11

Мне оставалось лишь ждать.

Я не оборачивался. Я лежал не двигаясь, скорчившись на кровати, как труп. Все надежды были на то, что Таис сама зайдет ко мне в камеру.

– Поднимитесь! – прогремело под потолком.

Я ждал этого резонирующего голоса и даже не шелохнулся.

– Встаньте с кровати!

Я продолжал лежать, затаив дыхание. Меня выдало бы малейшее движение – едва уловимый вздох, который могли засечь датчики камеры наблюдения.

– Поднимитесь с кровати! – не унимался голос. – Встаньте на середине комнаты!

Голова наливалась тяжестью, легкие распирало от боли. Я быстро, отрывисто вздохнул и – замер, прислушиваясь. Голос замолчал. С потолка послышалось отрывистое позвякивание.

Я лежал, сжавшись на затянутой пленкой кровати, зажмурив глаза. Не знаю, сколько прошло времени, когда надсадный шум у потолка оборвался.

Голос молчал.

Тогда я начал считать – про себя, от десяти до единицы, – отмеряя непонятно вязкое, как бессонница, время. Когда я дошел до четырех, очередной дребезжащий крик с размаха ударил мне в спину:

– Встаньте! Немедленно! Встаньте с кровати!

Я продолжал лежать.

– Пожалуйста… – Голос, искаженный модулятором, смягчился и стал похож на человеческий. – Пожалуйста, поднимись! Это Таис.

Было непросто побороть в себе желание обернуться.

– Что с тобой? – проскрежетал рваный фальцет. – Ты не можешь подняться? Тебя беспокоит свет?

И вдруг я почувствовал – сейчас!

Притворяться мертвым было бессмысленно – это слишком сильно пугало ее, и она никогда не решилась бы ко мне зайти. Я глубоко вздохнул и поднял над головой трясущуюся руку, делая ей немой ослабленный знак, моля о помощи перед тем, как провалиться в беспамятство.

Я держал руку ровно секунду, старательно изображая частую припадочную дрожь, а потом расслабился, и рука безвольно, точно конечность манекена, упала обратно на кровать.

Таис молчала.

Мне оставалось лишь ждать.