Глава 26

Когда мы ехали назад в Москву, Ксения Львовна монотонно повторяла:

– Я не верила. Не хотела верить. Майя постоянно кричала: «Фил убил сестру». Но я думала, что она просто терпеть не может сына, вот и обвиняет его во всех грехах. А он убил Флору. Убил сестру. Флору убил.

Вульф попытался купировать истерику Ксении.

– У нас нет никаких доказательств того, что ваш двоюродный брат лишил жизни девушку.

– Зачем он пошел в лес? Зачем? Зачем? – бубнила Ушакова. – Зачем?

Потапов тоже решил ее успокоить:

– Тело Зеленова нашли около разрытой могилы, но это не значит, что Филипп Петрович преступник. И нет уверенности в том, что останки, найденные сегодня, принадлежат Флоре.

Ксения замолчала, мы тоже не говорили. В полной тишине наша компания добралась до офиса и поднялась на свой этаж.

– Неплохо бы кофейку хлебнуть, – заметил Потапов.

Я поспешила к машинке.

– Сейчас сделаю. Эспрессо? Ксения Львовна, вам капучино?

– У меня лишь одно желание, – заявила Ушакова, – повеситься.

– У нас вкусное печенье, булочки, – начала перечислять я.

Ушакова схватилась за горло.

– Меня тошнит, мне надо в туалет!

Последние слова наша клиентка выпалила, выскакивая в коридор.

Костин взял трубку.

– Зайди быстро.

Через секунду в помещении материализовалась секретарша.

– Карина, Ушаковой нехорошо, – сказал Володя, – сейчас она в сортире. Когда выйдет, устрой ее в комнате отдыха, позови врача. Возможно, у нее подскочило давление. Захочет вернуться к нам, задержи ее под любым предлогом. Надо кое-что без Ксении Львовны обсудить.

– Поняла, – коротко ответила Георгиева и исчезла.

Макс посмотрел ей вслед.

– Хорошая девушка, исполнительная, неболтливая.

– А где Баранова? – наконец-то догадалась спросить я.

– Не прошла испытательный срок, – нахмурился Костин, – истеричка в команде нам не нужна.

Я встала на защиту девушки.

– Она не глупа.

– Но вести себя совсем не умеет, – отрезал Костин, – язык без костей. Нахамила тебе.

Я махнула рукой.

– Я уже забыла. Сама не всегда бываю корректной.

– Хватит того, что Володя это помнит, – сказал Макс, – мне тоже не нравятся сотрудники, которые путают службу с базаром.

– Дома веди себя как угодно, а на работе держись в рамках, – заявил Захар.

– Если человек дома хам, то он и в офисе будет грубить, – возразил Потапов, – наглость, бесцеремонность – системные заболевания. Нельзя в своей квартире всех материть, а на работе быть сладким бубликом. Вернее, можно из себя что угодно изображать, но рано или поздно маска свалится, морда гиены покажется.

– Вопрос с Барановой закрыт, – подвел итог Вульф, – обсуждать тут нечего. Вернемся к Зеленову. Что у тебя, Миша?

Потапов взял из моих рук чашку.

– Буду плясать от печки. Мои парни решили еще раз осмотреть территорию вокруг дома. Собака потянула их в лес, и неподалеку среди деревьев обнаружили разрытую яму. Рядом валялась лопата, а в углублении нашли человеческие кости, пластмассовые детали, типа цветочков. Возможно, это было какое-то украшение, еще цепочка из какого-то металла, на ней буква F. Все, естественно, не новое, но уцелело. Пластмасса столетиями не разлагается, железки тоже почти вечны.

– F, – повторила я, – Флора.

– Возможно, – согласился Михаил, – или Фортуна, Фокус, Фаина… Много есть слов и имен, которые начинаются на букву «Ф». Мы не можем утверждать, что найдены останки сестры Филиппа. Даже если Ушакова узнает бижутерию, подтвердит, что она принадлежала пропавшей девушке, это нам не поможет. Флора могла дать ее поносить кому угодно и…

Телефон Потапова издал тихое рычание.

– Да, Антон, – отозвался Михаил. – Уверен? Ясно. И это понятно. До свидания.

Меня охватила тревога.

– Что он сказал?

– Все знают, что по костям скелета можно определить половую принадлежность и возраст? – спросил Потапов. – Останки принадлежат молодой женщине, ей было до двадцати лет. Причиной смерти девушки стала травма черепа, ей нанесли удар тяжелым предметом, проломили затылочную часть. Эксперт проверил зубную карту, которую родители Флоры представили на всякий случай в милицию. Несколько пломб, два удаления. Пока все свидетельствует о находке скелета сестры Филиппа. Под ногтями Зеленова обнаружена свежая земля. Похоже, он сначала раскопал могилу, а потом рылся в ней руками.

– Брат таки убил сестру, – прошептала я.

– Случается подобное, – кивнул Потапов, – давайте суммируем известные нам детали. Филипп и Флора не дружат. У них с раннего детства полное несовпадение темперамента и интересов. Мальчик постоянно слышит: ты старший, уступай сестре. И это несправедливо. Разница в возрасте у них минимальная. В школу Филиппа отправляют поздно, чтобы он учился в одном классе с Флорой. Если вам тридцать, то вы легко сможете дружить с тем, кто на два года младше. Но когда всем детям семь, а тебе девять, вас разделяет пропасть. Психологи знают: ребенок подстраивается под коллектив. Если мальчика с проблемами развития посадить за парту с теми, кто учится по сложной программе, то не очень понятливый паренек потянется за товарищами, начнет делать успехи. Но если поместить в коррекционный класс ребенка, который в пять лет научился читать и писать, то получим обратный эффект, этот ученик станет терять знания. Скорей всего, Филиппу не просто было в школе. В выпускном классе всем семнадцать-восемнадцать лет, а ему аж девятнадцать. Терпению парня можно позавидовать, но во взрослом возрасте оно лопнуло. Фил убивает сестру, закапывает тело, надеется, что никто его не найдет.

Потапов замолчал.

– Зачем он сейчас пошел к могиле? – удивился Костин. – Что его сподвигло раскопать ее?

Михаил допил кофе.

– Пока не ясно. Возможно, у Зеленова с детства было душевное заболевание.

– И взрослые, включая отца-психиатра, не знали, что он ненормален? – удивилась я.

Захар постучал пальцем по столу.

– Большинство маньяков – прекрасные мужья и отцы, верные друзья. Когда какого-нибудь садиста, убившего с особой жестокостью много людей, наконец-то арестовывают, его ближайшее окружение пребывает в шоке. Как? Он же потрясающий человек, пенсионеркам во дворе помогал, сумки их от метро нес, детей конфетами угощал. И правду ведь говорят, монстр соседским ребятам улыбался, шоколадки им давал. А на его кладбище дюжина детских тел зарыта. Нормально ли проводить пластические операции в подвале? Нет! На мой взгляд, Зеленов был определенно с левой резьбой! Но, как я уже пояснил, многие серийные убийцы и маньяки в быту…

– Боже! – воскликнула Ксения Львовна, входя в переговорную.

Все молча уставились на нее.

– Не собирались мне правду рассказывать? – налетела на Макса Ушакова.

– Да, – честно ответил Вульф, – не хотели вам нервы рвать.

– Я все слышала, – топнула ногой Ксения. – Меня девушка на диван уложила, пообещала: сейчас врач придет, давление померяет. Потом она ушла. Я хотела заснуть, да душно было, открыла окно, а оттуда ваши голоса…

Я повернула голову и увидела открытый стеклопакет. Увы, иногда случаются досадные ошибки. Мы удалили клиентку, сделали все, чтобы она не участвовала в беседе, и не подумали про то, что ее уложат в соседнем помещении, где можно открыть окно.

– Вы уверены, что Фил преступник? – продолжала тем временем Ушакова.

– Ксения Львовна, – завел Потапов, – понимаю, вам трудно посмотреть правде в глаза. Но все, что мы узнали, пока заставляет думать…

Ушакова села к столу.

– Я не истеричная баба, не стану вопреки разумным доводам кричать: «Мой брат лучше всех». Прекрасно знаю, что Фил был странным человеком. Он мог неделями не отвечать на мои звонки, не пускать меня в дом. Один раз у нас состоялся примечательный диалог. На дворе осень, льет дождь, холод, слякоть. Зеленов две недели не реагировал на мои звонки и сообщения. Я забеспокоилась, примчалась в особняк, долго звонила в домофон, потом услышала:

– Кто там?

Я обрадовалась его голосу, кричу:

– Милый, у тебя все в порядке?

В ответ сердитое:

– Да.

Я выдохнула с облегчением, спросила:

– Можно войти?

Брат помолчал, потом спросил:

– Зачем?

– В туалет мне надо, – призналась я, – пока у твоих ворот прыгала, до нитки промокла. Чаю горячего хочу.

И слышу в ответ:

– Заварки нет. Езжай на заправку, там чаю попьешь и туалетом воспользуешься!

Я обомлела.

– Эй, тебе не стыдно? Я волновалась, приехала, на дворе ливень стеной. Открой дверь.

– Я никого в гости не приглашал. Беспокоиться о себе не просил. Работаю. Нет времени на общение, – отрезал Фил.

Ксения стукнула кулаком по столу.

– Все! Связь прервалась. Он меня отфутболил! Пришлось под ливнем в кустики бежать. Это как? Нормально?

Мы молчали, а Ушакова не утихала.

– Следователь, который занимался поисками Флоры, прямо ему сказал:

– Парень, лучше признайся, где зарыл труп сестры. Отсидишь, начнешь жизнь с чистого листа. Поверь, муки совести хуже заключения.

Филипп спросил:

– Вы меня хотите арестовать?

– Хочу, – признался следак, – но не могу. Нет тела, нет дела.

– Не трогал я Флору, – спокойно сказал Зеленов. – Если я свободный человек, то прощайте.

И ушел. Филипп умер. Почему он скончался? Мне важно знать: это он убил сестру? А мой муж? С ним что случилось?

– Мы работаем, – коротко ответил Михаил, – пока только могу сказать: по результатам анализов ясно, что Василий Николаевич Ушаков принял большую дозу какого-то снадобья, вроде настойки из трав. Оно вызвало головокружение, слабость. У вашего супруга были проблемы со здоровьем? Он лечился у гомеопата? Увлекался народной медициной? И по поводу его падения тоже вопросы возникли.

– Что непонятного в падении? – удивилась Ксения. – Насчет микстур я не знаю, мы же жили раздельно.

Михаил помолчал секунду, потом опять заговорил, аккуратно подбирая слова:

– Эксперт хорошо знает, какие травмы получают люди, падая с лестницы. Известно, что они чаще всего ломают, рухнув с первой, а что с десятой ступеньки. Судебная медицина точная наука. Для изучения механогенеза повреждений тела человека при падении с лестничного марша проведена масса экспериментов с манекенами. В случае с Ушаковым у специалиста возникло сомнение. Кроме того, в доме на полу обнаружены капли крови Василия Николаевича. Они шли от порога. Открытых ран на его теле нет и…

– У мужа были проблемы с сосудами, – перебила его Ксения, – у него часто шла кровь из носа. Да еще кардиолог посоветовал ему принимать аспирин в целях предотвращения тромбообразования, у Васи был варикоз.

– Да, – согласился Потапов, – после сорока лет многие употребляют ацетилсалициловую кислоту.

– Пока мы жили вместе, – продолжала Ксения, – я аккуратно следила за приемом препаратов. Стала это делать после того, как у мужа кровь чуть ли не фонтаном из носа забила. Он забыл утром проглотить таблетку аспирина, съел ее днем, а потом еще вторую ближе к ужину, потому что забыл, что уже принял одну дозу. Когда мы разъехались, я перестала следить за тем, принял он препарат или нет. Небось Василий в очередной раз съел больше аспирина, чем предписано.

– Наш специалист тоже отметил, что кровотечение носовое, – согласился Михаил. – В кармане покойного найдены бумажные платки, которыми он кровь вытирал. Но! Капли заканчиваются на второй ступени сверху. Далее идет чистая лестница. Травмы, полученные Василием, лишь частично напоминают те, которые возникают при падении. А частично нет. «Такое ощущение, будто у него земля из-под ног внезапно ушла. Сначала он шел по ступенькам, потом как в пропасть ухнул» – вот что мне сказали. И анализ крови покойного свидетельствует о том, что он принял настойки разных трав, этот «букет» вызывает сонливость, головокружение. Ушаков выпил немалую дозу незадолго до смерти. Он лечился у травника?

– Пока мы жили вместе, нет, – воскликнула Ксения, – но я уже объясняла: брак наш в последние года существовал только на бумаге. Василий хотел, чтобы мы с дочкой к нему вернулись. История с ДНК сильно меня обидела, хотя я не исключала возможности нашего воссоединения. Пока мы жили вместе, Вася не испытывал проблем со здоровьем. После позорного анализа я перестала интересоваться его самочувствием. Перед тем как отправиться во Владивосток, муж пошел с Лукерьей в театр. Когда он заехал за ней, я встревожилась. Вася выглядел плохо, под глазами синяки. Во мне сработал инстинкт жены, я спросила:

– Ты заболел?

Он махнул рукой.

– Закрутился на работе, дел полно. И какая-то фигня с головой, иногда она сильно кружится.

– Немедленно сходи ко врачу, – посоветовала я, – к кардиологу. Надо исключить сердечно-сосудистые заболевания. И пойти к другим специалистам.

– Когда вернусь, непременно отправлюсь, – пообещал Василий.

Может, он пил какую-то настойку из-за плохого самочувствия? Наш разговор проходил в холле у двери, дочь и отец спешили на спектакль, я не стала продолжать беседу. О!

Ушакова умолкла.

– Что-то вспомнили? – тут же осведомился Костин.

Ксения Львовна посмотрела на Володю.

– Не знаю, имеет ли это отношение к тому, что произошло. Но, может, в подвале, вход в который Филипп прятал в шкафу, была какая-то проблема с лестницей?

– Почему вы так решили? Вы же не знали про цокольный этаж, – удивилась я.

– Нет, даже не подозревала, – ответила наша клиентка, – но когда мы с Лукерьей приехали поздравлять Фила с днем рождения, произошла ссора. Луша, как все дети ее возраста, долго на одном месте усидеть не могла. Она принялась по столовой бегать, мы с Филом беседовали. Дочь ко мне подбегает, бутылку протягивает:

– Мам! Тут написано: «Для смазывания механизмов в помещении. Не морозоустойчиво». Что такое «не морозоустойчиво»?

Я хотела объяснить, а Фил процедил:

– Поставь туда, где взяла! Никогда ничего не бери в чужом доме без спроса. Это только невоспитанные дети делают.

Лукерья подбежала к консоли, которая у шкафа стояла, поставила бутыль на столешницу, закричала:

– Мама! Глянь! Тут собачка вырезана с крыльями.

– Немедленно отойди, ничего не трогай! – заорал Зеленов. – Мерзкий ребенок!

Я хотела забрать Лушеньку и уехать. Здорово обиделась на брата. Неужели трудно всего-то час потерпеть родню, которая приехала тебя поздравить, подарок привезла. Свое раздражение при виде малышки можно и не выказывать. Что плохого она сделала? Взяла смазку? Порадовалась резьбе на столешнице? И вдруг раздается: «Бабах!» Я вскочила, бросилась к Луше, мне показалось, что шкаф упал. Обняла девочку, прижала к себе и вижу: гардероб на месте. Не успела я выдохнуть, как Фил процедил:

– Мне работать пора. До свидания. Ксения, не приводи больше Лукерью, мне не нравится, что она по комнате бегает, все без разрешения цапает.

И мы уехали.

Ко мне на телефон прилетело сообщение от Кисы: «Получу завтра двойку по экологическому воспитанию». Я посмотрела на Макса, тот кивнул. Мой муж обладает даром отвечать на вопросы, которые я даже не успела задать.

– Все устали, – сказал Вульф, – предлагаю прерваться на перекус.

Я встала, вышла в коридор и набрала номер Кисы.

– Лампа, – затараторила она, – помоги!

– Что такое «экологическое воспитание»? – перебила ее я.

– Жить по экологии, – объяснила Кисуля.

– Прости, но я не понимаю.

– Человек загадил окружающий мир, – зачастила Киса, – полиэтиленовые бутылки миллион лет не разлагаются! А мы их используем.

– В стеклянных вода дороже, – вздохнула я.

– Из-за нашей жадности внуки будут жить на горе отходов, – процитировала чьи-то слова Кисуля. – Завтра у меня в гимназии день экологического воспитания. Придут ребята из других школ с учителями. Они все экологически невоспитанны. Мы обязаны подать им пример.

– Хорошая идея, но разве за внеклассное занятие ставят оценки?

– Училка пообещала всем, кто завтра проявит неэкологичность, по двояку, – уныло ответила Киса, – я его точно получу. Надо найти «зеленое» платье, обувь и так далее. Лампуша, придумай что-нибудь, у меня вся одежда «химическая», от нее планета умирает. Не хочу двойкуууу!

– Спокойно, не реви, – велела я, – сейчас все улажу. Жди моего звонка.

– Ты лучше всех! – закричала Киса. – Самая-пресамая!

Я быстро напечатала сообщение, и через мгновение в коридор вышел Захар с вопросом:

– Что случилось?

– Это не по работе, – сразу предупредила я и рассказала про день экологического воспитания.

– Чего только не придумают, – восхитился Рамкин, – не плачь, в Москве при желании можно найти железную крысу, аборигеншу звезды альфа Центавра.

– Тебе смешно, а Киса расстроилась, – вздохнула я.

– Пошли в мою лабораторию, – велел Захар. – Не надо нам в офис возвращаться. Вроде как поесть все отправились.

– Спасибо, – обрадовалась я.

– За что? – удивился Захар, шагая по коридору.

– Мог и отказаться, – улыбнулась я.

– Только идиот испортит отношения с женой босса, – сказал компьютерщик, открывая дверь, – садись. Сейчас пошарим по сусекам. Экология. Ух ты! Полно магазинов. Слушай. Дома из природных материалов…

– Подожди, – остановила я Захара и позвонила Кисе.

– Уже нашла? – обрадовалась та.

– Я в процессе, объясни, что нужно на завтра. Ставлю тебя на громкую связь, – предупредила я.

– Платье, обувь, – все натуральное, без химии, – начала перечислять девочка, – цветы, которые выросли естественным образом, не из ларька.

– Чем магазинные розы провинились? – не понял Рамкин.

– Это Захар, – представила я парня, – он все про интернет знает.

– Сама я тоже не балда, – обиделась Киса, – искала в Сети необходимое, но продавцы врут. Написано в рекламе: из экологических материалов сшито. А посмотришь состав ткани – полиамидное волокно.

– Ты мне конкретно задачу поставь, – велел Рамкин, – платье, туфли, носки, что еще? Белье?

– Думаете, нас разденут? – захихикала Кисуля.

– Не должны. Но разве можно предугадать, что устроителям в голову взбредет? – ответил Захар.

Я хотела вмешаться в беседу, но потом решила: пусть они сами договариваются. Буду лишь слушателем их беседы.

– Ну, тогда и белье, – согласилась Киса.

– Цветы зачем?

– Вручать гостям.

– Ясно.

– И угощение надо принести.

– Еду?

– Ага.

– Какую?

– Экологически чистую!

– Уточни.

– Ну…

– Мясо, яйца, масло, – перечислил Захар, – молоко, колбаса…

– Нет! Сладкое к чаю!

– Угу.

– Сумка.

– Для чего?

– Учебники нести.

– У тебя портфеля нет?

– Есть. Но он «химический». Ручки.

– Дверные?

Киса рассмеялась.

– Писать. И тетради!

– С ума сойти! Они же бумажные.

– Обработаны химией. Мне нужно все-все-все натуральное. Вам сколько лет?

– Двадцать восемь. А что?

– Тогда вы поймете: надо все-все-все, как из вашего детства, из эпохи динозавров, – объявила Киса.

Захар кашлянул.

– Птеродактиль сообразил. Он ищет, мозг старичка от древности пока не усох.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Киса.

Рамкин застучал по клавишам. Я сидела молча. Минут через десять Захар потер глаза кулаками.

– Наиболее подходящий вариант магазин «Экология – любовь». У них есть все, что необходимо Кисе. Работает круглосуточно, адрес я сбросил.

– Огромное спасибо, – обрадовалась я, – мы туда поедем.