Книга: Приключения Пита Мэнкса (Сборник)

Дальше: Генри Каттнер. Шокируйте свою леди

Артур Барнс. Горе Багдада

Grief of Bagdad\ (Thrilling Wonder Stories, 1943, N26), пер. Андрей Бурцев

— Нет, — сказал Пит Мэнкс. — Нет, нет и нет. Больше ни разу. Это мое последнее слово.

Доктор Горацио Майхейм грустно улыбнулся, оглядывая свою знаменитую лабораторию в Плимутском университете с нагромождениями всякой разной аппаратуры от громадных динамо-машин, до самых чувствительных датчиков, и взгляд его остановился на невероятной машине времени.

— Да, мой мальчик, — кивнул он. — Я понимаю ваше отвращение к поездкам в Историческое Прошлое. Вы... гм-м... как бы притягиваете к себе различные проблемы...

— Да со мной вечно что-нибудь происходит! — воскликнул Пит. — А что, если меня укокошат в этом самом прошлом? Нет уж! И хватит нести всю эту чушь!

— Ты совершенно прав, сынок. И все же... — мягко сказал Майхейм и мечтательно возвел глаза к потолку. — Я бы не позвал тебя сюда, Пит, зная, что это место навевает на тебя некоторые грустные воспоминания, но иногда в жизни возникают моменты, когда нужно отбросить эгоистические личные соображения. Вы понимаете меня?

— Нет, но от ваших слов попахивает чем-то подозрительным, — сказал Пит.

— Да, да, — протянул Майхейм и подал знак профессору Акеру, ждущему у двери в лабораторию. Акер склонился над портативным фонографом у двери, затем распахнул настежь дверь. Лабораторию наполнили звуки военного марша, в дверях заплескалось знамя, и в помещение вошел человек средних лет в офицерском мундире.

— Хочу вам представить, — проревел Акер, — Полковника армии США Генри Кроуэлла!

Пит побледнел, так как до него только сейчас дошло значение этого тщательно разработанного действа. На Майхейма и Акера было явно оказано давление, и Пит мог предположить о его причинах. Он был согласен послужить армии или любым другим департаментам своей страны, но совершить еще одну прогулку в Прошлое... Охо-хо!..

Полковник Кроуэлл подошел и пристально посмотрел на Пита, маленького и тощего, но жилистого.

— Это он и есть? — недоверчиво спросил он.

Доктор Майхейм засиял.

— Это человек, который проехал по всей мировой истории, полковник. Он сообразительный и очень способный.

Пит уставился на Майхейма подозрительным взглядом индейки, услышавшей, как точат топор.

— Ладно, — сказал полковник. — Я слышал о вас кое-какие удивительные вещи, мистер Мэнкс!

Пит скромно порозовел. Полковник сел.

— Не стану вас интриговать, — продолжал он. — Я приехал, чтобы попросить вас поработать в интересах национальной обороны. Как вы знаете, мы столкнулись с серьезным кризисом, и нельзя упустить ни одну мелочь, которая помогла бы упрочнить наше военное положение. Ну, вы наверняка знаете, сколько ценных научных секретов потеряно в прошлом. Майя, жители Лемурии, строители пирамид, у всех у них были научные достижения, которых у нас нет до сих пор. Я прав?

Сердце у Пита сильно забилось.

— Да, но у них не было такой военной техники, какая есть у нас... — начал было он.

— Нет-нет! Не будьте так уверены. Есть одна тайна, и если мы сумеем ее раскрыть, то станем владыками воздушного океана. Вы когда-нибудь слышали о ковре-самолете?

В свое время Пит видел «Багдадского вора», поэтому кивнул.

— Конечно,— продолжал Кроуэлл, — это может быть всего лишь сказкой. Но исторические исследования не раз доказали, что у самых буйных сказок и легенд частенько есть реальная основа. Значит, если некая восточная цивилизация в свое время обнаружила, как победить силу тяжести, то мы можем вновь открыть эту тайну. Тогда мы легко смогли бы защитить свои города. Мы могли бы повесить в небе над ними большие платформы с тяжелыми орудиями. Мы могли бы повиснуть над неприятелем на высоте в десять миль и бросать оттуда бомбы. Авиация совершенно бы изменилась! И ваше имя стало бы бессмертным, мистер Мэнкс!

— Я где-то и так бессмертен, — пробормотал Пит, чувствуя, что его сопротивление слабеет. — Но почему вы избрали меня? Любой может совершить эту поездку...

— Но это не так, Мэнкс, — нетерпеливо прервал его профессор Акер. — Вы лучше всех приспособлены к этому. Поскольку вы совершили уже много путешествий во времени, доктор Майхейм с предельной точностью рассчитал ваш временной потенциал и может спроектировать вас точно туда, куда пожелает. А с новичком это не получится.

— К тому же, — добавил Майхейм, — нужен человек инициативный, с быстрым умом, который, как вы, может разрешить любые ситуации, которые там возникнут.

Эта лесть, словно попадание снаряда, уничтожила последние колебания Пита. Он посмотрел на кресло, вздрогнул и стал усиленно думать о славе и патриотизме.

— Ладно, — вздохнул он, наконец. — Посылайте меня, болвана.

Предварительные приготовления были мигом закончены. Загудели мощные трансформаторы, и лаборатория стала мелко вибрировать. Майхейм занялся кнопками и переключателями. Пит занял свое место в кресле и одним ухом слушал пояснения профессора Акера любопытному полковнику Кроуэллу.

— Мы доказали, что по своей структуре Время — это замкнутый круг, в центре которого есть то, что мы назвали Центральным поясным временем сознания. Наш аппарат освобождает сознание от тела, оно оказывается в пределах центрального поясного времени, которое вращается наподобие этакой экстрасенсорной центрифуги, и тут же отбрасывается в предварительно выбранную эпоху. Все просто, как можете видеть...

Полковник казался слегка ошеломленным.

— А кресло, разумеется, связывает сознание с телом в Настоящем, так что путешественник остается под нашим контролем и не может заблудиться в дебрях эпох...

Акер тайком смахнул со лба пот и поглядел на Пита, который мысленно приготовился к старту.

— Эй! Я тут подумал!.. — крикнул вдруг Пит. — Я ведь не единственный, имеющий опыт таких путешествий. Есть ведь еще Акер. Он тоже может совершить поездку...

Акер поспешно подскочил к Майхейму и нажал главный рычаг.

— У тебя шесть недель, Пит! — сказал он.

БЛУМП!

Раздался звук напоминающий тот, что издает засорившаяся раковина, только погромче, и тело Пита Мэнкса вдруг осело в кресле и стало напоминать свеженький труп. Только самыми тонкими инструментами в нем можно было обнаружить жизнь. И в который уж раз Пит Мэнкс полетел в прошлое.

Первым впечатлением Пита были запахи. Ему ударили в нос ароматы немытых людей, собак и коз, плюс смесь запахов специй в содружестве с гниющей водой из сточных канав. В целом это было уже не неприятно, а просто за пределами всякого воображения.

Пит озирался, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. Он стоял на горячем солнце на главной улице древнего Багдада. Шум здесь был потрясающий. Бегали, вопили и играли детишки. Лоточники расхваливали свои товары. Воры нагло срезали у прохожих кошельки, а потом возмущенные граждане с воплями гонялись за ними по улицам.

Пит вздохнул при виде такого варварства. Сам он предпочитал более изящные способы зашибить деньгу. Он оглядел свою одежду, чтобы понять, богат он или беден и может ли жить в тишине, пока занимается поисками ковра-самолета.

Он был одет, как большинство других жителей на улице, в широченные штаны, хлопковый ками от шеи до лодыжек, широкий пояс вокруг талии и красные кожаные туфли. Костюм завершал тюрбан. В кошельке было несколько разных монет, и больше ничего. Пит вздохнул. Вероятно, он опять был ничего нестоящим простолюдином. Как и всегда.

— О, черт! — уловило его ухо восклицание на чистейшем персидском.

На корточках в тени у стены сидел мальчик и с отвращением глядел на пустую медную бутылку. Пит, бывало, тоже печально глядел в пустые бутылки, но не в таком же нежном возрасте!

— Что ты пытаешься состряпать? — спросил он.

Мальчик посмотрел на него, как на барана.

— Ничего я не стряпаю. Я жертва обмана нечестного мага, который продал мне эту бутылку с печатью Давида, сына Соломона, мир им обоим.

— Ну и что, кореш? — не понял Пит.

— Он поклялся, что если проделать определенные пассы и произнести определенное заклинание, то сидящий в бутылке джинн выполнит любое желание. Но ничего не произошло. Меня обманули.

Пит наклонился и похлопал его по плечу.

— Послушай, пацан, ты не понимаешь, но только что перед самым твоим носом произошло волшебство похлеще этого.

Парнишка оказался сообразительным.

— Похлеще джинна? — спросил он. — Откуда вы явились?

— Из очень далеких земель, приятель, — ответил Пит, — которых и вообще еще нет. Фактически, я еще буду рожден лишь через восемнадцать столетий. Это я — джинн со светлыми каштановыми волосами. Ха-ха!

Паренек попытался выдавить из себя улыбку, но не сумел.

— Хочу богатство! — со страхом прошептал он. — Если ты джинн, то сделай меня сказочно богатым!

Пит усмехнулся, Ему доставляло наслаждения разыгрывать этого подростка.

— На это потребуется время, парень. Мы, джинны, не производим бабки из воздуха. Мы просто организовываем все так, что они появляются естественным путем. Так что будь терпелив.

Шустрый мозг Пита уже работал вовсю. Ему был нужен местный уроженец, чтобы помочь с поисками ковра-самолета. Так почему бы не этот доверчивый парнишка, который уже оценил важность Пита Мэнкса?

— Держись меня, дружище, и ты будешь весь в бриллиантах и шоколаде. Как тебя зовут?

— Ахмед аль-Хазред.

— Я буду звать тебя Сабу. И ты можешь звать меня... — Пит сделал паузу, потому что он, разумеется, не знал имя человека, тело которого временно оккупировал. — О, можешь звать меня просто Бо.

— Как пожелаете, Бо. И что вы планируете для начала?

— Фактически, я приехал сюда для небольшого личного дельца. Послушай. Где-нибудь тут живет парень, который летает на ковре-самолете?

Сабу глядел на него без проблеска понимания. Он в жизни не слышал о такой поразительной штуке.

— Ковер-самолет, — повторил Пит. — Летает по воздуху, как «Спитфайр»... я хотел сказать, как птица. Может, ты видел хотя бы его изображения, а?

Сабу озадаченно помотал головой. Пит разочаровано пожал плечами. Но раз мальчик не может помочь, тогда он станет наводить справки, пока не найдет того, кто может. Осторожные расспросы, конечно, не открытая реклама, но все же существовала опасность начать тут всеобщие поиски секретных знаний.

С таскавшимся за ним Сабу, который все еще нес ничего не стоящую волшебную бутылку, Пит начал расспросы. Он расспросил ткачей, ковроделов, котельщиков, торговцев вином в нескольких кварталах извилистой улицы. Но никто не слышал о воздухоплавающем ковре, и многие странно глядели на него — небогато одетого незнакомца, задающего сумасшедшие вопросы.

Дважды Пит напарывался на мелких мошенников, которые обещали за денежное вознаграждение наладить контакт с таинственными силами, если денежки Бо заплатит сегодня, а за результатами придет сюда завтра. Пит презрительно смеялся над такими неуклюжими попытками.

Но одно становилось ясно. Существование ковра-самолета не было общеизвестным. Возможно, изобретатель хранил его в тайне. Пит подумал и решил, что нужно найти способ заставить изобретателя прийти к нему вместо того, чтобы продолжать бесконечные и, вероятно, бесплодные поиски. Но как? Скорее всего, как всегда, предложив немалую прибыль.

Пит сидел на корточках и бешено думал. Сабу со страхом глядел на него. Можно было начать войну, во время которой владелец ковра-самолета мог бы нажить целое состояние. Но военный опыт осады Трои явно не был таким уж успешным. А кроме того, во время войны людей ранили или даже убивали. Нет, идея войны не была такой уж хорошей.

И наконец, Пит остановился на прекрасном решении проблемы. Эстрада! Дайте этим персам идею эстрады, предложите большие деньги за новые оригинальные номера, и волшебник-ковродел поймет, что тут есть немалые шансы превратить свое искусство в наличные. И он полетит к нему, как муха на мед.

А уж узнав местожительство изобретателя, Пит не сомневался в своих способностях подлизаться к нему, подкупить или украсть тайну ковра-самолета.

— Отлично! — закричал он, вскакивая на ноги! — Придумал!

Глаза Сабу стали большими.

— Хэт что-то показал тебе в твоем видении, о, Бо?

— Да-да! Именно видение! А теперь мне нужен театр. Я имею в виду, не знаешь ли ты, где я могу арендовать большое помещение?

Сабу немного подумал, затем предложил дом недавно почившего в бозе богатого торговца драгоценностями. Его гарем был распущен единственной наследницей — сестрой, старой девой, и дом теперь фактически пустовал. Не считая мечети, это было единственное подходящее место в Багдаде, о каком знал парнишка.

Уже через час Пит представился упомянутой леди. В парандже она была достаточно милашкой, чтобы получить работу в любой маслобойне, но это был излюбленный тип Пита для соблазнения. Учтивый, с хорошо подвешенным языком, он выбил ее из равновесия очередями лести, затем окончательно добил залпом деловых фраз.

— Милочка, — сказал он ей, — сегодня день рождения эстрады, только не спрашивай меня, что это такое. Она охватит всю страну, а я единственный, кто может ее создать. Мы возьмем в аренду твой сарай — ты же все равно не зарабатываешь и десяти пенсов (я хочу сказать, таньга), на таком нелепом здании — и оно станет настоящим капиталовложением для тебя. Ты станешь известной по всему Востоку, как патронесса изящных искусств. Разумеется, я понимаю, что финансы тебя не интересуют, так что ты только распишешься за номинальные десять процентов чистой прибыли. По странному совпадению, у меня с собой бланки лишь арендного договора на один год, в которых можно списать нужные изменения. — Пит выхватил пергамент и перо. — Распишись вот здесь, пожалуйста, где пунктир...

Кокетливый взгляд, мимолетное пожатие руки, и она уже душой и телом принадлежала Питу. А главное, ему принадлежала ее недвижимость.

Затем пришел архитектор, чтобы реконструировать здание по техническим требованиям Пита еще за десять процентов будущей прибыли.

В одном из помещений нового театра Пит открыл свой офис с вывеской «Театральное Агентство. Требуются таланты». Он также обклеил весь Багдад листками, на которых было написано, что срочно требуются эстрадные артисты с обещанием славы и шикарного вознаграждения настоящим талантам. Затем Пит расслабился и стал ждать.

Но ожидание, к сожалению, затянулось. Нет-нет, артисты стали приходить, но все они были похожи друг на друга. Это были девушки, которые танцевали на празднествах, и лучшее, что они могли, это исполнить «Танец Семи Вуалей».

— Может быть, это и ценится, — с отвращением сказал Пит Сабу, — но с ними не сделать даже одноактный водевиль, ты ведь согласен?

— Я не знаю, о, Бо!

Тогда Пит отобрал семь лучших танцовщиц, сделал их хористками и обучил нескольким самым простым песенкам из шлягеров своего времени в далеком от Багдада будущем. Эту сценку он назвал «Танец Сорока Девяти Вуалей».

— Теперь ясно, — заметил он, — что мне придется быть не только продюсером этого шоу, но и его режиссером.

Бутылка Сабу подсказала Мэнксу первую идею. При помощи медника он сделал фокус с кувшином, который оказывался пустым, сколько бы туда воды ни наливали. В своей карьере Питу пришлось побывать когда-то помощником фокусника. Естественно, он запомнил кое-какие фокусы своего хозяина и теперь без стеснения пустил их в дело.

Для себя он давно вывел правило, которое никогда не озвучивал, по которому для того, чтобы поразить местную деревенщину, не надо разрабатывать ничего слишком умного. Поэтому он демонстрировал простейшие карточные фокусы, пальто с многочисленными карманами, в которых появлялись яйца, монеты и кролики, а также в кульминации представления распиливал пополам Сабу. В качестве платы за оборудование он обещал десять процентов будущей прибыли.

Далее Пит стал искать музыкантов. Появилось несколько уличных певцов и нищих, играющих на трехструнных мандолинах, а также два старых типчика, выдувающих мелодии из какого-то подобия флейт. Музыка получалась у них странной и монотонной, как у Реймонда Скотта.

Пит сколотил из них октет струнных и духовых инструментов, добавил ударника с самодельным барабаном. Нисколько неудовлетворенный местными музыкальными вкусами, Пит сам написал для своего оркестра песенки, все, что мог припомнить, типа «Избей меня, папаша», «Восемь рыл в баре» и «Свинячье буги-вуги», а также что-то похожее на «Волжского лодочника» Глена Миллера.

Когда оркестр начал репетиции, оказалось, что у одной девушки настоящий талант, и Пит стал делать из нее звезду эстрады. Разумеется, всем певцам и музыкантам Пит обещал все те же мифические десять процентов, если они будут терпеливыми.

— К сожалению, малыш, — вздыхая, пожаловался Пит благоговейно взирающему на него Сабу, — но люди часто не понимают, что истинный гений — это руководитель.

Премьера шоу прошла гладко, деньги потекли рекой, но Пит, решающий все проблемы в одиночку, зашивался в делах. Сабу, как мог, помогал ему, однако, он не умел вести счета и писать финансовые отчеты.

И, конечно же, Пит не забывал за всей этой суматохой о своей главной цели — найти неуловимый летающий ковер. Парами, тройками, десятками, а затем и сотнями полными надежд артисты приходили в офис Пита и пытались убедить его, что именно они — те, кто ему нужен. Жонглеры, менестрели, акробаты, странствующие сказители и многие другие размножались не хуже бацилл чумы.

Тогда Пит нанял двух помощников выслушивать сплетни и слухи, которые были похожи друг на друга и неимоверно скучны. Все, что хотел знать Пит, это слышал ли кто-то о парне с ковром-самолетом? Никто не слышал.

Потом появилась еще одна проблема. Пит не был ей удивлен. В его путешествиях во времени вечно случалось нечто подобное. Однажды утром Сабу прибежал к нему, запыхавшийся, и принес сообщение.

— О, Бо! — задыхаясь, закричал он. — Могущественный Али Бен Махмуд требует, чтобы ты пришел к нему!

— Кто этот Бен... как его там? — вздохнул Пит. — И почему он не может сам прийти ко мне?

— Али Бен Махмуд, о, Бо, калиф Багдада! — воскликнул Сабу и понизил голос. — Он очень злой калиф, о, Бо, подданные которого стонут от несправедливых налогов и трепещут от ужаса, если он недоволен.

— Нечестная политика, верно? — цинично усмехнулся Пит. — И чего же он хочет?

— Я думаю, ты вызвал его неудовольствие своим шоу. Калифа всегда возмущает, когда кто-то другой делает деньги больше, чем он сам.

Пит мельком оглядел сделанные на заказ шелка, усыпанные драгоценными камнями, и усмехнулся с изрядной долей тщеславия.

— Значит, дела у нас в порядке, — удовлетворенно сказал он. — Ну, давай поставим на место этого мелкого политического деятеля.

Сабу заколебался.

— Было бы лучше, о, Бо, если бы ты был представителем высокого сословия. Какой у тебя титул в тех далеких землях, откуда ты прибыл к нам?

— Ну, когда-то я был капралом Вооруженных Сил Соединенных Штатов. Думаю, никто не даст мне пинка, если я повышу себе звание. С этого момента можешь звать меня майор.

— Превосходно, о, майор Бо! Это произведет на калифа впечатление. А теперь следуй за мной.

Дворец, куда Сабу привел Пита, был истинным образцом персидской архитектуры, некоей помесью стилей с куполами, минаретами и полукруглыми арками. Однако, Али Бен Махмуд, толстый и усыпанный драгоценностями, оказался не помесью, а чистейшим деспотом от тюрбана до сандалий.

Пит низко поклонился, едва не задев тюрбаном землю.

— Майор Бо к вашим услугам, калиф. Чем обязан?

Али Бен кинул на легкомысленного посетителя взгляд василиска, или, может быть, льва, с которым тот смотрит на отбивную перед тем, как приступить к трапезе.

— Моих ушей достиг слух, — сказал он, — что ты ищешь ковер-самолет.

— Да, Бен, — не стал отпираться Пит. — Где-то здесь живет парень, который изобрел летающий коврик. И я пытаюсь найти его.

— Если подобное чудо существует в Багдаде, оно должно принадлежать мне.

Али Бен обменялся с Питом долгим взглядом. Пит прочистил горло. Это было именно то, чего он опасался — жесткая конкуренция, сметающая все со своего пути.

— Несомненно, Бен, вы правы. Если я отыщу эту вещь, тот принесу ее прямо вам. Я всего лишь хочу перекинуться парой слов с ее изобретателем.

— Никаких «если», майор! — рявкнул калиф. — Ты же абсолютно уверен в существовании этого ковра-самолета. Если ты немедленно не принесешь его мне, то я заподозрю тебя в измене. А это тебе совсем не понравится. — И он чиркнул толстым пальцем себя по горлу с таким выражением лица, что Пит сразу понял — калиф не шутит.

Пит тут же вспотел.

— Дай мне время, Бен. Скажем, четыре недели, ладно? За это время я уж точно разыщу изобретателя.

Он с трудом подавил улыбку, когда калиф согласился. Все складывалось прекрасно. Если он потерпит неудачу, то через четыре недели вернется в свой двадцатый век.

Но Али Бен Махмуд тут же испортил ему настроение.

— Чтобы ты все понял правильно, майор Бо, я объявил о новом налоге. Пятьдесят таньга в день для всех владельцев театров.

Пит молча пожал плечами. Это было пустяком по сравнению с его нынешними доходами. Но калиф продолжал:

— И нечего пожимать плечами, Бо! Этот налог будет ежедневно увеличиваться на пятьдесят таньга, чтобы ты не тянул с поисками ковра-самолета. — Он ласково улыбнулся. — Неуплатчиков налога, конечно же, ждет... — И он снова сделал симпатичный жест по горлу.

Пит закашлялся. В Багдаде явно привыкли играть грубо.

— Хорошо, Али, как скажете. Я приложу все усилия в поисках.

И, поклонившись, Пить покинул Присутствие, бормоча ругательства себе под нос.

Вернувшись в свой офис, Пит произвел подсчеты и понял, что все нужно делать быстро. Через десять дней такой прогрессивный налог превысит прибыль.

Чтобы дать себе фору, он тут же решил организовать гастрольные выступления. Красота этой схемы состояла в том, что, помимо увеличения дохода, она позволит послать ему агентов во все уголки страны и увеличит возможности, что слухи об его поисках достигнул ушей и глаз изобретателя ковра-самолета. В этот же день куча агентов отправились с караванами во всех направлениях.

К концу второй недели агенты Пита прошерстили всю страну и, хотя они вернулись с рассказами об успехе выступлений и сумками, набитыми золотом, ни слова не было сказано об успехах в настоящей цели путешествий.

Чем больше проходило времени, тем упорнее пришлось Питу искать источники дополнительных доходов. Его буги-вуги охватили всю страну, их играли и пели от забегаловок до гаремов. И Пит быстренько организовал Союз Композиторов и Исполнителей, который состоял из него самого и Сабу.

С помощью калифа, казна которого начинала трещать от налоговых сборов на представлениях Бо, был поспешно принят закон, запрещающий людям петь песни и исполнять музыку, не купив лицензию на каждое произведение. У диктатуры есть и полезная сторона, подумал при этом Пит.

Несмотря на возросшие доходы, Сабу был напуган этим союзом со Злом в лице калифа. Пит безуспешно пытался успокоить его, беспечно повторяя известный политический афоризм: «Если врага нельзя разгромить, к нему можно присоединиться».

Но у Бо были свои заботы, и они росли в геометрической прогрессии. Али Бен Махмуд жаждал тайну ковра-самолета. Одновременно он ревновал к способностям новоявленного магната майора Бо, и хотел его разгромить. Конечно, он мог бы просто казнить Бо, но тот уже был очень популярным человеком в халифате, и последствия могли быть непредсказуемыми. А кроме, того, калифу было выгоднее драть с него налоги, чем уничтожить.

Али Бен с удовольствием наблюдал за безумными корчами Пита. Ему было интересно посмотреть, сколько сможет заработать этот человек, прежде чем возрастающий в геометрической прогрессии налог погубит его.

Не было никакого реального спасения, и Пит знал это. Это была гонка со временем. Он расположил свои предприятия в пирамидальную структуру и должен был постоянно расширять их, чтобы протянуть до того времени, когда доктор Майхейм не спасет его. Продажа лицензий позволила ему протянуть еще несколько дней, но все равно впереди оставалась целая неделя.

Его ум никогда не работал так быстро. Он уже ввел косметику и экзотические прически на своих хористках, чтобы подготовить общественность. Потом собрал художников, проинструктировал их в тонкостях искусства косметики и открыл «Чиз-Прически Бо, Косметикус» под девизом «Украшайте себя для мужей».

Как и все классные салоны красоты, «Чиз Бо» стал пользоваться колоссальным успехом. Все багдадские милашки были ужасно довольны под своими чадрами, а там еще были помещения для косметики, маски для лица и многое другое. И все было бы ничего, вот только не поступало никаких новостей об этом проклятом ковре.

Поскольку крах близился с каждым часом, Пит с ужасом стал рассматривать свою финансовую империю. Предприятия развлечений Бо и их филиалы разветвлялись почти до бесконечности. Когда наступит катастрофа, знаменитая битва под Полтавой покажется по сравнению со здешними событиями детской возней в песочнице.

Но крах был неизбежен, и день его настал. Налог стал таким высоким, что его невозможно было заплатить, и Питу пришлось отправить сборщика налогов с пустыми руками. Уже через час улица заполнилась стуком копыт, это приехала полиция на верблюдах, чтобы арестовать Пита.

— Сабу, — сказал Пит с сожалением, — это конец. Мы так и не нашли ковер-самолет. Так что забирай-ка лучше все, что накопил, и сматывайся — тут запахло жареным.

Сабу уже привык к странному языку джинна и понял, что Бо собирается залезть обратно в волшебную бутылку и больше из нее не показываться. Но Сабу был верен ему. Бо обещал ему богатство и сдержал обещание, так что Сабу не хотел его бросить на произвол судьбы.

Пит стал уговаривать парня немедленно бежать, но не успел он закончить, как мир вокруг стал искажаться и уменьшаться, и путешественника во времени понесло назад домой...

БЛУМП!

Пит вскочил на ноги, и приготовленные слова застряли у него в глотке, послышался лишь не вполне приличный звук. В пустую лабораторию тут же вбежал профессор Акер.

— А, это ты, Мэнкс! — сказал он. — Тошнит? Мы ждали тебя только через час. Была ли успешной поездка?

Пит сел на кушетку, стараясь сориентироваться в родном мире, и слушал нетерпеливые расспросы Акера.

— Замолчите, — прервал он, наконец, профессора. — Нет там никакого ковра-самолета. А теперь помолчите и дайте подумать.

Прошло несколько минут, и Акер уже стал тревожиться. Безмолвный и задумчивый Пит — это действительно странное явление.

— Что-то не так, Мэнкс? — наконец рискнул спросить он.

— Все не так, — проворчал Пит. — Есть в Багдаде хороший пацан, которого я оставил в затруднительном положении. А, кроме того, у парня, чье тело я занимал, тоже будут проблемы. Слушайте, профессор, ответьте мне на один вопрос.

Он изложил свою проблему и получил озадаченный, но ясный и точный ответ.

— Понятно, профессор. Тогда я должен вернуться обратно в то время. Скажем, на четыре часа. Вы сможете запустить меня без Майхейма?

— Конечно, мой дорогой, — кивнул Акер и по-новому взглянул на Мэнкса, внезапно поняв, что таится в глубине души этого внешне нелепого человечка.

Для того, чтобы вернуться в то осиное гнездо лишь затем, чтобы помочь мальчишке, который обратился в прах уже много столетий назад — для этого нужно быть по-настоящему храбрым.

— Но ты понимаешь, что я могу послать тебя примерно в то же время, но не могу сказать, в чьем теле ты окажешься? — спросил Акер.

— Конечно, — кивнул Пит. — Все равно хуже не будет, чем тогда, когда я убрался оттуда.

Он мрачно уселся в кресло машины времени и наблюдал, как профессор Акер настраивает датчики.

— Поехали!

БЛУМП!

Ослепительный солнечный свет на мгновение заставил Пита Мэнкса зажмуриться, но на сей раз вокруг не было слышно шума Багдада. Вместо него вокруг была тишина. Тогда Пит открыл глаза, с любопытством осмотрелся и увидел вокруг пустыню.

Он снова был одет в тонкие шелка, но вместо тюрбана на голове теперь был бурнус. Он сидел верхом на прекрасной черной лошади. А позади, очевидно, ожидая приказов, была команда из трех дюжин хорошо вооруженных всадников.

Очевидно, он был кочевником, командующим группой пиратов пустыни. А впереди лежал Багдад, дрожащий в жарком мареве. Курс был ясен. Он протянул к городу мускулистую, загорелую руку.

— Вперед! Пришпорьте коней, ковбои! — заорал Пит.

Бандиты одобрительно завопили в ответ.

— Наш шейх Хассан произнес могучее заклинание! Вперед!

И всадники понеслись через пустыню.

Когда они подскакали к стенам Багдада, городские стражники подозрительно посмотрели на Пита, который выехал вперед.

— Чего надо? — спросили они.

— Открывайте! — властно прокричал Пит.

— Открывайте? Как бы не так! А кто ты такой?

— Открывайте, ты, хам! — проревел в ответ Пит. — Посол с особыми поручениями к Али Бену Махмуду!

Блеф сработал. Стражники посмотрели друг на друга, затем открыли ворота и позволили проехать Питу и его отряду. До Пита не сразу дошло, что его слова «ты, хам», непонятные здешним жителям, потом пересказывались на базарах и со временем стали легендарным паролем для прохода — Сезамом.

Второй раз, перед воротами дворца калифа, блеф не сработал, но Пит добавил к нему еще одно предложение.

— Скажите Али, что я — изобретатель ковра-самолета, — заявил он.

Посыльный исчез во дворце и вскоре вернулся с выпученными глазами.

— Незнакомцу разрешают войти, — сказал он. — Одному.

Пит нагло усмехнулся и велел своим парням следовать за ним. Они всей оравой ввалились в приемный зал Али Бен Махмуда. Калиф, как обычно, ел виноград, суя в рот целую кисть, обгладывая ее и выплевывая зернышки, как пулемет. С бесстрастным лицом он уставился на дикую делегацию.

— Ты создатель ковра-самолета?

— Да, я, — кивнул Пит. — И могу сделать один для вас, прямо в вашем дворце, если согласитесь на одно условие.

Али рассеянным взглядом поглядел куда-то вдаль.

— Какое условие?

— У вас под стражей содержится парень по имени майор Бо и мальчишка с бутылкой — Сабу. Они не сделали ничего плохого. Освободите их, и ковер ваш.

Али осушил кубок вина.

— Я мог бы заставить тебя раскрыть свою тайну, — заметил он, — и без всяких условий.

Пит обнажил зубы в уверенной усмешке и взглянул на своих людей. Ситуация находилась в шатком равновесии. С одной стороны, у Пита не было сил начинать полноценную войну с армией калифа. С другой стороны, сам калиф понимал, что проще пойти на мелкую уступку и избежать кучи хлопот, чем рискнуть твоей толстой шкурой.

Питу было нужно, чтобы Бо и Сабу отпустили прежде, чем он начнет выполнять свой план, потому что потом он мог вернуться в свое время прежде, чем удастся спасти их.

— Может, и так, — вкрадчиво сказал он. — Но Али Бен Махмуд, мир с ними всеми, мудр и наверняка понимает, что можно завладеть этой тайной без всяких проблем. Зачем же ему зря тратить время и кровь?

И, усмехнувшись, Пит взглянул на личных стражников Али.

Али сунул в рот какую-то сладость и стал размышлять. Затем хлопнул в ладоши.

— Привести сюда Бо и парня с бутылкой, — велел он.

Все стояли вокруг, выдерживая вооруженное перемирие, когда в зал ввели двух избитых человек. Майор Бо выглядел близким к помешательству. Сабу явно пытался рассказать ему, что он делал в течение прошлых недель, но Бо ничего не мог понять. Сам же мальчишка был в лучшей форме, хотя и явно отчаявшийся.

— Эй, паренек, ты опять тер эту бутылку? — усмехнулся Пит.

Сабу уставился на Хассана, по-прежнему сжимая в руках медную бутылку.

— Да, о, шейх!

— И опять вызвал джинна. Только на сей раз джинн во мне, понимаешь?

В глазах Сабу вспыхнула надежда.

— Ой! Ты спасешь меня и майора Бо?

— Да. Вы оба свободны, только побудьте поблизости какое-то время. И обещай мне не тереть больше эту бутылку. А то это может вызвать ненужные проблемы.

— Хватит этой непонятной болтовни, — прервал Пита калиф. — Ну, и где же обещанный ковер-самолет?

— Я сразу же начну работать над ним, Али. Мне только нужны ткачи и котельщики.

Работая день и ночь без всякого трудового договора, ткачи сделали огромный шелковый гобелен, покрывший почти весь внутренний двор и сделанный в форме пятиконечной звезды.

Они также соорудили ремни и плетеную корзину. Поскольку лаки уже умели изготовлять в эту эпоху, Пит получил их без труда и тщательно пропитал ими гобелен. К утру второго дня лак окончательно высох. В центре гобелена Пит написал арабскими числами: П-38.

Калиф, вежливо бесстрастный, осмотрел магическую надпись с плохо скрываемым суеверным страхом.

— Это и есть ковер-самолет? — спросил он.

— Да, калиф, — ответил Пит. — Самая быстрая штука в мире, которая летает. И вы первый прокатитесь на ней!

Али Бен поперхнулся сладостями, которые вкушал, но мужественно откашлялся, сел на ковер, скрестив ноги, и велел взлетать. Пит торопливо объяснил, что еще не все готово.

Тем временем Пит проинструктировал котельщика, и тот сделал две тонкие медные трубки дюймов по пятнадцать длиной, и короткий цилиндр шесть дюймов в длину и три в диаметре. Все это установили на треногах, и цилиндр заполнили железными опилками.

— А теперь, парень, отдай мне свою медную бутылку, — сказал он Сабу, — и я выпущу из нее еще одного джинна.

— Бишмалла! Еще одного джинна? Вашего брата, господин? — воскликнул Сабу, дрожа от страха и восхищения.

— Вот именно.

Пит налил полбутылки воды и присоединил к ней одну трубку, ведущую к цилиндру, а вторая трубка вела от цилиндра к гобелену.

Вечером Пит поднялся на башню в сопровождении калифа, пристально наблюдающего за ним, и осмотрел окрестности. Небо было ясным, горизонт отчетливо выделялся на закате. Пит покачал головой и пошел вниз.

— Предзнаменования и звезды не велят сегодня лететь. Может быть, завтра, — сказал он.

На следующее утро он повторил этот ритуал с тем же результатом. Калиф стал заметно раздражаться. К счастью, вечером третьего дня Пит увидел, что горизонт закрыт стеной пыли. Надвигалась песчаная буря.

Пит с удовлетворением усмехнулся.

— Завтра настанет великий день, Али, — сказал он. — Ночью как следует выспитесь. — И добавил рабочим: — Вы получили инструкции, начинайте действовать. Разжигайте огонь.

Ткачи в замешательстве собрали вместе углы пятиконечного гобелена и крепко сшили их, оставив лишь маленькое отверстие. В него Пит вставил тростник с откидным клапаном и поспешно отлакировал швы.

— Может немного протекать, — сказал он, как будто в Багдаде хотя бы одна душа понимала, о чем он говорит, — но, думаю, не фатально.

Под соединенными бутылкой и цилиндром Пит разжег маленькие костерки. Вода закипела и из бутылки через железные опилки пошел пар.

— Видишь ли, — сказал Пит Сабу, — по словам профессора Акера, раскаленное докрасна железо энергично взаимодействует с паром и дает окись железа. И при этом высвобождается много водорода, который по тростнику поступает в похожий на мешок ковер-самолет.

Всю ночь Сабу доливал в медную бутылку воду, и в воздушный шар поступало все больше водорода. Как только шар, надуваясь, зашевелился, ткачи и котельщики с криками умчались прочь. Только у воинов Пита достало храбрости остаться и наблюдать, как постепенно поднимается и, наконец, повисает в воздухе большой газовый баллон. Пит предусмотрительно опутал его ремнями и снизу прикрепил корзину, пока он еще лежал на земле. А ремни он привязал к фонтану Али.

На рассвете началась буря, но, защищенные высокими стенами Багдада, ее мало кто заметил. Али Бен Махмуд и не подумал о ней, когда увидел парящее у себя в саду чудовище.

Когда совсем рассвело, Пит изысканно поклонился калифу.

— Ковер-самолет, о господин, ожидает своего пассажира, храброго Али Бена Махмуда.

Воздушный шар, парящий уже выше стен дворца калифа, собрал большую толпу, тем более, что Пит заранее пустил слух, что этим утром сам калиф собирается полететь на ковре-самолете. Когда калиф показался у шара, толпа тихо ахнула и нерешительно зааплодировала. Так что калиф уже не мог идти на попятную.

И Али ступил в корзину.

— Только велите ему подниматься, — сказал Пит, — и ковер пойдет вверх. Прикажете спускаться — и увидите, что произойдет. Если захотите спускаться быстро, выбросьте камни, которые я положил в корзину.

— Поднимайся, о ковер-самолет, — дрожащим голосом сказал Али круглому гигантскому шару.

Пит ятаганом обрубил привязь. Шар подскочил вверх и был тут же пойман бушующим над стенами Багдада ветром.

Шар рванулся, закрутился и ринулся прочь от города.

Последнее, что услышала толпа, были вопли Али Бен Махмуда, велящие ковру опускаться, да град камней ударил по крышам города, когда калиф выбросил щебень.

Через три минуты после конца представления и исчезновения Али, население уже выражало, как могло, сердечную радость по поводу пропажи.

— Слушайте все, — крикнул им Пит. — Я объявляю Сабу новым народным калифом Багдада. А мои помощники будут его советниками. Будь же хорошим правителем, парень, таким, как майор Бо, который нравился людям. Снижай налоги. Поощряй торговлю, борись с преступностью и будь милосердным. А теперь настало мне время покинуть тебя. Джинн закончил свою работу, парень. Прощай.

На лице Сабу застыла смесь замешательства, гордости, радости и горя при прощании с самым могущественным из всех джиннов.

БЛУМП!

Лаборатория Майхейма кружилась все медленнее и, наконец, остановилась. Пит облегченно вдохнул и слез с кресла машины времени, чтобы поздороваться с профессором Акером, доктором Майхеймом и полковником Кроуэллом. Кроуэлл хмурился.

— Профессор Акер сказал мне, что вы потерпели неудачу в своей миссии, — недовольно сказал он.

— Ну, я не знаю. Фактически, не существовало никакого ковра-самолета, пока я сам не изобрел его. — И Пит поспешно рассказал о том, что случилось. — Но армию это не заинтересует. Однако, я придумал, как можно избавиться от Гитлера. Это сработало с шишкой в древнем Багдаде. Я совершил там государственный переворот.

— Государственный переворот! — Полковник возвел очи к небу, слова буквально застывали у него во рту. — Господа, мне очень жаль, что я впустую потратил свое и ваше время в этих бесплодных усилиях. Даже если все это и не грандиозный обман, то ценность вашего изобретения явно изрядно преувеличена!

— Я приложил все усилия, чтобы помочь, — печально сказал ему Пит.

Полковник Кроуэлл раздраженно надел фуражку.

— Военному отделу,— сказал он, — не понравится мой отчет об этом эпизоде. Доброго вам дня!

Дверь с треском захлопнулась за ним.

Оба ученых сердито уставились друг на друга.

— Ну и как вам нравится это? — спросил доктор Майхейм. — Мы уговариваем Мэнкса совершить поездку в прошлое, прилагаем все усилия, чтобы помочь национальной обороне, и что получаем вместо благодарности? Мне хочется послать полковнику Кроуэллу счет за энергию, которую мы потратили на него.

— Бросьте, — простонал Пит. — Как будто вам мало еще неприятностей. Вам-то нечего волноваться, вы слишком стары, чтобы вас забрали на фронт. Но меня-то они могут загрести только так. Мне же всего тридцать семь, и у меня есть военный опыт.

— Какой военный опыт? — насмешливо фыркнул Акер.

— Артиллерийский, вот какой. Я получил спецтренировку для узкоспециализированной работы.

— Какой-такой работы?

— На ярмарке в Кейси я зарабатывал по десять долларов за выстрел, — вздохнул Пит. — Я был Человек — Пушечное Ядро!

Назад: Артур Барнс. Волк с Уолл-Стрит

Дальше: Генри Каттнер. Шокируйте свою леди