36

Один шанс из двенадцати – лучше, чем один шанс из ста. Впрочем, это не слишком успокаивало.

Я не спал. Мне хотелось поговорить с кем-нибудь, но Лида как всегда была недоступна, а звонить Виктору я не решался.

Я был один.

Я пришел в агентство первым и ждал час, прежде чем меня пригласили зайти в комнату, где заседала комиссия. Комната была похожа на переговорную, оформленную в каком-то авангардном стиле. Светлые стены, длинный стол из оргстекла с голубоватой неоновой подсветкой, потолок с многоярусным карнизом, огромные вытянутые окна с синими тенями из жидких кристаллов.

Я сел в конце стола. Меня встретили два человека. Один – средних лет, лысый, с седеющей бородой, а другой – молодой и долговязый, похожий на атлета.

– Вы позволите? – спросил лысый. – Я бы начал с простого и, пожалуй, самого важного вопроса.

Он сжал правую руку в кулак и устало выдохнул – наверняка ему приходилось задавать этот важный вопрос сотый раз подряд.

– Почему? Обстановка в мире, как вы и сами прекрасно понимаете, не самая стабильная, количество рейсов резко сократилось, Венера в карантине. Не лучшее время для карьеры. Не говоря уже о сопутствующих рисках. Но вы приходите сюда в двенадцатый раз. Почему?

От волнения я сглотнул слюну.

– Вы знаете, – начал я, – скажу честно, последнее время многое в моей жизни изменилось. И на самом деле не только в моей. Все воспринимается иначе. И космос тоже. Я не мечтаю о головокружительной карьере и понимаю, что все куда сложнее теперь. Но это то, что я могу делать, и то, кем я себя вижу. И, по правде сказать, – я попытался улыбнуться, – мои корни здесь, на Земле, несколько ослабли. В общем, у меня такое чувство, что меня ничего и не связывает-то с Землей. Я понимаю, – поспешил добавить я, – это, наверное, не совсем то, что вы хотели услышать, но это правда.

Представители агентства переглянулись и ненадолго замолчали.

– Какой рейс? – нарушил тишину долговязый. – Пассажирский, грузовой?

– Грузовой, – ответил я.

– Почему?

– Думаю, прежде чем брать на себя ответственность за пассажиров, мне стоит поднабраться опыта.

Долговязый усмехнулся.

– А как насчет ответственности за экипаж? – вмешался лысый.

– Я готов ее нести. В меру должностных обязанностей оператора четвертого разряда.

– Вы всегда так прагматичны? – спросил лысый.

– Только на собеседовании, – ответил я и тут же смутился. – На самом деле я понимаю, что роль моя не столь значительна. У меня есть своя ответственность, у других операторов – своя. Я хочу работать в команде. И набираться опыта.

Лысый встал и принялся расхаживать вдоль стола, постукивая по светящейся столешнице пальцами.

– Что, на ваш взгляд, является самым важным для оператора? – спросил наконец он.

– Умение сосредоточиться на поставленной задаче. И работа в команде.

Я чувствовал себя как студент, не успевший толком подготовиться к важному экзамену.

– А как насчет умения принимать решения? – хмыкнул долговязый. – Быстро, с учетом самых разнообразных факторов, используя творческое мышление – то, что никогда не сделает машина.

– Вот как раз для этого мне и нужно сконцентрироваться, – сказал я.

Долговязый рассмеялся.

– Ладно. – Лысый все еще стоял рядом с неоновым столом. – Пришло время для самого сложного вопроса.

Я невольно заерзал на стуле.

– Если не оператор космического корабля, то – кто? Положим, не будет у вас возможности поступить по специальности. В нынешние времена – это, к сожалению, вполне реальный расклад. Но образование у вас хорошее, есть и другие варианты. Так что вы выберете?

– А такой вариант, как вечно ходить к вам на собеседование будет принят в качестве ответа? – спросил я.