Глава 28. Кейн

Вернувшись домой, я, не переставая, бродил взад-вперед по комнате. Она догадалась, что со мной что-то не так, когда я понес сущую ахинею по поводу приступа мигрени, который у меня якобы начинался. Я никогда не страдаю головными болями, но в тот момент я был уверен, что гул в голове мог действительно закончиться плохо.

Я запустил пальцы в волосы. «Думай, Уэст, думай. Вспоминай фамилию отчима той девчонки, черт тебя подери».

Затем я вспомнил про документ, хранившийся в ящике письменного стола. Или он лежал в шкафу в кабинете, где я хранил всякое старье, связанное с нашей музыкальной группой? Я был уверен, что сохранил копию того полицейского отчета. Одному Богу известно, почему я сохранил его после того, как родители заплатили огромные деньги, чтобы замять этот случай и засекретить мое досье.

Я принялся отчаянно рыться в бумагах в поисках этого документа. К тому времени, как я обнаружил пожелтевшую страницу, мой кабинет выглядел так, словно там проводили обыск.

Нелсон. Я был уверен, что когда я выясню, как его звали, то испытаю облегчение, если их с Рэйчел фамилии не совпадут, но вместо этого у меня возникли новые вопросы.

Мать той девочки умерла за год до нашей встречи. Значит, ей было где-то девять-десять лет, когда она ее потеряла. Как и Рэйчел.

Это странное чувство. Чувство, которое возникло у меня в первый день нашего знакомства. Мне казалось, что мы с ней уже встречались, но я никак не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. Откуда же взялось это ощущение? Я же ни разу не видел ту девчушку вблизи – лишь издали в церкви и сквозь решетчатую перегородку в исповедальне, и тогда ей на вид было лет десять. Так что я не мог знать наверняка.

Рэйчел говорила, что ее воспитывала тетка. Она ни разу не вспоминала отчима. Хотя, с другой стороны, если бы мой отчим был мерзким насильником и растлителем малолетних, то вряд ли я бы выбрал его в качестве темы для разговора во время свидания.

Решив, что вино в данном случае не поможет, я вытащил из домашнего бара бутылку с шотландским виски и налил себе двойную порцию. Глоток виски обжег мне горло, но меня это ощущение даже порадовало, словно я заслуживал того, чтобы гореть огнем.

Я сделал еще один судорожный глоток.

Рэйчел сказала, что выросла в городке, находившемся неподалеку от моего. От Плезентвиля очень быстро можно доехать до церкви Святого Киллиана.

Еще один глоток.

У девочки была старшая сестра.

Десять лет назад она была неуправляемым подростком и вела весьма бурный образ жизни – после жизни с этим мерзавцем Нелсоном кто угодно пойдет вразнос, чтобы забыться.

Я залил в себя остатки виски и принялся глазеть в окно, пытаясь вызвать в памяти образ той девочки. Но это было слишком давно, и я ничего не мог вспомнить.

Наконец почувствовав алкоголь в крови, я растянулся на диване, положив голову на подлокотник, и лежал так, уставившись в потолок.

Как же мне все выяснить, твою мать? Я должен знать правду.

Но подойти к ней и спросить напрямую я не мог. «Скажи, в детстве ты случайно не водила дружбу со священником? С человеком, которому ты доверяла свои тайны?

Представь себе, это был я. Шестнадцатилетний подросток под кайфом, который тащился от того, что выслушивал откровения маленькой девочки о дерьме, творившемся у нее дома. Кстати, не была ли ты в детстве жертвой сексуальных домогательств? Или это произошло с твоей сестрой?»

От досады я швырнул пустой стакан в окно. К счастью, он отскочил от деревянной панели и разлетелся на осколки – мое панорамное окно осталось цело.