жизни. Атакующие и обороняющиеся были в неравных условиях. Как только люди покидали окопы, они превращались в беззащитные мишени. Ведь нельзя прихватить с собой бруствер или окоп! Поэтому военных инженеров призвали решить важную задачу: защитить атакующих от пуль. Движущегося человека могли уберечь толстые листы стали, но подобные латы носить под силу лишь машине. Обычный автомобиль, даже бронированный, не годился. Решение проблемы упиралось в гусеницы, своеобразные переносные рельсы, укладываемые перед машиной, а затем забираемые. Это как использовать длинную доску для пересечения болота.

«Отцом» танка считается полковник британской армии Эрнест Суинтон. В 1914 году он предложил использовать модернизированный гусеничный трактор «Холта» в качестве истребителя пулемётов. Американский трактор «Холта» тогда применяли как артиллерийский тягач, а Суинтон хотел навесить на него броню и вооружить пулемётами. Но английский Военный кабинет от этой идеи отмахнулся.

В начале 1915 года перед особым комитетом поставили задачу создать машину, которую не страшили бы камни, проволочные заграждения, глубокие рвы и крутые скаты. Запаса горючего должно было хватать на тридцать два километра. Прототипы, вооружённые пушкой и пулемётом, с экипажем в 10 человек, не должны были проваливаться на обычных мостах.

Выделили деньги и стали ждать результатов.

Из-за плохой проходимости Суинтон забраковал «машину Линкольна», первую модель танка, созданную Уильямом Триттоном и лейтенантом Уилсоном на базе тракторов «Баллока». Новый вариант боевой машины, готовый к концу ноября, получил прозвище «Маленький Вилли», потому что имел внешнее сходство с Уилсоном – вы могли убедиться в этом в одном из эпизодов фильма.

«Маленький Вилли» тоже спасовал перед требованиями: двух с половиной метровый ров и почти полутораметровая стенка оказались ему не по плечу. И тогда появилась машина специальной постройки – «Большой Вилли». Символ танков Первой мировой войны обзавёлся ромбовидными гусеницами поверх корпуса и орудиями в спонсонах – бортовых полубашнях. «Большой Вилли» с честью справился с испытаниями в феврале 1916 года. Серийное производство породило две версии танка. «Самца» с двумя орудиями и четырьмя пулемётами. И «самку» с пулемётами Виккерса и Гочкиса.

Такова история. Механический двигатель, вездеходный движитель, броня и скорострельное оружие – вот рецепт.

Возможно, это являлось началом эры механических чудовищ.

Возможно, «сухопутный флот» мировых держав совсем скоро ожидало пополнение: машины более страшные и колоссальные, сражения которых достигнут поистине исполинских масштабов.

Возможно…

Как бы ни сложилось в будущем, никто не мог отнять у англичан первенство в создании танка. «Дьявольская машина», раскидавшая лопатой германские окопы, теперь принадлежала Туманному Альбиону. Навсегда.

Возможно, подобная мысль посетила кого-нибудь из танкистов. Но скорей всего – нет. На это просто не было времени.

«Большой Вилли» подмял под себя смешную проволочную преграду и, тяжело сопя, навалился на траншею. Комьями земли осыпался бруствер. Громадный мотор, царствующий в центре танка, командовал гусеницами через механические коробки передач: «Давайте! Давайте! Давайте! На новый заход!».

Солдаты прыгали в траншею, отданную практически без боя. Хвост боевой машины ударил напоследок в чёрную, ещё напитанную дождём, землю, металлические колёса провернулись в воздухе, точно жернова судьбы, и в следующее мгновение «Большой Вилли» оказался на другой стороне окопа. Прикрывая и воодушевляя пехоту.

Воздух пропах гарью. Заветный хребет был уже близок. Ещё немного, и он обретёт новых хозяев.

В тесноте бронекоробки командир придержал тормозом левую гусеницу – танк взял влево. Недостаточно.

– Третья! – призвал водитель, но слово утонуло в грохоте и лязге, будто песчинка в буре. Человек кричал по привычке, в довесок: помощники уже словили взглядом три поднятых пальца и устанавливали передачу. Водитель помогал сцеплением. Заскрипел на барабане трос, двухколёсный хвост двинулся тяжёлым плавником.

– Ouch! – Командир вскинул к голове руку, покрытую перчаткой с раструбами-крагами, чиркнул по лбу, словно хотел срезать кожу под шлемом. Пули гневно били в броню и, не желая мириться с поражением, бросали в смотровые щели жаркие брызги, свинец от своего свинца.

Танки шли группами. «Большой Вилли» чувствовал близость своей спутницы, её возбуждение и жар. Вместе они являлись отличной командой: его пушки против вражеских пулемётов, её пулемёты против пехоты.

Другие группы распадались, но их любовь оставалась нерушимой.

«Большой Вилли» вошёл в деревню Флер, остановился над окопом и очистил его огнём, даря эту маленькую победу своей избраннице.

Андрей Шимчик: Для меня подлинным откровением – первым и оглушающим – стала хронолента «Чудесный», о необычной жизни Арнольда Геррита Хенске, больше известного как Мирин Дажо. Картина не помогла разгадать тайну этого человека, но эффект от просмотра был потрясающим. Мы с друзьями выбегали из кинотеатра, жаля друг друга палочками от сладкой ваты и изображая неуязвимых.

Максим Тихомиров: Я часто вспоминаю первую картину, увиденную по телевизору, когда вскакивал и кричал: «Ух ты! Вот, что может творить темпоральное кино!» Это был «Гром викингов». Мне было шесть лет, и «Гром» покорил меня. Настоящие викинги, суровый быт и жестокие битвы. И при этом в фильме было много смешного. Режиссёр смог акцентироваться на забавных мелочах и ситуациях. Меня это поразило!

АШ: Ваши картины производят схожее впечатление. Они преображают исторические события, показывают их через особую призму.

МТ: Это моя главная задача, как художника, а не как документалиста.

АШ: Человек сделал возможным путешествия во времени, но избежал связанных с этим проблем, разных эффектов и парадоксов. По сути, мы научились лишь подглядывать в прошлое, оставаясь невидимыми для его обитателей…

МТ: И это щедрый дар, весьма щедрый! Наш мир и без того запутанная штука, чтобы множить узлы – встречей с самим собой, убийством своего дедушки, попыткой изменить былое или мечтой обрести истинную любовь. Оставьте это Брэдбери, Хайнлайну, Булычеву, Саймаку и Бестеру. Стивен Хокинг, который, в своё время, так и не смог найти закон, запрещающий путешествия во времени, однажды спросил: «Если путешествия во времени возможны, то где туристы из будущего?» Теперь мы знаем ответ – они рядом, наблюдают, снимают, но мы их не видим. «Фантастическая сага» Гаррисона стала реальностью, только в щадящем варианте невмешательства.

АШ: В «Настоящей любви Большого Вилли» есть крохотный эпизод с полковником Этьеном. Полковник просто смотрит в окно, а мы глядим на него, после чего происходит затемнение.

МТ: Это одна из загадок, которые я люблю оставлять в фильмах. Бонус для любознательных, для тех, кто задастся вопросом: «Чем же знаменит Этьен? Как он связан с событиями фильма?»

АШ: И как же?

МТ: Полковник Жан Батист Этьен предвосхитил главные принципы боевого использования танков. Ещё до разработки проекта бронированного трактора, он сказал, что победу в войне будет праздновать тот, кто установит пушку на вездеходный агрегат. Этьен видел преимущество в стратегии, которое давало новое боевое средство, – возможность внезапного широкого наступления без артиллерийской подготовки.

АШ: Поезд с закрытыми брезентом платформами – одна из таких загадок?

МТ: Именно!

АШ: Это ведь были танки, под брезентом?

МТ: Да. Их перевозили железкой под видом больших цистерн. Британцы пошли на хитрость, чтобы не рассекретить боевую новинку. На каждом танке написали мелом: «Бак. Осторожно. Петроград», а контрразведка бросила слух, что Россия заказала у Англии партию цистерн. «Tank» по-английски означает бак, ёмкость для воды. Такое вот безобидное название дали грозной машине.

Негостеприимное небо. Немецкие гранаты, падающие из синей глубины. Ответ винтовок Ли Метфорд и Ли Энфилд, начинённая тротилом сталь.

В сапах быстро выдыхались миномёты Стокса. Агонизируя на треногах, собирали кровавую жатву пулемёты.

Два залпа из импровизированного огнемёта капитана Уильяма Говарда Ливенса превратили немцев в нефтяные факелы.

Тесные коридоры смерти и просторные залы боли…

Юбер Симен: На родине вас обвиняют в непатриотичности, мол, снимаете не о русских.

Максим Тихомиров: Верное наблюдение, правда, никак не связанное с моей патриотичностью. Я снимаю не о русских. Не о славянах. Не об англичанах. Кинематограф не имеет национальности. Я снимаю о людях, которые мне интересны, о событиях, которые хочу осветить.

ЮС: В «Настоящей любви Большого Вилли» появляется Джон Толкиен.

МТ: Это частичка моего восхищения большим писателем. Небольшой эпизод, без которого я не мог обойтись. Когда литература переплетается с кинематографом, а исторические события с великими личностями – я не могу пройти мимо. Толкиена подготовили офицером-связистом: полевые телефоны, передатчики кода Морзе, сигнальные ракеты и огни, почтовые голуби… Его батальон не участвовал в начале сражения при Сомме – был в резерве. Друзья погибли, сам писатель заболел окопной лихорадкой и был направлен в госпиталь, а после – в лагерь в Англии.

ЮС: Война отразилась на его творчестве.

МТ: Именно это и заложено в сцене, где зритель видит в окопе молодого Толкиена. Перед нами взрыватель с очень долгой задержкой. Кусочек прошлого, в котором тикает будущее, в котором видны гиблые земли Мордора, Мертвецкие болота и пустоши. Кошмарные пейзажи «Властелина колец».

ЮС: В вашей хроноленте не отражён итог операции на Сомме…

МТ: Да. Мой фильм всего лишь набор маркеров, по которым можно найти дорогу к истории. Это эстетический призыв, желание пробудить любопытство. Но ленивым я готов облегчить задачу, здесь и сейчас.

Битва на реке Сомме, одна из крупнейших в ходе Первой мировой войны, длилась четыре с половиной месяца. Союзники лишь продавили фронт германцев, причём половину глубины – пять километров – обеспечили танки. Огромные потери: более миллиона убитых, раненых и пленных со стороны англичан, французов и немцев. Битва, финал которой состоялся на реке Анкр, выявила военный и экономический перевес Антанты, стала предвестником победы. Из рук Германии вырвали стратегическую инициативу.

Минусы. Теория прорыва позиционного фронта точечными ударами и методическими атаками расписалась в своей несостоятельности, что подтвердил Брусилов в успешной операции Юго-Западного фронта, вовремя отказавшись от недейственной тактики.

ЮС: Как вы прокомментируете мнение, что название картины «Настоящая любовь Большого Вили» – это отвлекающий ход. Не считая обучающих эпизодов по созданию танков, разбавляющих первый бой на реке Сомме, боевые машины появляются лишь во второй половине картины, участвуя в захвате деревни Флер и нагоняя ужас на немцев. А сама история любви «самца» D17, первым вошедшим в деревню, показана скорей как аллюзия, оттеняющая ужасы войны.

МТ: Я не объясняю названия своих фильмов. Они, разумеется, имеют для меня определённый смысл, но я наслаждаюсь попытками зрителя растолковать их значение. В тот момент, когда я скажу, что значит для меня то или иное название, гадания закончатся. Я этого не хочу. А по поводу любви… она прекрасна! Её стоит искать везде, даже в движении двух машин. Что ещё можно тут сказать?

Два десятка танков на десятикилометровом фронте. Разрозненные, но ужасающе эффективные.

Пять километров укреплённой обороны за пять часов. Внушительный результат продвижения.

Столбы из накатника. Поваленные, раздавленные. Стальные тросы и колючая проволока. Лишённые натяжения и опасности. Серые пустые блокгаузы. Слепые ружейные и пулемётные бойницы.

Перекличка личного состава. Перевязанные головы танкистов – ожоги от расплавленного свинца и раны от мелких осколков.

Важная победа этого дня. Воодушевляющая, несовершенная, скалисто-возвышенная, неуклюже-механическая. Окуляр, через который видно будущее.

Ещё не написанная генералом Хейгом телеграмма. Ещё не озвученный в письме заказ на тысячу боевых машин.

И два танка, стоящие около дымящегося дома. Бок о бок, спонсон к спонсону.

Словно истинные влюблённые.