Золотой шанс Левши Фипа
Левша повалился на стул напротив меня и подозвал официанта.
- Принеси мне стакан воды и зубочистку, - приказал он. - И будь добр сначала отрезать кончик зубочистки, чтобы у меня не возникло искушения перерезать себе горло.
Я в изумлении уставился на Фипа.
- В чем дело, Левша, ты больше не ешь?
- Не больше, чем я могу получить, - пробормотал он. Я всматривался в его вытянутое угрюмое лицо в поисках возможного объяснения. Все что я увидел это нахмуренные брови.
- Ты, конечно, смотришь мне в рот, - сказал я ему.
Левша Фип вздохнул.
- У меня все во рту, кроме еды.
- На мели?
Он кивнул.
- Вчера я был самым богатым человеком в мире. Сегодня стал бродягой.
- Почему сегодня должно быть исключение? – спросил я, но он меня не услышал.
- Да, вчера я сидел в «Ритце». Сегодня болтаюсь в канаве. Я готов перелезть через холм в богадельню, но слишком слаб, чтобы взбираться на холмы.
Я похлопал его по плечу, чтобы подбодрить. Затем я похлопал его по лицу булочкой. Это сделало свое дело. Он благодарно открыл рот, и булочка исчезла. Вместе с его хмурым взглядом.
- Не принимай это так близко к сердцу, - утешил я его. - В конце концов, деньги – это еще не все. Не все то золото, что блестит.
Фип снова нахмурился.
- Золото! - прохрипел Левша Фип. - Пожалуйста, не восхищайся этим металлом.
- А что в нем плохого?
- Все. Все мои беды из-за золота. На самом деле, я перехожу от золотой лихорадки к лихорадке бродяги за один день.
Официант вернулся с водой и зубочисткой. Фип шумно прополоскал горло и задумчиво покачал зубочисткой на кончике носа.
- Я все еще не понимаю, - задумчиво произнес я. - Откуда такая нелюбовь к золоту?
- Мне очень трудно говорить об этом, - вздохнул Фип.
- Тогда ладно. Я сменю тему.
В глазах Фипа блеснул огонек. Тяжело дыша, он поднялся и схватил меня за плечи.
- Но если ты настаиваешь, - сказал он, - я расскажу эту историю.
- О, я вовсе не настаиваю…
- Ты выталкиваешь это из меня, - обвинил Левша Фип. – А раз просишь, значит получишь.
Заставив меня откинуться на спинку сиденья с помощью полунельсона, Фип прицелился в мое правое ухо, открыл рот и выстрелил. И я понял.
***
Как вы знаете, я из тех людей, которые любят бывать в разных местах и общаться с людьми. Меня очень трудно смутить. Но на днях я просыпаюсь и чувствую себя неловко, в худшем смысле – финансово. Я застигнут с опущенными карманами брюк, я не только сломлен, но и сломан. Видите ли, пару недель назад меня осмотрел медик и посоветовал съездить в летний курортный отель, чтобы переодеться и отдохнуть. Ну, посыльные получают сдачу, а отель получает все остальное. И вот я здесь, более выдохшийся, чем вчерашнее пиво.
Что еще хуже, я запутался с очень аккуратным маленьким именем возлюбленной певицы. Не знаю, как она получила такое необычное имя, но так ее называют на флоте. Не поймите неправильно. Эта милашка действительно очень интеллектуальный тип девушек. Она очень любит гравюры – особенно те, которые правительство выпускает на двадцатидолларовых купюрах. Итак, вы видите, что я теперь замешан в том, что вы называете любовным треугольником — я люблю возлюбленную, а возлюбленная любит деньги. И вот я на мели. Чтобы не разбить себе сердце, мне нужно положить мизинцы на какую-нибудь монету, но быстро. На самом деле, у меня сегодня вечером важное свидание. Но, как бы то ни было, у меня нет достаточно денег, чтобы арендовать телефонную будку. Поэтому, чтобы сделать длинную историю короче, у меня есть только одна вещь. Я возвращаюсь в город и навещаю безработного Оскара.
Этот безработный Оскар, как ты помнишь, симпатичный старый головорез, который управляет чем-то средним между аукционным рынком и хоккейным магазином, где я однажды купил ковер. Его называют Оскаром вне бизнеса, потому что он всегда рекламирует распродажу. Хотя единственное, что Оскар когда-либо закрывает, это свой кулак с деньгами. Несмотря на это, мы с Оскаром друзья с многолетним стажем — в основном я стою перед ним, пытаясь получить два или три доллара, когда закладываю свои часы. Вытаскивать деньги из Оскара – все равно что выжимать слезы из домовладельца.
Тем не менее, сегодня я знаю, что это единственный шанс поднять несколько фишек, чтобы вытащить возлюбленную, поэтому спускаюсь в магазин Оскара и расстегиваю цепочку часов, прежде чем войти. Я также снимаю кольца, запонки и булавку для галстука. Думаю, это даст мне по крайней мере пятерку. Но на всякий случай я беру с собой молоток — на случай, если он заставит меня выбить пломбы из зубов.
Когда я подхожу к двери хоккейного магазина, то вижу большую вывеску снаружи:
СРОК АРЕНДЫ ИСТЕКАЕТ!
ПОЛУЧИТЕ ВАШИ СДЕЛКИ — ЭТО НАШИ ПОХОРОНЫ!
НЕ ПРОПУСТИТЕ
ЦЕНЫ ИЗРЕЗАНЫ!
Так что я знаю, что дела идут как обычно. И захожу внутрь.
Место выглядит пустым. Очень темно, и кажется, что вокруг никого нет. Я стою так с минуту и вдруг слышу за спиной чей-то задыхающийся голос.
- Повернись и дай мне посмотреть на тебя, — наконец-то, наконец-то, с кем-то поговорить. Поговори со мной!
Это Оскар, конечно. Он бросается ко мне и хватает за руку, размахивая ею, как мясорубкой, в ожидании, что гамбургеры выпадут из-под моей руки.
- Ты не представляешь, какое это удовольствие, - причитает он. - Никто не заходил сюда целую неделю. Прошла неделя с тех пор, как я видел человеческое лицо.
Потом он узнает меня и хмурится.
- Конечно, когда я смотрю на тебя, я не чувствую, что вижу человеческое лицо.
Я решил проигнорировать это замечание.
- Говори громче, - требует он. - Что привело тебя сюда?
- Велосипед, - говорю я ему.
- Я имею в виду, что у тебя на уме?
- В основном реставратор волос, - признаюсь я. - Что меня больше всего интересует, так это пара гульденов на мои фамильные драгоценности.
- Другими словами, ты хочешь заложить этот хлам? – говорит он.
- Меня не интересуют другие твои слова, но такова идея.
- Это хорошая идея, - говорит Оскар.
- Но это не сработает. Потому что денег у меня не больше и не меньше. Вот, - говорит он, - Я тебе докажу.
И он подходит к кассе и открывает ее. Что-то наполовину вылетает оттуда, а затем падает обратно.
- Видишь? - Оскар пожимает плечами. – Мотылек. И он так голоден, он слишком слаб, чтобы даже летать. Вокруг все помирает от голода.
- В чем дело? - очень озадаченно спрашиваю я.
Оскар вздыхает и пожимает плечами.
- Не знаю, Левша. Я не могу этого понять. Эта неделя – самая непонятная из всех, что я пережил. В понедельник я, как обычно, вывесил большой баннер. Цены разорваны в клочья, но никто не приходит. Поэтому во вторник я повесил другую большую вывеску – «УДАР ПО ЦЕНАМ». По-прежнему никто не входит. В среду я вывешиваю вывеску с надписью «ЦЕНЫ В КЛОЧЬЯ» и «ПРИХОДИТЕ, ПОКА ОНИ ИСТЕКЛИ КРОВЬЮ!» И ничего не поделаешь. В четверг я так обгорел, что вывесил объявление о пожаре. Никто не появляется — даже пожарные.
Сегодня я вывесил все вывески, но народ держатся от меня подальше. Я так же популярен, как проказа. Никто ничего не хочет закладывать, и никто ничего не хочет покупать. Слишком много процветания. Если так будет продолжаться, я разорюсь.
Оскар потирает лысую голову, пока она не начинает сиять, как уличный фонарь.
- Может быть, у тебя есть несколько идей, чтобы помочь мне? – спрашивает он. - Буду признателен, Левша.
Я колеблюсь. Страшно даже думать об этом, но в таком случае я не вижу выхода. Поэтому я понизил голос и постарался, чтобы он не дрожал.
- Что ж, Оскар, остается только одно. Ты должен суметь вытащить крючок.
- Крючок?
- Да. Это все, что у тебя осталось.
- Ты действительно так думаешь?
- Боюсь, это все.
- Ладно.
Оскар вздыхает и крадется за прилавок. Он очень осторожно наклоняется и вытаскивает длинный железный шест с косой на конце. Это выглядит очень подло. Стараясь не смотреть на меня, он крадется к двери. Ему стыдно, но он все еще старый мастер, когда идет на работу, поэтому я наблюдаю за ним, внимательно. Оскар приоткрывает дверь. Он высовывает лысую голову и щурится на улицу. Его усы топорщатся в предвкушении, как суп из сушеной лапши.
И тут он слышит. Шаги слева, по улице. Оскар высовывает
голову и хмурится, когда пара носков, висящих в дверях, ударяет его по заплесневелому лицу. Он вытаскивает крюк и начинает выдвигать один конец шеста из двери.
- Тссс! Кажется, я слышу приближение клиента, - шепчет он. Оскар не любитель спорта, и он не любит рыбалку — хотя река протекает прямо за его магазином. Но я могу узнать больше о рыбалке, наблюдая, как он высаживает клиента лучше, чем старый Исаак Уолтон мог бы научить меня. Так что я смотрю, как этот клиент идет по улице. Это маленький высохший старичок с лицом, похожим на чернослив, который носит очки. Он идет очень быстро, и Оскар ждет из-за двери, играя крючком над тротуаром.
Старая птица готова пройти мимо двери. Оскар резко дергает крючок и подставляет парню подножку. Затем он очень осторожно засовывает крюк за пояс и перебрасывает его слева направо через тротуар. Оскар упирается ногами в порог и втягивает свою жертву внутрь. Старик ползет по полу магазина, Оскар прыгает прямо за ним и запирает дверь. Затем он поворачивается к старому канюку с улыбкой - потому что теперь тот законный клиент.
- Что я могу для вас сделать, сэр? – спрашивает он.
- Где я... Эй... в чем дело... ой! - кричит старая птичка, пытаясь подняться с пола.
Оскар быстро похлопывает его по виску редкой старой вазой Мин из Нью-Джерси. И клиент быстро падает снова. Оскар поворачивается ко мне.
- Мне очень жаль, но я по опыту знаю, что это лучший способ заставить такого клиента забыть, как он сюда попал.
Затем он очень осторожно достает стакан воды и оживляет маленького старичка. Тот открывает глаза и садится.
- Ты только что неудачно упал, приятель, - замечает Оскар.
- Упал? - пищит клиент.
- Конечно, помнишь? Ты падаешь и теряешь сознание прямо перед моим магазином. И скажи, как тебе повезло—из-за того, как ты порвал свою одежду, когда падал.
Затем Оскар возвращается к своей старой рутине. Он бежит за прилавки и начинает хватать свои мешки с мукой, бормоча под нос.
- Новое пальто ... старое порвано ... посмотрим, у меня тут есть кое-что удобное и модное, только что привезенное из Бронкса. А теперь новая шляпа - старая порвана, и в любом случае ты, должно быть, только что гулял возле голубятни—вот прекрасная гамбургская шляпа — всего 1,88 доллара, стоила мне 2,00 доллара, но она твоя за 1,00 доллара, я компенсирую это экономией веревки - новый галстук вместо того жирного куска веревки, которым ты себя душишь - ага…
Он бежит туда, где стоит парень, сбитый с толку, и начинает срывать с него жилет и пальто. Затем он рвет рубашку и заменяет всю старую одежду вещами из магазина. Маленький старый клиент стоит в облаке пыли, пока Оскар поправляет новую одежду на нем.
- Жаль, что ты не выше, - говорит Оскар, надевая жилет сорок второго размера. - Но ты молод — еще вырастешь.
Затем он хватает брюки.
- Ты, должно быть, порвал их, когда упал, - комментирует он, показывая парню место, где его схватили за крюк. - Ну, не волнуйся, у меня тут есть пара гобеленов, которые сделают тебя похожей на королеву хора.
Он натягивает штаны на тощие ноги, сует трость в руку парня и вонзает булавку ему в шею. Затем отступает назад и изображает экстаз.
- Чудесно! – напевает он. - Ты выглядишь как страница, вырванная из «Эсквайра».
Он выглядит так, что, если бы это кто увидел, его наверняка быстро вырвут из любого журнала. Но все это часть песни и танца Оскара.
- Теперь посмотрим, - бормочет он. - Это 1,49 и 2,76 и 7,63 и 9,27 и 3,04 и 0.18 на социальное обеспечение и 0.05 бакса за стакан воды, которым я тебя оживляю. В общей сложности ты должен мне не больше и не меньше, ровно 43.77 долларов.
Маленький старый клиент выглядит озадаченным.
- Но у меня нет денег, – говорит он. - Я благодарен вам за заботу обо мне и за то, что вы привели меня в порядок с помощью этой великолепной новой одежды. Но я не в состоянии возместить вам затраты. Ой!
Последнее замечание он делает из-за Оскара, который уже рычит на него по тигриному и одним яростным прыжком срывает с него одежду.
- Подождите, - умоляет покупатель. - Я могу заплатить позже – скоро.
- Позже!
Оскар срывает галстук.
- Скоро!
Он рвет рубашку.
- Заплатишь мне потом, а?
Он снимает брюки.
- Умный парень! Ха!
Снимаются ремень и носки.
- Но, - пыхтит старая птица, пытаясь сопротивляться, пока крутится в воздухе, как вертушка, - я изобретатель, видите ли, и весь прошлый год я работал. Ой! И я как раз сегодня еду в патентное бюро, чтобы зарегистрировать свое изобретение, и уверен, что это принесет мне много денег.
- Деньги? – Оскар замолкает, вцепившись в брюки. - Что у тебя за изобретение, приятель?
Старичок принимает позу в нижнем белье.
- Что ж, сэр, я рад, что вы меня об этом спрашиваете. Большинство людей просто смеются надо мной, когда я говорю об этом. Они думают, что я сумасшедший. Но только вчера я прекратил свои эксперименты и завершил изобретение того, что я называю Мидаскопом.
- Мидаскоп?
- Это просто. Оно названо в честь Мидаса, царя из известной легенды.
- Тот придурок с золотым прикосновением?
- Именно.
- Я не понимаю.
- Мое изобретение – это супер-реагент, который обладает свойством превращения неживой материи в золото.
- Хочешь, что мог бы, например, превратить дерево в золото? Как это сделал царь Мидас в истории, прикоснувшись к нему?
- Определенно. Отсюда и название. Однако в моем открытии нет ничего сверхъестественного. Сверхъестественное, наверное, да. Но это не действует на ощупь - оно состоит из луча. Простой луч, который, если правильно направить на объект, преобразует его атомные компоненты в структурную эквивалентность золота.
- Прекрати трепаться, - говорит ему Оскар. Потом поворачивается ко мне. - Что скажешь, Левша? Думаю, тебе лучше позвонить в зоопарк и сказать им, что одна из их белок выбралась из клетки.
- Вы хотите сказать, что я сумасшедший? - кричит старая птица.
- Нисколько. Я думаю, что ты спятил, - отвечает Оскар, - тогда тебе лучше взглянуть.
Он наклоняется и роется в своем старом пальто. Затем достает маленькую металлическую трубочку, похожую на фонарик. На конце у нее есть колпачок.
- Если снять эту крышку, луч высвобождается, - говорит он, ухмыляясь.
- Ах вот как? - вставил я свои два цента. - Тогда почему колпачок не превращается в золото?
- Потому что он сделан из металла, специально обработанного, чтобы противостоять действию трансмутации, - говорит парень, возвращаясь к своей научной двусмысленности. - Но снимите колпачок, и вы сразу же получите золото, куда бы ни направили луч.
Оскар подходит и выдергивает цилиндр из рук старой птицы.
- Похоже на подделку, - тявкает он. - Держу пари, если я открою его и загляну внутрь, то получу синяк под глазом, как у тех, с изображением танцовщицы хула внутри.
Маленький тип фыркает и выглядит очень надменно.
- Здесь нет никакого обмана, джентльмены, - говорит он. - Это работа всей моей жизни. Я гарантирую его подлинность. Чтобы доказать это, я позволю вам направить луч на любой предмет, который вы можете выбрать в этом магазине.
- Ничего не поделаешь, приятель, - говорит Оскар. - Откуда мне знать, что это не один из тех лучей-дезинтеграторов, о которых читали? Взорвешь мою мебель или одежду.
Лично я не вижу, что это будет такой уж большой потерей, учитывая качество мебели и одежды Оскара.
- Подожди минутку, - говорит Оскар. - Я выйду наружу. Прямо через дорогу есть фруктовый магазин, и я раздобуду там что-нибудь, чтобы поэкспериментировать.
Поэтому он ныряет и возвращается через минуту с чем-то в руке. Банан.
- Вот мы и пришли, - говорит он. - А теперь, приятель, включи эту штуку и дай-ка посмотреть, как ты отчеканишь немного золота.
Маленький незнакомец берет цилиндр и держит его в руке. Он кладет банан на стойку и смотрит на него. Он улыбается. Вдруг он снимает колпачок со своего цилиндра и указывает им на обезьянью сигару. Ничего не происходит. Свет не светит. Ничего не взрывается. Маленький тип просто машет цилиндром на банан, вот и все.
- Подделка! - глумится Оскар.
Банан лежит на прилавке, и Оскар с отвращением хватает его. Вдруг он застывает с бананом в руке.
- Все по-другому, - бормочет он. – Он стал тяжелее.
Я внимательно смотрю. Банан все еще желтый, но он блестит. Сияет, как золото!
- Это золото! - кричит Оскар. - Чистое золото!
Он начинает танцевать, размахивая в воздухе руками.
- Это работает, понимаешь? Это действительно работает! – кричит он.
Я хватаю банан. Конечно, теперь он стал металлическим. Я не могу его почистить. Теперь это цельный кусок золота.
- Что же нам теперь делать? - спрашиваю я.
- Что будем делать? - эхом отзывается Оскар, уставившись на банан. - Что будем делать? Мы просто снова побежим в тот фруктовый магазин и принесем арбуз!
Я не хочу вдаваться в подробности о том, как мы проводим следующий час. Оскар приносит арбуз, и незнакомец превращает его в золото своим цилиндром. Потом мы вроде как становимся золотыми жуками. Потому что мы начинаем превращать мусор в золото. Мы машем цилиндром на вещи на прилавках и на полках. Мы получаем золотые клюшки для гольфа и теннисные ракетки, золотые авторучки, вазы, картины, микроскопы, фотоаппараты. Мы даже получаем золотые страницы в книгах, когда направляем на них цилиндр. Это все как одна большая и славная игра в бинго, где мы всегда получаем выигрышную кукурузу. Нет ничего невозможного. Час назад мы были ниже, чем ногти на ногах червя, а теперь мы пинаем горшок в конце радуги. Неудивительно, что у нас нет прежнего самоконтроля.
Наконец Оскар взбирается на золотую стремянку и указывает цилиндром на чучело лосиной головы, висящее над дверью. С минуту он смотрит на Золотого лося, потом останавливается и хмурится. Он медленно спускается.
- Почему ты потираешь лоб? - спрашиваю я.
- Потому что мне пришла в голову мысль.
- У тебя должно быть сотрясение мозга, - замечаю я, но он игнорирует это.
Он указывает на меня и маленького изобретателя.
- Мы зря теряем время, - говорит он. - Что это значит? Я имею в виду вот что: зачем нам торчать здесь и пытаться превратить эту мелочь в карат? Мы можем пойти и по-настоящему заработать на этой штуке. Почему бы не включить ее на тротуарах, на деревьях, на зданиях? Представьте, что вы владеете целым небоскребом из золота! 22-каратный Эмпайр Стейт Билдинг? Или золотое метро? Я могу представить Радио-Сити…
- Стой! - говорит маленький старый тип, принимая другую позу в своем длинном нижнем белье. - Ты рассуждаешь, как дурак.
- Я, да?
- Конечно. Позволь мне напомнить о некоторых из элементарных истин. Начнем с того, что существует правительственный закон, запрещающий кому-либо владеть более чем 100 долларами чистого золота.
- Законы, - фыркает Оскар.
- Прекрасно, - продолжает маленький изобретатель. - Если вы не уважаете законы правительства, возможно, законы экономики окажутся более строгими. Неужели вы не понимаете, что если будете без разбора превращать все в золото, то это золото потеряет свою ценность? Разве вы не понимаете, что если создадите слишком много золота, оно станет обычным и, следовательно, бесполезным?
- Я готов рискнуть, - усмехается Оскар.
- А я нет, - огрызается незнакомец. - Как я уже сказал, я направляюсь в патентное ведомство с этой рабочей моделью. Я намерен зарегистрировать ее и представить соответствующие формулы нашему правительству; сохранить, а не использовать. Во времена потребности, цилиндр можно использовать. Но с ним надо работать осмотрительно. Я вижу, что простым людям нельзя доверить такую великую власть. Ты, мой друг, уже ушиб колени, кланяясь Золотому Тельцу. Это наглядный урок, доказывающий, что человечество еще не готово для легкого богатства.
Я понимаю, что имеет в виду маленький клиент, но Оскар ворчит.
- Слезай с мыльницы и спускайся на землю, -говорит он. - Здесь у нас в руках целое состояние, и ты хочешь его отдать.
- У нас? - говорит изобретатель. - Это мой цилиндр. Я требую, чтобы вы немедленно вернули его мне, чтобы я мог отправиться с поручением в патентное ведомство.
- Тебе нужен цилиндр? – усмехается Оскар. - С ума сойти можно!
Это очень невежливое заявление, и оно, кажется, очень злит маленького парня, потому что он внезапно ныряет за Оскаром и пытается выхватить цилиндр из его руки. Происходит довольно сильная потасовка, и спустя мгновение они катаются по полу. Я смотрю, очень потрясенный. Потому что не стал бы кататься по грязному полу, как Оскар, даже за все золото мира. Даже кости не бросил бы.
Но через минуту я в еще большем шоке. Оскар вскакивает на ноги и хватает цилиндр. Маленький старичок бросается за ним, его нижнее белье развевается на ветру. И вдруг Оскар срывает колпачок с цилиндра и направляет его — прямо на ноги изобретателя. Раздается отвратительный крик. Затем ужасный удар. Малыш останавливается и смотрит на свою талию. Он все еще кричит, но каждый раз, когда он пытается сделать шаг, удары заглушают его. Потому что Оскар превратил нижнюю половину своего нижнего белья в чистое золото!
- Я не могу пошевелиться, - причитает изобретатель. - Белье слишком тяжелое!
- Хорошо, - хмыкает Оскар, кладя цилиндр обратно.
- Вытащите меня отсюда, - кричит маленький незнакомец. - Нижнее белье намертво прицепилось ко мне. Даже пуговицы и петлицы стали золотом. Возьмите консервный нож или кирку и освободите меня!
- Ты хочешь сказать, что я должен работать на тебя, как шахтер? - спрашивает Оскар. - Ни за что на свете. Поскольку ты не можешь двигаться, я отнесу тебя в заднюю комнату и дам немного остыть. Не шуми, или я превращу остальную часть твоего костюма в золото, и ты станешь статуей с ног до головы.
- Что ты собираешься со мной делать? - кричит маленький старик.
- Ничего, если ты будешь хорошим мальчиком. Я позволю тебе остаться в задней комнате и прослежу, чтобы тебя накормили и никто не превратил тебя в обручальное кольцо. А пока я воспользуюсь вашим маленьким изобретением – найду ему очень хорошее применение.
Говоря это, Оскар, толкал получеловека, полу-статую к задней комнате с видом на реку. Все происходит так быстро, что я едва решаюсь. И как только я это придумываю, Оскар возвращается и стучит меня по костяшкам пальцев. Поэтому я снова бросаю цилиндр на стойку.
- Пытаешься свистнуть эту шутку?
- Но…
- Выходит, тебе я тоже не могу доверять, да, Фип? – говорит он. - Может, и тебя лучше связать? В маленьком мешке. Тогда я смогу превратить мешок в золото и бросить тебя в реку. Ты всегда говорил, что хочешь роскошные похороны.
- Честно говоря, я не собирался красть цилиндр.
- Я скажу, что нет, - отвечает Оскар. - И ты ничего не скажешь о нашем друге-изобретателе. Ты будешь вести себя очень тихо, пока я не решу, что мне делать с этим маленьким дельцом.
Так что пока Оскар сидит и пытается решить, что делать с его мелким дельцом, я сижу и пытаюсь решить, что делать с моим мелким транжирой. Потому что у меня сегодня вечером свидание с любимой певицей, и я до сих пор не знаю, где найти на это деньжат. Я не знаю, в какую сторону повернуть, но если это вас утешит, то и Оскар тоже. Он сидит и ворчит себе под нос, придумывая план за планом. Но в каждом что-то не то.
- А что, если я превращу тротуары в золото? Тротуары мне не принадлежат. Кроме того, Эмпайр-Стейт-Билдинг не работает – зачем мне делать деньги для Эла Смита? Конечно, у меня уже есть состояние прямо здесь, в магазине, но я должен найти способ получить больше. Мне нужно много вещей превратить в золото.
Каждый раз, когда делает замечание, Оскар потирает лысину. И он делает так много замечаний, что я думаю, лысина сотрется так, что у него не останется ничего выше лба через некоторое время. Но он настолько жаден, что ни один план, о котором он думает, не удовлетворит его. Вдруг он вздыхает и встает.
- Ну, может, мне стоит подумать еще немного, - зевает он. - В конце концов, у нас еще много времени. Цилиндр не убежит.
- Верно, - говорю я.
- О, я забыл! – кричит он. - Скорее, я должен запереть магазин! Со всем этим золотом я не хочу, чтобы сюда приходили клиенты.
Он бежит к двери, останавливаясь только для того, чтобы превратить крюк в золото, а затем продолжает свой веселый путь.
- И навесы лучше закрыть, - решает он. - Не хочу, чтобы сегодня кто-нибудь заглядывал в окна.
- Я сделаю это, - вызываюсь я.
- Хорошо.
Поэтому я выхожу наружу, пока Оскар ждет. Когда я проскальзываю мимо двери, я не поднимаю никаких навесов. Я просто поднимаю полы пальто и бегу по улице. Потому что Оскар прав, когда говорит, что цилиндр не убежит. Он просто не думает, что я убегу и возьму цилиндр с собой. Что я и делаю, снимая вещь со стойки перед тем, как выйти, когда он поворачивается ко мне спиной. Так что теперь я очень быстро бегу ногами, и позади меня я слышу, как Оскар кричит фальцетом: «Стой, вор!»
Только это ни к чему хорошему не приводит. Потому что на такой улице, как та, где находится его магазин, этот возглас может издать практически любой прохожий. Я просто продолжаю бежать, держа цилиндр под пальто, и не останавливаюсь, пока не вбегаю в вестибюль дома, где живет моя подружка. Уже стемнело, и я не хочу опаздывать на свидание. Мое сердце бьется, как сверхурочная смена на оборонном заводе, но оно колотится еще быстрее, когда я подхожу к двери возлюбленной. Потому что я действительно липкий для этой девушки.
Я очень крепко держу цилиндр под пальто, когда подхожу и звоню в звонок. Я уже строю планы. Я расскажу ей об этом цилиндре, и она будет очень счастлива, а потом, возможно, мы запремся. И это меня вполне устраивает. Некоторые люди не одобряют такую идею, потому что говорят, что эта возлюбленная слишком корыстна. А я знаю другое. Она вовсе не корыстолюбива - только жадна. И уж я позабочусь об этом. Естественно, я собираюсь вернуть устройство изобретателю, но мне просто позарез нужно использовать его сегодня вечером. Так что мой маленький номер готов. Когда дверь открывается, я принимаю позу с вытянутыми руками и шепчу.
- Не слишком ли ты дерзок, незнакомец? - говорит глубокий голос.
Неловко раскрывать подробности, это вовсе не милая в дверях, а большой волосатый мужик. Я смотрю в щетинистую рыжую бороду. Затем я смотрю дальше в большой красный рот и большой красный нос, а затем я смотрю в маленькие красные глаза.
- Ты кого-то искал? – интересуется он. - А может, просто зарядить тебе ногой в челюсть?
Я стою и думаю, что делать. Насколько я понимаю, мой единственный шанс ударить его в нос - это подпрыгнуть в воздухе и ударить его макушкой. В этот момент милая просовывает свою привлекательную мордашку в дверной проем.
- Привет, Левша, - говорит она. Затем она поворачивается к бугаю. - Извините, я на минутку.
И выходит со мной в коридор, закрывая за собой дверь.
- Прости, Левша, - говорит она. - Я совсем забыла о нашем маленьком свидании сегодня вечером. Я встречаюсь с моим другом джентльменом с Аляски.
- Ты имеешь в виду этого белого медведя с хной? – огрызаюсь я.
- Не говори так, - дуется она. - Он не кто иной, как знаменитый Клондайк Айк. Он очень богатый старатель.
- Старатель, да? - я саркастически ухмыляюсь. - Чем же он владеет - шахтой по добыче запаха изо рта в долине дыхания?
- Он богат, - шмыгает носом моя милашка. - Он всегда носит в кармане мешок с золотой пылью.
- Это ничего, - говорю я ей. - Если тебе нужно золото, то я и сам запылился. У меня золота как грязи.
Она бросает на меня подозрительный взгляд.
- Что ты пытаешься мне сказать, Левша? Единственный способ заработать деньги, это работать молотком.
- Дай мне пять минут, - кричу я. - Всего пять минут. Я вернусь сюда с большим количеством золотого песка, чем этот твой эскимосский Элмер.
- Его зовут Клондайк Айк, - говорит Солнышко. - А ты – грязнуля.
Она захлопывает передо мной дверь.
Ну, я далеко не обескуражен. Я бегу вниз и на задний двор жилого дома, нахожу там лопату уборщика и пару бумажных пакетов из мусоросжигателя. Я наполняю мешки грязью и достаю цилиндр, открываю его и направляю на грязь.
- Мидаскоп, делай свое дело, - шепчу я. Через тридцать секунд я снова поднимаюсь по лестнице, волоча за собой два мешка, наполненных золотой пылью. Я достаю пару самородков и стучу в дверь. Клондайк Айк выпячивает бороду.
- А, это ты, да? – усмехается он. - Что тебе нужно, дорогой? – передразнивает он женоподобной манере.
- Я путешествующий дантист, - вежливо отвечаю я. - Когда ты рычишь на меня, я вижу, что твои зубы гниют. Думаю, им нужны золотые пломбы.
Тут я даю ему по зубам самородками. Он выглядит очень помятым от моей стоматологии и падает на пол. Я перешагиваю через него и вхожу в квартиру. Милая просто смотрит на меня, когда я выливаю пакеты на ковер.
- Посмотрим, что я имел в виду?
- Ах, Левша, милый, ты такой богатый ... я хочу сказать, замечательный, - вздыхает она, падая в мои объятия.
- А как же наше свидание? – спрашиваю я ее, поднимаясь на воздух через несколько минут.
- Пойдем, - шепчет она. - О, дорогой, я никогда не могла устоять перед богатым, властным человеком.
Поэтому она надевает шляпу, поворачивается лицом к зеркалу и выходит за дверь.
- Подожди минутку, - окликаю я ее. - Я хочу умыться.
С этими словами я закрываю дверь и принимаюсь за работу. Я рассчитываю на один широкий жест, и включу цилиндр по всей ее квартире. Я превращу пол, стены, мебель, все в чистое золото. Потом, когда мы вернемся вечером, она действительно посмотрит, что я могу сделать. Это, безусловно, первый номер в ее хит-параде.
Поэтому я пустил в ход Мидаскоп, размахивая им, будто распылителем. Через минуту я стою, ослепленный. У меня болят глаза. Все сверкает и переливается, и я смотрю на ожившую сказку. Желтое, коричневое, блестящее золото окружает меня со всех сторон. Место похоже на восторг Моргентау. Потом на цыпочках выхожу и запираю дверь. Милая ждет меня в холле, и мы спускаемся вниз. По пути вниз я беру еще один мешок с золотой пылью, который оставил в коридоре.
- Куда мы пойдем? – спрашивает милая.
- В «Ритц», конечно, - отвечаю я.
И мы едем в такси. Когда мы выходим, я не плачу водителю, а просто отдаю ему мешок золота.
- Боже, - шепчет таксист. - Там, должно быть, целое состояние, мистер.
- Конечно, - отвечаю я. - Почти достаточно, чтобы купить себе новую машину.
И мы входим в «Ритц». По дороге я ныряю в раздевалку, пока не нахожу одну из тех больших урн с песком, в которые бросают окурки. Я зачерпываю песок, включаю Мидаскоп и возвращаюсь с карманами, набитыми золотой пылью. Мы заходим и заказываем шампанское в лучшем смысле этого слова. Потому что у меня просыпается аппетит. Все это делает возлюбленную почти истеричной.
- Я ничего не понимаю, Левша, - повторяет она. - Откуда взялись эти деньги?
Я просто выгляжу загадочно. Но после двух кварт шампанского, возможно, я только выгляжу смущенным. Во всяком случае, она не успокоится, пока не вытянет из меня всю историю. Она непрестанно уговаривает меня.
- Ты должен сказать мне, дорогой, - вздыхает она. Внезапно ее глаза становятся очень мягкими и нежными. - Я знаю: мой большой замечательный парень директор банка.
- Угадай еще раз. Золото там, где ты его найдешь, - цитирую я.
Ее глаза становятся еще нежнее. Она без ума от меня.
- Может, ты убил сборщика налогов? - сладко дышит она.
- Нет. Все еще холодно.
Это ложь. Милая знает много чего, и уже становится не так холодно.
- У тебя есть золотая жила?
- Э-э-э…
- Может, у тебя много карточек на нормирование сахара.
Я веду ее обратно к столу.
- Не хочу тебя разочаровывать, дорогая, - говорю я. - Но я не сделал ничего нечестного, чтобы получить эту стопку фишек. Я просто обнаружил, что я один из давно потерянных Близнецов золотой пыли.
- Эти близнецы черные, - дуется она. - И ты меня разыгрываешь.
Но она не может вытянуть из меня секрет. Все, что она может сделать, это влить в меня шампанское. Выйдя из «Ритца», где я оставляю на чай официанту полную чашку пыли, мы отправляемся в другие злачные заведения. На самом деле, к полуночи мы обходим больше кабаков, чем любой гуляка. И все это время милая жаждет раскрыть мой секрет. Я выхожу на минутку от нее, чтобы найти еще песка или грязи, чтобы сделать пыль из Мидаскопа — в поисках каучуковых растений или плевательниц или опилок — и каждый раз, когда я возвращаюсь со свежей партией, она снова смотрит. Цилиндр Мидаскопа нагрелся от использование и то же самое происходит с моей подружкой.
Наконец, в пятом заведении и после шестой кварте шампанского, я открываю еще одну бутылку и задаю вопрос.
- Милая, - говорю я романтично. - Давай мы с тобой попробуем устроить небольшой свадебный блиц.
- Предлагаешь пожениться?
- Ад супружества - давай поженимся! – отвечаю я.
Она поворачивает свои большие голубые глаза на меня.
- Левша, - говорит она, - я думаю, что ты тот, кого я всегда ждала. Ты добрый, и великодушный, и храбрый, и великодушный, и сильный, и великодушный, и образованный, и…
- Я рад, что ты так смотришь на это, - говорю я ей. - Лично я всегда искал девушку, которая соглашалась бы со мной. И если ты думаешь, что я замечательный, я согласен с тобой. Так чего же мы ждем?
- Только одного, дорогой, - говорит она мне. - Между нами не должно быть секретов. Ты должен объяснить, откуда берешь все это золото.
- Все в порядке, - говорю я.
Шампанское бурлит у меня в голове, и я думаю, что не повредит сказать ей. Так что мы оставляем эту последнюю свалку и едем домой на такси, и в такси я объясняю ей всю картину. Или, по крайней мере, ее часть. Я говорю ей, что у меня есть волшебный трюк, который превращает все, что я хочу, в золото. И я также говорю ей, что у меня есть маленький сюрприз, который ждет ее, когда она вернется домой.
- Как ты прекрасен, - тихо говорит она. - Подумать только, я выхожу замуж за человека с золотым прикосновением! Я надеюсь, что мы потратим деньги — я имею в виду, много лет вместе.
И тут я начинаю чувствовать, что совершаю ошибку. Я также начинаю чувствовать, как ее пальцы роются в моем кармане и пытаются выхватить цилиндр. Я очень нежно шлепаю ее по носу, но на самом деле я просто немного сгорел. В конце концов, из нее может получиться не такая идеальная жена, как из тех троих, на которых я женился. На самом деле, судя по тому, как она говорит, она вообще не хочет мужчину. Она была бы счастливее с кассовым аппаратом.
Теперь уже слишком поздно. Я сделал предложение, и джентльмен не может отступить. То есть без предъявления иска за нарушение обещания. Поэтому я решил сделать все возможное. Мы подходим к двери квартиры, и ей не терпится попасть внутрь и увидеть сюрприз, который я ей обещаю. Она бежит вверх по лестнице впереди меня, а я качаюсь позади. Я слышу, как она открывает дверь и врывается внутрь. Потом я слышу, как она визжит.
- Она, должно быть, очень удивлена, - догадываюсь я. Но она не так удивлена, как я минутой позже. Вот тогда-то она и выходит, как раз когда я подхожу к лестнице. На ее лице очень неприятное выражение, а в руке - свинцовая подставка для книг. Книжная полка недолго остается у нее в руке. Он падает прямо на мой череп.
- Возьми это! – кричит она. - Ты, четырехкратный обманщик! Ты и твои поддельные золотые кирпичи!
Я все смотрю на книжную полку. Всего пару часов назад я превратил ее в золото. Теперь это свинец…
- Вся моя квартира, - кричит она, - превратилась в свинец - все превратилось в свинец! Ты фальшивомонетчик!
Она бьет меня одной ногой так, что я качусь вниз по лестнице. Когда я добираюсь до самого низа, я не останавливаюсь. Я просто продолжаю бежать. Всю дорогу до Оскара я пытаюсь понять происходящее своим ноющим апельсином. Сначала золото, потом свинец - что-то пошло не так? Оскар и маленький изобретатель – единственные, кто могут мне сказать. Вот почему я мчусь в магазин. Когда я добираюсь туда, заведение все еще освещено за задернутыми навесами и шторами. Я стучу в дверь. Оскар открывает ее.
- Произошло что-то ужасное, - кричу я. - Я должен тебе сказать…
Он свирепо смотрит на меня и тащит за шиворот. У меня тоже очень нежный загривок.
- Ты хочешь мне что-то сказать? – кричит он. - С тобой случилось что-то ужасное? Посмотри, что со мной происходит!
Я смотрю. Смотрю прямо в набитую свинцом лосиную голову. Я оглядываюсь на свинцовую одежду, свинцовые микроскопы, свинцовые счетчики. Все, что Мидаскоп превращал в золото, теперь стало свинцовым. Грязно-серый свинец.
Это случилось час назад, - стонет Оскар. - Золото, кажется, просто исчезло, и не осталось ничего, кроме свинца.
Он берет с прилавка тот самый банан и в ярости швыряет его на пол. Он пинает свинцовый арбуз, а затем кричит. В следующую минуту он может сказать только «Ой».
- А как насчет изобретателя? - спрашиваю я.
- Он заперт в задней комнате, - напоминает мне Оскар.
- Ну, давай скажем ему — он должен знать, что случилось.
- Там так тихо, что я думаю, он заснул, - говорит Оскар. - Но ты прав. Он может знать, в чем проблема.
Мы подходим к двери и стучим. Не слышно ни звука.
- Иди сюда, - кричит Оскар. – Просыпайся.
- В чем дело? - спрашивает маленький незнакомец из-за двери.
- Что-то ужасное случилось с твоим Мидаскопом. То, что превращалось в золото, теперь стало свинцовым.
- Все предметы?
- Абсолютно.
Вдруг мы слышим странный звук. Это маленький изобретатель Финк смеется. Смеется!
- Я рад, - хихикает он. - Должно быть, что-то не так с моим открытием. И я рад! Потому что ваше жадное поведение доказывает, что мир еще не готов к такому чуду. Я рад, что потерпел неудачу. Но теперь я должен покинуть вас.
Голос умолкает.
- Что он имеет в виду? – кричит Оскар. - Как он может оставить нас?
- Окно в комнате, - задыхаюсь я. - Она выходит на реку.
- Но его белье слишком тяжелое ... - начинает Оскар. Я качаю головой.
- Слушай.
Раздается ужасный стук. Оскар отпирает дверь и распахивает ее.
Мы видим маленького изобретателя, балансирующего на подоконнике. Он готов нырнуть. Мы смотрим на его свинцовые панталоны.
- Эй ... подожди ... не прыгай ... ты не можешь! – кричим мы.
Но маленький изобретатель прыгает. Он наклоняется вперед, переворачивается и исчезает. Снизу доносится оглушительный всплеск. Оскар выхватывает у меня из рук Мидаскоп и бежит к окну.
- Вернись сюда! - кричит он, швыряя цилиндр в реку.
- Исчез, - говорит он. - Ну что ж, с ним покончено.
- Это самоубийство - плавать с золотом ниже пояса, - признаю я.
- Золото? Какое золото? Он изменилось, помни, - напоминает мне Оскар. - Он, наверное, утонул из-за свинца в штанах.
***
Левша Фип прочистил горло, чтобы протолкнуть в него еще один мой «Роллс-Ройс».
- Так вот что значит быть богатым вчера и бедным сегодня, - задумчиво произнес я. - Трагично, не правда ли?
- Очень.
- Полагаю, Оскар очень зол на тебя за все это?
- С чего бы это? - спросил Фип. - Цилиндр не сработал, так что он ничего не потерял. Хлам в его магазине он не может продать, а теперь, когда он превратился в свинец, он может сбыть все в армию для переплавки пуль. Так что с ним все в порядке. Что касается меня, то я выбрался из этой истории с моей милашкой.
- Значит все обошлось.
- И да, и нет. Оскара раздражает только одно. Видишь ли, этот изобретатель был не в себе, когда говорил, что его Мидаскоп превращает вещи в золото. И он ошибся еще в одном пункте – когда утверждал, что цилиндр не действует на плоть.
- Что это значит?
- Оскар был очень расстроен прошлой ночью, когда все закончилось. Он спрашивал меня, что он будет есть на следующий день без денег. Поэтому я велел ему повесить веревку на окно и поймать окуня в реке. Он так и сделал, и именно поэтому спятил.
- Как это?
- Потому что он бросил леску в том месте, куда зашвырнул цилиндр вслед изобретателю. И вместо окуня он получил милых, маленьких золотых рыбок.
Я улыбнулся.
- Слишком плохо. Но, в конце концов, он все еще мог их есть.
Фип нахмурился.
- Именно это я ему и сказал. И он их съел. Так что теперь он в больнице.
- Почему?
- Отравление свинцом, - сказал Левша Фип.
(The Golden Opportunity of Lefty Feep, 1942)
Перевод К. Луковкина
