Глава 4. Фрэнк Миллер

Косгроу уже собирался было притормозить у полицейского участка, но неожиданно для самого себя я остановил его, грубо схватив за плечо. Что-то внутри моей головы настойчиво твердило мне о том, что нам не стоит здесь останавливаться. Я ощущал смутное нетерпение и беспокойство, словно времени у нас оставалось очень мало.

– Я думаю, нам стоит заняться поисками этого парня, офицер, – тихо произнес я в ответ на его удивленно приподнятые брови. – Прямо сейчас.

– Мы могли бы сперва обзвонить из участка его знакомых, – возразил он. – Позвонить ему домой…

– Нет, – я кивнул на руль и одним взглядом приказал ему вновь завести мотор. – Я чувствую, что нам сейчас нужно двигаться по другому пути.

– Чувствуешь?

Косгроу окатил меня странным взглядом, на долю секунды замешкался, как будто не зная, стоит ли ему прислушиваться к моим словам. Но затем он все же схватился за руль ладонями, и спустя пару минут автомобиль вновь оказался на заснеженном шоссе.

Я с облегчением вздохнул, прикрыв глаза и откинувшись на спинку сидения. Сейчас все мои мысли были обращены в одну-единственную сторону – я мог думать только о Бет. О том, что я не могу допустить того, чтобы она пострадала.

Я все еще прекрасно помнил, как Косгроу топтался в моем номере в тот злополучный вечер с гримасой отвращения и непонимания на своем лице. Тогда я вспылил и повел себя слишком агрессивно. Я должен был все объяснить ему и постараться вести себя сдержаннее.

Но когда он принялся кричать на меня, я сорвался. Я понятия не имел, сколько Беттани лет. Она не упоминала о том, что ей еще не исполнилось восемнадцати, а я и не спрашивал. Нужно было выставить ее за дверь в ту ночь, когда она притащилась ко мне в отель – это было бы правильно. Но я не смог.

Рядом с ней я ощущал себя слишком безмятежным. Слишком счастливым. Словно мне на какое-то время возвращали мое упущенное детство. Как будто Бет помогала мне найти какую-то тайную дорожку, ведущую назад, к тому времени, когда я еще мог ощущать радость.

Мы могли часами болтать о всякой ерунде. Как два глупых подростка, сбежавших от назойливого внимания родителей. И я на самом деле начинал забывать обо всем. О том, сколько мне лет на самом деле. И о своем прошлом. Оно просто растворялось где-то за спиной Бет, оставляя меня наконец в покое, пусть и ненадолго.

Сидя в полицейской машине и прислушиваясь к реву двигателя под капотом, я ощущал себя сейчас совершенно беспомощным. Моя интуиция твердила мне, что Бет находилась в беде. Но больше ничего она мне не сообщала. Так что я понятия не имел, где мне стоит начать поиски. И что мне вообще стоит сейчас делать.

– Ты не сказал, куда мне нужно ехать, – резкий голос Косгроу выхватил меня из облака невыносимо мрачных мыслей.

Я открыл глаза и вгляделся в белесый морок впереди. Если бы я только сам знал ответ на этот вопрос.

Но прежде, чем я успел произнести это вслух, машина внезапно резво скрипнула тормозами. Откуда-то сбоку на нас наскочила безумная фигура.

– Черт подери меня, Миллер! Это же он!

Косгроу метнулся прочь из авто, даже не захлопнув за собой дверцу. Я вывалился наружу вслед за ним, все еще не совсем осознавая, что происходит.

Рядом с капотом, сложившись пополам и тяжело дыша, стоял какой-то парень. На вид ему было не больше восемнадцати. Его дрожащие руки были перепачканы комьями снега и грязной землей, ногти, посиневшие от холода, вминались в плотную ткань синих джинсов.

Я сразу понял, что подросток находится в шоковом состоянии. Он не реагировал на оклики Косгроу и вообще, казалось, не мог осознавать того, что происходило вокруг. Его расширенные от ужаса глаза таращились куда-то в серое полотно асфальта.

– Алан, – Косгроу осторожно обогнул тощую фигуру парня и приблизился к нему. – Алан, что произошло?

Старшеклассник внезапно дернулся, отступил на шаг, неуклюже проехавшись подошвами ботинок по обледенелой трассе, а затем рухнул на землю. Он таращился на нас обоих глазами, полными животного страха, и продолжал хранить молчание.

– Алан Торнтон, – нетерпеливо повторил офицер уже куда громче. – Я спрашиваю у тебя, откуда ты выбежал и что с тобой произошло?

Я подошел к фигуре, боязливо сморщенной на асфальте, ухватил за плечо и рывком поднял на ноги. Только сейчас я понял, что на нем не было куртки. В это промозглое утро на Алане Торнтоне был надет только шерстяной красный свитер.

Старшеклассник выпучил свои безумно блестящие глаза, вглядываясь в мое незнакомое лицо. А затем вдруг громко выдохнул и, кажется, немного пришел в себя.

– Офицер… – сипло выдохнул он, обращаясь к Косгроу. – Я… я не виноват…

– О чем ты говоришь? – я тряхнул его за плечо, заставляя поторопиться с ответом. – Где Беттани Сандрес и Кристал Хадженс?

– Я просто хотел напугать ее, – потерянно бубнил он себе под нос. – Просто напугать…

Я собирался было снова как следует встряхнуть мальчишку за шиворот, но передо мной возникла фигура Косгроу:

– Отведи его в машину, он весь дрожит. Должно быть, он провел в лесу немало времени.

Нехотя кивнув, я подтолкнул парня в спину, и тот послушно поплелся к машине, стоящей на обочине с распахнутыми дверьми. Когда он забрался на заднее сидение и забился в угол, обхватив колени ладонями, я больше не стал терять времени.

– Если ты не хочешь нажить себе еще больше проблем, – начал я резко. – Советую рассказать обо всем, что случилось, и прямо сейчас. Две девочки пропали, а ты был замечен с веревкой и лопатой в своем автомобиле.

– Я ничего не сделал, – выпалил он визгливо. – Я ни в чем не виноват!

– Тогда расскажи нам, что произошло, Торнтон, – мягко попросил Косгроу. – Ты видел Бет и Кристал после того, как они пропали?

Он быстро кивнул. А затем громко сглотнул, тревожно оглядевшись по сторонам и вперившись зрачками в темнеющую впереди полосу зимнего леса. Вся его одежда была грязной и порванной, из свитера торчали пожелтевшие хвойные иголки и заледеневшие сучки. Как будто он провалялся на голой земле несколько часов. Или спешно бежал по лесу, постоянно спотыкаясь и падая.

– Я встретил их в кафе вчера вечером, – выдохнул он, почему-то поежившись. – Хотел поговорить с Бет, спросить, какого черта она меня так подставила. Бросила, ничего толком не объяснив…

Боковым зрением я заметил, как скосившиеся глаза полицейского скользнули по моему лицу, но он ничего так и не произнес. Вместо этого он спросил:

– Вы поссорились?

Школьник снова кивнул. Обхватил голову со взлохмаченными волосами своими трясущимися руками, прикрыл веки на несколько секунд и сделал глубокий вдох. После этого он открыл глаза и посмотрел прямо на Косгроу. В его зрачках искрилась мольба:

– Я клянусь вам, мистер Косгроу, я бы никогда не сделал ничего плохого… Вы ведь знаете меня.

– Я верю тебе, Алан, – уклончиво ответил офицер. – Просто расскажи, что случилось дальше.

Неизвестность начала доводить меня до бешенства. Я ощущал, как внутри, где-то в недрах моей глотки, начинает закипать гнев. И мне стоило огромных усилий просто продолжать неподвижно сидеть в своем кресле, дожидаясь, когда я наконец узнаю правду.

– Я понял, что она не вернется ко мне, – исступленно пробормотал Алан. – И тогда решил подшутить над ней. Немного напугать ее… Просто напугать. И все!

– Мы уже поняли это, – с угрозой в голосе процедил я. – Прекрати тратить мое время, парень. Иначе я затолкаю тебе в глотку свой пистолет, и тогда у тебя останется всего несколько секунд, чтобы все рассказать.

Косгроу окатил меня осуждающим взглядом и молча поджал губы. Но мне было наплевать. Если Бет жива, ей, возможно, сейчас требуется помощь. А если нет… Но думать об этом сейчас я не мог.

– Я… Я предложил подвезти их обеих до дома, – испуганно заикаясь, выпалил подросток. – Хотел высадить у леса и оставить там, чтобы поквитаться с Бет. Но потом… Я… Я припарковал машину неподалеку отсюда, и мы вышли из нее.

Его речь стала сбивчивой. Чем больше он говорил, тем сильнее начинал нервничать. В конечном итоге, он вновь схватился грязными руками за волосы, и Косгроу пришлось приводить парня в чувство.

То, о чем он пытался рассказать, пугало его до смерти. И его рассказ то и дело срывался, путался и обрывался на полуслове. Словно его надломленная психика старалась надежно скрыть то, о чем мы жаждали узнать.

– Мы с Бет снова начали ссориться, а потом как-то незаметно очутились в лесу, далеко от машины. Она психанула и начала уходить, я пошел за ней… Кристал шла последней…

На мгновение в его зрачках плеснулась паника. Наверное, сейчас он снова принялся бы нервничать и хватать себя за спутанные пряди. Но, наткнувшись взглядом на мое лицо, он заставил себя успокоиться.

– В какой-то момент я услышал, как она зовет на помощь.

– Кристал? – резко спросил я.

– Да, – старшеклассник кивнул, и на долю секунды меня захлестнуло облегчение. – Она свалилась в какую-то яму в лесу. Кажется, она сильно повредила ногу… Мы старались вытащить ее, но яма была слишком глубокой. И я… Я решил вернуться на машине в Норт Ривер, чтобы взять веревку. А Бет… Она осталась с Кристал. Я пообещал им быстро вернуться… Бросил свою куртку Кристал, чтобы она не замерзла.

Он судорожно выдохнул и посмотрел на свои дрожащие пальцы. Вся его кожа на руках была исцарапана. Мелкие порезы покрывали пальцы, кисти рук и даже область запястья, высовывающуюся из-под свалявшихся рукавов свитера.

– Когда я вернулся, Бет возле ямы не было, – едва слышно произнес он, зачем-то зажмурив глаза. – Я по-подошел… Подошел к яме, хотел привязать веревку к дереву и вытащить Кристал. Но увидел внутри что-то… Я даже не сразу понял, что произошло, просто стоял и смотрел вниз. Видел, что на дне ямы лежит моя куртка, как-то странно лежит. А потом…

Не в силах справиться с охватившим его страхом, подросток нервно обхватил себя за плечи руками и вдруг жалобно произнес:

– По-пожалуйста, пожалуйста, дайте мне сигарету!

Я закатил глаза, но все же потянулся к карману пальто и выудил из него смятую пачку. Протянул Алану, и тот жадно вцепился в нее ледяными пальцами. Когда под крышей машины щелкнула зажигалка, и салон заполнил едкий белесый дым, парню, кажется, сразу стало немного легче.

Он сделал несколько глубоких затяжек, нервно выдохнул сигаретные клубы, и продолжил:

– Я увидел ее труп. Труп Кристал… Он был так сильно изуродован, что разглядеть в нем человеческие останки было сложно.

– Что было дальше? – холодно поторопил я.

Я видел, как напрягся рядом Косгроу. Как он нервно утер выступивший на лбу пот тыльной стороной рукава. Как с ужасом таращился в лицо Алана. Для него все это происходило впервые.

Но я уже видел такое раньше. Трупы женщин и девушек, которые мы находили в поселении неподалеку. Все происходило примерно так же. Поэтому рассказ Алана Торнтона не слишком удивил меня. Скорее, я просто желал поскорее выяснить, что произошло с Бет.

– Я испугался… Не знал, что мне делать дальше. Побежал к машине, у меня началась паника. Я хотел поехать в участок и сообщить об этом, но…

– Но на трупе была твоя куртка, – подсказал я.

– Я… – он запнулся, а затем замотал головой. – Я думал об этом, но… Добраться до машины я все равно не смог. Я бежал к дороге со всех ног, когда увидел впереди между деревьями какую-то темную фигуру. Она стояла там, как будто смотрела прямо на меня… Я решил, что это Бет, и позвал ее. Подумал, может, у нее тоже шок… Но это была не Бет.

Он умолк, рефлекторно передернув плечами, и пепел с его сигареты мягко упал на грязную джинсовую ткань, а затем скатился вниз, осев где-то под ногами.

Косгроу подался вперед, вглядываясь в перепуганное лицо подростка:

– Кто это был, Алан?

– Кристал, – почти шепотом ответил он, роняя потухший окурок на сидение и съеживаясь на нем так сильно, словно желал стать невидимым.

– Что за бред? – нервно выпалил я.

– Я клянусь, это была она, – взвизгнул старшеклассник. – Я чуть не умер от страха, бросился бежать обратно… Заплутал в лесу и не мог найти из него выход до самого рассвета. Я думал, что умру, останусь там навсегда!

Он наконец дал волю своей панике и зарыдал, как маленький ребенок. Его тощие плечи заходили ходуном, и я понял, что ничего полезного из него больше вытянуть не удастся. А потому просто произнес:

– Бет ты больше не видел?

– Нет, – донеслось до меня сквозь судорожные всхлипы. – Я был в лесу все это время один…

***

– И что нам с ним делать, Миллер?

Мы стояли неподалеку от полицейской машины, в которой, свернувшись калачиком и обхватив колени руками, дремал старшеклассник. Пока мы с Косгроу пытались понять – стоит ли заставлять единственного свидетеля вести нас к месту преступления, тот незаметно уснул на заднем сидении.

– Пусть остается в машине, – пожав плечами, ответил я. – Толку от него все равно будет немного. Тем более, парень успел сказать, что все трое двигались на северо-запад. Думаю, найти яму мы сможем и без него.

Офицер согласно кивнул и утер испарину, выступившую над его верхней губой. Несмотря на пронизывающий холод вокруг и усиливающийся ветер, он расстегнул ворот своего пальто и тяжело дышал, словно ему было невыносимо жарко. Несложно было догадаться о том, что Косгроу сейчас волновался. Он заметно нервничал, терзаемый тревогой – еще ни разу в жизни ему не приходилось открывать дело об умышленном убийстве. Для Норт Ривер такое мрачное событие оказалось в диковинку.

– Может, сразу вызовем Алекса? – робко поинтересовался он, послушно ступая за мной. – Если там в самом деле труп…

– Сначала найдем его, – возразил я.

– Хорошо бы, чтоб не нашли, – пробормотал Косгроу, громко скрипя подошвами о свежий снег. – Черт… я как будто в каком-то дурном сне, Миллер, но никак не могу проснуться… Как бы я желал узнать, что глупый мальчишка просто неудачно пошутил. Или Кристал и Бет решили припугнуть его в отместку… Как думаешь, Фрэнк, такое возможно? Хотя бы теоретически?

В его голосе сквозила такая откровенная мольба, что мне на мгновение стало его по-настоящему жаль. Все эти люди – обитатели чертового северного городка, жили своей укромной жизнью, не знающей ни абсурдной жестокости, ни сумрачных тревог мегаполиса. Избавленные от паутины человеческой лжи, от безымянного, но преследующего по пятам зла. И вот теперь это зло пробралось и сюда. Захватило Норт Ривер, захлестнуло его беззащитных детей, сдавив их в когтистых лапах.

– Я бы тоже хотел, чтобы все это оказалось чьей-то несмешной шуткой, – произнес я наконец, выдохнув. – Но что-то подсказывает мне, что это совсем не так.

– Опять твои предчувствия?

Я молча кивнул, с трудом продираясь сквозь голые ветви кустарников. Насквозь промерзшие и колючие, они торчали во все стороны, словно не желая пускать нас в лес. Здесь было гораздо холоднее, чем на шоссе, хотя декабрьский ветер завывал где-то высоко над кронами спящих елей.

Понятия не имею, как парень сумел выжить здесь без куртки столько времени. Очевидно, все это время он метался по лесу, не в силах отыскать дороги назад. Провел здесь всю ночь, плутая между безликими заснеженными ветвями.

– Как думаешь, что за паразит мог сотворить такое? – голос Косгроу за моей спиной нарушил кромешную тишину, царящую вокруг. – Разве это вообще возможно?

– Если честно, Дэнни, я сам давно перестал понимать, что в этом мире возможно, а что – нет. Иногда грань между этими противоположными понятиями как будто стирается, просто переставая существовать.

Моя ступня натолкнулась на невидимую преграду, скрывавшуюся под снежным завалом. Нога по колено ушла в сугроб, и что-то внутри него оглушительно хрустнуло, потревожив мертвый лес. Должно быть, я налетел на кучу сухих ветвей.

Косгроу испуганно дернулся, а затем громко чертыхнулся. Я услышал, как он останавливается и тяжело переводит дыхание.

– Слушай, ты можешь вернуться к машине, – предложил я, замедляя шаг. – Я справлюсь здесь и один.

Я обернулся и наткнулся на его жалостливые глаза. Конечно, он совсем не хотел искать проклятую яму. И боялся того, что в ней скрывалось. Но выдержка офицера и полицейский устав заставляли его идти дальше, преодолевая животный ужас и панический страх.

– Я не брошу тебя здесь одного, – выпалил он, замотав головой. – Мы же напарники, ты помнишь?

– Помню, – я слабо улыбнулся и смахнул с плеч горстку снега.

– Черт знает, что такое творится здесь, Миллер… – пробормотал Косгроу себе под нос. – Лучше нам держаться вместе.

Мы двинули дальше, пробираясь вперед сквозь белесый лес и прислушиваясь к вою бури, набирающей силы прямо где-то над нами. Казалось, ненастье спешит вернуться в Норт Ривер, обрушившись на него непроницаемой пеленой и похоронив здесь все его тайны.

– Я тут подумал, Фрэнк… – начал было Косгроу, но внезапно осекся.

Прямо под моими ногами чернела бездонным провалом огромная яма. Снег, валивший редкими хлопьями сверху, словно исчезал в ее нутре, пожираемый чем-то незримым.

Внизу, на белоснежном зимнем покрывале, сгрудилась странная куча каких-то ошметков. Части того, что некогда было одеждой, перемешались с останками того, что еще вчера было живым человеком. Косгроу, застывший позади меня, тихо ахнул и машинально отступил на шаг назад.

– Я должен спуститься, – произнес я почти неслышно.

– Что?! – опешил офицер. – Зачем?

– Может, я смогу что-то узнать, прикоснувшись к трупу…

– Ты спятил, – воскликнул он, таращась на меня глазами, полными ужаса. – Это работа Алекса Грея, он должен забрать… забрать Кристал.

– Я должен попытаться, Дэнни. Возможно, это наш единственный шанс.

– Нет, – он внезапно шагнул вперед и крепко ухватил меня за рукав. – Я не пущу тебя туда! Прошло слишком много времени, ты все равно ничего не сможешь узнать от… от нее.

– Попытаться стоит, – возразил я, мягко освободившись из его цепких пальцев.

– Это безумие, Миллер! – закричал Косгроу, обхватывая голову дрожащими руками. – Мы ведь даже не знаем, что убило Кристал. Может, оно все еще где-то здесь? Взгляни вниз, Фрэнк! Даже если никто не атакует нас, пока ты будешь спускаться, ты наверняка сломаешь себе шею! Здесь футов тридцать, не меньше…

– Я все же рискну, – ответил я. – К тому же, тварь пока не нападала на мужчин, поэтому мы, теоретически, находимся в безопасности. Да и Алан что-то говорил о веревке. Не сомневаюсь, что он бросил ее где-то здесь, когда удирал по лесу.

– И что ты предлагаешь?

Полицейский вздохнул и покорно опустил голову, понимая, что я не откажусь от своей затеи. Его все еще колотила нервная дрожь, и я видел, как сильно он старается справиться со своими чувствами, чтобы не ударить в грязь лицом. Поэтому несколько неуклюже хлопнул его по плечу и произнес:

– Давай найдем веревку, и тогда я смогу безопасно спуститься на дно ямы. Мне хватит и пары минут, а потом мы уберемся отсюда и оповестим Грея о том, что для него нашлась неприятная работенка. И сможем наконец заняться поисками Бет, если она…

Я запнулся и замолчал. Косгроу перехватил мой спутанный взгляд и нахмурился. А затем быстро кивнул, как будто соглашаясь с какими-то своими мыслями.

– Она жива, Миллер. Мы найдем ее, – сказал он. – У меня тоже есть интуиция, пусть и не такая хорошая, как у тебя.

Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, пока тихо падающий снег за моей спиной накрывал слой за слоем изуродованные останки молодой девушки. Все внутри меня сбилось в какой-то болезненный, тугой и невероятно плотный ком. Дышать, ходить и говорить стало так сложно, как будто я находился на дне океана. Но я не мог позволить себе опустить руки и поддаться охватывающей меня панике. Только не сейчас.

Мы принялись шарить по окрестностям, выискивая в сгущающемся мраке веревку. Почему-то здесь было очень темно – намного больше, чем это казалось разумным. Будто кто-то специально опустил мрачную завесу над этим местом.

– Нашел! – воскликнул Косгроу, поднимая что-то с земли.

Через мгновение на его плече очутился увесистый моток прочной веревки. Я с облегчением выдохнул, а затем приступил к поиску подходящего дерева. Нужно было надежно закрепить конец каната за ствол, чтобы я мог спуститься в яму.

Это удалось не сразу. Веревка, промерзшая до основания, отказывалась распрямляться и слушаться нас, поэтому Косгроу пришлось какое-то время отогревать конец каната теплом собственных ладоней. Спустя полчаса мы, наконец, сумели обвязать дерево, забросив моток прямо в пасть чернеющей расселины.

Со лба офицера тек градом пот, а мой собственный свитер давно налип на спину, и теперь стеснял любые движения. Но отступать уже было поздно.

Я полез вниз, обхватив ледяной канат обеими руками и для подстраховки закрепившись на нем коленями. Казалось, что время остановилось – я полз вниз целую вечность. Все это время Косгроу внимательно следил за мной сверху, усевшись у края расселины, зачем-то придерживая канат ладонями в том месте, где он соприкасался с землей.

Когда я отпустил веревку и ступил на неровное дно ямы, лицо офицера сделалось еще более напряженным. Я повернулся к нему спиной и шагнул навстречу груде останков, валяющихся в центре впадины.

Даже отсюда я мог заметить, как сильно пострадало тело – вся плоть на нем была искорежена, словно ее жевали огромными острыми зубами. Кости жертвы были размолоты так, что в конечном итоге от девушки осталась только округлая горстка фрагментов.

– Странно, – задумчиво пробормотал я себе под нос, но мой голос, выпорхнув вверх вместе с холодным паром, все же донесся до Косгроу.

– Что? – тут же воскликнул он, нервно всматриваясь в темноту ямы.

– Кровь, – ответил я, делая еще несколько осторожных шагов вперед. – Помнишь, сколько крови было рядом с трупами коров Фостера?

– Да… – неуверенно протянул офицер.

– В яме вообще нет крови, ни капли. Я не вижу ее даже возле останков, – продолжил я. – Возле трупов людей, найденных в предыдущем городке, тоже не было никакой крови.

– Как такое может быть? – лицо Косгроу сделалось озадаченным. – Если только их убили в каком-то другом месте, а потом перенесли. Тогда это объяснило бы отсутствие крови.

– Верно. Только я думаю, Кристал убили именно здесь.

– Но тогда куда подевалась кровь?

Я приблизился к бесформенной груде и аккуратно присел на корточки. Затем приподнял край разорванной в лохмотья куртки Алана и присмотрелся. Это было действительно странно. С такими кошмарными увечьями вокруг трупа должна была замерзнуть огромная лужа крови. Брызги были бы везде, наверное, даже на неровных высоких сводах ямы. Но крови нигде не было.

– У коровьих останков были повреждены внутренности и отсутствовал костный мозг, – протянул я самому себе, стараясь собраться с мыслями. – Но кровь была везде, туши буквально утопали в собственной крови. С людьми все совсем иначе. Их как будто пожевали, высосав всю жидкость, и бросили остатки, как кожуру апельсина после соковыжималки. Это даже не похоже на труп человека.

– Может, оно нуждается только в человеческой крови? – фигура Косгроу зависла над ямой, как будто он силился получше рассмотреть ее жуткое содержимое. – А кровь животных просто не подходит?

– Нет, – я покачал головой. – Я думаю, дело в другом. У меня были кое-какие догадки на этот счет…

– Какие же?

Офицер нетерпеливо топтался у края обрыва, вскочив на ноги. Я видел, что ему хотелось как можно скорее убраться отсюда. Но сначала я должен был попробовать прикоснуться к тому, что осталось от Кристал. Попробовать услышать ее.

– Возможно, в Норт Ривер охотится не одна тварь, а две.

– Что?

Косгроу отпрянул от расселины, как будто его окатили из нее ледяной водой. На несколько мгновений я даже потерял подол его теплого пальто из виду, и уже было решил, что полицейский решил сбежать, оставив меня одного.

Но вскоре его встревоженное, побледневшее лицо снова возникло над краем обрыва. Но теперь в его руке тускло поблескивал черный пистолет.

– Это все равно не поможет, – машинально заметил я, отвернувшись и снова обратив все внимание на груду костей и плоти.

– Мне так спокойнее, – проворчал Косгроу.

Не став больше отвлекаться на него и тратить время, я вытянул вперед правую руку и коснулся холодного куска человеческой ноги. Этот фрагмент тела оказался самым целым, остальное напоминало ссохшееся месиво из кожи, замерзшего мяса и обломков костей.

Я сосредоточился и прикрыл глаза, силясь разобрать тихий голос, похожий на шелест опавших листьев. Обычно так и происходило – нужно было просто прикоснуться к трупу, и голоса сами выныривали ко мне сквозь пелену небытия.

Но ничего не случилось. Останки были пусты. Если что-то и оставалось в этой искореженной плоти после смерти, то оно давно покинуло своды заснеженной ямы.

На всякий случай я прикоснулся к остаткам трупа снова. Но все было напрасно. Поэтому я вздохнул и поднялся на ноги, оттряхнув колени штанин от налипших комьев снега.

– Ничего, – глухо произнес я. – Уже слишком поздно.

– Я ведь говорил тебе…

Наверное, втайне Косгроу надеялся на мой дар куда больше, чем я сам. Потому что если еще пару минут назад на его лице теплилась робкая надежда, то теперь оно казалось непроницаемо мрачным. Он понимал, что именно ему придется сообщить об убийстве родителям Кристал. И осознавал, что сообщать им будет особо нечего.

Я дошел до противоположного края обрыва, с которого спустился, схватил продрогшими пальцами конец болтающейся веревки, рванул ее к себе и подтянулся наверх. И в то же самое мгновение ощутил чей-то пронизывающий взгляд. Словно кто-то стоял позади и наблюдал за каждым моим движением.

Под свитером по позвоночнику скользнула невольная дрожь, и я обернулся. Но мои глаза не обнаружили ничего и никого. Внизу по-прежнему валялась груда останков Кристал. Не считая этого, в яме было совершенно пусто. Только где-то в глубине леса, около дальнего края обрыва, на ветке сидел огромный ворон.

Я стряхнул с себя неприятное наваждение и принялся лезть вверх. Спустя минут десять мое запястье обхватили горячие руки Косгроу – он помог мне выбраться, рывком потянув на себя.

– Господи, как же мне со всем этим справиться, – дрожащим шепотом проговорил он, косясь на яму. – Эта несчастная девочка не заслужила такой страшной смерти, Миллер… Никто не заслуживает такой участи.

Я не нашел подходящих слов, чтобы ответить ему. То, что он сейчас переживал впервые, я переживал уже десятки раз. Возможно, даже сотни.

Мой дар использовали в корыстных целях так, как только этого хотели. Не спрашивая, хочу ли я сам этого. Готов ли я услышать то, что не мог услышать больше никто. Поэтому то, что произошло в Норт Ривер, стало для меня всего лишь еще одной черной зарубкой на дереве жизни. Просто еще один неудачный день.

Но для Косгроу это означало смерть его прежней жизни. После того, что мы нашли в лесу в это утро, Норт Ривер уже никогда не сможет жить так, как раньше. Такие вещи уродуют города, как шрамы с неровными краями, тянущиеся по лицу. Поэтому о них невозможно забыть.

– Если бы мы нашли Алана раньше… – сокрушался Косгроу, медленно тащась где-то позади меня.

Остаток пути мы проделали в молчании. Я с трудом продвигался по заснеженной тропе, стараясь не зацепиться рукавами пальто за торчащие отовсюду ветви. Офицер послушно плелся по моим следам, погруженный в свои тягостные размышления.

Буря усиливалась, и вскоре полоса леса за нашими спинами окунулась в белую мглу, а прямо над острыми вершинами сосен зависли тяжелые графитовые тучи. Мы выбрались к обочине, и я с облегчением заметил впереди полицейскую машину.

Я не говорил об этом Косгроу и старался не подавать вида, но все то время, которое мы брели обратно к шоссе, меня не покидало одно неприятное ощущение. Ощущение того, что за мной кто-то следит. Крадется позади, прячась в лесной глуши. Подсматривает и сверлит меня злобными глазами.

И лишь когда лес остался позади, а мои ботинки ступили на асфальтовую гладь, я смог наконец свободно вдохнуть. Чувство, преследовавшее меня с того самого момента, когда я начал выбираться из ямы, исчезло.

***

Всю дорогу до участка Алан провел в оковах своих безрадостных сновидений. О том, что его терзали кошмары, я мог догадаться без слов – его веки нервно дергались, как будто он хотел посильнее зажмуриться и перестать видеть нечто, так сильно испугавшее его. Только когда автомобиль плавно припарковался у обочины, парень неожиданно резко дернулся и открыл глаза.

– Мне придется остаться в участке как подозреваемому? – спросил он, усаживаясь и пряча ладони в рукавах грязного свитера.

– Нет, – коротко ответил я. – Мы сейчас зафиксируем все, что ты нам рассказал, а потом офицер Косгроу отвезет тебя домой.

Алан молча кивнул. Я невольно покосился на своего напарника, все еще судорожно сжимающего руль. Его лицо сейчас было таким же хмурым, как небо над нашими головами.

Температура на улице за время нашего недолгого пути опустилась еще ниже – иначе объяснить сгустившийся холод я не мог. Стоило мне вынырнуть из теплого автомобиля на улицу, как меня тут же со всех сторон окружили порывы ледяного ветра. Вся аллея утопала в стылом воздухе – снег кружился в нем, бешено мотаясь из одной стороны в другую.

Мы трое ринулись под спасительные своды участка, плотно прикрыв за собой дверь. Еще издали, в парадном холле, до меня донеслись визгливые нотки местного патологоанатома. Этот человек обладал на удивление отталкивающим голосом.

– Я бы хотел знать, что это означает, – громко взвизгнул он.

– Успокойся, Алекс, – в другом голосе я опознал начальника полицейского участка, Нейтона Ллойда. – Это временные меры, мне пообещали, что вскоре…

– Временные? – Грей снова перешел на крик. – Почему об этих мерах никто не счел нужным уведомить меня?

Мы вошли в холл в тот момент, когда Нейтон что-то устало объяснял Грею, зависшему над ним, как голодный стервятник. Кажется, начальник полиции всерьез обрадовался нашему появлению, потому что он тут же ринулся в нашу сторону, оставив Грея в гордом одиночестве.

– Что происходит? – произнес Косгроу, пропуская вперед продрогшего подростка.

– Сегодня утром Алекс хотел отправиться в Бейддл, чтобы лично забрать результаты исследования, но его не выпустили из Норт Ривер, – ответил Ллойд, с интересом разглядывая Алана.

– Ох…

Косгроу замялся и уставился на меня. Незаметно для всех остальных я мотнул головой, призывая его хранить молчание. Он правильно истолковал этот жест, потому что в следующее мгновение добавил:

– Кто и на каких основаниях это сделал?

– Я тоже хочу это знать! – каким-то невероятным образом Грей оказался возле нас, преодолев разделяющее нас расстояние за пару секунд. – Почему на границе установлено оцепление? И какого черта государственному служащему мешают выполнять свои обязанности?

– Я уже все тебе объяснил, Алекс, – угрюмо пробасил Нейтон. – Нас попросили не паниковать и следить за порядком в Норт Ривер. Больше мне ничего не сказали. Сейчас здесь все решают военные.

Начальник полиции предусмотрительно ринулся к своему кабинету, оглушительно хлопнув дверью и тем самым наконец отвязавшись от навязчивого внимания Грея. Тот остался топтаться рядом со мной и Косгроу, сверкая глазами, полными обиды, гнева и раздражения.

– Лучше тебе успокоиться, Ал, – произнес офицер едва слышно.

– Как я могу…

Грей порывался вновь перейти на крик, но я предостерегающе вскинул руку:

– Сейчас на самом деле не лучшее время для истерики, – я посмотрел ему прямо в лицо. – Мы нашли человеческие останки в лесу.

– Что? Останки? – он недоверчиво покосился на Косгроу. – Здесь, в Норт Ривер?

– К сожалению, да.

Если Алекс Грей и собирался усомниться в этих словах, то при виде угрюмого лица Косгроу вся его подозрительность мигом улетучилась.

Поэтому он сложил руки на груди, и, качнувшись на каблуках, резко поинтересовался:

– В каком они состоянии?

– Они свежие, – произнес я вместо полицейского. – Но в очень плохом состоянии.

Казалось, неожиданно свалившаяся на голову работа заставила Алекса сразу забыть обо всем том недовольстве, которое он испытывал еще несколько минут назад, препираясь с начальником участка.

– Я подготовлю инструменты и буду ждать вас внизу, – заявил он, после чего живо развернулся и поторопился прочь, скрывшись за стеклянными дверьми.

Я собирался обратиться к Косгроу, все еще пребывающем в неприятном оцепенении, когда внезапно восстановленную тишину участка нарушил телефонный звонок. Из-за двери Ллойда тут же показалась Кейт Робертсон, спешащая к аппарату и на ходу упаковывающая толстую стопку каких-то бумаг.

Она рванула трубку, приложив ее к уху и бросила документы на свой стол:

– Участок… Привет, Колин! Да? Что… Ты серьезно?..

Кейт обернулась и окатила меня обеспокоенным взглядом. После этого она знаками подозвала меня к себе и вручила трубку со словами:

– Это Фостер. Он говорит, что нашел Бет.

– Алло…

Мой голос прозвучал так хрипло, как будто я с утра выкурил, по меньшей мере, три пачки сигарет. В голове что-то оглушительно пульсировало, мешая соображать.

– Миллер? Скорее приезжай на ферму, – громко проговорил Колин.

– Что с Бет? – таким же хриплым, почти бесцветным голосом поинтересовался я, мысленно готовясь к самому худшему.

Но Колин развеял все мои страхи, когда произнес:

– Она в порядке, только обморозилась слегка. Я дал ей стакан виски и теплое одеяло из овечьей шерсти, она сейчас спит. Но я звоню не потому.

– А почему?

Я ощутил, как неприятное давление внутри моего горла наконец-то исчезает. С удовольствием вдохнул спертый воздух, витающий под потолком холла, а затем ответил слабой улыбкой на обращенный ко мне вопросительный взгляд Косгроу.

– У меня кое-что есть для тебя, – уклончиво ответил Фостер.

– Не можешь сказать, что именно? – немного раздраженно поинтересовался я.

– Тащись сюда и увидишь, – грубо парировал он, после чего в трубке зазвучали короткие гудки.

Я вернул ее на рычаг и шумно выдохнул. Затем повернулся к Косгроу и проговорил так, чтобы нас не могла услышать Кейт:

– Беттани у Фостера на ферме. Он говорит, что она в порядке, но хочет мне что-то показать. Я поеду к нему, а вы с Греем отправляйтесь к яме, – я обернулся и поглядел в угол, где сейчас сидел, съежившись в комок, Алан Торнтон. – Отпусти парня пока домой, пусть поест и поспит. Вернемся к нему завтра, сейчас есть дела поважнее.

Косгроу согласно кивнул, накинул обратно на свои плечи пальто и выскользнул за дверь. Я последовал за ним, звеня связкой ключей. Выбежал на улицу, парой быстрых шагов добрался до автомобиля, завел мотор и тронулся с места.

Наверное, разделяться сейчас было не самой лучшей идеей. Но я не мог оставить Бет одну. Я должен был убедиться в том, что она в порядке, а заодно выяснить, что произошло с ней в том чертовом лесу.

К тому же, меня не покидало странное ощущение – будто Фостер сейчас мог оказаться для меня куда полезнее, чем все остальные люди в Норт Ривер. Словно он был ниточкой. Незримым лучом надежды, способным привести меня к разгадке.

***

Семейная ферма Фостеров встретила меня зажженными фонарями и зимним спокойствием. Колин уже поджидал меня на обочине, сжимая в одной руке обрез и сурово вглядываясь в проселочное шоссе. Признаться честно, я с трудом преодолел эту заснеженную равнину – хлипкие колеса старого авто то и дело норовили провалиться в выбоины, прикрытые сугробами.

Я выбрался из машины и поздоровался с Фостером. Он не стал терять времени даром, и тут же кивнул в сторону одного из небольших сараев, стоящих неподалеку. Я послушно двинул за ним, наблюдая за тем, как мерно раскачивается на его плече темный приклад ружья.

– Молодняк перегнали сегодня после обеда, – произнес он. – Вместе с ним мне привезли еще кое-что интересное.

Мы наконец достигли сарая, остановившись у его деревянных дверей. Вокруг свирепо свистел ветер, а сизая туча, зависшая над лесом, теперь неотвратимо надвигалась на сонный городок, грозя поглотить под собой и эти отдаленные угодья.

Фостер нырнул под низкий потолок постройки, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. К моему удивлению, все коровы оказались целы – скот спокойно спал на толстом настиле из желтой соломы, сгрудившись в кучу и стараясь таким образом согреться.

Но неудавшийся фермер собирался показывать мне не своих коров. Он шагнул куда-то в сторону, а затем с огромным трудом приподнял что-то тяжелое с земли. Повернулся ко мне, и в его жестких ладонях громко брякнули металлические цепи.

– Знаешь, что это такое, Миллер? – спросил он, кивнув на цепи.

– Понятия не имею, – ответил я.

– Эти толстенные звенья специально куют для того, чтобы они выдерживали любые нагрузки. Обычно такими присмиряют быков, когда у них начинается весенняя пора любви, – он тихо хмыкнул. – Даже целое стадо бешеных быков не сможет разорвать одно такое звено.

– К чему ты клонишь?

Мне не терпелось покинуть эту ветхую постройку и проверить Бет. К тому же, после изнурительного спуска в яму мои ладони все еще саднили от непривычной тяжелой работы. Мне хотелось хотя бы немного отдохнуть и наконец выкурить пару сигарет.

– Парень, который перегонял скот, рассказал мне, что эта цепь в загоне оказалась сломана, ее просто разнесли на части. Что-то проникло к молодняку ночью, разделавшись с ним и не обратив никакого внимания на цепи.

– Ты уверен, что они такие уж прочные? – на всякий случай спросил я, оглядывая звенья.

Они на самом деле выглядели устрашающе огромными. Не представляю, как кто-то или что-то могло сломать даже одно такое звено – толщина металла на гранях доходила почти до трех дюймов.

– Миллер, это корабельные цепи, – с вызовом бросил Фостер. – Они смогут удержать даже начавшее движение судно.

– И что же ты хочешь сказать?

– Это навело меня на кое-какие мысли, – уклончиво ответил он. – Я не знаю ни одного паразита, который был бы способен так лихо справиться с металлом, в три раза толще большого пальца руки. К тому же, я успел кое-что разузнать у Бет прежде, чем она вырубилась.

– Что же?

Я с интересом уставился в его лицо. Фостер явно о чем-то знал, а если и не знал – то точно строил предположения. Но по какой-то причине он не хотел делиться ими со мной. По крайней мере, сейчас.

– Тебе лучше самому ее об этом расспросить, – буркнул он, бросая цепи на пол сарая и поворачиваясь к выходу. – В конце концов, это же ты у нас детектив. Но если хочешь знать мое мнение…

Он неожиданно осекся, словно не решаясь продолжать. Мне пришлось громко кашлянуть, чтобы заставить его это сделать. Он недовольно покосился на меня, затем вздохнул, как будто соглашаясь, и произнес:

– Знаешь, кто такие анишинаабе?

– Северные племена индейцев, – кивнул я. – Коренное население этих земель.

– Все верно, только их давно выселили к самому северу, – поправил Фостер.

Мы двигали через заснеженное поле, прямиком к его дому, в котором манящим желтым глазом светилось большое окно гостиной.

– Какое отношение ко всему происходящему имеют индейцы?

– Ты знал, что мой отец участвовал в бойне, которая развернулась здесь четверть века назад? Он встал на сторону коренного народа, когда его начали теснить к границам штата, – Колин со злостью сплюнул себе под ноги. – Моя мать была из племени анишинаабе. Умерла при родах.

– Мне жаль.

– Да брось, Миллер, – Фостер поморщился. – Тебе на это насрать, как и всем остальным. Но я не об этом. Мой покойный отец рассказывал мне, что в те времена в устье реки творились странные вещи. Анишинаабе верили в то, что ее исток – священное место, и что людям туда ходить нельзя. Поэтому они так отчаянно бились за свое право оставаться там, где появились на свет и жили многие сотни лет.

– Но проиграли, – подсказал я, чтобы поторопить его с рассказом.

– Верно. Священные места были потревожены. И вскоре после этого на близлежащих землях начал гибнуть скот, а потом – и люди. В детстве я слушал эти рассказы отца вполуха, да и кто всерьез будет воспринимать эти байки сумасшедшего?

– Но теперь ты начинаешь сомневаться?

Мы остановились у входа в дом, спрятавшись от валящего отовсюду снега под крепким деревянным навесом. Туча, еще недавно блуждающая у кромки леса, теперь медленно наползала на ферму, словно преследуя нас.

Колин окатил меня пристальным взглядом и снова сплюнул на пол. Темная щетина на его лице медленно оттаивала, и теперь вместо инея на ней поблескивали крошечные капли. Он вдруг хмуро ухмыльнулся, затем толкнул дверь ногой и наигранно вежливо отвесил мне поклон, приглашая войти:

– Послушай, что она тебе расскажет, а затем скажи, что ты сам думаешь об этом.

Я скользнул по его лицу мрачным взглядом, неглубоко вздохнул и шагнул вперед, оставив за своей спиной вернувшуюся в Норт Ривер снежную бурю.