Глава 6. Фрэнк Миллер

Я проворочался в своей постели несколько часов прежде, чем смог наконец уснуть. Но стоило мне провалиться в спасительное небытие, как в угасающее сознание ворвалось неприятное ощущение – то, которое я испытывал, когда оказался возле ямы в лесу.

Я открыл глаза, тихо чертыхнулся и уставился в темнеющее окно. Остатки сна тут же разлетелись прочь, как встревоженные птицы. Таращась сквозь мутные стекла сумрачного номера, я не сразу понял, что давящее ощущение усилилось. Теперь мне на самом деле казалось, что кто-то наблюдал за мной со стороны, оставаясь в тени.

Но в спальне никого не было. Весь отель хранил напряженное молчание, утопая в оковах морозных сновидений. Только где-то на ночной аллее уныло завывал ветер, и изредка скребла по ставням обледенелая ветка хвои, растущей под окном.

Решив, что я все равно больше не усну, я поднялся с постели и шагнул к старому деревянному комоду у противоположной стены, где стоял красный телефонный аппарат. Протянув к нему ладонь и рывком схватив трубку, я набрал номер и несколько секунд прислушивался к раздражающим гудкам на той стороне провода.

– Какого черта и кому не спится в такое время? – голос младшего Фостера прозвучал привычно грубо, но в нем не было ни намека на сонливость.

– Мне кажется, он за мной следит, – прямо ответил я, прикуривая сигарету.

Робкое пламя зажигалки на миг выдернуло из темноты смутные очертания комнаты, сделав их призрачно-оранжевыми, как будто все вокруг утопало в каком-то адском, потустороннем свечении.

– Миллер? – Колин казался слегка озадаченным. – Кто следит?

– Наш приятель без головы.

На том конце трубки зависла короткая пауза, после чего Фостер наконец произнес:

– Ты его видел?

– Нет, – протянул я, выталкивая из легких густой дым. – Но как будто чувствую его присутствие. Когда я выбирался из ямы в лесу, со мной произошло нечто похожее.

– Интересно, – голос Колина прозвучал громче. – Возможно, он ощущает опасность, исходящую от тебя. Может, он понял, что мы задумали поймать его.

Я затушил окурок о резные стеклянные края пепельницы, тут же прикурил еще одну, откашлялся и пробормотал:

– Ты пока не откопал ничего интересного?

– Как раз этим занимаюсь, изучаю бумаги отца. Здесь есть упоминания о некоторых давних событиях, которые могут быть нам полезны, – в трубке раздался громкий шелест спешно листаемых бумаг. – Например, вот это: в одной заметке упоминается, что индейцы зарыли заживо одну из жительниц поселения. Если я правильно перевел, это произошло как раз…

– Яма, – я выдохнул, ощущая, как по спине пробежал холодок. – Они закопали ее в той чертовой яме в лесу. Значит, Алекс Грей был прав, и тело на самом деле пролежало в земле не один десяток лет.

– Верно, – шум прекратился, и голос Колина снова стал отчетливо слышен. – Я тоже об этом сразу подумал. Это событие могло бы выглядеть дико, но вряд ли анишинаабе стали бы погребать заживо человека без веских на то оснований. Насколько я помню из рассказов отца, этот народ отличался миролюбивым характером. Так что… Возможно, так они пытались остановить Киччауру.

– Закопав его, пока он находился в чужой оболочке, – задумчиво проговорил я.

– Ага, – просто ответил Фостер. – Как тебе такая теория?

– Звучит как чушь собачья, – я раздавил второй окурок. – Но это лучшее, что у нас сейчас есть.

– Знаешь, если это окажется правдой, то мы можем использовать этот способ. Нужно только понять, в ком именно сейчас засела тварь.

– В этом-то и проблема, Фостер, – я поборол острое желание закурить снова и убрал полупустую пачку в верхний ящик комода. – Эта дрянь явно не станет прыгать у нас перед носом. Думаю, после того как она выбралась из ямы и сменила облик, она будет вести себя предельно осторожно, чтобы снова не попасть в ловушку.

– Я тоже об этом подумал. Поэтому решил заняться бумагами своего покойного старика еще раз.

– Ладно, Фостер, – я зевнул. – Позвони мне сразу, как только узнаешь что-нибудь еще.

– Как скажешь, легавый.

В трубке прозвучал короткий смешок, а затем она разразилась унылыми гудками. Я уже собирался было положить ее на рычаг, но внезапно передумал. Слова, озвученные не так давно Фостером на его ферме, пронеслись в моей голове, породив один настойчивый вопрос.

Поэтому я вновь потянулся к циферблату и набрал другой номер – тот, который после трехминутных поисков отыскал на поблекших страницах городского справочника, безучастно валяющегося на крышке комода.

– Алекс Грей, – сухо, но слишком бодро для этого времени суток проговорили из провода.

– Как забавно, – заметил я. – Жители Норт Ривер никогда не спят по ночам?

– Фрэнк Миллер? – казалось, собеседник был неприятно удивлен. – Какого черта тебе нужно?

– И тебе доброй ночи, – равнодушно обронил я. – Ты все еще копошишься в останках из ямы?

– Именно этим и занимаюсь, – мрачно оповестил голос.

– Хорошо, – я кивнул в пустоту. – А пока можешь провести для меня небольшую лекцию по медицине? Как самый главный и опытный специалист в Норт Ривер?

– Напрасно подмазываешься, Миллер, – мгновенно отреагировал Грей, но я заметил, что его тембр немного смягчился.

– Мне правда не обойтись без твоей помощи.

– Ладно, – милостиво протянул коронер. – Что тебе нужно?

Я сбросил с себя остатки сонливости, собираясь с мыслями. Пожиратель лиц не просто так отбирал определенные тела, тщательно выискивая своих жертв. Для этого нужна была определенная причина. Она должна была быть.

– Ты говорил Косгроу, что тело из ямы оказалось женским и не старше семнадцати лет? – вспомнил я. – У нашего маньяка из Норт Ривер своя особая система – он предпочитает дам помоложе. Если отбросить психологические мотивы и прочую шелуху, остановившись сугубо на физиологических причинах… Чем могут так сильно отличаться молодые женские тела от всех прочих?

– Исключительно на физическом уровне?

– Да.

Каким бы заносчивым, раздражительным и невыносимым человеком ни был Алекс Грей, я не мог поспорить с тем, что когда дело касалось науки или медицины, в этом ему не было равных. Он не задавал лишних вопросов, не раздумывал часами в поисках ответа. Его мозг работал четко и быстро, как будто электронная вычислительная машина.

– Существует определенный период в жизни женщины, когда ее гормональный фон работает особенно активно, – начал он. – В позднем детском и раннем юношеском возрасте тело производит максимум веществ для поддержания роста клеток. У девушек в это время наблюдается самая значительная концентрация эластинов и коллагена в тканях, которая снижается по мере взросления и в период вынашивания ребенка.

– Чем так примечательны эти вещества?

– Ну, – Алекс ненадолго задумался. – Именно это помогает беременным не лопаться как воздушный шар и не разрываться надвое во время родового процесса.

– И в этом все отличие? – разочарованно протянул я.

– А чего ты хотел, Миллер? – голос Грея снова стал раздраженным. – Ты ждал чего-то экстраординарного? Вся разница лишь в том, что молодую женскую кожу можно растянуть настолько, насколько только пожелаешь.

Я почувствовал, как глубоко в мозгу пронеслось ослепительное озарение. Быстро поблагодарив коронера, я отключился, вернулся к себе в постель и сделал глубокий вдох.

Вот почему пожиратель лиц охотился только на молодых девушек. Используя их тела как жуткий, самодельный скафандр, он мог не опасаться разоблачения, надежно скрываясь за своей мертвой маской. Податливая, плотная молодая кожа не причиняла ему никаких неудобств в носке. Он легко сливался с телом жертвы, сращивался с ним, становясь одним целым. И умело скрывал все следы своего преступления. Ни шрамов, ни рубцов, ни отметин.

***

– Вы бы послушали себя, – воскликнул Косгроу, отчего несколько человек, сидящих за соседним столиком, обернулись. – Неужели вы на самом деле собираетесь зарыть в землю живого человека?

– Не глупи, офицер, – тихо возразил Колин. – Фактически, закапывать живьем никого не придется, потому что девушка уже мертва. Я ведь тебе уже все объяснил.

Мы трое сидели в «Голодном Гарри», медленно потягивая горячий грог из высоких стаканов, и ломали голову над тем, что стоит предпринять. Я полагал, что лучшей тактикой в сложившихся обстоятельствах было бы просто ждать. Набраться терпения и смиренно выждать несколько недель, если понадобится – месяцев. По крайней мере, осторожное поведение помогло бы избежать новых жертв. Я надеялся на то, что пока пожиратель лиц считает, что находится вне опасности, он не станет искать для себя новое тело.

– Я не раз сталкивался со странными делами вроде этого, – повторил я снова. – Иногда на самом деле лучше сделать вид, что ничего не произошло и затаиться. До тех пор, пока мы не будем точно знать, что нам делать и как вычислить монстра. Ни к чему его пугать.

– Пугать? – Косгроу округлил глаза и едва не поперхнулся своим напитком. – Я не думаю, что эта тварь боится кого-либо из нас, Миллер. Да и с чего ты взял, что если мы будем бездействовать, она оставит жителей Норт Ривер в покое?

– Жительниц, – машинально поправил я. – Косгроу, пожиратель лиц не настолько туп, чтобы менять свои оболочки без особой необходимости. Скорее всего, он делает это только тогда, когда старается получше спрятаться.

– В этом есть какой-то смысл, – кивнул Фостер, взмахом ладони попросив Хейли Тейлор принести еще грога. – Я согласен с Миллером. Лишняя суета вокруг этого дела может привести к катастрофическим последствиям.

– О чем это ты говоришь?

Косгроу непонимающе уставился на него, пока неудавшийся фермер шумно прихлебывал прямо из общего графина, допивая остатки горячего пойла, сильно пахнущего пряностями.

– Он говорит о том, что мы можем спровоцировать тварь на новое убийство, – ответил я вместо Фостера. – Да и, без обид, Косгроу, но твоя идея о его заточении не выглядит удачной. Даже если мы сумеем понять, в ком именно сейчас засел пожиратель лиц и схватим его, у нас нет гарантии того, что монстр останется за решеткой. Вполне вероятно, что его вообще невозможно одолеть привычными методами.

– По-твоему, закопать человека – это лучший метод?

– Пока что это – единственный вариант, похожий на реальный план, который раскопал Фостер, – спокойно произнес я.

– Ну да, – полицейский снова поморщился. – Возьмем и посадим одного из жителей Норт Ривер в яму, а затем засыплем землей. Потом пропустим по бокальчику и скажем всем, что это было необходимо в целях безопасности всего города. Это на самом деле звучит как реальный план.

– Хватит ворчать, офицер, – протянул Колин, облизывая влажные от грога губы. – Пока что мы еще никого не собираемся хоронить заживо и даже не знаем, кому будет уготована эта дерьмовая участь.

В «Голодном Гарри» было непривычно тихо и пустынно, если не считать нескольких постояльцев, торчащих у окна. Хейли Тейлор со скучающим видом трещала с кем-то по телефону за барной стойкой, пока хозяин заведения монотонно растирал по деревянным полкам сильно пахнущий полироль.

Мы притащились сюда минут тридцать назад, чтобы избавиться от назойливого внимания Кейт Робертсон. После бессонной ночи и я, и Колин Фостер выглядели не лучшим образом. Однако времени на отдых не было – никто из нас троих не мог расслабиться, пока мы не выясним, в чьем именно обличии сейчас разгуливала тварь.

– А что, если пожиратель лиц прикрывается телом Беттани? – произнес неожиданно Косгроу. – Мы ведь все прекрасно понимаем, что есть всего два варианта: Кристал или Бет. Но что, если это все же Бет, Миллер? Ты просто возьмешь и зароешь ребенка в яме?

– Мы уже обсудили это, Косгроу, – процедил я сквозь зубы. – Если монстр сейчас внутри Беттани Сандрес, значит, она уже все равно мертва.

– Ты не можешь знать этого наверняка, – голос полицейского прозвучал громче.

– Эй! – Колин ударил ладонью по столу, отчего по залу разнесся гулкий шлепок. – Прекратите уже. Мы понятия не имеем, какая из двух девушек лжет нам. Так что здесь не о чем говорить.

Я промолчал и вернулся к своему стакану. Фостер был прав – на данный момент мы даже не догадывались, кого из старшеклассниц выбрал в лесу той ночью пожиратель лиц. После того, как мы с Косгроу убрались с фермы Колина, мы наведались к ним обеим. Сперва в дом Кристал Хадженс, а затем – в больничную палату Бет. Обе девушки вели себя совершенно обычно и выглядели так же, как и всегда. Поэтому беседа с ними не дала нам ровным счетом ничего.

Даже на мой осторожный вопрос о том, каким образом Кристал сумела самостоятельно выбраться из ямы, у нее нашелся вполне резонный ответ. Хадженс сказала, что с одной стороны ямы обнаружила замерзшие корни деревьев, торчащие из земли. Когда Бет оставила ее одну и скрылась из виду, девушка испугалась до полусмерти. Она не хотела оставаться одна рядом с трупом на дне расселины. Поэтому, когда Бет не вернулась на ее зов, она ринулась к склону и постаралась выбраться наружу.

Это удалось ей не сразу, однако в конечном итоге она все же вскарабкалась наверх. А затем принялась искать путь домой в кромешном мраке ледяного леса. Школьница была так напугана всем произошедшим и пропажей Бет, что, наткнувшись на Алана Торнтона в темноте, сначала впала в ступор и растерялась, силясь рассмотреть его фигуру – девушка страдала от близорукости. Но затем парень неожиданно убежал прочь, а Кристал потеряла дорогу и почти до полудня проторчала в лесу, зовя на помощь и стараясь отыскать тропу, ведущую к шоссе.

Ее рассказ казался вполне убедительным. Таким же, как слова Алана Торнтона и Беттани Сандрес. Вот только говорить правду все трое не могли, а это означало, что кто-то из троицы умело лжет.

– Наша основная проблема в том, что мы не можем быть уверены, где сейчас прячется монстр, – добавил Фостер. – Для этого нам необходимо найти тело. Но если мы его все же найдем, то это будет означать, что тварь сменила свой облик. Это тупик.

– Нет, – проговорил я, с удовольствием наполняя легкие табачным дымом. – Должны быть какие-то признаки того, что с человеком что-то не так. Просто мы пока не знаем, как их найти. Пожиратель лиц не может прикрываться своей жертвой настолько хорошо, чтобы не оставлять никаких улик.

– А что, если ты ошибаешься? – возразил Косгроу, сверля меня глазами. – Что, если может?

– Это невозможно с физической точки зрения.

– Все в этой ситуации кажется невозможным с физической точки зрения, – вспылил полицейский. – Но почему-то все же происходит!

– Успокойся, Дэнни… – начал было я, но офицер уже вскочил на ноги.

Его лицо заметно порозовело, ладони сжались в кулаки. Он странно таращился в мое лицо, явно раздираемый недовольством.

– Успокоиться? – воскликнул он, тыча в меня пальцем. – Как я могу успокоиться, Миллер? Как вообще можно успокоиться, когда вокруг происходит такая чертовщина?

– Косгроу, вернись на место, – лениво обронил Колин, осушив очередной стакан. – Не накаляй обстановку.

– Заткнись, Фостер, – гневно выпалил полицейский, сверкая глазами, отчего Колин удивленно присвистнул и громко хмыкнул. – Ты просишь меня успокоиться, детектив. Успокоиться, хотя сам лжешь мне с самого первого дня своего появления в Норт Ривер!

Фостер перестал улыбаться, и теперь тоже повернулся ко мне. На его лице явственно читалось недоумение. Он окинул меня взглядом с головы до ног, а затем тихо проговорил:

– О чем это он, Миллер?

– Понятия не имею, – честно признался я.

– Не имеешь? – зашипел Косгроу, извлекая из кармана какой-то смятый лист. – А как насчет вот этого?

Он бросил бумажку мне, и та медленно осела на мокрой столешнице. Я без особого интереса взял лист двумя пальцами, аккуратно развернул и пробежался по нему зрачками.

– Как ты объяснишь это? – закричал Косгроу, указывая на бумажку. – Твое липовое досье, Миллер.

– С чего ты взял, что оно ненастоящее? – холодно поинтересовался я.

Фостер, приподнявшись над своим стулом и подавшись вперед, завис над моим плечом, стараясь прочитать содержимое влажного листа и понять, что вызвало такую злость офицера полиции. Но я демонстративно смял бумажку и бросил в дальний угол. А затем сложил руки на груди и посмотрел Косгроу прямо в глаза. Он все еще топтался надо мной, явно не собираясь возвращаться за столик.

– Может быть потому, что в нем даже дата твоего рождения является выдумкой?

– Это не выдумка, – спокойно возразил я.

– Правда? – он вдруг всплеснул в ладоши, как будто делая вид, что поверил мне. – Так, значит, тебе на самом деле уже больше шестидесяти? Хорошо сохранился, Фрэнк! Как тебе это только удалось?

Я громко вздохнул, одновременно раздавливая окурок в пепельнице, уже забитой сигаретами до отвала. Однако Хейли не спешила наводить порядок за столиком, по-прежнему болтая по телефону у стойки.

– Наверное потому, – проговорил я. – Что большую половину своей жизни я провел в коме.

– Что? – опешил Фостер.

Теперь они оба пялились на меня так, как будто увидели перед собой пожирателя лиц. Или даже нечто еще более странное. Я же не нашел ничего лучше, как дернуть Косгроу за рукав и тихо процедить:

– Может, сядешь уже, наконец?

К моему удивлению, он тут же послушно плюхнулся на свое место, ошарашенно уставившись на меня. Затем резво рванул ладонь к почти пустому стакану, залпом опустошил его и медленно произнес:

– Ты правда находился в коме несколько десятков лет?

– Время не имеет никакого значения, пока твое сознание находится в отключке, – ответил я. – Когда я пришел в себя, я вообще не понимал, что со мной произошло. Словно уснул ночью, и проснулся на следующий день.

– Жутковатое дерьмо, – выдавил из себя Фостер. – Как тебе вообще удалось не подохнуть за столько лет?

Я пожал плечами. Если бы только я сам знал ответ на этот вопрос. Меня как будто просто выключило на определенный промежуток времени. Словно кто-то выдернул вилку из розетки. А затем так же внезапно включил, вернув в реальность.

– Почему ты впал в кому? – Косгроу все еще с подозрением косился в мое лицо. – Опять эти твои… штучки?

– Нет, – я откинул пряди волос с правого виска, обнажая уродливый шрам. – Мне прострелили голову.

– Выглядит отвратительно, – тут же брезгливо поморщился Колин.

– Спасибо.

– По крайней мере, – добавил он, снова подзывая жестами Хейли к нашему столику. – Теперь я понял, почему у тебя такая дурацкая прическа.

***

– Так ты правда ничего не помнишь? – полицейский недоверчиво окинул меня взглядом изрядно захмелевших глаз. – Совсем?

– Нет, – я покачал головой. – Только пустоту.

Я высадил пьяного Колина Фостера у его фермы примерно десять минут назад, и теперь медленно двигал по ледяной трассе обратно в Норт Ривер. Так как я оставался самым трезвым из всей троицы, именно мне выпала участь сесть за руль, когда размытые огни «Голодного Гарри» погасли, а Хейли вежливо, но настойчиво попросила нас убираться домой.

– Черт, – разочарованно протянул Косгроу, откинувшись на спинку пассажирского сидения. – А ведь я верил во всю эту чепуху, которую показывали в сериалах по телеку. Ну, знаешь… Что в коме мозг человека продолжает работать, и он даже может слышать все, что происходит вокруг.

– Это неправда, – я пожал плечами. – Хотя кое-какие фрагменты я все же помню.

– Фрагменты? – офицер напрягся и вновь уставился на меня. – Какие?

Я осторожно свернул направо на развилке, сбавил скорость, и теперь неспешно ехал вдоль реки. Неподалеку от причала, прямо над промерзшей коркой водной глади, возвышалась огромная разлапистая ель, пока еще не увешенная гирляндами.

– Ты ведь читал о том деле, связанном с картиной? – спросил я, слегка надавливая на педаль газа.

– Художник по имени Джон Бекович… – Косгроу задумчиво почесал затылок. – Да, читал…

– Кажется, когда я начал приходить в себя, я видел то место, что Бекович описывал в своем дневнике.

– Коридор со странными телами? – Косгроу подался вперед, как будто силясь рассмотреть мое лицо в полутьме салона. – Ты был в этом коридоре?

Я коротко кивнул, стараясь отогнать от себя неприятные, смазанные воспоминания.

– Я словно пролетел по нему, двигаясь со скоростью света, а затем очнулся в больнице. Думаю, это место – что-то вроде разделительной черты между этим миром и тем, что прячется в темноте.

– Ты видел чудовище из кошмаров Бековича? Оно там было?

– Нет, – я снова вывернул руль, плавно спускаясь по неярко освещенной аллее. – Но я сразу узнал это место, когда прочел дневник.

Косгроу ненадолго притих, размышляя о чем-то, а затем расстегнул ворот пальто и тяжело выдохнул:

– Выходит, все это дерьмо существует на самом деле.

– Думаю, да. Но не здесь.

– Что ты имеешь ввиду? – он окатил меня ничего не понимающим взглядом. – Ведь эта тварь, что появилась в Норт Ривер, вполне реальна.

– Чудовище из ночных кошмаров Бековича являлось в наш мир через его картину, – произнес я, прикуривая одной рукой сигарету. – Холст был чем-то вроде портала. Когда я сжег его, монстр исчез.

– Думаешь, наш пожиратель лиц тоже пришел… оттуда?

– Вполне возможно.

Полицейский снова тяжело вздохнул, после чего повернул голову ко мне и внезапно поинтересовался:

– Слушай, Миллер, а как ты получил пулю в висок?

Я невольно поморщился. Почему-то я надеялся на то, что он не станет вспоминать об этом и не будет докучать вопросами. Но я ошибся.

– От своей невесты. Она застала меня с другой и попыталась застрелить из моего же пистолета.

– Что? – полицейский вдруг громко хохотнул, а затем ударил себя ладонью по колену. – Я-то думал, ты пострадал, расследуя загадочное преступление. А тебе продырявила башку обиженная женщина.

Он едва не сложился пополам, давясь пьяным смехом. Сначала я мрачно следил за дорогой, не проронив ни слова, но затем ощутил, как меня тоже начинает давить смех. Он прорывался изнутри, стремясь выйти наружу, прямо из грудной клетки. Должно быть, несколько стаканов грога все же не прошли для меня даром.

Спустя мгновение мы оба хохотали, будоража сонные ледяные окрестности. По щекам Косгроу потекли слезы – он небрежно смахнул их одной рукой, продолжая придерживать второй свои саднящие от боли мышцы живота. Наконец, он смог немного успокоиться, перевел дыхание, повернулся ко мне и выпалил:

– Тебе кто-то говорил о том, что у тебя очаровательная улыбка, Миллер? Нет, я серьезно! Да ты же, твою мать, просто красавчик! – он снова громко гоготнул. – Теперь понятно, отчего твое появление наделало столько шороху в Норт Ривер.

– На всякий случай предупреждаю тебя, Дэнни, что обычно я увлекаюсь девушками.

– Да пошел ты, Миллер, – он сделал вид, что хочет отвесить мне подзатыльник, после чего снова сложился пополам. – Знаешь, шестидесятилетние старики тоже не в моем вкусе.

Мы быстро переглянулись. Все лицо полицейского пылало и лоснилось от слез и испарины. Он еще никогда не выглядел настолько нелепо и несуразно.

– Послушай, – протянул он, делая серьезный вид. – Я должен знать – ты виделся со своей страстной невестой после того, как вышел из комы?

– Я навестил ее однажды, – ответил я, глуша мотор у заднего двора большого двухэтажного строения. – В доме престарелых.

Косгроу прыснул, переходя на оглушительный рев. Казалось, что в машине заржало целое стадо обезумевших баранов. В холле второго этажа тут же вспыхнул свет – нас услышали в доме.

– Что… что она сказала? – с трудом переводя дыхание, спросил Косгроу.

Я видел сквозь запотевшее лобовое стекло, как к нашей машине спешит худая фигура. Закутанная в длинный толстый плед, она встревоженно ринулась к боковой дверце, но затем застыла в нерешительности. Очевидно, миссис Косгроу не привыкла наблюдать мужа в таком виде.

– Она была немногословна, – ответил я, кивая на дверцу и обращая внимание офицера на нежданную гостью. – Решила, что к ней явился мой мстительный дух.

Заметив за стеклом жену, Косгроу тут же пришел в себя, неловко откашлялся и умолк. Затем он окинул меня каким-то странным взглядом, зачем-то похлопал по плечу и произнес:

– До завтра, Миллер. Спасибо за отличный вечер.

Я молча кивнул, наблюдая за тем, как он неуклюже старается выбраться из авто. Его ноги скользили на промерзшей земле, и он едва не свалился, когда сделал несколько шагов вперед. К счастью, миссис Косгроу была готова к этому, а потому сразу подхватила офицера под руку. Спустя пару минут и шатающаяся фигура моего напарника, и узкий силуэт его жены скрылись за входными дверьми дома.

Когда я провернул ключ и собирался уже двинуться вперед, на меня обрушилось знакомое неприятное чувство. Ощущение того, как будто кто-то следил за мной, затаившись где-то позади. Я нервно обернулся по сторонам, силясь разглядеть хотя бы что-то в густом мраке пустынных аллей, но не увидел ничего необычного.

***

Утром в полицейском участке я столкнулся в дверях с Кейт Робертсон. На ее милом личике искрилось недовольство – она явно была чем-то раздражена. Врезавшись в меня плечом, она сделала шаг назад, сложила руки под грудью и едко поинтересовалась:

– Как повеселились вчера, детектив Миллер? Надеюсь, голова не болит?

– Ты не в настроении, Робертсон? – спокойно спросил я, проскользнув мимо нее в пустой холл.

– Кто угодно был бы не в настроении, если бы ему пришлось полночи оттирать содержимое чужого желудка в туалете, – процедила она сквозь зубы. – Колин едва держался на ногах, когда пришел.

– По-моему, это его естественное состояние, – пожал плечами я. – Кстати, Кейт, ты не позвонишь ему на ферму? Попроси его приехать в участок сразу, как только он придет в себя.

Секретарша злобно сверкнула глазами, но отвечать ничего не стала. Вместо этого она повернулась на каблуках, взметнув вверх пряди аккуратно уложенных локонов, и последовала к своему столу.

Я пошел вслед за ней, стараясь на всякий случай держаться немного поодаль. К своему удивлению, в конце холла я заметил Дэниела Косгроу – полицейский с хмурым видом попивал кофе из кружки, время от времени массируя свои виски.

– Доброе утро, Дэнни, – произнес я, падая на соседнее кресло.

– Не такое уж и доброе, – пробубнил он, щурясь от яркого света. – Кажется, я вчера перебрал лишнего. Чувствую себя отвратительно.

– Тогда тебе лучше выпить таблетку аспирина, потому что у нас впереди намечается долгий и достаточно утомительный день.

Я протянул ему три небольшие карточки, испещренные печатями. Косгроу с непонимающим видом повертел их в руках, после чего проговорил:

– Это что такое?

– Три разрешения на выезд за пределы Норт Ривер, – ответил я. – Я решил прихватить Фостера, поскольку он, кажется, единственный, кто хотя бы немного понимает болтовню индейцев.

На уставшем лице офицера появилась тень заинтересованности. Он снова пробежался по пропускам глазами, но на этот раз уже с гораздо более бодрым видом. Затем он вернул картонки мне и пошевелил плечами, стараясь размять лопатки:

– Может, это и к лучшему. Я бы не вынес торчать весь день в этой душной конуре.

– Дождемся Колина, и отправимся в путь. Дорога будет неблизкая.

– Куда едем-то?

Я откинулся на спинку кресла и схватил со столешницы старую, надтреснутую пепельницу. В пачке оставалась последняя сигарета, и я планировал выкурить ее прямо сейчас. Но пустая зажигалка, звонко чикнув колесиком, выдала лишь жалобную искру. Я чертыхнулся себе под нос и спрятал сигарету обратно в пачку, которую уже успел смять.

– Я наконец нашел зацепку, – со вздохом проговорил я, отправляя прикуриватель в черное мусорное ведро. – Помнишь, Фостер упоминал о том, что его покойный старик когда-то уже сталкивался с чем-то подобным? Я решил прошерстить кое-какие архивы и нашел интересное упоминание об одной из жительниц поселения индейцев. Если верить бумагам, она жила в деревушке на территории Норт Ривер в тот период, когда была зарыта в землю наша таинственная незнакомка из ямы в лесу. Я проверил отчет Грея – даты сходятся. Может быть, нам удастся побеседовать со старушкой и выяснить хотя бы что-нибудь об этой твари.

– Звучит неплохо, – согласился Косгроу, допивая кофе. – А где она живет сейчас?

– В четырех часах езды от Норт Ривер, – произнес я. – Правда, существует небольшая проблемка.

– Какая?

Вместо ответа я выудил из кармана пальто карту, нарисованную от руки, протянул ее полицейскому и вздохнул:

– Наша старушка, естественно, выбрала для себя уголок потише. Так что обитает сейчас где-то в лесу за устьем реки. У меня есть примерный план, где можно найти ее хижину, но действовать придется наугад. Даже в регистрационном бюро никто не знает ее точного адреса.

– Какой адрес может быть в тайге, – мрачно протянул Косгроу. – Третья пихта от поваленной сосны?

– Смешно, – кивнул я без улыбки. – Советую тебе найти фляжку побольше и прихватить с собой кофе на нас троих. Скорее всего, мы не один час проплутаем в лесу. Надеюсь, Фостер на самом деле отлично ориентируется на любой местности, а не просто хвалится этим для того, чтобы завоевать снисхождение Робертсон.

– По-моему, он уже успел завоевать не только это, – коротко хмыкнув, тихо проговорил Косгроу.

– Эй! – пронзительный возглас Кетти заставил нас вздрогнуть. – Я, вообще-то, все слышу!

– Ты уже позвонила Фостеру? – я сделал вид, что не замечаю ее нахмуренного лица.

– Да, детектив, – холодно отчеканила она. – Он сказал, что уже выезжает.

– Отлично.

Я повернулся на стуле и выглянул в окно. Кажется, снегопад и завывание ветра наконец утихли. По белесым аллеям за стеклами участка расплывалось почти ясное утро. Впервые за все дни, проведенные в Норт Ривер, я, наконец, увидел робкие проблески солнца за тучами. И почему-то решил, что это добрый знак.

***

– Назовите свои полные имена и предъявите разрешения на выезд, – потребовал огромный мужчина в военной форме.

Рядом с ним топтался еще один, удерживая заряженный автомат наперевес. Шоссе, ведущее из города, было заблокировано несколькими рядами колючей проволоки, намотанной поверх толстенных кольев, перевязанных между собой. Чтобы сдвинуть с места такую махину, понадобилось бы несколько человек.

– Фрэнсис Джонас Миллер, – я протянул военному один из пропусков. – Со мной Дэниел Аарон Косгроу и Колин Бинг Фостер.

Я отдал пограничнику оставшиеся два картонных прямоугольника и по очереди кивнул на каждого из своих спутников. Солдат еще раз окинул угрюмым взглядом наш автомобиль, после чего махнул рукой автоматчику и снова повернулся к нам:

– Пропуск выдан на трое суток. Если не вернетесь в Норт Ривер вовремя, у вас будут неприятности.

Я собирался равнодушно пожать плечами, тронувшись с места, но Фостер, развалившийся на заднем сидении, внезапно подал голос, воинственно потянувшись вперед:

– И что же ты нам сделаешь, мешок с дерьмом? Выпишешь предупреждение?

– Заткнись, Колин, – прошипел Косгроу, сморщиваясь в комок.

– Нет, пусть ответит мне, я хочу знать. Эти крысы притащились в мой город, навели здесь шороху, окружили нас со всех сторон, как диких кабанов, а теперь еще и заявляют, что у меня будут проблемы, если я не вернусь обратно в срок. Так что ты сделаешь, лысый урод?

Военный продолжал молча таращиться на Фостера, глядя ему в лицо, пока Косгроу нервно что-то бормотал себе под нос.

– С чего ты взял, что он лысый? – зачем-то спросил я. – Он ведь в шапке.

– У таких уродов всегда на башке лысина, – уверенный в своей правоте, заявил Колин. – Они жрут какие-то гормоны, чтобы лучше росли мышцы, а от них выпадают волосы. Я слышал об этом по радио.

Пограничник сделал шаг к нашему авто, вплотную приблизился к нему, но вместо того, чтобы реагировать на гневную реплику Фостера, наклонился к лобовому стеклу и тихо произнес:

– У вас три дня.

Когда я наконец вырулил на шоссе, и пост с вооруженными солдатами остался за нашими спинами, Косгроу с облегчением выдохнул и расправил плечи. Колин все это время продолжал что-то ворчать себе под нос на заднем сидении.

– Я больше с ним никуда не поеду, – пробормотал полицейский, утирая испарину, выступившую над его верхней губой. – Ты же мог нас угробить, Фостер!

– Да плевать я на них хотел, – отмахнулся тот. – У кого-нибудь есть аспирин? Голова сейчас взорвется.

– Выпей лучше кофе, – я швырнул ему фляжку, и он ловко поймал ее прямо на лету. – Говорят, неплохо помогает от похмельного синдрома.

– Только особо не увлекайся, – встрял офицер. – Это тебе на три дня.

Фостер сделал несколько шумных глотков, после чего громко отрыгнул и огляделся по сторонам, словно что-то выискивая.

– А где ваши припасы? Я не заметил их в багажнике, когда укладывал рюкзак, – спросил он.

– Припасы? – медленно проговорил Косгроу.

Мы молча переглянулись. Это не ускользнуло от пытливого взгляда Колина: он тут же закатил глаза и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вы что, придурки, отправились в лес на несколько дней, и даже не захватили с собой никакой еды?

– Я как-то не подумал об этом, – смутился полицейский. – Миллер рассказал мне о поездке уже в участке, незадолго до выезда.

– Ты какой-то особенно раздраженный сегодня, Фостер, – заметил я, выруливая на боковое шоссе, тонкой лентой переплетающееся с главной дорогой.

Норт Ривер остался далеко позади. Теперь по обе стороны тянулись только глухие ели и обмороженные сосны с темно-зеленой хвоей. Вокруг не было видно ни души, и за все время пути нам не встретилась ни одна машина. Казалось, что в этом царстве снега и льда мы были только втроем.

– Еще бы, – проворчал он. – Кейт вынесла мне весь мозг сегодня ночью. Мы еще даже не женаты, а она уже старается испортить мне жизнь всеми возможными способами.

– Привыкай, Колин, – со вздохом протянул Косгроу, которому, видимо, тоже досталось от жены за ночную пьянку в «Голодном Гарри». – Это только начало.

***

Машина стояла у обочины, грустно сверля нас погасшими фарами. Фостер с кряхтением топтался около нее, стараясь закинуть на спину большой походный рюкзак. Пока я изучал карту и силился определить, в какую сторону нам теперь нужно двигаться, Косгроу прихлебывал из своей фляги кофе в попытке немного согреться. На шоссе вокруг нас насвистывал унылый мотив декабрьский ветер – судя по всему, за пределами Норт Ривер непогода продолжалась.

– Лучше отдай это мне, спящая красавица, – пробасил Фостер, нагло вырвав из моих рук листок. – Твои способности проводника не внушают мне доверия.

Я покорно передернул плечами. Я в самом деле неважно ориентировался в незнакомом пространстве, поэтому спорить с ним было бы глупостью. Так что мы с офицером молча двинули вслед за Фостером, когда он, изучив карту, уверенно направился к кромке обледеневшего леса.

Несмотря на то, что над нашими головами все еще правил день, стоило нам погрузиться в еловые заросли, как тут же сгустились сумерки. В лесу было очень сыро и неуютно – колючие разлапистые ветви топорщились со всех сторон, словно стараясь зацепиться за мое пальто и утянуть куда-то в еще больший стылый мрак.

Вдобавок ко всему, снега в чаще было столько, что в некоторых местах сугробы доходили чуть ли не до колена. Несчастный полицейский, кряхтя и сипло вдыхая, плелся позади, в самом конце, прилично отставая от нас двоих.

– Когда будет привал? – прохрипел он спустя несколько минут, переводя дыхание под массивной елью, тянущейся куда-то в самые небеса.

– Мы идем всего минут сорок, – раздраженно ответил Фостер. – Если будем постоянно останавливаться или плестись, не доберемся до места и за неделю.

Я заметил, как помрачнело лицо Косгроу. Видимо, в его сознание только сейчас ворвалось четкое понимание того, во что он вляпался. Но теперь отступать или возвращаться назад было поздно. Он с громким вздохом вытряхнул комья снега из своих штанин и с надеждой посмотрел на Фостера:

– А есть когда будем? Я умираю с голоду, так и не успел позавтракать сегодня.

– Вечером, – коротко ответил Колин.

– Вечером?

Разочарование во взгляде Косгроу достигло максимума. Сейчас он выглядел по-настоящему жалким и несчастным. Но Фостер был прав – если мы будем мешкать, то нам придется заночевать в лесу. Эта перспектива пугала меня гораздо сильнее, чем усталость или пустой желудок.

Я все еще помнил те жуткие ощущения, которые испытал у ямы. Как холодящие кожу мурашки скользили по моей спине вниз, куда-то в самый позвоночник. Больше всего на свете я не хотел бы сейчас остаться здесь на ночь.

– Ничего, Дэнни, – я подмигнул напарнику с наигранным весельем. – Зато представь, какими вкусными тебе покажутся эти омерзительные обеды в «Голодном Гарри», когда мы вернемся в Норт Ривер.

– Не такие уж они и омерзительные, – тихо проговорил он, со вздохом ускоряя шаг.

Широкая спина Фостера юркнула куда-то между сосен, в самую гущу поблескивающих инеем ветвей, и нам не оставалось ничего, кроме как поторопиться за ним. И в ту самую минуту, когда моя ступня с хрустом раздавила окоченевшее трухлявое полено, на меня обрушилось давящее, невыносимо гнетущее чувство.

Кто-то снова следил за мной, оставаясь незримым наблюдателем. И чем дальше я углублялся в лес, следуя по пятам за Фостером, тем отчетливее становилось это ощущение.