Одна из тем Послания к Коринфянам — дело о кровосмешении.

Апостол Павел, человек большой внутренней свободы, духоносец и чудотворец, вдруг предъявил коринфянам такую претензию, и, судя по всему, читатели письма были в некотором недоумении, которое мне очень понятно. Это были вчерашние язычники, которые обратились в христианство, а значит, добровольно вырвали себя из привычного строя жизни.

Мы так привыкли к секулярному обществу, что с большим трудом представляем себе жизнь, целиком построенную на религиозных основах. Религия обосновывала и легитимировала абсолютно все сферы жизни человека, в том числе право, мораль, торговлю, политику, искусство, науку, семейный и бытовой уклады, этикет. Чтобы стать христианином, еврею не требовалось менять религию, он оставался иудеем, и вся жизнь его выстраивалась вокруг Храма и Закона. Христиане-эллины и рады бы поменять религию, но никакой христианской религии, стройной и систематически выстроенной, тогда не было. Христианская вера была, христианской религии не было, а значит, не было христианской морали. Может быть, поэтому уже в первые века церковной истории появились секты, проповедовавшие разврат, якобы разрешенный новой религией свободы.

— Подумаешь, парень женился на своей мачехе. А если они полюбили друг друга? Двое взрослых людей. Кому какое дело? Разве сам апостол Павел не проповедовал любовь и свободу?

— Безусловно. Только этот же апостол вынес очень жесткое порицание этому поступку: предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (1 Кор. 5:5).

При этом апостол подчеркивает, что христиане допустили то, что даже по языческим меркам неприлично. Он снова вспоминает универсальную мораль.

Апостольский собор освободил христиан из язычников от исполнения Закона Моисеева, но, как показывает история, эта тема не была полностью исчерпана и стала одной из центральных в посланиях апостола Павла.