Закон Божий vs закон свободы?

Оказывается, я — законник. Вот уж не думал! Это мне поляки сказали. На их языке монах — законник. Значит, я не какой-то архимандрит, а законник Савва. Непривычно. Потому что мне всегда претили строгие правила, регламенты, режимы, приказы, инструкции.

Христианство — благовестие свободы. И тут тревожный парадокс: если христианство — это одна из религий, а религия по определению есть система строгих ограничений, запретов и заповедей, имеем ли мы право называть веру Христову благовестием свободы? Как в Церкви уживается призыв к свободе и закон заповедей?

Не только для меня, но и для многих моих друзей Евангелие стало даром свободы. Бог есть Любовь, и Бог есть Свобода. Что еще нужно молодому человеку, если не любовь и свобода? Однако кто-то вас схватит за рукав и проговорит доверительным шепотом:

— А вам нельзя причащаться. Вы живете в гражданском браке, а это вообще никакой не брак, а блудное сожительство. Вам нельзя к Чаше.

— Неужели Богу интересно, с кем я сплю? Кому какое дело? Бог есть Любовь. И вообще вы, православные, — народ темный. Я к католикам пойду.

— Выбор ваш. А вы знаете, что у них все еще строже? Если вы разведетесь с женой, вы отлучаетесь от Причастия на всю жизнь и сможете приобщиться только в случае смерти.

— И это религия свободы?

Типичный разговор. Многим знакомый. Интонации современные, но мне кажется, с подобным недоумением столкнулись христиане первых веков.