Святая Мелания Старшая ⁴⁰², происходившая из знаменитейшего в Риме дома, дочь и вдова сенатора, оставив свое отечество, странствовала всюду единственно для украшения святых храмов и утешения страждущего человечества. Посещала святых отцов, обитавших в Нитрийской горе, благодетельствовала церквам и обителям, наполняла благотворениями темницы и, наконец, остановившись в Иерусалиме, в течение тридцати семи лет была совершеннейшим образом страннолюбия Авраамова: питала, успокаивала, утешала и напутствовала всех, приходивших туда с востока и запада, с севера и юга.

Подвиг поистине достойный, чтобы сопровождать на него с большим почетом, нежели с каким сопровождают военачальников, идущих на поражение супостата! И святой Мелании была воздана честь эта. Павлин, епископ Ноланский, которого она в своем путешествии посетила первого, описывает это зрелище следующим образом: «Все родственники праведной Мелании, то есть все особы, бывшие тогда знаменитейшими в Римской империи, вышли к ней навстречу и сопровождали ее с великолепием, приличным столь великой особе. Дорога Аппиева покрыта была золотыми и блестящими каретами, богато убранными лошадьми и великим числом колесниц всякого рода. Посреди такой пышной обстановки ехала одна госпожа, достопочтенная по ее летам, а еще более по ее важному и кроткому виду, сидящая в простой коляске и одетая в простое шерстяное платье. Однако же взоры всех обращены были на смиренную Меланию. Никто не смотрел ни на золото, ни на шелк, ни на пурпуровые одежды, которые блистали по всем сторонам: простая одежда помрачала весь этот тщеславный блеск. Можно было, на этот раз, видеть в детях ее и родственниках то же презрение к блестящей суетности, которое показывала их мать, оставив и поправ оное, дабы принести в жертву Богу сердце чисто и дух сокрушен. Вельможи и госпожи, которые составляли великолепную свиту, не только не стыдились этого низкого и в очах света презренного состояния, в котором видели святую вдовицу, но еще вменяли себе в честь подходить к ней и прикасаться к ее одеянию, думая, что чрез смиренное и почтительное уничижение они очищали гордость их богатого и блестящего состояния. Таким образом, пышность римского величия воздала в этом случае честь убожеству Евангельскому».