Книга: Приключения Пита Мэнкса (Сборник)
Назад: Артур Барнс. Рыцарь должен пасть
Дальше: Генри Каттнер. Человек в своем времени
Генри Каттнер. Эпоха комедий
Comedy of Eras, (Thrilling Wonder Stories, 1940 № 9 ), пер. Андрей Бурцев
Пит Мэнкс нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он был в великолепном ярко-зеленом костюме, сшитом на спецзаказ под его фигуру, в темно-бордовой рубашке и ослепительном, розовом, как свежая лососина, галстуке. Даже Соломон во всем блеске своей славы не носил таких великолепных одеяний. Немного восхищения, хотя бы легкая похвала, Питу бы вовсе не помешали. Но его совершенно игнорировали, потому что доктор Майхейм и профессор Акер по обыкновению взволнованно спорили.
— Я повторяю — Бэкон! — твердо сказал Майхейм и стукнул трубкой о стойку бара сильнее, чем требовалось. Вся его худенькая фигурка дрожала от негодования.
Так и есть. Они спорили об еде. Ну, в этой области Пит мог бы дать им несколько ценных советов. Однажды он продавал гамбургеры в Парке Океан, так что знал в этом толк.
— Док, а вы пробовали когда-нибудь чизбургер? — вставил он. — Я бы мог...
— Шекспир! — проревел профессор Акер, и от этого вопля затряслись реостаты и силовые кабели. Он стукнул кулаком о кулак и стиснул упавшее пенсне, повисшее на черной ленточке на уровне его обширного живота. — Это доказано всеми психологическими нюансами. Уильям Шекспир написал эти пьесы — и сам же играл в них.
Майхейм глумливо усмехнулся.
— Я бы еще согласился с сонетами, — прищурился он. — Но нужно иметь стальные нервы, чтобы доказывать мне, в моей же лаборатории, что не Френсис Бэкон написало «Ромео», «Макбета» и...
— Эй! — крикнул Пит. — Вы оба неправы. «Ромео и Джульетту» написал Метро Голдвин Мейер... Или, может быть, Парамаунт, я вечно их путаю. Я лично читал это в титрах.
Акер угрожающе повернулся к новому оппоненту.
— Пит, — прорычал он, — может, это будет для вас шоком, но «Ромео и Джульетта» была написана в Англии во времена королевы Елизаветы. И где, во имя Эйнштейна, вы достали этот фантастический костюм?
— Вам нравится? — спросил Пит и стряхнул с лацкана пылинку. — А взгляните на обувь. Двуцветные, желтые с красным, «корочки». Последний писк моды. Да я поражу ими весь Бродвей!
Акер простонал, но ничего не сказал в ответ.
— Но я заглянул к вам не за этим, — Пит Мэнкс весь прямо сиял. — Я только хотел попрощаться. Я уезжаю в отпуск.
Профессор Акер все еще что-то бормотал о Шекспире и не обратил на него внимания.
— Я решил попрощаться, — продолжал Пит, — потому что подумал, что вдруг мне захочется осесть где-нибудь во Флориде и основать там концессию или что-нибудь в этом духе. Во всяком случае, мне нужна перемена обстановки...
— Бэкон! — сказал доктор Майхейм. — Если бы я только мог это доказать...
— Стоп! — прервал его профессор Акер с отвисшей до подбородка челюстью. — Майхейм! Вы можете доказать это!
Глаза обоих ученых встретились и в них зажглось понимание. А потом эти пристальные взгляды переместились на Пита, который внезапно начал потеть.
— Нет! — воскликнул он. — Нет и нет! Я не собираюсь этого делать.
— А что именно делать? — в шелковистом тоне Акера проскользнула угрожающая нотка.
— Я отказываюсь от всего, что бы там ни было, — торопливо пробормотал Пит.
— Послушайте, — очаровывающе сказал Майхейм. — Вы только что сказали, что вам нужен отпуск и отдых. А вы бы не хотели провести отпуск и в то же время получить тысячу долларов?
— Где провести отпуск? — спросил Пит с подозрением.
— Э-э... в Англии.
— В Англии? В этой вашей машине времени? Один раз я уже побывал там во времена Робин Гуда и... Эй! Это же вы не серьезно?
— Серьезно, — улыбнулся Майхейм. — Это вовсе не больно, Пит. Вы же это знаете. Всего лишь небольшая прогулка в прошлое, чтобы доказать, что это Бэкон написал пьесы, приписываемые Шекспиру.
— Нет, — в голове Мэнкса зазвучало упрямство. — Меня уже посылали в Рим на арену со львами. И в Египет, к рабским цепям. А в прошлый раз, когда я был в Англии, меня пытались сварить живьем. На мне дорогой костюм. И все, о чем я должен волноваться, так только об уплате налогов...
— Но то были все нецивилизованные времена, — вставил свое слово Акер. — Елизаветинская же Англия — вполне культурный период. У них уже были боулинг и футбол... А при встрече можно было заменить рукопожатие поцелуем. Эразм и Кавендиш постоянно писали об этом.
— Глупости, — отмахнулся Пит, но в глазах его появилось сомнение. — Дамы — это яд... Боулинг, да?
— Да. А карточные игры, игры в кости... Сэр Кристофер Хаттон в итоге так устал от бесконечных вечеринок, что платил тысячу фунтов, только чтобы избавиться от гостей.
— Ну, хорошо. Только пять тысяч баксов меня бы...
— Все, что вам нужно сделать, это переместиться в Англию, узнать, кто написал пьесы Шекспира, и тут же вернуться обратно. Этот вопрос очень волнует нас. Уже много лет ученые спорят, писал ли сам Шекспир все пьесы, на которых стоит его имя. Некоторые утверждают, что пьесы Шекспира написал знаменитый Френсис Бэкон. У вас не займет много времени, чтобы получить неопровержимые доказательства...
Майхейм сунул в ладонь Пита комок долларов и подвел его к месту, которое больше всего напоминало электрический стул с кучей проводов и каких-то устройств.
— Садитесь, — мягко сказал он. — Вот сюда. А теперь... — И он повернулся к пульту управления.
— Но я не уверен... — пробормотал Пит, пересчитывая деньги.
— Время не является объективной реальностью, — сказал Майхейм, щелкая какими-то переключателями. — Мы можем рассматривать его, как замкнутый круг, вращающийся вокруг Главного Самосознания Времени... Мы живем на ободе этого колеса. И все, что нам нужно сделать, это послать свое сознание к центру, а потом переместить его на другую точку обода. Тогда оно появится в другом секторе времени и войдет в тело какого-нибудь местного организма. Я пошлю ваше сознание назад во времени и...
— Погодите, — воскликнул Пит, ерзая в кресле. — Мне показалось, что на меня оказывают давление и... упс!
БЛУП!
Пит Мэнкс расслабленно откинулся в кресле, перестал дышать и сделался очень похожим на труп.
— Отлично, — сказал Майхейм, потирая руки. — Через несколько часов я верну его обратно, и он скажет вам, что пьесы написал Бэкон, а не Шекспир. Вот увидите.
Акер зажег сигару.
— Через несколько часов? Мне неприятно указывать вам, Майхейм, но вы только что сожгли главный конденсатор. Я говорил вам еще пару недель назад, что его нужно заменить. А теперь потребуется несколько дней, чтобы изготовить дубликат.
— Что? — Майхейм тут же ринулся к своему аппарату. — Вы правы! Господи! Я совсем забыл о нем! Почему вы не сказали мне раньше?
Акер неприятно улыбнулся.
— Как сказал бы наш друг Мэнкс, я очень смущаюсь, когда приходится лезть не в свои дела, — пожал он плечами. — Но какая разница? Вы действительно ожидали, что Пит сумеет что-то узнать за несколько часов? На это потребуется несколько дней — А теперь вы явно не вернете его прежде, чем он решит нашу задачу.
— Но... но... — запинаясь, проговорил Майхейм. — Ноу него же могут возникнуть проблемы!
— Проблемы всегда возникают, — кивнул Акер. — Но он всегда выбирается из них сам!
Когда мир перестал кружиться вокруг Пита Мэнкса, он глубоко вздохнул, открыл глаза и огляделся. А потом уставился на труп.
Труп был очень старый и очень мертвый. Он неаккуратно висел на виселице, к которой была прислонена лестница, а напротив сидела злая, голодная собака и, облизываясь, глядела на свой потенциальный ужин.
— Упс! — потрясенно сказал Пит и поспешно отвернулся.
Он был в нескольких шагах от моста, на котором стояли дома, поэтому мост напоминал продолжение улицы. Венчала его башня, на вершине которой торчали на кольях человеческие головы. Общее впечатление было неприятным, но не лишенным определенного шарма.
Рядом с Питом стояло несколько человек, глядя на болтавшийся на виселице труп. Одеты они были как на маскараде. На женщинах были длинные платья и капоты, мужчины в рубашках с плотными жесткими воротниками, бриджах до колен и кожаных куртках. Мельком глянув на себя, Пит обнаружил, что одет точно также, хотя и немного богаче.
— И это культурный период? — с горечью спросил Пит Мэнкс в пустоту. — Как же! Первое, с чем я столкнулся, это жестокость.
— Он действительно выглядит несколько жестким, — сказал смуглый оборванец, задумчиво ковыряющийся у себя в зубах. — Бедный Эриас. Ну, подрезал он несколько кошельков...
— О, — сказал Пит. — Мелкое воровство. И за это у вас вешают?
— Он легко отделался, — сказал еще один человек. — Его могли бы и четвертовать.
Похоже, это был смертельно опасный сектор времени, хорошо еще, что он здесь долго не задержится. Что там обещал доктор Майхейм? Несколько часов на то, чтобы выполнить задание. И неплохо бы уже начать действовать.
— Я ищу актера по имени Шекспир, — сказал он смуглому. — Вы что-нибудь знаете о нем?
— Может быть. А кто вы?
Пит пошарил в карманах. Никаких визиток. Он даже не знал, как выглядит тот, чье тело жило в елизаветинской Англии. Ладно...
— Мэнкс, — сказал он. — Пит Мэнкс.
— Вы одеты, как дворянин, но... — задумался оборванец. — Вы не собираетесь причинить какой-нибудь вред мастеру Биллу?
— Нет. Мне нужна всего лишь кое-какая информация.
Оборванец задумался, наконец, дал Питу кое-какие наколки:
— Он может быть в театре «Глобус». Или, может, в таверне «Русалка». Идите по этой улице, потом...
Найти театр «Глобус» оказалось нетрудно даже при том, что больше всего он напоминал гостиницу. Но мастера Билла там не оказалось. Питу посоветовали посмотреть в «Русалке».
— Он дует там пиво с Беном и Китом, — проинформировал Пита высокий человек с измученными глазами. Видит Бог, я ничего не могу с ним поделать. Мне нужен третий акт, а он орет, что у него пропало вдохновение. Спаси меня Боже от авторов с их причудами! — Он взмахнул руками и ушел.
Пит без дальнейших приключений нашел таверну. Больше всего она походила на пивную забегаловку в Хэллоуин. За дубовыми столами сидели мужчины в причудливых костюмах, стучали чашами и вопили хором песню:
Бетти вечно была пьяна,
Хотя пьянела не от вина...
— М-да, — процедил сквозь зубы Пит, глядя вокруг, пока к нему не подбежал суетливый толстяк в белом переднике.
— Чем могу вам служить, мой лорд?
— Я ищу парня по имени Шекспир.
— Мастера Билла? Он скоро вернется. Он сбежал, когда появился один из его кредиторов. А зачем вы хотите видеть его?
— Все в порядке. Все тип-топ. Я просто его приятель.
Владелец таверны все еще выглядел подозрительным, но жестом показал на один из столов.
— Вон сидят Кит Марлоу и Бен Джонсон, два его самых близких друга. Эй, Бен! Тут один человек хочет увидеть Билла!
Дородный джентельмен в испачканной одежде столкнул с коленей блондинку и повернулся, чтобы взглянуть на Пита. Икнув, он глотнул пива и кивнул.
— Садись с нами, незнакомец. Ты кто?
Пит представился.
— Пит Мэнкс? Значит, ты не джентльмен.
— Вот как? Послушай, всезнайка, мой старик был олдерменом и...
— Нет-нет, — сказал Бен Джонсон, — я ине думал тебя оскорблять. Мы бродячие актеры и драматурги, а не лорды, знаешь ли.
Пит был удовлетворен и взмахнул рукой.
— Да я из тех же. Занимаюсь примерно тем же самым. Держал заведение с бинго в Океан Парке, пока это было не запрещено законом...
Второй, Кит Марлоу, нахмурился, сморщив худое, удивительно подвижное лицо.
— Но все же ты одет, как дворянин. Как...
Мэнкс пошарил в памяти в поисках того, что может ему помочь.
— Как розу ни назови, она все равно пахнет розой, — неверно процитировал он.
Марлоу и Джонсон обменялись удивленными взглядами.
— Ты знаешь пьесы нашего Билла? Ну, за это мы должны выпить. Он будет рад повидаться с тобой, когда вернется.
Мгновенно появилось пиво — свежее и крепкое, которое Пит жадно проглотил.
— О, кей, — сказал он. — Я хочу потолковать с вашим пивоваром. Уж я-то понимаю толк в пиве, — стал он толковать хозяину таверны, который в ответ лишь зевнул.
Пит пустился в объяснения, чем различаются сорта пива. Джонсон и Марлоу были восхищены его познаниями.
— Это просто поразительно, Пит, — хихикнул Бен. — Ты мне нравишься!
К счастью, Мэнкс нашел в кошельке на поясе золото и оплатил счет.
И в очередной раз подумал о том, чье же тело он занял. Но опять-таки не обнаружил никаких подсказок.
Шло время, текло пиво. Иногда их компания разражалась пением, от чего Пит каждый раз морщился.
— Слишком слащаво, — с отвращением сказал он, наконец. — Эх, был бы здесь электрофонограф!..
Между столами бродил менестрель в зеленых колготках. Он пощипывал лютню и тянул тоскливую песню о леди, похожей на горлицу.
— Слащаво, — сказал ему Пит. — Надо чего-нибудь по-бодрее. Проснись же, джазмен.
Менестрель побагровел.
— Можно подумать, вы умеете лучше, — огрызнулся он.
— Конечно, — с пьяной уверенностью кивнул Мэнкс. — Давай-ка мне свою цитру. Я привык бряцать на банджо, — сказал он своим компаньонам, — Так что поглядим, как...
Он начал петь и, когда дошел до последней строчки, ему показалось, что помещение стало еще больше.
— Странно, — сказал Бен, когда Пит замолчал. — Ритм достаточно странный. Но...
— Ладно, — проворчал Пит. — Сейчас я покажу вам настоящий джаз.
«Yodelin’ Jive» в исполнении Мэнкса таверна приветствовала бурными аплодисментами. Мужчины стали стучать чашками по столам и завопили еще сильнее. В зале появился, озираясь, грустный парень с высокой залысиной.
— Вот он! — заорал Бен. — Билл! Сюда!
Мастер Шекспир потащился к столу.
— Я с ума сойду, — заявил он, ошеломленно глядя вокруг. — Меркантилизм убьет искусство. Как, Бога ради, я могу написать роман, когда они все время вопят и требуют от меня эти ужасные пьесы?
— Опять ты со своим романом, — сказал Бен с легким презрением. — Деньги, мой мальчик, деньги — это вещь! Забудь об искусстве и продолжай писать пьесы. Они делают нам фунты и гинеи...
— Если бы только королева снизошла, чтобы посмотреть мой спектакль, я заработал бы целое состояние. Но я застрял в третьем акте в этом проклятом «Сне в летнюю ночь». Фу!
Пит рассеянно взглянул на него.
— Но «Сон» уже закончен, — заметил он. — «Уорнер Бразерс» сделал это несколько лет назад. Парень, это дерьмо. Хотя Микки Руни был там хорош.
Шекспир схватил чашу с пивом и опорожнил ее одним глотком.
— Что ты там бормочешь, что «Сон» закончен! Я еще не дописал его.
— Я видел, что видел, — огрызнулся Пит. — Парень с ослиной головой. Боттом его звали... Ну, его еще исполнял Джимми Кэгни...
— Ослиная голова у Боттома! — Шекспир подался к нему, сверкая глазами. — А это идея! Это смешно и...
— Это уж слишком! — тут же вмешался Бен Джонсон. — Публике такое не понравится.
— Да? Может, ты и прав. — Шекспир опять посмотрел на Пита. — Расскажи-ка мне об этом подробнее, дружище.
Мэнкс стал рассказывать. Память его была словно подернута туманом, но улучшалась с каждым глотком. Так что он все же сумел описать окончание «Сна в летнюю ночь».
— Великолепно! — воскликнул Шекспир. — Эти сцены непременно войдут в мою пьесу. Я так их и напишу.
— Но это же плагиат, Билл, — покачал головой Марлоу. — Все и так еще спорят о твоем «Отелло».
Шекспир задумался.
— Где, ты говоришь, ставили эту пьесу? В Америке? Да ладно, какое-то мелкое королевство в Европе... Какая разница! Все равно никто ничего не узнает!
— Я мог бы заработать на ней миллион, — брякнул Пит. — Но что делает постановку хорошей? Кровь! Море крови! Вот, например, постановка, где Карлофф... кажется «Доктор Джекил и мистер Хайд», ну, там еще парень становился то героем, то выродком. Он...
И Мэнкс пошел молоть всякий вздор, а Шекспир внимательно слушал. Потом великий драматург стал бормотать что-то об Ариэле и Калибане.
— Послушайте, парни, вы бы видели Бетт Дэвис в «Елизавете и Эссексе», — продолжал трепаться Мэнкс.
Внезапно за столом воцарилась мертвая тишина. Пит огляделся.
— В чем дело? Я что-то не то сказал?
— Тише, — прошипел Марлоу. — Здесь могут оказаться шпики. Это слишком опасно, даже простые намеки считаются изменой.
— А-а, — сказал Пит, — все понятно. Выходит, Бетт и Эррол действительно встречались друг с другом...
Тишина стала слишком напряженной, но Пит разорвал ее, добравшись до лютни.
— Орлы, вы никогда не слышали настоящих песен, — объявил он, — так что, братья, готовьтесь к этому. Я покажу вам кое-что.
— Это было в китайском квартале,
Когда за полночь все приустали... —
начал он, беря первые аккорды.
Это будет забавно, подумал Пит, Ну-ка, давай. Дай им жару!
— И только Минни,
В одном бикини,
Танцует пылко хали-гали до зари...
Появились еще лютни и поддержали мелодию, показанную Питом. Один за другим голоса собравшихся подхватили последние строчки куплета про красотку Минни, и все перекрыл подобный бычьему реву голос Бена Джонсона.
Хозяин таверны стоял у стены с широко разинутым ртом. Всех словно охватило какое-то безумие. «Русалка» вся тряслась от мощных голосов. Пит отбросил лютню и, выскочив на середину, стал выделывать дикие коленца. К нему присоединился Бен Джонсон, потом Шекспир. Потом появились девушки и мгновенно женским чутьем уловили ритм пляски.
— Сумасшедшие! — прошептал хозяин таверны. — Они же все одержимы...
— И только Минни,
Сорвав бикини,
Танцует жарко хали-гали до зари... —
вопил Пит.
Шекспир, Бен Джонсон и известный елизаветинский поэт и драматург Кит Марлоу поддерживали его.
— Тихо! Молчать!!! — ворвался во всеобщее веселье чей-то ледяной голос.
Постепенно воцарилась тишина. Пит почувствовал, как громадная ручища Джонсона стиснула ему плечо.
— Это твои друзья? — спросил Бен.
В таверну вошли двое мужчин — дворяне, судя по одеждам. Один был молодой, с презрительной гримасой на лице. Другому было лет за пятьдесят, и он имел поразительное сходство со злобным сусликом.
— Эй! — сказал суслик. — Вот и вы!
— Зукс! — задыхаясь, проговорил молодой. — Задали вы нам задачку. Я не знаю, почему вы предпочитаете проводить время среди этого сброда. Но вас хочет срочно видеть королева. Это важно.
— Королева! — Бен Джонсон уставился на Пита. — Значит, вы дворянин.
— Нет, — сказал Пит, раздраженный тем, что его веселье прервали. — Идите, занимайтесь своими делами. Я занят.
— Но, кузен...
— Идите к чертям!
Билл Шекспир, шатаясь, вышел вперед и внимательно осмотрел обоих собеседников Пита.
— Быть или не быть, — заявил он, — вот в чем вопрос. Кто вы... э-э...
— Олухи, — подсказал ему Пит.
— Спасибо, — сияя, кивнул Шекспир. — Так кто вы, олухи?
— Я — Роберт Сесиль, — сказал молодой. — А это лорд Бергли.
— Я ваш дядя, если вы это запамятовали, — рявкнул Бергли, впившись взглядом в Пита, который взял со стола лютню.
— Выметайся отсюда, кисляй, — пробормотал Пит. — Я занят.
И он снова запел о красотке Минни. Бергли с отвращением фыркнул и выскочил из таверны. Но Роберт Сесиль остался.
— Вы должны пойти к королеве, — настаивал он. — Эдвард Кук пытается вас погубить, и даже Эссекс не сможет вам помочь, если вы не...
Его голос утонул в громовом хоре:
— Красотка Минни,
Сорвав бикини...
— Танцует с Куком хали-гали до зари! — взревел Пит Мэнкс, и Билл Шекспир, обняв его, подпевал, в то время, как хозяин «Русалки» с ужасом глядел, как Кит Марлоу и Бен Джонсон повторяют посреди таверны танец, показанный Питом — танец, какой еще не видывали в елизаветинской Англии.
Ну что ж, я достиг своей цели, сказал себе Пит. Шекспир действительно сам написал свои пьесы, это очевидно. Но почему-то доктор не торопился вернуть Пита в 1940 год. Однако, эта задержка не волновала беззаботного Мэнкса. Он прекрасно проводил здесь время.
Он посетил театр «Глобус» и предложил провести в нем кое-какие изменения, например, сделать балкон и яму. Его кошелек был все еще полон золота, и Пит проводил ночи в «Русалке», пьянствуя вместе с Беном и Китом. Таверна вся тряслась, и все собравшиеся дергались в ритмах невиданного прежде джаза — это слово распространилось вокруг с быстротой молнии.
В таверну стали стекаться и господа. Сперва молодежь, а потом и пожилые джентльмены. Здесь они быстро утрачивали достоинство и хором распевали куплеты о красотке Минни. Со свойственной ему энергией Пит решил создать джаз-группу, и вскоре преуспел в этом.
Театр «Глобус» был коренным образом перестроен. В антрактах между зрителями бегали мальчишки, которые продавали конфеты и маленькие коробочки, в которых, по их словам, могли содержаться ценные призы. Премьера «Сна в летнюю ночь» имела шумный успех.
Тем временем Шекспир упорно воплощал на бумаге идеи, которые неустанно поставлял ему Пит.
— Таким образом, брат этого парня подождал, пока тот уснет, и влил ему в ухо расплавленный свинец. Понятно? — разглагольствовал Пит.
— «Гамлет»! Это вещь! — с энтузиазмом орал Шекспир.
— А вот еще круче, — говорил Пит драматургу. — Представь: девочка переодевается мальчиком, а у нее есть брат, с которым они были разлучены во время шторма...
— Да, это идея! — орал Билл Шекспир. — Но я пока что застопорился с Веронской историей и не знаю, как быть дальше.
— А о чем она?
— Да сам не знаю пока что. Человек по имени Монтекки враждует с другим, которого звать Капулетти.
— Погоди, — сказал Пит. — Это мне что-то напоминает. Кажется, я видел такую картину... Вот что, пусть у Капулетти будет дочь, а у Монтекки — сын, и пусть подростки влюбятся друг в друга. Назови мальчишку Ромео, а девчонку — Джульеттой, и все будет тип-топ!
— Это идея, — закивал Билл Шекспир. — Расскажи-ка мне о них побольше. Вот только жаль, что у меня так и нет времени написать роман...
Он замолчал и слушал, как Пит пересказывает сюжет «Ромео и Джульетты».
Из искры возгорелось пламя. Мастер Билл погрузился в работу, бешено строча пером. А готовые сцены новой пьесы тут же начинали репетировать.
— Главной должна быть сцена на балконе, — настаивал Пит, но Билл мрачно мотал головой.
— Я подумываю, не вырезать ли ее совсем. В ней могут усмотреть намек...
Премьера состоялась и имела шумный успех. Пита загнал в угол красивый, богато одетый дворянин с короткой бородкой.
— О Боже, где вы были? Я искал вас повсюду!
— Привет, — неопределенно ответил Мэнкс. — Да здесь я был, в «Русалке».
— Мне так и сказали, что я отыщу вас здесь. Елизавета злится. Пока вас не было, Кук пытался получить должность Генерального прокурора...
— Кук? — Пит вспомнил, что лорд Бергли и Роберт Сесиль уже упоминали это имя в «Русалке», незадолго до премьеры.
— Да, да, Кук. Адвокат Эдвард Кук. Ваш смертельный враг. Послушайте, я попытаюсь успокоить Елизавету, но не уверен в успехе. Кук сказал ей, что вы скрываетесь в компании бродячих актеров. Я приложил все усилия, чтобы помочь вам. Сказал, что Билл Шекспир самый великий драматург в Англии. Но она... Ну, вы же знаете Елизавету.
— Да, — кивнул Пит, — я ее знаю. Ну, и что?
— Я сделал все, что мог. Через две ночи королева будет присутствовать на спектакле в театре «Глобус». Разумеется, тайно. Она сказала, что если Шекспир действительно так хорош, как я говорил, то она простит вам все. Но если он провалится, то вас казнят. И у меня тоже будут крупные неприятности.
— Ничего себе, — простонал Мэнкс. — Вот это дама. Но я все еще не допер. Что вы...
— Через две ночи королева будет на представлении. Велите вашим актерам приложить все усилия. Все зависит от того, понравится ли Елизавете пьеса. Если понравится, то вы получите должность Генерального прокурора вместо Кука.
Подбежал паж и вручил короткобородому какую-то бумагу. Тот заерзал.
— Мне нужно идти. Удачи. Я буду с Елизаветой на спектакле.
Он ушел, но Пит задержал пажа. Очевидно, паж знал этого человека, и Пит спросил мальчишку напрямую.
— Это граф Эссекс, — сказал паж и, низко поклонившись, убежал.
Пит подошел к столу и велел слуге принести пиво.
— Эссекс! Елизавета и... ой! Вечно со мной происходит такое! Я все еще не знаю, кто я, но я — приятель Эссекса!
— Приятель Эссекса? — спросил Бен Джонсон, ворвавшись в таверну. — Кто тут приятель Эссекса? А, ладно. У меня есть для вас новости, Пит. Труппа Билла арестована.
— Что? — Мэнкс пролил на себя пиво. — Арестована? Но...
— По обвинению в бродяжничестве, — криво усмехнулся Бен. — Вся труппа в тюрьме. Я слышал, что их освободят только через неделю. Это устроил некий адвокат по имени Кук.
— Кук? Эдвард Кук? Минутку!.. — Пит посидел молча, глядя в стол.
Теперь он начал кое-что понимать. Королева через две ночи придет на спектакль «Ромео и Джульетта». Но играть будет некому. Хитрость Кука означает...
— Проклятый обманщик! — взорвался Мэнкс. — Да я выпущу ему кишки! Где Билл? Мы должны собрать дублеров...
— Они тоже в тюрьме, — сказал Бен.
— Но нам нужно через две ночи сыграть пьесу! Мы... мы...
— Мы ничего не сможем. Кук направил в «Глобус» стражников с приказом арестовать за бродяжничество всех актеров, которые появятся на сцене.
В таверну вошел, качая головой, Шекспир.
— Привет, Пит. Привет, Бен. Эта история дает мне время написать роман, но я не могу начать. Я весь натерт воском уныния...
— Натерт воском? — тут же спросил Пит. — Слушайте! Я все понял! Вы сказали, Бен, что Кук не позволит никаким актерам играть на сцене? И все актеры в кутузке?
— Верно.
— Ладно, — кивнул Мэнкс. — Если я сумею попасть туда, чтобы переговорить с парнями, то смогу все устроить. Но нужно будет поработать. Вот послушайте! — Он пригнулся к стулу и стал быстро говорить.
Час спустя несколько квалифицированных ремесленников собрались вокруг Пита, который начертил на столе эскиз.
— Здесь будет мембрана. Возможно, подойдет пергамент или восковка. От центра диафрагмы идет стрелка и изгибается вниз. Вот так. Понятно? Валики воска... У вас же есть здесь воск, не так ли?
— Есть, конечно, — ответил один из мастеровых. — Но я не понимаю...
— Это и не нужно. Только сделайте так, как я нарисовал. Вы говорите в этот рожок, и ваш голос колеблет диафрагму. Она передает колебания игле, скользящей по цилиндрику воска. Цилиндрик вращается и...
В таверну ворвался Кит Марлоу.
— Вот пропуск от Эссекса, — задыхаясь, проговорил он. — По нему вы пройдете в тюрьму и выйдете обратно.
— Прекрасно! — воскликнул Пит. — Теперь за работу, парни, а я проконтролирую каждый ваш шаг.
Глаза его заблестели.
Было уже время начинать преставление. Мэнкс оглядел через щелочку в занавесе зал.
— Она еще не прибыла, — сказал он. — Я думаю... Минутку. Появился Эссекс — и с ним какая-то фемина. Но она в маске...
Бен Джонсон тоже глянул в щелочку.
— Да, это королева. Начинаем?
За плечами Пита появился здоровяк в форме стражника.
— У нас есть приказ. Если какой-нибудь актер выйдет на сцену...
— Да, мы знаем, — отмахнулся от него Пит. — Вот только Бен, Кит, Билл и я — не актеры. Давай, Билл. Говори вступительное слово.
Но Мастера Шекспира вдруг охватил страх перед публикой. Он сделал шаг на сцену и тут же юркнул обратно за занавес. Питу пришлось самому поспешно занять его место. Выйдя на сцену, он ощутил на себе сотни внимательных взглядов. Эссекс был явно взволнован. Лицо королевы было бесстрастным.
— М-м... Леди и джентльмены, — начал Пит. — Сегодня вы будете свидетелями небывалого представления, отличающегося от всех, что вы видели прежде. Вы привыкли к тому, что здесь ставят пьесы без декораций. Ну, а мы пошли на шаг дальше. Сегодня вечером мы сыграем «Ромео и Джульетту» без актеров!
Наступила мертвая тишина. Пит бросился со сцены, нырнул за установленный посредине экран и замахал Киту Марлоу. Тот покорно поднял занавес. Зрители увидели задник, на котором была грубо намалевана улица, предположительно, в Вероне, но так как это рисовал сам Пит, то получилось здание, поразительно напоминающее Эмпайр Стейт Билдинг.
И в тишине вдруг зазвучал голос:
— В двух семьях, равных знатностью и славой,
В Вероне пышной разгорелся вновь
Вражды минувших дней раздор кровавый,
Заставил литься мирных граждан кровь.
Стоящие по обе стороны от сцены стражники завертели головами, но ни Пит, ни остальные не произнесли ни слова. Голос шел из рожка, соединенного с коробкой, над которой навис Мэнкс, энергично поворачивая рукоятку, которая, в свою очередь, крутила восковые валики, записанные на его простейшем фонографе в тюрьме.
Вступление закончилось. На сцене незримо появились Самсон и Грегори из дома Капулетти.
— Уж поверь моему слову, Грегори, мы бобов разводить не станем.
— Конечно, нет, а то мы были бы огородниками.
Билл Шекспир спокойно упал за сценой в обморок. Кит Марлоу глядел на молчащий зал и сокрушенно качал головой. И только Бен был счастлив, поскольку, как всегда, изрядно подвыпил.
— Какая гулянка была вчера вечером, — прошептал он, — после того, как вы, Пит, легли спать. Мы запускали ваш... как его?.. фонограф в таверне и даже сделали запись. Здорово было!
— Тс-с-с! — зашипел Пит. — Следующий валик, быстрее!
Стражники волновались. Они явно не могли арестовать актеров, поскольку на сцене никого не было, но спектакль продолжался независимо от этого. Публика по-прежнему молчала.
Шекспир очнулся и опять упал в обморок. Кит обливался потом. Пит чувствовал спазмы в желудке. Публика не реагировала. Возможно, это было для нее слишком новаторским. Но если королеве не понравится, то... что там сказал Эссекс? Обезглавливание? Или сожжение на костре? Пит прикрыл глаза и содрогнулся. Ничего себе выбор между веревкой и жарким!
Тишина становилась мертвой. Люди начали покидать зал. Кит закрыл руками лицо. Билл очнулся, секунду послушал, прошептал: «Это проклятая сцена на балконе!» и опять потерял сознание.
Шла вторая сцена второго акта. Сад Капулетти. Знаменитая сцена на балконе. Появился невидимый Ромео, и его голос зазвучал из рожка:
— Над шрамом шутит тот, кто не был ранен.
Но тише! Что за свет блеснул в окне?..
И тут закончился очередной цилиндрик. Пит машинально протянул руку за следующим, который должен был подать ему Бен. Но Джонсон оказался в затруднении, отчаянно возясь среди цилиндриков.
— Они перепутаны! — зашептал он. — Быстрее! Давай сам что-нибудь экспромтом!
Со стоном ужаса Пит выхватил из кармана пьесу и стал судорожно перелистывать страницы. Зрители по другую сторону экрана постепенно начали шуметь. Еще немного, и...
Пит нашел нужное место, но буквы плясали у него перед глазами, тем более, что ему было трудно прочесть подлинник на староанглийском. Согнувшись над фонографом, он попытался подражать голосу Ромео, надеясь, что стражники ничего не заметят:
— О, там восход! Джульетта — это солнце.
Встань, солнце ясное и... (ч-черт, что тут накорябано) и замочи луну!
Она и без того... м-м... уже сдыхает...
— Бог ты мой! — прошипел Шекспир, в который уже раз приходя в себя. — Какая ужасная профессия! Брошу все и пойду рыть канавы!
Публика шумела все громче. Кит Марлоу бегал с места на место. Бен Джонсон безнадежно возился с восковыми валиками. Пит плюнул на все и отчаянно продолжал:
— ...прекраснейшие в небе две звезды
Принуждены на время отлучиться и... ммм...
Запели в небе птицы.
О, если б я простой верхонкой был!
Но кто там говорит?
— Да, это я! — запищал Бен Джонсон голосом Джульетты.
— Она сказала что-то, — истерично лепетал Пит. — О, говори...
— Держи! — сказал Бен, суя ему в руки восковой цилиндрик. — Нашел!
— О, говори, мой светозарный ангел! — провозгласил Пит, вставляя цилиндрик в фонограф.
Тот завертелся, игла пошла по воску, ожил рожок фонографа. И светозарный ангел заговорил:
— Это было в китайском квартале,
Обдолбанные на полу лежали.
— И только Минни,
— В одном бикини, — тут же подхватил мощный хор пьяных голосов из таверны «Русалка», — танцует хали-гали до зари!
— А, чтоб тебя! — взревел в полный голос Бен. — Это не тот валик. Этот мы записали вчера вечером в таверне...
— Остановите это, — пролепетал Пит. — Мы все погибли! Мы...
— Продолжайте! — закричал Кит Марлоу, размахивая руками. — Пит, они, они... Публике это нравится!
Из зала раздались голоса, пытающиеся подпевать фонографу. Безумный джаз ударил всем в головы. Те из зрителей, которые посещали в последнее время таверну «Русалка», повскакивали с мест и начали отплясывать прямо в проходах. Через пару секунд весь театр «Глобус» стал танцевать.
— Красотка Минни! Красотка Минни! — ревела публика.
— Й-ю-у-уу-х! — взревел Бен Джонсон, выскакивая на сцену и включаясь в общий ритм. — Давайте, парни! Поддайте жару!
— Красотка Минни,
В одном...
Даже стражники присоединились к пляшущим, не в силах сопротивляться. Королева Елизавета изящно поднялась на ноги, опираясь на руку Эссекса и... тоже пустилась в пляс!
— Красотка Минни... танцует до зари!..
Когда валик кончился, публика без сил рухнула на свои места. Но к тому времени в голове Пита уже молниеносно созрел план. Он запустил дальше «Ромео и Джульетту» — но с определенными дополнениями. Теперь после каждой сцены он проигрывал «Красотку Минни».
Когда спектакль закончился, Пита нашел Эссекс.
— Великолепно, — бормотал граф. — Просто замечательно. Место Генерального прокурора ваше! Королева в восхищении! Это же просто...
— А, это все пустяки, — скромно сказал Пит. — Всего лишь небольшая моя идейка, ничего серьезного. Эй, Бен!
— Я слышал ваш разговор, — сказал, подходя, Бен Джонсон. — Приветству...
БЛУП!
Доктор Майхейм наконец-то отремонтировал свою машину времени.
Пит открыл глаза, увидел, что находится в лаборатории и счастливо улыбнулся профессору Акеру и доктору.
— Приветик, — сказал он. — А что так долго? Я прекрасно провел время. Жаль, что вас там не было.
— Ну и что? — спросил тут же Акер. — Пьесы написал Шекспир, не так ли?
— Бэкон! — рявкнул Майхейм. — Расскажите же, как там было, Пит.
— Ладно, — сказал Мэнкс, с удовольствием закуривая сигарету. — Бэкон не имел никакого отношения к театру. Шекспир сам писал свои пьесы. Вот послушайте... — И он стал рассказывать, игнорируя разочарованный взгляд Майхейма.
— Таким образом, все это написал Шекспир, — закончил Пит.
— Мне жаль, доктор, но вы проиграли, — усмехнулся Акер. — В следующий раз не спорьте с психологом, — пустил он шпильку, — если только не хотите...
— Минутку, — Майхейм поднял брови. — Вы подали Шекспиру много идей, не так ли, Пит?
— О, конечно. И большинство ему понравилось. Он написал...
— Это неважно. Главное, вы дали Шекспиру идеи! — Майхейм повернулся к Акеру. — Профессор, — сказал он, — мне кажется, вы упустили суть дела. Человек, в теле которого Пит находился в шестнадцатом веке, был близким другом Эссекса. Он, также, был кузеном Роберта Сесиля и племянником лорда Бергли. А его смертельным врагом был адвокат Эдвард Кук.
— Ну и что с того? — спросил Пит. — Я так и не узнал, кем был там.
— Спросите Акера, — захихикал Майхейм. — Он-то знает. Да, Пит, вы были приятелем Эссекса и врагом Кука. Вашим же дядей был лорд Бергли. А знаете ли вы, кто был племянником лорда Бергли?
— Нет, — беспомощно промямлил Мэнкс. — И кто же им был?
— Сэр Фрэнсис Бэкон! — проревел Майхейм и согнулся от хохота пополам. — Да, пьесы написал Шекспир! Совершенно верно! Но идеи Шекспиру дал Пит Мэнкс, который в то время был в теле Фрэнсиса Бэкона! А-ха-ха-ха-ха!..
И доктор взорвался хохотом с плачевным отсутствием всяческого достоинства, так что профессор Акер поспешил удалиться.
— Ну и правильно сделал, что ушел, — сказал, отсмеявшись, Майхейм. — Пойдемте, Пит. Я возьму вам первосортную выпивку.
— Отлично, док! — улыбнулся Мэнкс, вскакивая на ноги. — Думаю, я ее заслужил. Вот это я и называю хорошим заработком!
