Проныра во времени
Теперь я редко бываю в Нью-Йорке, а когда все же бываю,Нью-Йорк добирается до меня. Слишком много движения, чересчур много путаницы, и очень много людей – это комбинация, которую я стараюсь избегать, насколько возможно.
Но эта поездка была необходима, и у меня не было выбора. Заранее зная, что мое настоящее деловое поручение займет добрую половину дня, я соответственно спланировал свой график, и устроил трехдневный отдых. Это обернулось хорошо - после необходимых скидок на задержку рейса, ожидания и поиска моего багажа, попыток поймать такси, отеля, где они испортили бронирование номера, и обычных осложнений, связанных с попыткой сделать прямой звонок Лонг-Ди Ранье домой, я обнаружил, что истратил первый день на сплошное ожидание.
На следующее утро все, что мне нужно было сделать, это позвонить и подтвердить свою деловую встречу, и снова моя оценка ситуации оказалась верной. После шести неверных номеров и одиннадцати звонков, во время которых я слушал музыку, прежде чем меня отключили, я, наконец, дозвонился до партнера и узнал от его секретаря, что он уехал на весь день. Но мне удалось назначить встречу на завтрашний день, так что прогресс был достигнут.
И, конечно же, на третий день, как я и надеялся, у меня состоялась встреча. Конечно, у меня было всего десять минут с человеком, к которому я пришел, – две минуты, если позволить ему говорить по телефону во время конференции, - но это все к лучшему. Это означало, что я все еще мог добраться до отеля, выписаться, взять такси до аэропорта и сесть на другой задержанный рейс, который доставит меня домой к полуночи - в конце концов, мое трехдневное путешествие не было напрасным, и человек, к которому я пришел за решением, озвучил мне определенное «может быть».
В результате я чувствовал себя довольно хорошо, когда вышел из офиса и спустился на лифте в вестибюль. Оказавшись там, я сделал глубокий вдох, положил одну руку на бумажник, сжал другую в кулак и приготовился пробиваться сквозь толпу, пока не добрался до улицы.
К счастью, помощь была под рукой. Все, что мне нужно было сделать, это идти позади двух адвокатов и профсоюзного чиновника, которые, очевидно, опаздывали на встречу с мафией. Когда они размахивали своими дипломатами, сбивая с ног множество препятствий, начиная от школьников и заканчивая маленькими старушками, я просто следовал по их стопам на пути к улицам города развлечений.
Я почти дошел до двери, когда увидел его.
На мгновение я моргнул. Все знают о дежавю, но это было смешно.
Или, скорее, он был смешон – этот высокий, худой человек стоял у дальней стены и отчаянно махал рукой. На нем были брюки в меловую полоску и клетчатый пиджак, который давно следовало выбросить. Он носил фетровую шляпу, которую уже много лет никто не надевал на человеческую голову, а его ботинки из кожи аллигатора были не из тех, что носят уважающие себя аллигаторы. Я снова моргнул, но, когда открыл глаза, он махал мне рукой и пробирался сквозь толпу. Ко мне.
- О нет! - пробормотал я. - Не может быть!
Это не могло быть, но было.
- Левша Фип!
Я выдохнула его имя, и он кивнул.
- Я узнал тебя в ту же минуту, как увидел, - он посмотрел на мой живот, потом на голову. - Там больше, а там меньше волос. Ты изменился не так сильно, как я ожидал.
- Но ты совсем не изменился, - пробормотал я. - Сколько времени прошло с нашей последней встречи?
- Кто считает? – усмехнулся Фип.
- Вопрос не в этом, - сказал я ему. - Я хочу знать, что ты здесь делаешь.
- Ищу тебя, - сказал он. - А вот и ты, такой же ловкий, как в тысяча девятьсот пятидесятом году.
- Ты действительно думал, что я буду там же после всех этих лет?
Фип пожал плечами.
- Разве я не всегда нахожу тебя где-нибудь поблизости от забегаловки Джека?
Я вздохнул.
- Если ты говоришь о ресторане, который здесь когда-то был, забудь о нем. Это здание снесли и вместо него возвели эту высотку.
- Что случилось с Джеком? - спросил Фип.
- Он умер несколько лет назад.
- Это таки случилось, - Фип покачал головой. - Я всегда предупреждал его не есть то, что он подает своим клиентам.
Пока мы говорили, толпа в вестибюле продолжала протискиваться мимо, подталкивая нас ближе к выходу.
- Послушай, - сказал я. - За углом есть еще один ресторан. И у меня к тебе миллион вопросов.
- Отлично, - сказал Фип. - Я поем, а ты наговоришься.
Взяв его под руку, я вывел его на улицу и повел вниз по улице в Ост-Индское заведение – «Дели». И именно там, после того, как мы проглотили две миски фирменного блюда, носорожьего карри, я, наконец, задал неизбежный вопрос.
- Тысяча девятьсот пятидесятый – это было очень давно. Где ты был с тех пор?
- Нигде. Я до сих пор живу в тысяча девятьсот пятидесятом.
- Но это невозможно! Я уставился на своего давно потерянного друга и нахмурился. С другой стороны, ты, безусловно, выглядишь точно так же, когда я в последний раз я видел тебя. Даже твоя одежда не изменилась.
- Только нижнее белье. Я меняю его каждую неделю, в дождь или солнце.
- Не обращай внимания на прогноз погоды. Если ты пробыл в тысяча девятьсот пятидесятом, то как попал сюда, в сегодняшний день?
- Путешествие во времени, - сказал Левша Фип.
Эхо его слов потрясло мою память.
- Верно, теперь я вспомнил. Разве ты не говорил мне что-то об использовании машины времени?
Официант принес нам печенье на десерт, и Фип снял шляпу, вероятно, из уважения к возрасту выпечки. Потом кивнул.
- Факт остается фактом, - сказал он. - Я совершил несколько путешествий на машине времени в прошлое, не говоря уж о будущем.
- Так ты утверждал. - Я покачал головой. - Но, честно говоря, я никогда тебе не верил. Путешествия во времени невозможны с научной точки зрения. Любое искусственное транспортное средство, способное развивать скорость, необходимую для движения вперед или назад во времени, будет уничтожено в тот момент, когда оно начнет двигаться. Попытки преодолеть силы энтропии достаточно, чтобы заставить такую машину развалиться хотя бы из-за трения.
Фип пожал плечами.
- Правда страннее трения, - сказал он. - И вот я здесь.
На это у меня не было ответа – только еще один вопрос.
- Но почему? – спросил я.
- Помнишь, что я говорил тебе насчет Сильвестра Скитча и Мордекая Митча. Это персонажи, которые посылали меня во времени раньше. И они знают, как это сделать, потому что они ученые.
- Совершенно верно. – Я кивнул. – Насколько я помню, их методы очень необычны.
- Оставь религию в покое, - сказал Фип. - И Скитч, и Митч – прирожденные атеисты. Но они управляют этим институтом, у которого есть много денег, чтобы финансировать эксперименты, чтобы узнать, как все устроено. Он финансируется той же благотворительной организацией, которая управляет обществом содействия преступности несовершеннолетних. Также они спонсируют эту большую кампанию по пожертвованию секс-трансплантатов бедным в других странах. Это называется «Гланды за морем».
Я нахмурился.
- Какое отношение все это имеет к тебе?
- Большое, - ответил Фип. - Я не живу в другой стране и мне не нужна пересадка пола, но я беден. Поэтому, когда Скитч и Митч сказали мне, что изобрели новую, улучшенную машину времени, я навострил уши. И когда они сказали, что им нужен кто-то, чтобы отправить машину в будущее, мое настроение поднялось. А когда мне предложили десять центов за каждый день путешествия во времени, я испытал искушение.
- Сколько же это в действительности вышло денег? – спросил я.
- Я не уверен, потому что считал руками. Но знаю, что число хорошо делится на пять пальцев.
- Значит, ты согласился? Ты был готов рисковать жизнью ради такой сделки?
- Конечно, нет, - усмехнулся Фип. - Я сказал им, что это очень опасно, и я не уйду, пока они не найдут лучшего предложения. Но потом они дали десять долларов чаевых, так как же я мог отказаться?
- Я все еще не понимаю, - сказал я. - Зачем этим двум деятелям понадобилось изобретать вторую машину времени, если одна у них уже была?
- Потому что эта новая, лучшая модель.
- И в чем разница?
- В новой машине появилось больше места для переноски вещей.
- Например?
- Например, того, за чем меня послали сюда. Именно поэтому я здесь – чтобы вернуть вещи из будущего, которые они могут получить. Как в 2000 году.
- Но ведь этот год еще не наступил.
- Это я узнаю, когда приеду, - вздохнул Фип. - Может быть, я и заблуждаюсь, но я уверен, что Скитч и Митч будут счастливы, если я принесу им то, о чем они просят.
- Например?
Фип достал из кармана пиджака блокнот.
- Мне дали список, а также деньги, чтобы купить нужные вещи.
Принесли наш чек за еду, и он схватил его прежде, чем я успел, качая головой.
- Ты двадцать три раза покупал нам еду, так что теперь моя очередь платить.
Он уставился на купюру. Если бы официант убирал со стола, он мог бы случайно заметить глаза Фипа, потому что они были размером с блюдца.
- Святой Толедо! - сказал он. - Пятнадцать баксов за карри? Доллар пятьдесят за чашку кофе?
Я пожал плечами.
- Времена меняются. Разве ты не слышал об инфляции?
- Конечно. Так надувают воздушные шары. - Он покачал головой. - Но Скитч и Митч – нет.
- Они не взрывают воздушные шары?
- Они не слышали об инфляции. - Фип вытащил бумажник и высыпал его содержимое на стол. - Посмотри, на что мне дали купить вещи! Триста долларов покроют мои расходы, как пластырь закрывает декольте Джейн Рассел.
- Не говори мне, что ты должен вернуть их обратно?
- Нет такого счастья, - вздохнул Фип. - Но цены - это ужасно.
- Чего хотят твои заказчики?
Фип просмотрел список.
- Для начала полдюжины книг. По три доллара за штуку - восемнадцать долларов за шесть.
- Восемнадцать долларов за одну, если повезет, - ответил я. - Трех баксов хватит только на один журнал.
Глаза Фипа расширились от блюдец до тарелок.
- Это только начало. Они также просят одежду, радио и один из тех больших телевизоров с двенадцатидюймовыми экранами и…
- Двадцать шесть дюймов, - поправил я его. - Ты можешь забрать один из ТВ примерно за сотню или около того. Также тебе надо раздобыть видеомагнитофон.
- Что?
Я описал ему, что такое видеокассета.
- Есть еще множество других новых вещей, которые их заинтересуют. Может быть, они хотели бы хорошее яблоко.
- Теперь ты играешь в моей лиге. – Фип облегченно вздохнул. - Яблоки они любят. И даже с учетом инфляции, о которой ты мне рассказываешь, я думаю, что смогу купить яблоко за десять центов.
- Заработай десять тысяч долларов, если получишь все необходимое и программное обеспечение.
- Десять тысяч только за фрукты? Глаза Фипа стали размером с тарелку ... Что это еще за яблоко?
- Это компьютер.
- Ты хочешь сказать, что теперь здесь есть яблоки-счетные машины? С каких это пор яблоко умеет считать?
Я коротко объяснил ему, что такое компьютерные технологии, и что «Яблоко» это название одной из корпораций, и он кивнул.
- Ты прав. Скитч и Митч хотели бы компьютер, поскольку они забывчивы и всегда испытывают потребность в лишней памяти. Но как я могу приобрести такие предметы? - Он перебирал купюры. - Все, что у меня есть, это три сотни, может быть, двести пятьдесят после того, как я покончу с едой. И, как ты выразился, двести пятьдесят хлопушек не очень громко хлопают.
Я взглянул на часы.
- Хотел бы я помочь тебе, но через два часа мне нужно успеть на самолет домой.
- Ты больше не живешь на Манхэттене?
- Последние двадцать пять лет я пишу телевизионные и киносценарии на западном побережье.
- Как в Голливуде?
- Именно.
- Мне тоже нравится Голливуд, - кивнул Фип. – Я большой поклонник Джуди Гарланд и Джона Уэйн, и всех этих фильмов Энди Харди…
- Прости, - пробормотал я. – Дни Гарланд и Джона завершились, и Энди тоже не очень вынослив. Голливуд изменился.
- Возьми меня с собой, - сказал Фип.
- С какой стати?..
- Потому что я должен. Одна из вещей, которую Скитч и Митч хотят больше всего, чтобы я вернул фильм. Это в списке – смотри сам.
- Понимаю, но не совсем понимаю. Что можно сделать в Голливуде?
- Может быть, я смогу найти там работу.
- Но я думал, тебе не нравится работать.
- Только не говори мне, что Голливуд так сильно изменился, - сказал Фип. - Если ты получишь хорошую работу, тебе не придется работать. Он наклонился вперед, схватив меня за лацканы. - Кроме того, если я заработаю достаточно денег, то смогу купить материал, за которым меня сюда послали.
Я на мгновение задумался над его просьбой. В некотором роде это имело смысл, и, более того, это ничего не стоило бы мне, потому что я был на расходном счете.
- Ладно, - сказал я. - По старой памяти.
Левша Фип счастливо улыбнулся, его лицо резко контрастировало с суровым лицом официанта, когда он подошел забрать счет. Фип величественным жестом протянул ему нужную сумму и жестом велел мне встать. – Нечего рассиживаться. Сначала карри, теперь поспешим. Нужно попасть на самолет.
Пока мы обходили стол, официант пересчитал деньги и, нахмурившись, перехватил Фипа.
- А как насчет чаевых? - потребовал он.
- У меня есть для тебя кое что, - сказал ему Фип. - Пятая гонка в Хайалиа. Лошадь зовут «Несварение», что я, вероятно, получу от еды в этой трупной рыгаловке.
Мы вышли наружу. Очевидно, шел дождь, но теперь проблема заключалась в том, чтобы поймать такси. Наконец мы нашли одно и помчались к месту назначения со скоростью пять миль в час, не считая остановок для светофоров, пешеходов и объездов, чтобы избежать тел жертв грабителей, лежащих на улице, что, по словам таксиста, было очень плохо для шин.
Оказавшись в терминале, Фип был явно впечатлен его размерами.
- Где мы? - спросил он.
- Ла Гардиа.
Он покачал головой.
- Только не говори мне, что мэр Нью-Йорка теперь управляет аэропортом.
- Нет, это просто имя. Как Джон Кеннеди.
- Кто?
- Неважно. - Я протолкался к счетчику. - Я найду тебе место на этом рейсе.
Билетер критически взглянул на наряд Левшы Фипа.
- Багаж есть?
- Пятьдесят три штуки, - сказал Фип.
- Пятьдесят три?
- Колода карт и штопор.
Она помахал нам, и я улыбнулся. Все было как в старые добрые времена; я не слышал этого разговора уже много лет. Когда мы подошли к контрольно-пропускному пункту, охранник приказал:
- Пожалуйста, удалите все металлические предметы и положите их на конвейер.
Следуя моему примеру, Фип вытряхнул из карманов ключи и мелочь и прошел через ворота детектора. Поднялось жужжание, и охранник уставился на него.
- Что-то еще? - потребовал он. - Я сказал убрать все металлические предметы с вашего лица.
Фип покачал головой.
- Если ты думаешь, что я сниму свой бандаж здесь, на публике, ты сумасшедший.
Но охранник настоял на том, чтобы отвести Фипа к занавешенной кабинке, где он подтвердил свои права, и мы потеряли добрых три минуты, прежде чем получили разрешение.
- Почему он не верит мне на слово? - проворчал Фип. - Разве я не заслуживаю доверия?
- Неважно, - сказал я. - У нас осталась одна минута, чтобы успеть на самолет.
Удача была на нашей стороне, потому что мы сделали это. И удача продолжала сопутствовать нам, потому что мы отбыли с опозданием менее чем на сорок пять минут. Полет прошел гладко, и мой сосед, казалось, был доволен. Только где-то между нашим третьим коктейлем и Небраской меня осенила эта мысль.
- Эй! - сказал я. - А как насчет твоей машины времени?
Фип пожал плечами.
- Я прячу его в надежном месте. Тайник – лучший способ скрыть то, что вы не хотите, чтобы кто-то нашел.
- Жаль, что я забыл, - сказал я. - В противном случае мы могли бы воспользоваться твоей машиной и сэкономить время.
- Хорошо, - сказал он мне. - Машина времени не подает коктейли. Подмигнув, он поднял бокал. - У тебя соринка в глазу.
Когда мы прибыли в Международный аэропорт Лос-Анджелеса, в моих глазах не было соринок – только смог. Фип моргнул, когда мы вышли из терминала, и начал хрипеть.
- Что это в воздухе? - спросил он.
- Смог.
- Эта штука жесткая. - Он кашлянул. – Какое-то новое изобретение?
- Смог – это загрязнение воздуха. Это происходит из-за выхлопных газов автомобилей, заводского дыма. Ты когда-нибудь слышал о токсичных отходах?
- Нет, - ответил Фип. – Но в этом есть смысл. Кто хочет сохранить токсины?
Обнаружив свою машину на стоянке, я заплатил за нее служащему, затем выехал на автостраду. Мой спутник был явно впечатлен.
- Движение здесь еще хуже, чем в Нью-Йорке, - сказал он. - Почему на автостраде нет проезжей части?
- Это пустяки, - заверил я его. - Ты бы видел ее в часы пик.
- Почему сейчас так много водителей?
- Демографический взрыв, - сказал я.
Фип нахмурился.
- Я знаю, что много изменилось, но это смешно. Не говори мне, что люди теперь взрываются вместо того, чтобы родиться? - Он покачал головой. - Лично мне нравится старый добрый стиль. Что произошло с птицами и пчелами?
- Они не изменились, и люди тоже. У нас есть противозачаточные таблетки, но даже с пятидесятых годов население Земли почти удвоилось.
- Я забыл, что никто больше не погибает в войнах, так как Вторая Мировая война принесла мир во всем мире.
- Ошибаешься, - сказал я. - Сейчас идут войны в Африке, Азии, Афганистане, на Ближнем Востоке и в Центральной Америке, в ряде других мест. Мы сами воевали в Корее и Вьетнаме, хотя официально война не объявлялась, а людей просто убивали неофициально.
- Что стало со всем этим прогрессом, который нам обещали?
- О, прогресс есть, - заверил я его. - У нас везде появились атомные электростанции, даже если иногда они немного протекают. И у нас достаточно ядерного оружия, чтобы взорвать Землю сто раз.
- Одного раза достаточно, - сказал Фип. - Почему оружия делают больше?
- Вооружение – это большой бизнес. И большой бизнес означает больше работы для большего числа людей. Это означает, что у них больше денег, чтобы купить эту противозачаточную таблетку, только вместо этого они продолжают иметь больше детей.
Фип нахмурился.
- Скирчу и Митчу это не понравится, потому что они всегда говорят, что наука решает наши проблемы.
- Наука не так уж плоха, - заверил я его. - Сейчас мы занимаемся космическими технологиями. В 1969 году на Луну отправились люди.
- Исходя из того, как обстоят дела здесь, на земле, я их не виню, - сказал Фип. - Я удивлен, что все не полетели туда.
- Слишком дорого. Ты забываешь об инфляции.
- Я не забыл. Все, что я хочу, это найти работу и сделать достаточно, чтобы выполнить пункты из своего списка.
- Сейчас все, что мне нужно, - это немного отдохнуть, - сказал я ему. Мы съехали с автострады и зигзагами направились к моему маленькому дому в долине. Оказавшись внутри, я постелил постель в комнате для гостей и пожелал Фипу спокойной ночи.
- Спи спокойно, - посоветовал я. - Завтра в девять утра я должен быть в студии.
Не знаю, как он спал. Что касается меня, то я немедленно отключился и едва успел встать, чтобы послушать новости, когда мы торопливо позавтракали, поглощая радиорепортажи об изнасилованиях, убийствах, расовых беспорядках, эпидемиях и других обычных событиях вместе с нашими яйцами и беконом. Затем мы отправились на встречу.
- Это не займет много времени, - пообещал я. - А как только закончу, отвезу тебя в агентство по трудоустройству.
Подойдя к воротам студии, я показал свой пропуск офицеру безопасности.
- Погодите! - сказал он, глядя на моего пассажира. - Кто эта снежинка в смешном наряде?
Привыкнув к Фипу, я принимал его диковинный стиль как должное, но другие, очевидно, нет. Я нащупал логическое объяснение и нашел его.
- Он мой психиатр, - сказал я.
Охранник кивнул.
- Понятно, - сказал он, махнув нам рукой. Добравшись до своего места на парковке, я выбрался наружу.
- Вы, сэр, подождите здесь, - сказал Я Фипу. - Я ненадолго.
- Можно мне немного пройтись? Я никогда раньше не был в реальной голливудской студии, и это мой шанс.
- Оставайся на месте, - предупредил я. – Мне необходимо пойти на эту встречу, но тебе рисковать не следует.
Фип кивнул, и я умчался. Войдя в офис, я провел обычные полчаса, ожидая, пока секретарша дозвонится до секретаря моего продюсера. Но моя встреча имела большой успех, потому что оказалось, что продюсер забыл об этом и отправился на Бермуды, чтобы сделать короткометражку.
Потом я вернулся к машине.
- Поехали! - сказал я, но говорил сам с собой. Левша Фип исчез. Я с тревогой оглядел студийную улицу. Ее заполнял обычный набор бородатых молодых режиссеров, еще более молодых производителей в рваных джинсах Гуччи и хорошо одетых посыльных на моторных тележках, спешащих к своим перерывам на кофе. Но улица мне не помогла. В нарастающей панике я прошел мимо ряда звуковых сцен, затем завернул за угол перед внушительными административными зданиями. И именно там я заметил своего долговязого, давно потерянного друга.
- Эй! - закричал он. - Я ищу тебя! Почему ты оставил машину?
Фип улыбнулся.
- Я увидел великолепную девушку, которая выглядит как Ава Гарднер, поэтому пошел за ней и попросил ее автограф, только она оказалась уборщицей.
- Что это у тебя в руке? – спросил я. Ухмылка Фипа стала шире.
- Я связан контрактом.
- Контрактом? За что?
- Двадцать штук, - сказал он мне. - Четыре недели гарантии, "Играй или плати" плюс две тысячи в день за переработку.
- Где ты набрался всего этого языка?
- От моего агента.
Я сглотнул.
- С каких это пор у тебя есть агент?
- Когда я возвращался к машине, я столкнулся с этим персонажем, который бросился ко мне и сделал захват. Оказывается, он делает фильм ужасов под названием «Благодарение-7», потому что это продолжение шести других индеек на День благодарения.
- Ты снимаешься в фильме ужасов? – я моргнул. - Кого ты там играешь – какое-то новое чудовище?
Фип покачал головой.
- Оказывается, у них уже есть монстр. Но история разворачивается в сороковых годах, и они все еще ищут кого-то, чтобы заполнить вакансии персонажей. По сюжету, есть какой-то кекс, который убивает всех других жокеев, так что его лошадь будет иметь только всадника и остается в большой гонке. То есть этот оборотень…
- Твой агент?
- Мой агент не оборотень, - запротестовал Фип. - По крайней мере, я так не думаю, потому что он больше похож на барракуду.
- Тогда при чем тут он?
- Он зашел, когда проходил мимо, и услышал, как я заключаю сделку с директором по кастингу. На самом деле, я готов подписать контракт на сто долларов и бесплатный обед, когда он прибежит и объявит, что представляет меня. И через пять минут он заключил сделку.
- Невероятно, - пробормотала я. - Кто этот твой агент?
- Нифти Бизарро.
У меня отвисла челюсть.
- Теперь я в это верю. Бизарро - одно из лучших имен в кинобизнесе.
- Тогда я в деле, как Флинн! - Фип ликовал. - С двадцатью тысячами, для начала я могу взять в аренду Мерседес, и снять берлогу в Бел-Эйр.
- У Скитча и Митча? - спросил я.
- Кому они нужны? Я буду кинозвездой.
Я покачал головой.
- Хорошо, если ты так говоришь. А теперь вернемся к машине.
- Спасибо, но нет, - сказал мне Фип. - Бизарро отвезет меня в салон «Мерседеса» на своем лимузине. Он говорит, что если я хочу быть звездой, то не стоит тусоваться с маленькими людьми, такими как писатели.
Так оно и есть. Меньше чем за сутки Левша Фип превратился в голливудского актера. Я не мог этого понять, но выбора не было, и в последующие недели все, что я видел о Фипе, - это его имя в новостях. Он действительно был снят в фильме, который, несомненно, была в производстве - его роль увеличивалась - студия гастролировала с ним как с новой медийной личностью - его имя прокрадывалось в таблоиды - ходили слухи, что он может даже появиться на шоу Фила Донахью.
У меня были свои проблемы. Мой продюсер вернулся из своего долгого пребывания в Бермудах и заставил меня работать над переписыванием моего пересмотренного сценария, чтобы он больше походил на мой первоначальный первый проект. Левша Фип волновал меня меньше всего. Как-то вечером он неожиданно появился у моей двери. Я специально использую термин «неожиданно», потому что он начал стучать ровно в два часа ночи.
Я моргнул при виде знакомой фигуры в знакомом одеянии, но видеть - значит верить, а это был Фип, во плоти. Все, чего ему не хватало, - это улыбки.
- Приветствую тебя, дружище, пора отправляться.
- Что привело тебя сюда? - пробормотал я.
- Мерседес. Но завтра он вернется в демонстрационный зал - как только я вылезу из своего блокнота.
- Не говори мне, что ты потерял работу?
Фип покачал головой.
- Я выполнил свои обязательства, и они так счастливы, что предлагают мне еще более выгодный контракт для следующего продолжения. Бизарро говорит, что может дать мне четверть миллиона авансом плюс пять процентов от общей суммы. И он думает, что картина будет действительно очень хороша.
- Тогда к чему эта ночная миссия, прости за выражение?
- Я отказался от сделки, - сказал мне Фип. - Потому что с Голливудом покончено.
- Не понимаю.
- Значит, нас двое, - вздохнул Фип. - Фильмы должны быть большой обузой, и я не имею в виду то, как некоторые актеры одеваются за кадром. Вместо четырех недель я проработал тринадцать, что не является моим счастливым числом. Мы снимались сверхурочно, день и ночь, но то, что в конечном итоге получилось, просто ужасно. Мне показали картину на предварительном просмотре, и… я смог бы произвести лучший фильм даже из моих зубов.
- Будут и другие, - заверил я его. - Один глоток - не Капистрано.
- Я больше не могу глотать эту дрянь, - заявил Фип.
- Голливуд не такой, как в старые времена. Все, что я вижу в новых фильмах - это секс и насилие, или просто насильственный секс. Они делают на экране то, что я не буду делать за своей спиной.
- Но это хорошая жизнь, - сказал я. – Разве ты не хотел встретиться со звездами?
Фип снова вздохнул.
- Я познакомился с ними, но они не знают меня, потому что большинство из них с ума сходят от страха. Там, откуда я родом, ты предлагаешь друзьям выпить. Здесь тебе дают кокаин.
- И ты отказался?
Он кивнул.
- Я велел им засунуть его себе в нос.
- А как же твой "Мерседес" и большой дом в Бель-Эйре?
- Я считаю, что не имеет значения, на какой машине ты ездишь. Все равно придется бороться с движением, вдыхать выхлопные газы и лаять на парковку. Кроме того, слишком много угонщиков и слишком много копов, и я не знаю, что хуже.
- А дом?
- Ты когда-нибудь пробовал жить в четырнадцатикомнатной двухуровневой крысоловке? Полный рабочий день прислуги стоит больше, чем я зарабатываю. Если я пытаюсь следить за домом сам, я трачу два часа в день, просто включая все охранные сигнализации. Я не хочу вносить раздор в свою жизнь, делая маникюр на лужайке перед домом или придумывая, как приготовить хот-дог в одном из этих новомодных электронных устройств. И хочешь верь, хочешь нет, но в Бель-Эйре нет ни одного приличного гамбургера.
Он покачал головой.
- Нет, это не для меня, приятель. Я совершенно счастлив провести свой день в хорошем номере за шесть долларов с холодным пивом и горячей горничной.
- Тогда что ты собираешься делать?
- Для чего я здесь? Со всеми деньгами, которые я получил за эти дополнительные недели, у меня осталось почти сорок штук наличными. Это позволит купить предметы, которые Скитч и Митч просят меня доставить. И еще оставить достаточно, чтобы оплатить дорогу в Нью-Йорк и обратно.
- Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
- Я знаю, что это большое одолжение, но мне нужна помощь. Как еще я могу найти все это?
За десять минут я все обдумал. Так случилось, что моя работа здесь была закончена, пока мой продюсер не нашел кого-то, кто мог читать последний черновик моей песни, не шевеля губами. И завтра этого не случится. Кроме того, меня интересовала одна вещь.
- Если я пойду с тобой, ты позволишь мне увидеть машину времени? - спросил я.
Фип быстро кивнул.
- Обещаю.
- Тогда договорились, - сказал я.
Наступило утро, и мы ушли. В аэропорту Фип купил нам билеты, и мы поспешили на проверку. Единственным его багажом был маленький рваный мешочек, и на этот раз, к моему удивлению, он прошел через ворота детектора, не вызвав предупреждающего гудка.
- Что случилось с твоим бандажом? - спросил я.
Прежде чем он успел ответить, раздался громкий звук – его сумка заскользила по конвейеру. По настоянию охранника Фип открыл ее и вытащил блестящий металлический предмет.
- Я помню, как мы проходили через охрану до того, как ты разозлился из-за того, что я его ношу, - сказал мне Фип. - На этот раз я его снимаю. Я лучше пойду без бандажа, чем разорву нашу дружбу.
Оказавшись в самолете, мы устроились на своих местах для взлета.
- Для чего эта проверка безопасности? - спросил он. - В мое время такого не было.
- Тогда у вас не было террористов, - сказал я.
- Террористы?
Пока мы выруливали на взлетную полосу и взлетали, я пытался объяснить, что такое терроризм и угон самолетов.
- В старые времена мы воровали только алкоголь, - пробормотал Фип. - Кто эти террористы и как они выглядят?
- Трудно сказать, обычно они носят лыжные маски.
- Ты хочешь сказать, что теперь люди стыдятся, когда узнают, что они катаются на лыжах?
- Террористы не катаются на лыжах. Они закладывают бомбы. Они грабят заложников. Они убивают пассажиров и членов экипажа.
Фип вздохнул.
- Думаю, прогресс остановить невозможно, - сказал он.
- Не унывай, - посоветовал я. - Ты здесь долго не пробудешь, так что наслаждайся поездкой. Мы в первом классе, напитки бесплатные, и у нас отличная компания.
Я посмотрел вперед на внушительную фигуру, занимающую переднее сиденье в салоне.
- Ты его знаешь? Разве это не тот парень, которого я вижу на всех этих жестоких военных фотографиях?
Я кивнул.
- Это стероид Станислауса. – Фип усмехнулся. – Правильно – польская колбаса!
Сначала я не узнаю его, потому что на нем рубашка. Он восхищенно уставился на стероида.
- Этот парень больше Хамбо, чем Рэмбо. Он набивает больше мешков для трупов, чем все остальные вместе взятые. Теперь я могу перестать беспокоиться о террористах.
Когда сработало предупреждение о ремне безопасности, Фип поднялся, сжимая свою сумку.
- Куда ты идешь? - спросил я.
- В туалет. Я получу больше удовольствия от полета, если снова надену свой бандаж.
Я смотрел, как он идет по проходу к туалету, на мгновение задержавшись, чтобы бросить оценивающий взгляд на стероида Станислауса. Потом открыл дверь туалета, шагнул внутрь - и отскочил назад, сверкающий бандаж болтался у него в руке. Повернувшись, он махнул бандажом стероиду.
- В туалете какой-то тип! - закричал он. - Надевает лыжную маску!
Но предупреждение пришло слишком поздно. Персонаж уже выходил из-за спины Фипа, лыжная маска закрывала его лицо. Стоя в проходе, он направил «УЗИ» на пассажиров первого класса.
- Стоять! – закричал он.
- Не обращай внимания на прогноз погоды, - сказал Фип. Он махнул веревкой стероиду. - Быстро, хватай его!
Стероид уставился на террориста и принял вызов. Затем, повернувшись, он наклонился и сделал несколько финтов под сиденьем. В этот момент одна из его неуклюжих ног высунулась в проход. Он врезался в колени Фипа, отбросив его назад. Пытаясь восстановить равновесие, Левша Фип врезался в человека в маске позади него, и двое мужчин рухнули на землю в вихре извивающихся конечностей. Когда конечности распутались, «УЗИ» заскользил по проходу, Фип сидел на террористе, и его бандаж был обернут вокруг шеи в лыжной маске в удушающей хватке.
- Подожди, приятель! – посоветовал Фип. - Прежде чем этот бандаж защемит тебе грыжу!
Я заметил, как мимо проскользнул «УЗИ».
- Пластик, - пробормотала я. - Так вот как он прошел через охрану.
Затем бортпроводники выскочили из салона туристического класса и заняли свои места. К тому времени, как мы приземлились в Нью-Йорке, порядок был восстановлен. Я не заметил, куда исчезло оружие, но террорист был под арестом, а на Фипе была повязка и довольная улыбка. А в терминале уже ждали репортеры, чтобы взять интервью у стероида Станислауса о героическом поимке вооруженного бандита.
- Ничего особенного, - заявил стероид со свойственной ему скромностью. - Я бы схватил его еще раньше, если бы у меня было время снять рубашку.
- Я скажу, что это пустяки, - прошептал я своему спутнику. - Ты заслуживаешь похвалы. Не дай славе уйти!
Фип пожал плечами.
- Гораздо важнее уехать, - сказал он. - Я не желаю огласки моих планов. Бежим отсюда, друг!.. надо поторопиться с покупками.
Мы делали покупки и останавливались только после того, как магазины закрылись на ночь и наши руки были полны.
- Где твоя машина времени? – спросил я.
Фип остановил такси, и мы забрались внутрь, таща пакеты и сумки.
- Публичная библиотека, - сказал он. Таксист нахмурился.
- Закрыта, - прорычал он.
- Как и положено твоему рту, - сказал ему Фип. - Не дергайся – просто езжай!
Когда мы покатились вперед, я покачал головой.
- Ты оставил машину времени в библиотеке?
- Почему бы и нет? Это лучшее место в городе, потому что никто не ходит брать книги, все просто смотрят телевизор.
Мы вышли из кабины прямо перед каменными львами у входа в библиотеку. Схватив свою долю свертков, я взглянул на Фипа.
- Куда теперь? Только не говори, что ты оставил машину времени у стойки.
- Она на крыше, - сказал он мне. - Думаю, это самое безопасное место.
Может, это и безопаснее, но не проще. Нам пришлось тащить наши покупки к задней части здания, и именно там я обнаружил, почему Фип купил огромный моток прочной веревки и крюк. К тому времени, как мы поднялись на крышу, я уже запыхался, но все еще испытывал любопытство. Взглянув на крышу, я покачала головой.
- Машина времени, - прохрипел я. - Где она?
Фип указал на что-то глубоко в тени за трубой. Я покачал головой. Машина времени? Это больше похож на одно из тех такси, что были сорок лет назад. Потом я уставился на него.
- Ты хочешь сказать, что на самом деле используешь такси как машину времени?
Фип пожал плечами.
- Почему бы и нет? Счетчик не работает.
Я пожал плечами в ответ.
- Это работает, - сказал Фип. - И здесь полно места для всех свертков. Давай, надо загружаться.
Подтащив наши пакеты к такси, мы заполнили заднее сиденье, пока Фип отмечал покупки в своем списке. Типичные предметы одежды и украшения пошли первыми – бейсболки, футболки, украшенные изображениями рок-звезд и порнографической графикой, мужские серьги, женские прозрачные бюстгальтеры и пластиковые розовые бигуди, которые носят при покупке предметов в магазинах высокой моды; беговые костюмы; и шейные браслеты, которые носят всякие неформалы. Затем появились портативные радиоприемники и телефоны, зуммеры на запястьях, предназначенные для того, чтобы напоминать людям о назначенных встречах всякий раз, когда они отправляются в широкие открытые пространства, чтобы уйти от забот цивилизации. Были здесь страховые и медицинские бланки, а также федеральные, государственные и муниципальные формы подоходного налога, а также формы, заполняемые при сообщении об автомобильных авариях, ограблениях и грабежах.
Не забыл Фип и о книгах. Он купил одну о криминальных политиках, другую о нечестных сотрудниках правоохранительных органов, третью о нечестных профсоюзных лидерах, третью о нечестных методах ведения бизнеса и нечестных домах отдыха для престарелых. Его шестой том был книгой здоровья, рассказывающей, как избежать стресса.
- Мы хорошо поработали, - пробормотал он. - Скитч и Митч будут счастливы. Вот пластик, из которого можно делать бомбы, а вот микросхемы для компьютерных запчастей, и вот ЛСД, который я купил на улице возле школы.
- Мы заполучили почти все новинки современности! У нас нет времени связываться со шпионом в правительстве и договариваться о ядерной боеголовке.
Он взглянул на переднюю панель кабины. Я отметил сложный набор инструментов на блестящей панели, заменившей старую приборную панель. Теперь я впервые полностью осознал, что это не мистификация; то, что я увидел, действительно могло быть рабочим механизмом устройства для перемещения во времени. Не имело значения, были ли элементы управления установлены в старом такси или преобразованном мусорном баке; машина была просто удобным транспортным средством, которое мчалось сквозь время и пространство со скоростью, которая бросала вызов гравитации, энтропии и всем известным законам физики.
В этом не было никакого смысла, как и в факте присутствия Левши здесь. И все же он был здесь, и через мгновение исчезнет. Как ни странно, я знал, что буду скучать по нему.
- Все готово? - спросил я. - Тогда пора прощаться. Но прежде чем ты отправишься, есть один вопрос, что я хотел задать с тех пор, как встретил тебя. Когда ты говоришь, почему всегда изъясняешься в настоящем времени?
- Почему бы и нет? – сказал Фип. - По-моему, настоящее довольно напряженное.
В некотором смысле это было странно. Даже такое путешествие в будущее, чтобы узнать, насколько запутанной стала жизнь, имело смысл, а возвращение в прошлое – еще больше.
- Думаю, я понял, - сказал я. - А теперь, когда ты готов отправиться…
- Почти.
- Почти?
Он кивнул.
- Есть еще кое-что, о чем меня просят Скектч и Митч. Они говорят мне, что хотят изучить человека из будущего. Поэтому я должен забрать кого-то с собой.
- Но где ты его найдешь?
- Я уже нашел его. - Фип ухмыльнулся, достал из кармана куртки пропавшее оружие террориста и направил на меня. - Гражданин, которого я забираю в прошлое, - это ты.
И он это сделал.
(A Snitch in Time, 1987)
Перевод К. Луковкина
notes
