Милостыня есть добродетель боголюбезнейшая, но она теряет едва ли не всю цену, когда честолюбивый благотворитель для столь доброго дела выходит на торжище, с гордостью простирает руку к бедным и раздает милостыню как можно медленнее, чтобы все мимоходящие успели увидеть сострадательность его и щедролюбие. Она не будет тогда общеполезна: ибо лишаются ее те, которые по каким-нибудь обстоятельствам не могут принимать оную всенародно; не будет означать милосердия: ибо тогда оскорбляется чувствительность приемлющих; не будет достойна награды Небесной: ибо гордый податель милостыни тогда приемлет мзду от мира. Она будет служить только на пользу тунеядцам, к поощрению их праздности. Итак, если сердце наше благорасположено, то будем благотворить втайне. Угодник Божий Николай в этом случае — наш наставник.

В ликийском городе Патаре, где святитель Христов Николай приносил бескровную жертву Богу Вседержителю, был один благородный, богатый и славный гражданин, но что более утешало его — имел он у себя трех дочерей, прекрасных и благовоспитанных. Уже приближалось время их супружества. Лучшие из татарских юношей один перед другим старались понравиться им и заслужить сердце и руку девиц. Отеческое сердце радовалось, воображая будущую участь дочерей и спокойствие своей старости. Но жизнь века этого непостоянна. Внезапное бедствие постигло дом счастливца, и вдруг богач делается нищим, славный приходит в презрение.

В этом-то горестном состоянии услышал о нем святитель Христов Николай и положил на сердце мгновенно помочь ему, помочь так, чтобы не ведала шуйца, что сотворит десница его. Праведник дожидается глухой полночи, берет кошелек золота, идет к дому несчастливца и, приблизившись к окну, сквозь разбитую оконницу, потрясаемую ветром, бросает дар свой и уходит поспешно.

Как удивился бедный человек, когда, пробудившись ото сна, увидел на полу кошелек и в нем нашел деньги! «Не мечтание ли это?» — думает он, стократ пересыпает их с руки на руку, страшится, чтобы столь же внезапно не исчезли они, сколь внезапно пришли к нему, потом от радости восклицает: «Ах! Зачем не знаю, кому обязан я спасением моей чести и жизни?»

Святитель Николай слышит, что облагодетельствованный им несчастливец счел за первый долг выдать в супружество старшую дочь и, похвалив благое употребление дара в душе своей, повторяет его точно таким же образом. Бедный человек вторую милостыню посвящает счастию второй дочери и догадывается, что неизвестный благодетель без сомнения подаст руку помощи и третьей его дочери. Он чувствует сердечную нетерпеливость узнать своего благодетеля, не дремлет ночи — и вдруг слышит, что на пол его хижины упало что-то в третий раз.

Счастливец (ибо ему тогда грешно было почитать себя несчастливцем) выбегает на улицу, стремится в намерении кого-нибудь достигнуть и — падает в ноги святому Николаю. «Человек Божий! — восклицает он. — Чем могу возблагодарить тебя?» — «Молчание, — отвечает угодник Божий, — глубокое молчание и благое употребление посильного дара для меня будут приятнейшей от тебя благодарностью». Потом, сделав ему несколько душеполезных наставлений, оставляет в недоумении.

Вот трогательная картина истинной благотворительности. Сколь мало таковых добродетелей представляет этот свет! Тем более немерцаемо их сияние.