4

Вечером в клубе «Дерущихся тигров», в честь советских футболистов состоялся банкет.

Часам к восьми подкатили машины с виновниками торжества. Всей командой двинулись советские футболисты по ярко освещённому залу. Спортсменов мгновенно обступили, поздравляли, пожимали руки.

Вдруг Аскер остановился, сжал руку шедшего рядом тренера. Он увидел офицера, приходившего во время перерыва к раздевалке, а рядом с ним другого, в погонах капитана и узнал его. Это был фон Герхард — то есть тот самый чешский патриот, которого так тщетно искал группенфюрер Иоганн Вейс и его работники! Теперь стали понятны визит работника органов безопасности и его беседа с тренером.

Иржи Громек стоял, заложив руки за спину, сжав губы и чуть наклонив голову, разглядывая капитана советских футболистов.

Аскер помедлил секунду и решительно направился к нему.

— Узнали? — сказал он подойдя. — Вижу, что узнали. Так же, как и я вас. Ну что ж, давайте знакомиться. По-настоящему.

Громек стоял, не меняя выражения лица.

— Знакомьтесь, — сказал ему подоспевший тренер советских футболистов. — Представляю вам нашего капитана, а в прошлом разведчика гвардии старшего лейтенанта Аскера Керимова.

Громек растерянно посмотрел на тренера. Он никак не мог понять, осмыслить то, что сейчас услышал.

— Знакомьтесь, — повторил представитель советских футболистов. — Это бывший гвардии старший лейтенант советской разведки Керимов.

Теперь пришёл черёд удивляться тренеру. Поражённый, ничего не понимая, глядел он на то, как Аскер и чехословацкий капитан подали друг другу руки, потом вдруг обнялись, расцеловались, принялись хлопать друг друга по спине.

Аскер, улучив минуту, объяснил тренеру, какую работу выполнял в войну Иржи Громек.

Весть о том, что неожиданно встретились два разведчика, мгновенно облетела зал. И первый тост был провозглашён за Аскера Керимова и Иржи Громека.

Утром советские футболисты покидали Чехословакию. На аэродроме собрались сотни провожающих. Громек, стоявший рядом с Аскером, поминутно смотрел на дорогу, как бы поджидая кого-то.

Подкатил автомобиль. Из него вышла женщина. Громек поспешил к ней, взял под руку, подвёл к капитану советской команды.

— Дорогой Аскер, это…

— Хильда Бауэр! — Аскер был поражён.

Громек расхохотался.

— Она такая же Бауэр, как я фон Герхард, а ты Краузе. Я специально вызвал её сюда, чтобы посмотреть, какой у тебя будет вид!.. Ты выиграл у наших, вёл один — ноль. Теперь — ничья.

— Ничья, — усмехнулся Аскер.

— Если бы так было и на поле! — Громек вздохнул.

Аскер обратился к подруге Громека.

— Но как вас зовут м-м… по-настоящему?

— До вчерашнего дня я была Марта Славичка.

— Не понимаю… — Аскер развёл руками. — Почему «до вчерашнего»?

Марта улыбнулась, кивнула на Иржи.

— Вчера утром этот человек уговорил меня переменить фамилию…

Аскер рассмеялся, тепло поздравил Громека и Марту.

— И я, — продолжала Марта, — хотела бы поблагодарить мужа. Он преподнёс мне хороший свадебный подарок — встречу с вами!

— А я-то думал!.. — Громек в который раз принялся рассказывать о том, как увидел фотографию советских футболистов в газете; как нервничал, когда портился в дороге автобус; как переживал, сидя на стадионе, что в советской команде — переодетый гитлеровец!..

Аскер обернулся к Марте:

— Вы полюбили друг друга ещё там?..

— Случай! — Иржи хитро посмотрел на жену. — Слепой случай, Аскер. Однажды, когда я был фон Герхардом, мне в целях конспирации понадобилось поцеловать Хильду Бауэр. Я сделал это добросовестно…

— Даже слишком добросовестно, — перебила его Марта.

Все засмеялись. Громек продолжал все так же шутливо:

— Что поделаешь, надо было убедить немцев! — Он обнял жену, ласково погладил её волосы. — Да, все началось там… Марта была хорошим помощником. Я всегда поражался: сколько в ней сил, откуда они?.. Мы полюбили друг друга. Но было решено: окончательный разговор произойдёт не раньше, чем вышвырнут из Чехословакии последнего фашиста!

Аскер задумался, огляделся. Пронизанный солнечным светом воздух был тих, не чувствовалось ни малейшего ветерка. Скошенная недавно трава пахла чем-то пряным.

Он поднял голову. В вышине плыла на юг журавлиная стая. На сердце стало тоскливо.

Марта осторожно взяла его руку.

— Вас ждут… дома?

— Мать…

— И… больше никто?

Он покачал головой, поняв, кого имела в виду Марта.

Помолчали.

— Когда мы увидимся? — Громек заглянул Аскеру в глаза.

— Приезжай, закрепим наше знакомство.

— Дружбу, Аскер!

— Ты прав: боевую дружбу… Знаешь, я так ненавижу войну. Да и всем она осточертела, проклятая!.. Но если бы она началась вновь, я бы хотел, чтобы рядом был такой парень, как ты, Иржи!.. И чтобы дома ждала такая подруга, как вы, Марта!

— Ну, ну, я начинаю ревновать! — Иржи попытался за шуткой скрыть своё волнение.

Последние рукопожатия. Аскер взобрался в самолёт.

Машина двинулась, пошла по дорожке, все убыстряя бег. Вот она оторвалась от земли, полезла вверх, развернулась, легла на курс.

Молча стояли Иржи и Марта.

Самолёт уходил все дальше. Скоро он был едва различимой точкой на горизонте. А потом и эта точка растворилась в чуть заметной дымке раннего солнечного утра этой первой послевоенной осени…