Они задержались у дома Бервиков, чтобы Дон взял фотоаппарат, а затем направились на юг, в сельскую местность, мимо сладко цветущих апельсиновых рощ и тусклых белесых домов. Уже на краю пустыни они стали подниматься на Индейский холм. Дорога петляла в зарослях полыни, одичавшего олеандра и кустарниковых дубков. Впереди, в лучах поздно всходившей луны, показался дом Фрилоков.

«Мрачноватое место, ничего не скажешь», – заметил Арт.

Они повернули на заросшую сорняками подъездную дорогу. «Вот тут мы запарковались, – показала пальцем Джина. – А там развели костер». Фары осветили круглое пятно остывшего серого пепла. Арт остановил машину, включил стояночный тормоз и достал из перчаточного ящика карманный фонарик.

Несколько секунд они молча сидели в темноте, присматриваясь и прислушиваясь. В ночи перекликались сверчки, желтоватый тоскливый полумесяц проглядывал из-за черных кривых ветвей. Арт открыл дверь и выбрался из машины. Дон и Джина последовали за ним. Они прошли на гравийную площадку, бледно-серую в лунном свете. Под ногами скрипели камешки. Они остановились, не желая производить неуместные назойливые звуки.

«Мы сидели тут, – прошептала Джина. – Видишь это окно? Там гостиная».

Они стояли, глядя на темный старый дом. Где-то вдалеке тоскливо и приглушенно лаяла собака. Арт пробормотал: «Насколько мне известно, призраки не являются перед теми, кто нарочно приходит на них поглазеть. Они возникают, когда их никто не ожидает… Пойду посмотрю, чтó там внутри».

Обогнув дом, он приблизился к переднему крыльцу. По всему двору торчали высохшие стебли молочая и перистого лисохвоста, в лунном зареве приобретавшие оттенок старой кости. Джина и Дон стояли у него за спиной. Поднявшись по ступеням, Арт задержался.

Джина и Дон тоже остановились. Через пару секунд Дон спросил: «Вы чувствуете, мистер Марсайл? Что-то холодное и одинокое?»

«Да-да. Нечто в этом роде».

Арт двинулся вперед – на этот раз медленно и осторожно. Ощущение скорби, отчаянного одиночества, сожаления о драгоценных воспоминаниях, потерянных навсегда, становилось все сильнее.

Они зашли внутрь. В комнате было темно. Какое-то мерцание? Красноватый сполох? Хныкающий, всхлипывающий звук? Если даже нечто в этом роде возникло на какое-то мгновение, оно тут же исчезло. Арт глубоко вздохнул.

«Вот так оно и было, – прошептала Джина. – Только гораздо хуже».

Арт включил фонарик. Дон протянул руку: «Вот палка, которую я взял. А здесь висел призрак».

Снаружи к дому подъехала машина – дорожная полиция. Блуждающий луч фонаря патрульных осветил фигуры Арта Марсайла, Дона Бервика и Джины, вышедших на крыльцо.

Полицейский вылез из машины: «Привет, Арт… Что тут делается?»

«Как раз в этом я пытаюсь разобраться».

«Нам сообщили о каком-то шуме поблизости, и мы решили сюда заехать».

«Я тоже решил сюда заехать – примерно по той же причине».

«Что-нибудь заметили?»

«Ничего, что я мог бы подтвердить под присягой. Теперь здесь тихо, как в могиле».

«М-да. Сержант велел проверить, на всякий случай». Патрульный взошел по ступеням, осветил гостиную ярким фонарем, повернулся к Джине и Дону: «Вы тут резвились вечером?»

«Да».

«Призраки не появлялись?»

Дон рассказал о том, что они видели. Полицейский выслушал его, не высказывая никаких замечаний, снова пошарил лучом фонаря по заброшенной гостиной и покачал головой: «Похоже на то, что кто-то сыграл с вами злую шутку». Он вернулся к патрульной машине. Послышалось потрескивающее шипение, кто-то что-то сказал по радио. Полицейский поднес ко рту микрофон и отчитался: «Я все проверил. Поеду назад».

Патрульная машина попятилась, развернулась и уехала. Арт, Джина и Дон вернулись к своей машине и последовали за патрульным, в полном молчании спускаясь с холма по извилистой дороге.

Наконец Джина спросила: «Так чтó ты думаешь, папа?»

Арт неопределенно хмыкнул: «Самые странные вещи случаются в подлунном мире. Надо полагать, сегодня вечером вам привелось в этом убедиться».

«Значит, ты нам веришь?»

«Конечно».

«Но почему? – спросил Дон. – Зачем и почему появляются призраки?»

Арт покачал головой: «Никто не знает – и, судя по всему, никого это не беспокоит. Нынче не принято верить в привидения. И тем более их видеть».

«Я знаю, чтó я видел своими глазами, – упрямствовал Дон Бервик. – Я там был, я его ткнул палкой».

«Но чтó это было? – недоумевала Джина. – Дух? Призрак? Воспоминание?»

«Никто не может ответить на вопросы такого рода – и никто, на самом деле, не хочет ничего об этом знать».

«Я хочу! – возразил Дон. – Должна же быть какая-то причина. Ничто не происходит без причины. Для всего должна быть хотя бы какая-нибудь причина».

Арт согласился: «Так мы привыкли думать, так нас воспитали. Но каждый раз, когда случается что-то из ряда вон выходящее, люди пожимают плечами и притворяются, что ничего такого не было. Чудеса, предметы, летающие по комнатам, призраки, привидения, голоса, говорящие со спиритами – мы постоянно слышим о таких вещах. Газеты публикуют новости, люди читают газеты – и возвращаются к повседневным заботам. Я этого не понимаю. Очевидно существует целая неизвестная область знаний, не менее обширная, чем любая научная дисциплина – может быть, даже глубже и разнообразнее общепринятых областей исследования. Но никто не смеет заглянуть в эти глубины. Тысячи так называемых ученых выкапывают древние горшки в Египте и подсчитывают полевых мышей в Афганистане… Почему бы им не заняться тем, что еще никому не понятно? Потому что это слишком сложно или слишком опасно? Может быть, ученые больше всего боятся того, что над ними будут смеяться. Откуда мне знать?»

«Никогда бы не подумала, что ты придерживаешься такого мнения, папа!» – заявила Джина.

«Какого мнения? – спросил Арт. – Я всю жизнь тяжело работал и привык смотреть на вещи с практической точки зрения. Когда я что-то вижу, я хочу знать, чтó именно я увидел и почему. А когда происходит что-то странное, я не пытаюсь обманывать себя и притворяться, что этого не было… Кстати, могу вам кое-что рассказать. Никому еще раньше об этом не говорил. И не хотел бы, чтобы вы сплетничали по этому поводу. Вы меня понимаете?»

«Ничего никому не скажу».

«Я тоже».

«Ладно. Вы знаете, кто такие лозоискатели? Иногда их еще называют „лозоходами“».

«Слышал, – кивнул Дон. – Они ищут грунтовые воды с помощью раздвоенного прутика».

«Вот-вот. Как бы то ни было, у меня много земли. Одни участки хороши для цитрусовых, другие – не подходят. Одна полоса тянется вдоль края пустыни – больше ста пятидесяти гектаров – сухая, как пепелище. Если бы я смог ее орошать, там могло бы что-нибудь расти, но эта земля за пределами ирригационного округа. Однажды мне кто-то сказал про местного лозоискателя, и я его нанял, чтобы он побродил по этой полосе. Лозоискатель прошелся туда-сюда, и в одном месте палка у него в руках стала дрожать и подпрыгивать. Он сначала вроде бы удивился, а потом говорит: «Мистер Марсайл, бурите здесь. Пойдет вода. Она метрах в шестидесяти под землей, и вы сможете выкачивать примерно семьдесят пять литров в минуту». А потом он прибавил: «А если сделать скважину здесь, чуть поодаль, вы найдете нефть. Она залегает глубоко, и скважина обойдется дорого, но здесь много нефти. Очень много».

«Папа! Ты никогда об этом не рассказывал!»

«И не хотел рассказывать. По меньшей мере пока что. Так или иначе, я стал бурить колодец и нашел воду точно там, где предсказал лозоход – на глубине шестидесяти метров. И скважина дает примерно семьдесят пять литров в минуту. А по поводу нефти я нанял трех геологов, чтобы они проверили тот же участок. Все они говорят одно и то же: никакой нефти там нет. Не та формация, не та конфигурация, даже ветер дует не туда, куда нужно. В общем, не знаю. Но не могу об этом забыть. Разведочное бурение обошлось бы тысяч в двадцать или тридцать – может быть, еще дороже… Я мог бы позволить себе такую роскошь, но для этого пришлось бы залезать в долги. А я не хочу залезать в долги».

Джина и Дон молчали. Они проехали через центр Орандж-Сити, пересекли шоссе, ведущее в Лос-Анджелес, и вернулись к дому Арта Марсайла под сенью четырех больших перечных деревьев.

«Заходи! – пригласил Дона Арт. – Джина заварит горячее какао. Для кофе уже слишком поздно, кофе не даст нам заснуть».

Хью сидел в гостиной и читал; его длинные ступни в черных носках напоминали пару дохлых лососей: «Где вы пропадали?»

«Нам явился призрак!» – торжествующе объявила Джина.

Хью оглушительно расхохотался.

«Правда!» – воскликнула Джина.

«Из всех невообразимых глупостей ты выбрала именно эту?»

«Не хочешь, не верь!» – Джина высокомерно направилась в кухню готовить какао.

Все еще ухмыляясь, Хью взглянул на Арта: «Что они придумали?»

«Они что-то видели».

Хью изумленно выпрямился: «Ты веришь в призраков?»

Арт ответил спокойно и размеренно: «У меня нет предубеждений. Они что-то видели, без всякого сомнения. Призраки, привидения – какая разница, как их называть? По этому поводу никто ничего не знает. Можно предполагать все, что угодно».

«Хотел бы я знать, можно ли где-нибудь что-нибудь узнать об этих вещах?» – просил Дон.

«Ни в одном из университетов тебе ничего не скажут. По крайней мере, я не слышал, чтобы кто-нибудь из профессоров этим занимался. В конце концов, чему они могли бы научить студентов? Способам охоты за привидениями? Чтению мыслей? Для изучения подобных явлений нет даже официального названия».

Хью презрительно рассмеялся: «Кто стал бы читать курс, посвященный смехотворным суевериям?»

«Я стал бы, – отозвался Дон. – Никогда раньше об этом не думал, но мистер Марсайл называет вещи своими именами: никто ничего не знает о природе так называемых сверхъестественных явлений, а они повсюду вокруг нас. Предположим, правительство выделило бы сто миллионов долларов на изучение таких явлений – так, как они сделали в случае атомной бомбы? Кто знает, чтó удалось бы раскопать?»

Помолчав, Хью возразил: «Это неподобающее направление исследований. Оно противоречит тому, что говорится в Писании».

«Эволюцию тоже считали неподобающим предметом для изучения, – заметил Арт. – А теперь даже проповедники спешат признать, что в конечном счете Дарвин был прав».

«Только не настоящие, добропорядочные проповедники!» – возмущенно воскликнул Хью. – Никто никогда не убедит меня в том, что я произошел от обезьяны. И никто никогда не убедит меня в существовании привидений – потому что это противоречит Библии».

Джина принесла какао: «Очень хотелось бы, Хью, чтобы ты не поминал Библию каждый раз, когда мы пытаемся что-то обсуждать. Я знаю, чтó я видела сегодня вечером, противоречит это Библии или нет».

«Что ж, невзирая на библейские истины, это любопытный вопрос. Все интересуются сверхъестественными явлениями. Но каждый боится приступить к их научным исследованиям».

«Так дело не пойдет, – заявил Дон. – Я действительно хотел бы этим заняться».

Арт покачал головой: «Это было бы затруднительно, Дон. Тебе потребовались бы деньги, а на это никто не даст тебе денег. Над тобой будут смеяться. И тебе пришлось бы начать с самого начала, с полной неизвестности; пришлось бы даже изобрести собственные новые инструменты. Причем в такой обширной и неизведанной области ты не знал бы даже, с чего начать. Связано ли лозоискательство, каким-то образом, с призраками? Как работает телепатия? Может ли кто-нибудь, в самом деле, предсказывать будущее? Если так, пользуется ли предсказатель будущего теми же эманациями или излучениями, что и телепат? Состоят ли призраки из того же бестелесного материала, что и телепатическое излучение? Можно ли считать, что призраки – живые существа? Могут ли они мыслить? Действительно ли это души умерших или не более чем отпечатки во времени, нечто вроде следов на песке? А если они живы, где они обитают? Каковы условия там, где они живут? Если они светятся, принимая тот или иной облик, откуда берется необходимая для этого энергия? Можно задать тысячи вопросов».

Дон молча сидел за столом, позабыв о чашке какао.

Хью заметил, напряженно и глуховато: «Все эти вещи никогда не были предназначены для человеческого понимания».

«Не могу в это поверить, Хью, – отозвался Арт. – Мы имеем право понимать все, что способен понимать наш ум». Опустив чашку на стол, он прибавил: «Что ж, мне пора на боковую. Не засиживайтесь до рассвета, ребята. Спокойной ночи!» Он вышел из гостиной.

«Надо же! – благоговейно произнес Дон Бервик. – Подумать только, просто дыхание перехватывает – какое чудовищное количество знаний, никому не известных! Непочатый край!»

«Кто-нибудь, наверное, все-таки изучает эти явления, – сказала Джина. – В конце концов, не у нас одних возникают такие вопросы».

«Кажется, я читал о какой-то группе в Англии, – ворчливо согласился Дон. – Общество экстрасенсорных исследований или что-то в этом роде. Давай завтра зайдем в библиотеку и узнаем наверняка».

«Ладно. Можно будет основать „Общество экстрасенсорных исследований Оранж-Сити“».

Хью обронил ледяным тоном: «Вам не следовало бы заниматься нечестивой болтовней».

«Чепуха! – резко отозвалась Джина. – Что нечестивого в том, чтобы просто разговаривать?»

«Есть только один критерий того, что правильно, а что – неправильно: Библия. Согрешив, ты попадаешь в ад, осужденный на вечные мучения. Если ты живешь, как правоверный христианин, ты попадаешь в рай. Так говорится в Евангелии. Там ничего не сказано ни про каких духов или призраков, там даже не упоминается вся эта ерунда, о которой вы так любите трепаться».

«Библия не обязательно права», – заметил Дон.

Хью изумился: «Конечно, Библия права! В ней каждое слово – истина!»

Дон пожал плечами: «Как бы то ни было, я намерен проверить, к чему привели экстрасенсорные исследования. Я намерен стать ученым. Хочу выяснить, кто такие эти призраки, из чего они сделаны и почему появляются. Ничто не происходит без причины – так подсказывает здравый смысл. И я собираюсь найти эту причину».

«Я тоже, – откликнулась Джина. – Мне тоже интересно в этом разобраться».

«Дьявольские изыскания! – нараспев произнес Хью. – Всем вам прямая дорога в ад. Вас ждут проклятие Господне и вечные муки!»

«С каких пор ты взялся решать за других, кому куда дорога и кому что суждено?» – поинтересовался Дон Бервик.

«Сегодня вечером я сделал выбор, – заявил Хью. – Я посвятил себя Христу. Поклялся проповедовать благую весть и бороться с дьяволом и всеми делами его».

Дон поднялся на ноги: «Что ж, ты ответил на мой вопрос… Спокойной ночи, Джина».

Джина проводила его до машины; когда она вернулась, Хью поджидал ее у двери. «Спокойной ночи, Хью!» – поспешно сказала она и проскользнула мимо. «Одну минуту!» – остановил ее брат.

«Что тебе нужно?»

«Хотел бы предупредить тебя – по поводу того, чтó ты делаешь. Это греховно! – голос Хью становился громче. – В нашем мире более чем достаточно пороков и безнравственности, незачем добавлять к этому морю зла еще одну каплю. Дон Бервик будет осужден на вечные муки. Ты же не хочешь присоединиться к нему в аду?»

«Я не верю в ад», – ласково отозвалась Джина.

«О нем говорится в Библии, а она – Слово Божие! Грешникам суждено гореть в аду, прóклятым навеки – пламенные пропасти преисподней разверзнутся под ними! Так гласит христианское Евангелие».

«Ничего такого оно не гласит, – возразила Джина. – Я хорошо знаю одно: Иисус Христос был добр и милосерден. Он хотел, чтобы люди были добры друг к другу. Все эти россказни про адское пламя и вечные муки не стоят ломаного гроша. А теперь я пойду спать».