Глава 14

С поиском подходящих жердин проблем не возникло, обильно растущий на берегу орешник вполне сгодился, но срубить подходящие стволы оказалось еще той морокой. Мало того, что Рым на богатыря не тянул, так еще и острый кусок камня — так себе инструмент. Смотря на то, как мальчик мучается, пытаясь не столько перерубить, сколько перепилить твердую лещину, задумался над тем, как ему помочь. Маны с гулькин нос, так что ни о каком колдовстве речи не шло. Верней, попробовать-то можно, но последствия могут быть непредсказуемые. Вообще, насколько понимаю, магия в моем случае работает по принципу воли и воображения. То есть представил результат и сильно-сильно захотел его получить, а дальше оно как-то само случается.

«Или не случается», — почесал задумчиво кончик носа, припомнив провальные попытки. Не то, чтобы прям ставил себе цель освоить колдовство и пробовал волшбу творить, но немного баловался. Мм, а ведь получалось у меня лучше, когда хоть какое-то понимание процесса было и сомнений в принципиальной возможности не возникало.

Последняя мысль тут же породила две идеи. Первая — попробовать заточить каменный осколок Рыма. Вторая стала следствием первой. Зачем влиять на структуру камня, когда можно на время уплотнить молекулы воздуха. Про всякие воздушные хлысты и лезвия читать доводилось, общее представление о физике процесса есть — так почему бы не попытаться? К тому же, можно и собственную руку как направляющий и ограничивающий объем использовать.

Впрочем, сразу лезть с помощью не стал. Не хотелось опозориться. Отлетел чуть в сторону, потыкал пальцем в листок, как бы настраиваясь на контакт с материальным миром. Представил, как ноготь вытягивается и становится тоненьким-тоненьким. Взмах, и сорванный лист летит на землю. «Паршивый из меня Росомаха», — вздохнул про себя и повторил попытку. На этот раз действовал медленно, удерживая в голове представленный образ ногтя-ножа и сознательно направляя в палец ток маны. Последнее удалось легко, воображение так же не подвело, но результат все равно посредственный вышел. Однако, на этот раз удалось все же надреза добиться, а не просто листок оторвать.

«Ну хоть расход мизерный», — хмыкнул, прислушиваясь к телу, и продолжил экспериментировать. Честно говоря, увлекся. Лишь раздавшийся за спиной вздох вернул к реальности — Рым справился с первой лещиной и теперь, удивленно хлопая глазами, смотря в мою сторону. «Упс», — шепнул тихонько, оценив кучу нашинкованных листьев и веток. Не сказать, чтобы она была выдающейся, но… она была.

— Молодец, — похвалил Рыма, подлетел к нему и срубил вторую лещину.

— А… га, — кивнул он, тряхнул головой и, подхватив ветки, потащил их к верши.

Как-то глупо получилось, но уж лучше так, чем на ходу сочинять объяснение или говорить правду. Вот ведь глупость, нашел чего стесняться. Как же, показать себя криворуким неумехой перед мальчишкой — невместно. Тьфу, блин. В общем, дав себе зарок быть внимательней и разобраться с новыми способностями как можно быстрей, полетел следом.

Удивительно, но волокуши удалось сделать сразу. Причем, несмотря на тяп-ляп подход, получилось вполне прилично. Бахрома из кожаных полосок, обильно использованных Рымом при создании верши, помогла надежно закрепить лещины. Она же и материалом для своеобразной упряжи выступила.

— Не тяжело? — спросил влезшего в хомуты Рыма.

— Не, — весело ответил тот и бодро потащил волокуши.

Разумеется, на долго его не хватило. Мне было прекрасно видно, как иссякает в нем прана и тускнеет аура. Впрочем, крошечная капелька маны, покинувшей меня и искоркой влетевший в его плечо, позволила Рыму взбодриться и продолжить тащить груз. Несмотря на остававшиеся во мне крохи силы, я мог бы еще долго стимулировать его, но, откровенно говоря, идея самим переть улов нравилась мне все меньше и меньше.

«Приехали», — буркнул, когда наш путь привел к довольно крутому подъему. Вообще-то, не такой уж он и крутой, но для Рыма, запряженного в волокушу, он все равно что отвесная скала.

— Стой, — махнул рукой, увидев сосредоточенно нахмуренные брови мальчика.

— Я…

— Даже не пытайся, — отрицательно мотнул головой, не став слушать этого «сáма с усама».

Смерив взглядом волокуши и длину подъема, прикинув собственные силы, решил не заниматься глупостями. Мало ли, как оно на стоянке племени обернется. Может кому в челюсть врезать надо будет или еще как проявится. Была бы веревка подлинней, изобразил бы лебедку, и нет проблем, а так… разве что с помощью самопального рычага, но это еще то извращение.

— Выпутывайся и беги за Хыром, я за добычей присмотрю, — скомандовал, приняв окончательное решение.

— Ладно, — вздохнул Рым поникнув.

Хотелось ему рыбу лично притащить. Прямо вижу, как бы он гордо лямки скинул, выпрямился, и, указав на улов, выдал удивленным соплеменникам что-то в духе «кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста». Нет, вряд ли бы он так поступил, гордо отойти в тишине — это ему ближе. Все равно бы на него смотрели разинув рты. Особенно девчонки. Мелкий-то он мелкий, но двенадцать зим уже прожил, а ведь средний возраст в эти времена лет тридцать.

Так, ладно, с этим потом разберемся, не самое приоритетное, хоть и весьма важное для меня. В конце концов, один истинный шаман — риск оказаться в изоляции. «Вот дурак, надо было мальчика проводить», — пронзила мысль, но лететь за Рымом уже не имело смысла. Он, поди, к стоянке уже подбегает. «Могли бы и просто покричать», — проворчал, потерев лоб. Что-то я плоховато соображаю. Не иначе недостаток маны сказывается. Или это последствия нагрузки на разум?

Ответа так и не нашел. Даже поискать не успел. Хыр с учеником прибежали. Радостный, а то и вовсе счастливый лже-шаман, которому тяжело дышащий Рым прямо на ходу обо мне рассказывал, остановился рядом с волокушей, бросил взгляд на ученика и, когда тот указал на меня, отвесил поклон. Неожиданно. Мягко говоря, подобное совсем не в традициях племени.

— Великий небесный дух, благодарю тебя за помощь и покровительство, — продолжил удивлять Хыр.

— Всегда пожалуйста, — ответил, машинально повторив касание рукой сердца.

«Похоже, ментальный контакт не прошел без последствий», — поймал себя на том, что жест вышел совершенно естественно. Рым тут же повторил мои слова. Выслушавший ученика Хыр заулыбался и пару раз кивнул. Что-то я волнуюсь. Как бы не случился в племени раскол или еще какое брожение не началось. Больно уж радуется мне шаман.

— Спроси, все ли в порядке с людьми, нет ли каких странных разговоров, — обратился к Рыму, жестом останавливая его попытку помочь Хыру впрячься в волокушу.

Выслушавший мальчика Хыр наморщил лоб, почесал бороду и кивнул.

— Великий небесный дух…

— Просто Дрого или Дух, — сказал, направляя ману к горлу и желая быть услышанным.

На этот раз, разнообразия ради, получилось использовать магию сразу. Правда Хыр, для которого мой голос прозвучал внезапно и из ниоткуда, впечатлялся настолько, что запнувшись о волокушу на траву присел. Впрочем, все сложилось к лучшему. Верой от лже-шамана ударило мощно, восстановиться не восстановился, но взбодриться хватило.

— Так что там с настроениями людей? — обратился напрямую к успокоившемуся Хыру.

— Все хорошо, Великий, — ответил вскочивший шаман с бегающими глазами.

Бедняга так усиленно пытался разглядеть меня, что грех было не воспользоваться моментом. Конечно, до буйства ауры и мощи токов праны, которые недавно демонстрировал Рым, лже-шаман солидно не дотягивал, но картина творящегося в его энергетике смотрелась весьма знакомо. «Почему бы и нет», — подумал, отправляя в лоб Хыра кроху маны. Слабенькая вспышка, видимая лишь мне и Рыму — есть контакт. Шаман вновь сел на траву. Правда, теперь он смотрел точно на меня и блаженно улыбался.

— Так что не так? — задал вопрос, когда Хыр вновь «потускнел» и, перестав щуриться, вздохнул.

— Боятся, — ответил он и опустил голову, словно в страхах племени была его вина. — Женщины не дают на охоту идти, — добавил Хыр, соединяя пальцы в замок.

— Понятно. Ладно, берите рыбу, восполним силы охотников и успокоим остальных, — сказал, кивая, и, подняв валяющуюся под ногами шишку, вложил ее в руки Хыра.

Наверно, сотвори я огненный фонтан или создай громы с молниями, не добился бы большего эффекта. Раздавленная в собственном кулаке шишка, для умного, но все же конкретно мыслящего кроманьонца, оказалась вполне достаточным доказательством могущества духа. Голос из ниоткуда и разнообразные видения — все это настойка из мухоморов или дым от шаманских трав дать может, а собственноручно обращенная в труху шишка — аргумент.